заведующий паспортным столом, предложил, похмыкивая:
-Давай проще сделаем, завтра привезешь ее, заявление, и распишем честь-По-чести. Сколько подружке стукнуло?
-Девятнадцать уже.
-Ну, брат, кого удочерять собрался! – заржал майор. - Может, на усыновление согласишься?
-Чего мелешь?!
-Да ничего!.. – вскричал Родька. - У тебя мышление пятилетнего ребенка, пусть уж она опекает тебя, а то…
-Хватит юродствовать, я уже наслушался от Юрки нравоучений, от своего не отступлюсь, время попусту не трать.
-«Не трать!»… Дело говорю, чего выдумывать, распишись, ты ж в разводе.
-Мне-то простительно, озверел, отупел в тундре, ты-то что несешь?! Прочувствуй, ментяра, цифры: мне пятьдесят, ей - девятнадцать!!!
-Блин, блин, блин… прочувствовал. Ну, получишь справку, только сейчас она, как зайцу стоп-сигнал.
Вавилов приосанился.
-В гостинице покажу, на родине…
-Брось ты, не дергайся, по путевке как у вас? Номер совместный?
-Нет, хаты отдельные…
-Ну и успокойся, а родственники да земляки за дочку примут. Оформляйся, бери билет и сваливай, пока Люська не вычислила.
Григорий помрачнел.
-Век живу, а дураком помру, чего ей на старости лет не сидится, всю жизнь мне перевернула, а теперь… кой хрен я ей понадобился?
-У нее спроси, - Родька сладко потянулся. - Праздник, братан! И о чем разговор, мы с тобой лет пять-шесть не виделись. Все! Рабочему дню конец.
-Когда оформляться-то? - заволновался Вавилов. -Никаких пьянок, девка брошена. А девка, палец в рот не клади.
-Машина на ходу, это дело на пять минут, я твою контору знаю, так как она и моей до недавнего времени была. Аль забыл?
- Забудешь тебя…
Родька позвонил в отдел кадров, в профком, в расчетный отдел. Шумно вздохнул, остервенело потер огромные веснушчатые руки.
-Ох, и гульнем, Гриша! Весна, работы… кого прописать, кого выписать, хачики прут с зеленью, чтоб их приподняло да хлопнуло. Ну, это лирика… После трех все готово будет, и отпускные, и путевка, и… А пока сгоняем за твоей мадам, распишем вас честь-По-чести, проблем меньше будет, - поднялся, открыл тяжелую дверь сейфа. - Пузыревич у меня всегда на стреме, - достал бутылку водки, коробку конфет и пакет апельсинов, - шампанское по дороге купим.
Вавилов помрачнел.
-Ладно, делай, как знаешь, но не нравится мне твой настрой, Родион. Первый раз, что ли! Забуримся, не дай бог. Куда ты потащишь нас? В кабак? Там Люська работает, официантка; как слышал, работу не поменяла, а видеть ее нет желания…
-Экий ты стал привередливый, все схвачено, поехали… Заявление срочно отдать Маринке, и паспорта, а потом она вышлет свидетельство о браке. Прочувствуй! Свадьба у тебя, я свидетель, Марина свидетельница, - друг с обезоруживающей улыбкой смотрел на Вавилова.
-А ведь праздник!.. - вдруг осознал Гриша. - И Аське праздник сделать надо, - махнул обреченно рукой. – Гуляй, Рассея…
-Сейчас у нас как в столице, в каждом дворе кафе или стриптиз-бар...
-Наговоришь!.. - вроде усомнился Вавилов, понимая, что времени прошло с его последнего посещения этого портового города много. В вахтовом поселке бар открыли, а тут…
…Беспокоился Вавилов не зря, пришел он в разум, лишь, когда ступил на трап самолета в Адлере. Волна жара сбила дыхание, Гриша стоял в проеме люка, как рыба, хватая воздух. Получив увесистый тычок в спину, запнувшись, чуть не слетел вниз, поддержала Ася. С трудом соображая, следовал за девчонкой, бодро снующей в поисках места выдачи багажа, потом искали остановку автобуса.
-Может, на моторе? – просипел Вавилов. - Не могу, сейчас кончусь, - лихорадочно расстегнул ворот теплой рубахи.
-Терпи, потей, это полезно. Ехать далеко?
-Такси давай!.. - взревел Григорий.
Сотню за десять минут поездки разбитной кучерявый парень с них содрал. А потом некоторое время пришлось сидеть в фойе, ждать очереди на оформление: в день заезда народу много набилось. Кое-кто из мужиков выглядел ничуть не лучше Вавилова, хоть это немного облегчало ему муки. Заметив, что некоторые уже и пивком поправляются, жалобно посмотрел на Асю, стоявшую в очереди, кивнул головой на бар. Та отрицательно помотала головой.
-От, едрит твою мать! - ругнулся вслух.
-Земляк, возьми баночку, утоли жажду, а то, смотрю, тяжко тебе, а дочка вся в маму, наверное.
-Ох, в маму!.. - простонал Григорий, жадно вливая прохладный напиток в себя.
-Кто по национальности?
-Ненка, по матери.
И как ни тяжело себя чувствовал, усмехнулся: «Вот и скажи, что жена»… Вавилов тряхнул головой, звон в висках и муть в глазах поутихли, огляделся. Сосед - типичный курортник, номенклатурщик семидесятых годов: в хлопчатобумажной майке и шортах, на ногах сандалии, не хватает соломенной шляпы или носового платочка, завязанного узелками, сыто выпирает брюшко.
Мужик похлопал себя по щеке:
-Я тут уже неделю, справнею не по дням, а по часам, - с сожалением оглядел Вавилова. - Сразу видать, только прибыли, и не с югов, и не завсегдатаи. Рынок рядом, на территории, за корпусом, сходите, купите, чего попроще, майчонку. Вот, хотя бы, как у меня, а так и до греха недолго, сваришься; жара мне непривычная, да и ты, чувствуется, из мест отдаленных…
-С севера.
-Так и я с севера, из Норильска.
-Нет, я Игарский.
Пока Ася стояла в очереди, Григорий познакомился с мужчиной. Звали его Никанором, на севере два года, образование высшее, тренер по плаванию, работал в столице, сейчас в пожарке, начкоманды. Вавилов слушал вполуха, ругая себя за неумеренность в выпивке. Но все же удивился странности в жизни нового знакомого: тренер, мастер спорта, пожарный… Задал естественный, но, наверное, глупый, по похмельному состоянию, вопрос: почему тот не по профессии работает. Никанор бойко и замысловато начал рассказывать о фатальности судьбы. Гриша взмок от неловкости, и пиво не впрок. Ну, не хочет говорить человек о сокровенном, не обязан распахивать душу перед каждым встречным-поперечным… понятно, что не пряниками потчевала Никанора жизнь.
-Поправлять здоровье надо не пивом, чего б посущественней, - простонал Гриша.
-Вино сухое помогает! - Никанор сочувственно согласился. Кивнул на бар…
Но подошла Ася. Вавилов развел руками, мол, все, отложим поправку, пока идем устраиваться. Откланялся и согласился с Никанором, что не встретиться тут мудрено. Поднялись лифтом на пятый этаж, Ася открыла дверь. Пропустила вперед Вавилова.
-Ну, вот и на месте, раздевайся и в душ, сделай похолодней, а я схожу за сухим вином и фруктами. Лечить буду.
-Твой номер где? - отдуваясь и осматриваясь, спросил Вавилов.
Девчонка хмыкнула:
-Тут, муженек мой ненаглядный; не сбежишь, возле твоего тела дежурить буду. Не дочка я тебе, а жена законная, забыл, как меня пропивали?..
Вавилов смущенно крякнул. Не помнил он ничего...
-Ну, как же, как же, и горько кричали и…
-Раздевайся и в душ, расплавишься окончательно, надо тебя в норму привести, совсем мозги не варят, - прищелкнула пальцами, ловко крутнулась. - Поменяла на двухместный, никто и слова не сказал, ни справка твоя, ни свидетельство никому не нужны, - высунула язык.
Вавилов растерянно присел на кровать.
-Объясни, чего мы там набедокурили.
-А ничего! Марина, любовница твоего друга, всем заправляла, и замуж меня выдала. Хоть твой друг и упирался, обещала документы выслать, взяла адрес, - томно потупила глазки. – Паспорт тебе в очередной раз подпортили…
-Ну, ладно, иди, – Гриша так ничего и не понял: «Полегчает, разберемся»...
После холодного душа взбодрился. Прошелся по комнате, открыл окна, включил телевизор, упал на кровать. Койки стояли отдельно. «Красота… - раздумывал он, - койки, конечно, сдвинем, вечерком на море сходим, в стоимость путевки и лечение входит, значит, подправимся. Что в первую очередь? Ага, понятно, что ниже пояса проверим, простатит, он…»
Скрипнула дверь, с полной сумкой вошла Ася.
-Лежишь, папаня! А нам надо сходить на рынок, купить по сезону одежду. Тут все в шортах да майках ходят, загорелые, как негры. Ты как опарыш, сразу видать, что из подвала…
-Где набралась? - возмутился Гриша. - Чего доброго бы… ты повежливей все ж со мной. Как-никак, муж…
-Муж, Гришка-тракторист! – засмеялась Ася.
Вавилов махнул рукой.
-В печку только не сажай, сходи одна, я полежу, прибаливаю.
-Еще бы! Это хорошо, что уговорить смогли командира, летчика, сажать бортпроводницы не хотели. На мне висел, еще и вещи тащила. Два дня пили, как дураки. Рестораны все облазили, ты чуть какую-то официантку не избил. Все кричал, что она сука и блядь, и жизнь тебе сгубила…
-А она что?
-Сказала, что никуда ты от нее не денешься, приползешь сам, когда соплячка с молодым сбежит, еще и прощенья попросишь, и в ногах валяться будешь, а вот она посмотрит тогда…
-У сука..! Блядь..! - попытался вскочить завопивший неожиданно для себя Гриша. Боль, тихо лопнувшая у горла задавленным жарким вздохом, вдруг остро ворохнулась под левой лопаткой и растеклась по всему телу. Вавилов откинулся на подушку, испуганно застонал. Ася схватилась за телефон.
Вавилов помотал головой:
-Брось, не звони, принеси волокардин, или чего найдешь! Полотенце намочи в холодной воде, на грудяку положи, - вяло поднял руку.- Пройдет, воспоминаниями с перепоя надсадился. Вентилятор включи… и больше ни слова об этой…
Ася выбежала… Лежал, прислушиваясь к себе. Било сильно в висках, мощные толчки отдавались эхом под левой лопаткой, там немо ныло, и тупо, и больно стало под грудиной. «Придется вызывать врача, приплыл, кажется».
Осторожно сел, придерживая грудь, согнулся, боль затихала, шевельнул левым плечом, вроде ничего. «Ну ее, уложат на весь отпуск, оклемаюсь…» Опять прилег, даже задремал. Проснулся от осторожного прикосновения теплой ладошки на лбу. Открыл глаза, Ася стояла на коленях, в руках стакан с водой.
-Вот, лекарство развела, выпей.
Он глянул на девушку, аккуратный носик покрылся бисеринками пота. Рот тревожно приоткрылся, губы влажно и соблазнительно беспомощно подрагивали.
На душе потеплело, у сердца, вроде, потишало. Отведя взгляд на окно, выговорил:
-Ты, подружка, пока не бросай меня, денька два поболею, а там поднимусь, везде побываем, все посмотрим, покажу, что знаю, расскажу… ниче! Успеем погулять.
-Гриш!.. Ты не говори глупости, и не думай дурного, я устала, отдохнуть хочу. Мне сказали, в столовую сходить в первую очередь надо, отметиться. А потом, - махнула рукой, - это завтра с утра, в какой-то кабинет с медицинской книжкой, там я скажу, что у тебя с сердцем проблемы.
-А сама на что пожалуешься? – Гриша ласково смотрел на девушку.
Ася помолчала, осторожно глянула на него:
-Ребенка я хочу.… И братья просили…
-Ох!.. - застонал Вавилов, смущенно рассмеялся. - Так в чем же дело, у меня четверо, ну и пять будет, хоть на хоккейную команду рожай, вырастим.
Ася засуетилась, неловко пряча глаза, отворачиваясь, выдавила надтреснутым голосом:
-Меня изнасиловали в школе, давно, еле спасли. Доктор сказал, что мамой я никогда уже не буду.
-Глупости, Аська, тут воды есть специальные, Мацестинские, посидит баба, а даже и мужик в ней помочит одно место, и все, и готово, рожай хоть трактор.
Девчонка недоверчиво уставилась на Вавилова, тот, не выдержав, опять засмеялся.
-Сходи на рынок, посмотри, что - почем, приглядись, фрукты какие сейчас, по сколько, овощи какие вызрели? Денег не жалей, шорты мне и майку купи, только майку с рукавами и шорты подлиннее, к вечеру я встану, деньги,
