в такое время: тебе двадцать два, ты пять лет чистил клетки для птиц, голодал, работал в крысиных норах, какие ужасные вещи пришлось пережить моим отцу и матери на Кубе, а теперь я в успешном шоу, которое вот-вот выйдет на Бродвее, шоу, которое, как пишут газеты, будет иметь большой успех, и похоже, что я тоже буду иметь большой успех на Бродвее. И этот человек говорит мне, что у меня сифилис!
Вернулся в отель. Мой номер был на пятом этаже. Не мог перестать думать об ужасной новости. Знал, что лекарство от сифилиса либо не существует, либо встречается крайне редко. Знал, что Аль Капоне умер от него.
Никогда в жизни не был так близок к тому, чтобы выпрыгнуть из окна, как в тот день. Не мог поверить в то, что мне сказали. Не мог принять это.
Вернулся к врачу и сказал: - Доктор, я просто не верю в это. Я не был с такой девушкой. Я не знаю, где я мог подцепить что-то подобное.
Он ответил: - Вы могли подцепить это, просто поцеловав кого-то.
- О, Боже, у меня есть сцена, где я целую девушку около шести раз. Вы имеете в виду, что я могу заразить ее?
- Ну, если у вас порез на губе, а у нее на губе царапина, да, вы можете заразить ее, поцеловав.
- Думаю, мне лучше больше не выступать в этом шоу.
- Но, если у вас нет порезов на губах, все в порядке.
— Это чертовски тревожная вещь. Знаешь, док, я был готов выпрыгнуть из чертового окна, но просто не верил в это. До сих пор не верю в это. Не помню, чтобы какая-то девчонка с кровавыми губами целовала меня, а девушки, с которыми у меня были интрижки — за последние шесть месяцев или около того — все довольно милые. Ни одна из девушек Полли не могла заразить меня этим. Они самые чистые девушки в Нью-Йорке.
- Мне жаль, сынок. Я знаю, в это трудно поверить.
- Док, ты не мог бы сделать мне еще один тест?
- Конечно, да, я возьму у тебя кровь прямо сейчас.
- Сколько времени тебе потребуется, чтобы узнать?
- Сорок восемь часов.
— Это будут самые длинные сорок восемь часов в моей жизни.
Док сказал: - Мы помолимся.
Затем я спросил его: - Что мне делать с шоу? Если оно у меня есть, не хочу терять Лиле. (Это была та девушка, с которой играл сцену с поцелуем.)
- Обязательно проверь свои губы.
Ну, я даже не осмелился закурить. Думал, что бумага прилипнет к моей губе, и я ее разорву. Каждый вечер, перед шоу проводил много времени у зеркала с увеличительным стеклом. Это была очень милая сцена для Манолито, в которой он говорит этой студентке: - Держу пари, я могу угадать, какой у тебя тип помады.
Конечно, зрители знают, что он уже узнал, какой у нее цвет помады.
ЛИЛА: держу пари, ты не можешь.
МАНОЛИТО: если я тебя поцелую, я смогу.
ЛИЛА: по вкусу моих губ можно определить, какую помаду я использую?
МАНОЛИТО: да.
Затем Манолито целует, пробует губы на вкус и говорит: - Шанель.
ЛИЛА: это сопли:
МАНОЛИТО: Дай мне еще один шанс.
Итак, он целует ее около шести раз, прежде чем сказать ей правильный вид.
К тому времени появляется Брекен и говорит: - Эй, ты, что за шутку тут устраиваешь?
Это была сцена, которая меня так беспокоила. Я так и не рассказал Лиле. Нет смысла нам обоим беспокоиться. (Лила Эрнст, если вы читаете эту книгу, пожалуйста, поверьте мне — я был очень осторожен!)
Результат второго теста оказался ОТРИЦАТЕЛЬНЫМ!
Если я когда-либо благодарил Бога в своей жизни, то благодарил Его тогда. Что произошло (я узнал позже) было так. Когда они брали анализ крови в больнице у лежащих пациентов, то приносили поднос с множеством маленьких стеклянных трубочек, и ребята из лаборатории брали кровь и помещали ее в одну из этих пробирок. Затем писали имя пациента на пробирке. Я не был в отдельной палате. Сначала они взяли кровь у пациента рядом со мной, потом у меня. Перепутали пробирки и вписали мое имя в его анализ крови. Правда потом врач нашел этого беднягу и сказал ему, что у него сифилис.
В течение следующих полутора лет сдавал анализ крови каждые шесть месяцев.
После этого инцидента я бы не доверял ни одной больнице. Пошел бы прямо к врачу и сказал: - Возьмите кровь передо мной, поместите в эту маленькую стеклянную пробирку, и я сам отнесу ее в лабораторию, или если кто-то другой должен будет ее взять, я пойду с ним.
12
«Слишком много девушек» открылось в Нью-Йорке 14 октября 1939 года в Имперском театре. Никогда не видел бродвейских шоу, и вот открываю его с музыкой Роджерса и Харта, постановкой Джорджа Эбботта, текстом Джорджа Мэриона-младшего, хореографией Роберта Элтона и костюмами Рауля Пене Дюбуа.
В те дни, на таком открытии, как это, публика так же, как и оркестр, всегда носила белые галстуки и фрак. Мне жаль, что у нынешнего поколения нет возможности увидеть, какое это прекрасное зрелище, когда зрители, слушающие увертюру, все в белых галстуках и фраках.
Брэкен заставил меня посмотреть в глазок в занавеске. Там были все важные критики и обозреватели: Уолтер Уинчелл, Дороти Килгаллен, Джордж Джин Натан, Брукс Аткинсон, Эд Салливан, Луис Собель, Дэнтон Уокер, Леонард Лайонс, Эрл Уилсон и многие другие. Брэкен показывал мне на них всех.
– Ты заткнешься? — сказал я ему. – Меня злит это.
Шоу было замечательным. Все шутки вызывали большой смех. Мэри Джейн Уолш отыграла шоу. Хэл Лерой отыграла шоу; также отыграли шоу Марси Уэсткотт и Ричард Коллмар с «I Didn’t Know What Time It Was». Диоса Костелло отыграл шоу. Брэкен отыграл шоу. Я смеялся, слава богу, и финал первого акта действительно вызвал овации. Мы все думали, что у нас большой хит.
Но как сказал Брэкен: - В Нью-Йорке никогда не знаешь наверняка, пока не появятся эти отзывы.
Ну, у меня не было времени сидеть в Sardi’s и ждать их, потому что нужно было выступать в «La Conga» в тот же вечер. Клуб разместил рекламу на всю страницу в театральную программу, сообщая публике, которая пришла на премьеру «Too Many Girls», что Диоса Костелло и я делаем спектакль в клубе сразу после последнего занавеса, возвращаясь на место нашего дебюта в Нью-Йорке.
Как только я закончил заглавную песню «Too Many Girls — Too Many Girls — But how one man have Too Many Girls?» (Слишком много девушек – Но как у одного мужчины может быть много девушек?) сделали финал. Мы с Диоса сразу же отправились в «La Conga».
В Джейтерские годы Люси говорила: - Too Many Girls — это не только название твоего первого шоу, это история твоей жизни.
Она никогда не упускала возможности сказать такую шутку.
К тому времени, как я прибыл в «La Conga», он был полон народу. Многие люди, которых я оставил в «Империале», уже были там: мистер и миссис Роджерс, Ларри Харт, Джордж Мэрион-младший и его жена, мистер Эбботт с нашей ведущей леди Марси Уэсткотт, Бренда Фрейзер и Питер Арно, Ричард Коллмар и Дороти Килгаллен, Эдди Брэкен, Хэл Лерой, Боб Олтон и многие, многие другие.
Заведение было переполнено, почти все сидели в белых галстуках и фраках. «La Conga» выглядела прекрасно. Вскоре после того вечера начал носить белый галстук и фрак в своем шоу. Никогда не одевал готовый галстук; всегда завязывал его сам, потому что хотел иметь возможность ослабить в нужный момент, особенно когда начинал бить по барабанам.
Мы отыграли наше полуночное шоу в час ночи. Публика была замечательная. Большинство из них только что увидели наше открытие на Бродвее, и было ощущение, что «Too Many Girls» оказался большим жирным хитом.
Все говорили: - Поздравляю, потрясающий хит.
Даже Эбботт сказал: - Не волнуйтесь.
Ирвинг Зуссман, Милтон Рубин и Марио Торсатти, партнеры в «La Conga» тоже были в восторге. Тем не менее, нам все еще приходилось ждать рецензий Брукса Аткинсона, Джорджа Джина Натана и других.
Все, кто был связан с шоу, решили прийти и подождать их в«La Conga», а не в «Sardi’s».
Когда мы закончили последнее шоу, около 4 утра, Диоса и я сидели за столом с Роджерсами, Ларри Хартом и его матерью, Джорджем Эбботтом и Марси, Джорджем Мэрионом-младшим, Брендой и Питером, Диком Коллмаром и Дороти Килгаллен.
Примерно через полчаса увидел Полли Адлер, направляющуюся к нашему столу. У нее в руках были газеты. Приближаясь, она прокричала своим громким, глубоким голосом: - Кубан, ты самый большой хит в городе!
Она довольно хорошо встряхнула наш стол, включая меня, хотя я не «встряхиваюсь» слишком легко. Схватила меня и поцеловала. После того, как все выпили, она передала газеты по кругу и сказала:
— Вот и все, ребята, рецензии великолепны! Поздравляю. - Затем сказала мне: - Я куплю тебе бутылку шампанского, кубинец. Пошли.
- Я сейчас, миссис Адлер, — ответил я как можно вежливее.
- Кто эта леди? — спросила меня миссис Роджерс.
- Она просто моя подруга, которая очень помогла мне, когда я только начал работать в «La Conga». Она — она —
Питер Арно пришел на помощь: - Она Полли Адлер, величайшая мадам в мире и очень хорошая наша подруга.
Бренда сказала: - Ага! Так вот где вы двое проводите ранние часы утра.
Я ответил: - Бренда, дорогая, мы ходим туда только потому, что она готовит замечательный завтрак.
- Ага, конечно! - И она ударила Питера. Так как он оказался ближе к ней.
К этому времени все остальные были так заинтересованы чтением отзывов, что забыли о Полли. Отзывы были отличными. Мы оказались большим, жирным хитом того сезона, три с половиной звезды в Daily News, больше, чем у любого шоу со времен «Babes in Arms».
Не хотел больше просто сидеть там и игнорировать Полли, поэтому подошел к ее столику. Она разливала шампанское, и с ней были три ее девушки, моя рыжая красавица и еще пара, с которыми я не встречался.
Полли представила их мне и сказала: - Как вам наш мальчик, а? Большой кубинский хит в большом американском мюзикле. Мы собираемся отпраздновать, так что продолжай наливать шампанское, капитан.
Затем она повернулась ко мне. - Во сколько завтра занавес? - Знаешь, как всегда, восемь тридцать, — ответил ей.
- Что ты планируешь делать до этого момента? — спросила она.
- Ну, я собираюсь лечь спать и хорошенько отдохнуть. Я вымотался.
Она сказала: - Вы правы. Вы идете спать, но не раньше, чем позавтракаете. Особняк Полли Адлер будет закрыт для всех остальных до завтрашнего вечера. Мои сотрудники покормят вас и расслаблять, пока вам не придется идти на «Too Many Girls». Что может быть более подходящим?
Как я мог сказать нет?
Следующим вечером, в конце первого акта, мистер Эбботт пришел за кулисы и спросил меня: - Что случилось с вами сегодня вечером?
- Что вы имеете в виду, мистер Эбботт?
- Ну, вчера вы разнесли этот театр, но сегодня вы выглядели так, будто вы были полумертвы.
- Да. Ну, я думаю, это было волнение и все после премьеры. - Я не осмелился сказать ему, где провел день. - Уверяю вас, это больше не повторится.
- Надеюсь, что нет. Убедитесь, что вы хорошо отдохнули. Совмещать здесь и в «La Conga» будет для вас непросто. Не валяйте дурака.
- Нет, я буду.
Во время показа «Too Many Girls» Ирвинг Пинкус, который был человеком Twentieth Century-Fox, отвечающим за таланты в Нью-Йорке, появился за кулисами. Он очень лестно отозвался о моем выступлении в шоу и упомянул тот факт, что они снимают фильм «Down Argentine Way» (По Аргентинскому пути) с Элис Фэй в главной роли; и сказал, что собирается привезти несколько человек в Нью-Йорк, для того чтобы посмотреть, подхожу ли им, для роли в их картине вместе с мисс Фэй.
Когда рассказал об этом Эбботту, он сказал: - Если ты получишь главную роль с Элис Фэй в мюзикле на Fox, это будет для тебя большим прорывом. Как ты к этому относишься?
- Я чувствую, что не знаю, что делаю. Если бы не ты, я бы не знал,
