как ходить по сцене. И если это будет делом моей жизни, и ты считаешь, что у меня есть хорошие шансы преуспеть как актер, мне следует научиться быть им. Я не стал водить грузовик моего отца в Майами, пока не сдал на права. Работа под твоим руководством на сцене кажется мне очень хорошим способом научиться играть.
- Ну, ты очень разумно к этому относишься, — добавил он. - Мы бы очень не хотели потерять тебя, но я уверен, что Дик и Ларри, как и я, чувствовали бы, что мы не должны стоять на твоем пути к такому большому прорыву.
- Большое спасибо.
Пинкус вернулся через неделю и сказал: - Люди увидели вас, и мы готовы сделать вам предложение. Мы хотели бы, чтобы вы снялись вместе с Элис Фэй в этом фильме. Мы начнем с полутора тысяч долларов- ларов в неделю на сорок недель. Когда вы сможете уехать на побережье? Что с вашим контрактом с шоу?
-Мистер Пинкус, — начал я, — - я говорил с мистером Эбботом, и он сказал, что они не будут мне мешать. Они отпустят меня несмотря на то, что у них есть контракт со мной, и я уверен, что люди в «La Conga» сделают то же самое. Но решил не соглашаться на эту работу.
- Что вы имеете в виду, когда говорите, что вы решили не соглашаться на эту работу? — спросил он. - Вы решили не играть главную роль с Элис Фэй в одном из лучших музыкальных комедийных фильмов Twentieth Century-Fox нашей программы в следующем году? Вы знаете, от чего вы отказываетесь?
- Да, больше, чем я могу себе позволить, но я не могу этого сделать.
- Что вы имеете в виду, когда говорите, что вы не можете этого сделать? Они вас отпустят.
- Мистер Пинкус, честно говоря, я даже не знаю, что делаю на этой сцене. Я просто делаю то, что мне говорит мистер Эбботт.
- Ну и что! — продолжил он. - Не многие актеры знают, что, черт возьми, они делают в Голливуде. Их всех ведут режиссеры, как и вас Эбботт. И, кроме того, там намного проще. Они играют только пару реплик за раз. Здесь вам нужно выдерживать выступление весь вечер.
Мистер Пинкус действительно не мог поверить, что я отказываюсь.
Он сказал: - Ты хочешь больше денег, вот и все, а?
- Нет, правда, — ответил я. - Твое предложение невероятно, и я очень благодарен, но не могу его принять.
Забавно, как все произошло. Элис Фэй забеременела, а в место нее в фильме сыграла Бетти Грейбл. Роль, которую они хотели дать мне, досталась Дону Амичи. Это стало первым большим прорывом Бетти в кино, и в конечном итоге она заменила Элис Фэй в качестве королевы музыкальных фильмов Twentieth Century-Fox.
Романтическую главную роль в «Too Many Girls» исполнил Ричард Коллмар, который должен был жениться на Дороти Килгаллен, газетном обозревателе «Journal-American». Дороти приходила в театр по крайней мере дважды в неделю, чтобы посмотреть спектакль. Каждый раз, когда она была в зале, Ричард, в середине шоу, становился как выжатый лимон. Имею в виду совершенно пустым. Мы даже за кулисами делали ставки на то, провалит ли он спектакль в первом или во втором акте, в первой, второй или третьей сцене. Это было похоже на бойцовский тотализатор — «В каком раунде?» В шоу моя первая сцена была с Ричардом. Она определяла характер Манолито. Очень важная сцена для моего героя, без которой многие из последующих шуток не имели бы никакого смысла.
Однажды вечером Дороти появилась там. Я сказал только две строчки, и он ответил фразой Джаста из сцены: - Ты принадлежишь Вассару. Он пропустил четыре и три четверти страницы диалога. Я просто стоял и смотрел на него. У меня вообще не было опыта в таких вещах.
Я сказал: - Что ты сказал? (Отличная импровизация, а?)
- Ты принадлежишь Вассару, — повторил он.
Знал, что первая сцена выиграла пул. Странно, когда кто-то так теряется. Зритель не понимает этого. Он думает, что это другой парень забыл свои строчки.
К этому времени Джерри Уайт, наш менеджер по сцене, с ума сходил за кулисами, а руководитель оркестра Гарри Левант был готов к чему угодно, только не к провалу.
Затем я сказал: — Вот что ты сказал, я думал, что должен быть в Вассаре. (Еще один фантастический импровизированный выпад.)
Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и решительно ответил: — Вот что я сказал!
Не мог его вытащить. Не мог заставить дать мне подсказку, что должен был сказать.
Поэтому начал: - Ты имеешь в виду, потому что у меня было девять дядей и ни одной тети, и так далее, и потому что мне все равно, играю ли я в футбол за Гарвард или Йель, и так далее, и потому что все, чего я хочу, это пойти куда-то, где есть «сотрудничающие девушки.
Я произнес целый монолог, а он просто стоял там, пока я не сказал - сотрудничающие девушки.
Затем он проснулся и продолжил: — Вот что я сказал, ты должен быть в Вассаре.
Я чуть не выпалил: - Да, ты, глупый осел, но ты сказал это на четыре и три четверти страницы раньше, чем тебе следовало это сказать.
Когда пришел за кулисы, там был мистер Эбботт. Он проверял шоу каждый вечер в начале показа. Это было где-то на второй или третьей неделе.
Он посмотрел на меня и сказал: - Ну, я скажу тебе кое-что, мой кубинский друг, ты сегодня закончил школу.
У нас в шоу было много отличных хитов. «I Didn’t Know What Time It Was» была самой популярной. В нашем шоу ее сначала исполнили исполнитель главной роли Ричард и инженю (с французского переводится, как актёрское амплуа, изображающее наивную невинную девушку) Марси. Место действия было в университетском парке. Влюбленные сидели на маленькой скамейке, с деревьями, все вокруг создавало очень романтическое настроение. В песне было два куплета: в начале пел молодой человек, а потом - девушка.
Однажды вечером Ричард начал свой куплет с «Когда-то я был молодым, вчера, возможно, танцевал с Джимом и Полом и целовал других парней.
За кулисами мы сказали: - О, боже мой, он поет куплет Марси!
Мы знали, что Дороти снова в театре. Естественно, зрители были в истерике, но Ричард не имел ни малейшего представления, почему они смеются. Почему, внезапно, «I Didn’t Know What Time It Was» вызвало столько смеха. Он посмотрел на Марси, а затем на зрителей, как на сумасшедших, но продолжал петь, пока не закончил весь куплет девушки. Бедная Марси!
После этого мы спросили ее: - О чем ты думала?
Она ответила: - Я не знала, следует ли мне петь его куплет, когда подойдет моя очередь, или что-то еще.
Наконец она решила повторить свой куплет и дать зрителям точно знать, что произошло.
Как же весело нам было на этом шоу! Единственное время, когда мне было немного тяжело, это в дни дневных представлений, в среду и субботу. Я был в театре в два часа дня на дневном представлении. После этого мы все шли в «Dinty Moore’s», который был совсем рядом, на ужин. Затем отдыхали до вечернего представления, но мне приходилось идти в «La Conga» на ужин в семь тридцать. Обычно ужин там начинался в восемь тридцать, но во время показа «Too Many Girls» они разрешили сделать мне это раньше. Как только заканчивал, меня ждала машина, которая увозила в театр на вечернее представление. Затем после того, как завершалось шоу в театре, я возвращался в «La Conga» на полуночное шоу, и когда оно закончилось, мне все еще нужно было отыграть шоу в 2:30 ночи, которое, слава богу, было последним. Шоу проходило пять раз за день, а завершалось бит конгой, который длился на полную катушку пять минут; но когда ты молод, то можешь делать многое. Сегодня я бы умер, если бы мне пришлось сделать это хотя бы дважды.
13
1939 год был замечательным, за исключением одного. Мои родители развелись. Я понятия не имел, что это даже отдаленно возможно.
Когда папа позвонил мне, чтобы сообщить об этом, я был в таком шоке, что молча повесил трубку. В конце концов, понял, что это просто еще одна трагедия, вызванная революцией — необходимость быть разлученным с матерью так долго, начинать совершенно новую жизнь в сорок лет, разоренный и стыдящейся того, что не может заботиться о нас. Все это стало основой для развода.
Ему было всего сорок шесть, когда они разошлись. Он был одинок долгое время, за исключением визита моей матери в Майами. Энн, женщина, на которой папа в конечном итоге женился, была мила и добра с ним. Ее дочери Конни тогда было всего три года, куколка, и она обожала моего отца.
Я, наконец, позвонил ему, и мы снова были очень близки, пока он не умер. На самом деле, это моя мать заставила меня сделать звонок. Она обожала моего отца. Ей всего было тридцать семь во время революции и их принудительной разлуки, и всего сорок три, когда они развелись, но она больше никогда не вышла замуж. До сих пор носит обручальное кольцо.
Однажды на Кубе очень разозлился на отца по какой-то детской причине и сказал матери: - Кем он себя возомнил? Это твоя вина, мама. Ты всегда обращаешься с ним, как с королем.
Никогда не забуду ее ответ: - Только так я могу быть королевой.
Моя мать не очень-то заинтересована в женском движении за равноправие.
В начале 1940 года мать приехала в Нью-Йорк и остановилась у меня в прекрасном пентхаусе, который снимал у Барни Росса, великого боксера той эпохи. Он находился на улице Central Park West, 60, прямо напротив парка, и там жили очень милые люди. Одной из них являлась Этель Мерман. Дуплекс был элегантным, с огромными стеклянными окнами, выходящими на парк.
Мать возилась с хозяйством для меня. Всякий раз, когда она смотрела, как я бью в барабаны и веду линию конга, что было почти каждый вечер, говорила мне, что я слишком много работаю.
- Почему бы тебе просто не спеть несколько красивых песен под свою гитару?
- Они хотят видеть, как я потею, мама, и я не против. Кроме того, это весело и помогает мне оставаться в форме.
Единственная проблема, с которой сталкивался, живя с мамой, заключалась в том, что не мог привести девушку к себе в гости, а у меня был очень прекрасный и серьезный роман с самой удивительной женщиной, которую когда-либо встречал. Ее любовь, нежность, ее характер просто невероятны.
Нет никаких сомнений, что она стала моей первой настоящей любовью. Я называю ее «Веснушка».
Встретил ее в «La Conga» однажды вечером, когда Фреклс пришла с Брендой Фрейзер и Питером Арно. Они были частью «группы из Eastside», как их называли Килгаллен, Уинчелл и другие. Дороти утверждала, что «они» приехали в Westside только для того, чтобы посмотреть бродвейское шоу или попасть в конга-линию. Уинчелл называл конга-линию «The Desi Chain». (Цепь Деси.)
В ту ночь, когда встретил Фреклс, понял смысл слов Ларри Харта: - Я бросил на тебя один взгляд, это все, что хотел сделать, и потом мое сердце остановилось.
Она была драгоценностью, редкой и уникальной находкой. Мы создали самые счастливые и прекрасные отношения. У нее было понимание и терпение, чтобы терпеть меня. Уверен, что, это порой являлось нелегкой работой. Она никогда не ворчала, никогда не спорила. Даже если знала, что я находился с другой девушкой во время короткой поездки на выходные, делала вид, что не знает, и просто спрашивала, хорошо ли провел время, что, конечно, заставляло меня чувствовать себя дерьмом. Я бы принял положительное решение прямо там, и никогда больше этого бы не делал. Но в том возрасте очень трудно сдержать обещание.
Фреклс знала, что я люблю ее и намереваюсь сделать предложение. Все, чего мы ждали, это ее развода.
Она была частью танцевальной команды, одной из самых известных в мире, замужем, но жили они врозь, потому-что муж был ужасен с ней. Он избивал ее.
Однажды Фреклс пришлось выйти на сцену с синяком
