предвосхищении горячего неповторимого любовного акта.
Где-то на заднем фоне страстного танца, проносились мысли из той жизни. Он думал о том, что там был абсолютно другим. Там он не завоевывал женщин, просто потому, что не умел этого делать. Да знакомился, да дружил, да занимался сексом. Но все его подруги не были женщинами мечты, потому что тех нужно было добиваться. Их нужно было покорять, им нужно было бросать в ноги цветы и весь мир, за них нужно было драться. Кстати о драках. Если Глеб и участвовал в потасовках, то в роли жертвы. Его уделом было не побеждать, а получать по шее. Там он не был самой слабой особью, просто ему чего-то не хватало. Не хватало того, что есть здесь. В той жизни у него не было стержня. Почему же здесь появилось все то, чего у него не было там? Разве переселение душ не подразумевает перемещение в новое тело всех твоих привычек, навыков и установок? Разве это не похоже на переезд в новую квартиру с нажитым в старом жилище скарбом? И снова «почему?». Это очередное «Почему» заставило его встрепенуться потрясти головкой, щелкнуть клювом и переключиться на Даблина.
И вот они вдвоем, только он и она. Она уже подмигивает смородиновым глазом и призывно машет изящным крылышком, призывая его покинуть шумную вечеринку. Она взлетает первой, он вслед за ней. Сейчас она покажет ему уютное местечко на краю мусорного отрога. Там на крышке вросшего в хлам холодильника, она придумала сделать гнездо. Не против ли он? Конечно же нет. С этого момента он будет во всем с ней согласен. Он станет подкаблучником, если так угодно. Прямо сейчас он полетит собирать тряпки и войлок, чтобы утеплить их будуар. Потом раздобудет подгнивших фруктов, чтобы устроить романтический ужин, после которого они займутся страстным размножением. Солнце почти зашло и окрашивает мусорные хребты в интимные розовые оттенки.
Глеб кружит над холодильником, не в силах отвести взгляд от супруги. Картинка с сидящей на белом каркасе вороной, что-то ему напоминает. Это что-то, из прошлой жизни, какой-то заснятый на старую пленку видеоряд.
***
Он снова Глеб, только еще молодой. Пацан десяти-одиннадцати лет. На щупленьком торсе висит мешковатая желтая футболка утяжеляемая большой наклейкой с солистами группы Депеш Мод. Крошечный кулачок сжимает рукоять массивной, вырезанной из толстой сучковатой ветки, рогатки. Похожее на английскую букву «V», перекрестье, медленно движется вдоль блестящей от дождя зеленой листвы, пока не останавливается на скрывающемся в ней фигурке черной птицы. Ворона обеспокоенно крутит клювом и готова вот-вот сорваться с ветки, словно чувствуя таящуюся неподалеку опасность. Медлить некогда. Правая рука тяжело отходит назад, растягивая прикрепленный к рогатке жгут с привязанной на конце кожаной набойкой. В этом, вырезанном из куска мягкой кожи, патроннике, огромная с пол кулака, гайка. Только такой можно пробить броневые перья вороны. Сердце замирает. Нужно максимально растянуть жгут и чуть подать корпус рогатки на себя, чтобы выстрел получился максимально мощным и хлестким.
Раскрывшийся кулак отпускает кожаную катапульту. Короткий свист, шелест листьев. Щ-щелк! Воронье тельце, будто срезанная с нитки елочная игрушка, переворачивается и падает с ветки вниз головой. Ур-ра! Сердце готово выскочить из переполненной восторгом груди. В яблочко. Она даже не шевельнулась. Друзья бормочут, кто с восхищением, кто с плохо скрываемой завистью. Сквозь одобрительный гам проникает писклявый голосок.
«Тебе ее не жалко?». Всегда найдется кто-то, кто попытается испортить праздник. На этот раз это Витька малой. Его младший брат.
«Жалко?! Да я их терпеть не могу. Помойные вонючки, они только заразу разносят. Зачем они нужны? Я бы их всех перестрелял!».
***
Глеб щелкает клювом, и страшная картинка растворяется в сиреневом закатном небе. Тело становится тяжелым, крылья едва шевелятся, и он вот-вот рухнет вниз. Молодая невеста, заметив, что с ним происходит что-то не то, настороженно вздернула голову. Он машет крылом «мол, все нормально, я сейчас», отлетает подальше и садится на кусок пластиковой трубы. Ему нужно подумать, точнее отпустить все черные мысли. То, что он увидел сейчас не показалось радужным воспоминанием из детства. Тот пацан с рогаткой - это он в прошлом. Или даже нет. Это его прошлое воплощение в абсолютно другой жизни. А в этой жизни, точнее в реальности этот злобный мальчик - враг, его потенциальный убийца.
«Так вот почему!»
Впервые за весь этот длинный день ему показалось, что он нашел ответ на свой вопрос. Этот ответ заставил его вскинуть голову и издать радостное Карр.
Глеб стряхнул с перьев остатки кошмара, щелкнул клювом и взмыл вверх. Пора уже забыть это имя. Теперь и навсегда он ворон по имени Даблин!
Глава 2. Даблин
1
Два года спустя.
Внимание! Снимаемся с лагеря! Первое звено, пошли!
Его басистый гортанный крик словно эхо разносит множество голосов, которые по цепочке передают дальним рядам команду старшего. Шелест нескольких сотен крыльев похож на шум океана. Огромная черная волна взмывает вверх.
- Второму звену приготовиться!
Кар…Кар…Кар.. - очередной крик размножается, проносится по океану пулеметной очередью.
- Пошли! Вторая волна поднимается вслед за первой, закрашивая полнеба в черное.
⁃ Третье звено…Кар-кар-Карр! Четвертое - Карр-Карр!
Он взлетает последним, убедившись, что на лежащих стеблях кукурузы не осталось ни одной вороны. Огромная стая походит на тяжелый лайнер невероятных размеров. Как у каждого самолета , у лайнера есть фюзеляж, два крыла и хвост. Механизмом каждой части самолета управляет отдельный механик, он же - пилот, который контролирует полет лайнера в целом.
С некоторых пор, Даблин удостоился чести быть предводителем стаи в три тысячи вороньих голов. Путь на верхушку пирамиды дался ему тяжело, но он прошел его в максимально короткий срок. Здесь этот путь не подразумевает окольных дорог. Заискивания, выщипывание блох из задниц более сильных, может и помогут немного подняться, но вершины этими методами не достичь. Есть только один метод: нужно четко видеть эту самую вершину и взбираться на нее самым коротким путем. Разумеется, нужны и инструменты. Какие? Острота, клюва и когтей, сила, упорство и злость. Все это помогало в борьбе с внешними врагами. Он был одним из лучших в битве с войском Голожопого стервятника. Тогда Даблин лично перебил больше сотни врагов, и сломал хребет самому Голожопому, который получил свое имя за облезлую задницу, поджаренную пламенем огня.
Благодаря его плану с прорывом звена в тыл племени Пингвиньих яиц, они разгромили это непобедимое войско. А как он проявил себя в сражении с Черной вонью. Одно имя этой орды наводило страх на соседние племена. Это несметное полчище заполонило окраину огромного мегаполиса. Сотни свалок, элеваторов, кукурузных и пшеничных полей находилось под их контролем. Тогда, в пору Великого голода, Даблин понял, что у него есть шанс из звеньевого подняться на самый верх. Красавчик, (их командир), в ту пору заметно сдал. Он был уже не молод, разжирел, в общем засиделся на своем месте.
Стая не признает идолов. Если вожак допускает голод и пассивное сидение на месте, он перестает быть угоден. Его не спасут связи, друзья и то, что он сидит на троне аж три года.
В стае начались волнения. Одни в голос кричали «низложить», другие задавали им вопрос «кто?». Начались внутренние стычки. Могущественные кланы схлестнулись в борьбе за власть.
Тут Даблин решил, что надо действовать. Он придумал, как перевести внимание ворон от внутренних склок к внешнему противнику. Вместе с друзьями Плешивым и Арбузной головой они собрали отряд самых сильных бойцов, и без одобрения Красавчика нанесли удар по одному из слабых флангов Черной вони.
Чрезмерное обжорство, праздность, привычка к роскоши и долгое сидение на месте ослабляет даже самых сильных и кровожадных. Голодным же не остается ничего, кроме как погибнуть, или стать сильными.
Отряд Даблина смертельным камнепадом свалился с неба на головы беспечных вонючек. Они врубились в самый центр благоухающего оазиса и в считанные минуты превратили его в вихрь перьев, брызг крови, оторванных голов, откушенных лап, выколотых глаз. Они быстро заставили вонючек сорваться с насиженного места, оставив сотни трупов и разоренных гнезд.
Дело осталось за малым. Переселить стаю на занятые территории и попытаться закрепиться. Вонючки не отступятся и обязательно вернутся, а это значит, что нужно быть во всеоружии. Еще это значит, что племени нужен новый лидер, который обеспечит ему безопасность.
Лучшей кандидатуры, чем проявивший себя как блестящий стратег Даблин, не оказалось.
И вот он уже на вершине. Дальше пошла рутинная работа. Он следил за общей дисциплиной в войске, контролировал, как обеспечена оборона по каждому из возможных направлений нападения противника. Так же Даблин разрабатывал дальнейшую стратегию. В какой-то момент, поняв, что, ставшие пассивными, Вонючки не собираются отбивать свои владения, он решил двигаться дальше. Даблин сформировал штурмовые группы и направил более сотни разведчиков в стан Черной вони. Доклад разведки его порадовал. Зажравшаяся орда, претерпевала крах. Отсутствие дисциплины, внутренние склоки, пренебрежение обороной - все это было на руку все еще голодным и жадным соседям. Они снова напали и в считанные минуты, словно ударом сабли отрезали огромный кусок территории на юге. Благодаря еще нескольким блестящим броскам он отодвинули Черную вонь на безопасное расстояние, создав буферную зону в два десятка километров.
Потом настал период безоблачного царствия, которое лишь иногда омрачалось, попытками внутренних врагов учинить переворот. Но эти попытки быстро подавлялись благодаря осведомленности Даблина. Во всех подразделениях, кроме подчиненных он имел крепких друзей, которые чуть что сигнализировали ему об опасности. Кочерыжка, Мышиное яйцо, Грязноголовый - это еще одни инструменты удержания власти не хуже когтей и крыльев. Был еще Арбузная голова, но он пал во время очередной стычки с Вонючками. Но самым лучшим другом разумеется был и остается Плешивый.
Даблин тяжело вздыхает, глядя, как постаревший товарищ тяжело машет ослабевшими крыльями.
⁃ Плешивый, а ну наддай! Шевели крыльями старая собака! Из-за тебя звено провалилось, сто гусиных перьев тебе в жопу!
[i]Он даже ругать его не может по-настоящему. Окрики выходят слишком мягкими, от этого кажется, что Даблин шутит. Но какие уж тут шутки.
