Тот свет

Пришествия, в то же время есть иконы, на которых мы видим Страшный Суд и адские мучения. Эти сюжеты – своего рода летопись духовной истории обоих миров, земного и небесного, но летопись, в которой только три «даты»: то, чего мы лишились, то, что относится к земному, и то, что скоро наступит и будет вечно.
  В VIII – IX веках Византийскую империю охватила ересь иконоборства. Тысячи прекрасных творений были безжалостно уничтожены. Люди, хранившие иконы, могли подвергнуться смертной казни. Иконоборство было официально осуждено Православной Церковью, а победу над ним ежегодно отмечают в первую неделю Великого поста. И чудотворение от икон доказало правоту тех, кто их берёг и почитал.
  Но не только в чудесном и благодатном веянии Небесного мира ценность икон: они мироточат, как мощи святых, излучают необъяснимый (для материалистов) свет и приятный запах, а бывает, иконы плачут и даже кровоточат, что происходит в тяжёлые времена для всей страны или
98
отдельной церкви. Уважение к иконам, признание их важной роли в нашей жизни утвердилось освящением храмов в честь конкретных икон – «Казанской», «Владимирской» и других.
  Ещё одно снисхождение небесной благодати, связывающее нас с Богом и Его Царством, - святые источники. Думается, их история начинается с того дня, когда пророк Моисей, ударив посохом в скалу, дал воду своему жаждущему народу. Источники исцеляющей тело и душу воды обычно связаны с именами Божией Матери, святых угодников и расположены у монастырей или особо чтимых мест. В России таких источников тысячи, и я упомяну некоторые из самых известных: родник, связанный с именем Сергия Радонежского у Сергиева Посада; святые источники Серафима Саровского в Нижегородской области; источник в Александро-Ошевенским монастыре; Святое озеро в Самарской области… Как и чудотворные иконы, их святая вода дарует исцеление от определённых болезней, но не только. Она может придавать силы, отвращать от опасных пристрастий и даже излечивать все хвори, если у человека их несколько.
  Любой храм, любая церквушка или часовенка – возможное место для встречи с Богом и Небесным Царством. Но есть места, где небесной духовностью проникнется даже самый закоренелый атеист, потому что Божественного там лишь немного меньше, чем в горнем мире. Это монастыри. В них физический труд и духовный подвиг, непрерывающаяся молитва и братская любовь, утешение и помощь страждущим… Там храмы неземной красоты, богатейшая история подвижничества, бесценные святыни. В обителях человек легче возносится душою ввысь и, как нежным ветром, несущим сладкие запахи цветущего сада, овевается райским благоуханием и Божественной благодатью. Да так, что минуты, а то и часы, и дни может ощущать себя на Том свете, где живут Ангелы и праведники.
  Остров Валаам – это монастырь, гора Фавор, мощи основателей святых Сергия и Германа, а ещё суровая природа русского Севера, где монахи трудами и молитвами выращивали даже фрукты и виноград.
  Дивеево – монастырь с мощами преподобного Серафима Саровского, с чудотворной иконой, святыми источниками и с канавкой Пресвятой Богородицы, где ступала сама Божья Матерь.
  Оптина Пустынь - монастырь с мощами старцев, один из которых – Амвросий Оптинский – ещё при жизни приобрёл такую славу духовной мудрости, что к нему приезжали за советом и царедворцы, и известнейшие люди, например, Достоевский.
99
  Троице-Сергиева Лавра – монастырь, основанный самым почитаемым русским святым преподобным Сергием Радонежским, благословившим князя Дмитрия на битву с Мамаем. Место, ежедневно притягивающее тысячи паломников своей необычайной духовной силой и возможностью поклониться мощам святых Сергия, Михея, Никона, Дионисия, Максима Грека и других. В Лавре расположены Духовная академия и издательский центр.
  Это только четыре примера, а ведь в России сотни монастырей, и большинство из них – восстановленные, дореволюционные, то есть с богатой историей. И каждый монастырь – как свеча на земле русской, которая возносит к Небу молитвенное горение насельников, трудников, паломников и прихожан.
  Монастырская архитектура, как и икона, - тоже особый, Божественный, язык, соединяющий нас с высшим миром. Поэтому святой Димитрий Ростовский писал, что стены храмов – это закон Божий. Все составные части, все детали православного храма символичны и связаны с ветхозаветными и евангельскими событиями. Входя в храм для молитвы, верующий словно присоединяется к Ангелам, поёт вместе с ними славу Господу, который незримо находится в главной части храма – алтаре. Присутствие небесных сил выражено посредством икон и росписей на стенах, а также через иконостас, к которому верующие обращены своими лицами и который созерцают всё время службы. Иконостас не стена, закрывающая людям Небесные сферы: на нём лики Господа, Апостолов, Ангелов, святых, и мы едины с ними в богообщении. Во время службы также открываются Царские врата, и взорам прихожан доступна алтарная часть храма с Престолом – прообразом Небесного Царства. Потому участие человека в церковной службе – это приобщение к жизни в райских обителях, соприкосновение с высшим, духовным миром. А если это Божественная Литургия, то причащающиеся непосредственно соединяются с Господом через его Тело и Кровь.
  И снаружи любой православный храм полностью символичен. Основание, то, что в другом здании мы назвали бы крышей, знаменует Евангелия, которые своим числом распространили Христианское учение на четыре стороны света. Так называемая шея символизирует Небесную Церковь, а глава всегда в виде пламени свечи. Это огненные силы, поддерживающие Престол Божий.
  Изнутри верхняя часть храма тоже соответствует иерархии небесных сфер.  Если вы во время службы поднимали глаза кверху, то видели
100
последовательно расположенные лики пророков, Апостолов, высших Ангелов, евангелистов и Спасителя. Под этим Небом духовного мира и молятся люди. В храме нет поднебесной сферы, населённой нечистыми духами, все стоят прямо пред Христом, и Он видит всех, кто к Него верует.
  Мысленно осмотрев православную церковь снаружи, мы «возвратились» внутрь, взглянули вверх, туда, где раскинулось на всё Небо благословенное Царство, уготованное нам милостью Божией, и – слух наш наполнился чудесным пением. Пока не ангельским, а богослужебным, но тоже имеющим, как и всё в церковной службе, символизм приобщения к высшему. Воспевая славу и хвалу Богу, люди присоединяются ко всем обитателям Рая, которые восхищаются Его премудростью, величием, беспредельностью, великолепием сотворённого Им мироздания и выражают это восхищение гимнами славословия. Так через особое, церковное, пение люди тоже соединяются с Небесным миром. В храме их окружают лики святых, Божией Матери и Господа Иисуса Христа на иконах, их слух наполняется молитвами, они ощущают чудесное и благодатное духовное веяние от незримого присутствия Спасителя и Ангелов Его, слышат в песнопениях небесные голоса и присоединяются к ним, преображаются святостью всего происходящего. Посмотрите на лица людей, когда они сообща поют Отче наш, Символ веры и другие молитвы, посмотрите на лица выходящих из церкви по окончании Литургии. Они другие. Они побывали на Небесах. И будут снова и снова устремляться в Тот мир и с отвращением сторониться всяческого искушения и греха. В душах, в которых звучит молитва и церковное пение, бесовская скверна не поселится.
  Но богослужебным пением не ограничивается всё, что облагораживает наш слух, когда мы находимся в храмах или рядом с ними. Есть ещё колокольный звон, очень любимый православными верующими. Сила, торжественность, напоминание о горней родине, радость, надежда на спасение, призыв к духовной чистоте – всё это соединяется в звоне церковных колоколов. И если пение обычно наполняет только пределы храма, то колокольный звон – целые сёла и небольшие городки, а в больших звон от разных церквей соединяется и покрывает всё пространство, где живут люди, гонит прочь адскую нечисть.
  В богослужении используется несколько видов звона: благовест, перебор, трезвон. У каждого из них своё назначение и время в обычные и праздничные дни. Звонят также и при крестном ходе. История колокольного звона, искусство и традиции производить его требуют отдельного большого разговора, я же замечу только, что звон этот – непременная часть церковной жизни, цель которой – подготовка людей к преображению земного мира по
101
образу Небесного.
  Обратите внимание: связь миров осуществляется исключительно чем-то особенным. Не простыми словами, а молитвами; не картинами, а иконами; не песнями, а церковным песнопением… Это проявляется и в языке богослужения. Когда-то, тысячу лет назад, старославянский язык был близок к древнерусскому, только не использовал просторечие и какие-нибудь слова хозяйственного назначения. Люди же вполне понимали язык священников и, постоянно бывая в церкви, быстро усваивали религиозные термины и библейские имена собственные. Жизнь менялась, изменялась и живая речь, но церковный язык, закреплённый в книгах, оставался неизменным, и в последнее время не раз приходилось слышать, в том числе по телевидению, предложения осовременить язык, на котором ведётся служба в православных храмах. «Продвинутые» люди, видящие в Европе и США пример для подражания, часто не знают, что у католиков служба ведётся на латинском языке, которого в живом употреблении нет со времён краха Римской империи. На каком «современном» языке говорить нашей Церкви? Чиновничьем? Газетно-телевизионном, где всё чаще и чаще матерятся? На языке соцсетей или на молодёжном сленге? Скажут: на литературном. Возражу: а многие ли на нём сейчас говорят? У нас и высшие чиновники то и дело используют англоязычные заимствования, новомодные словечки и даже блатной лексикон. Подходит такая речь для общения с Богом?..
  Старославянский (церковнославянский) язык процентов на девяносто состоит из слов, которые являются общеупотребительными. Смысл остальных нетрудно понять, если несколько раз побывать на Божественной Литургии. Для верующего, воцерквлённого человека в языке богослужения нет ничего затруднительного. Он наизусть знает молитвы, читает дома псалмы, которые поются в храме, и он убеждён, что обращаться к Богу можно только на особенном языке: чистом, торжественном, благоговейном. На том, которым составлено Священное Писание, которым говорил Христос, Его Апостолы, писали Отцы Церкви. Этот язык соединяет нас с Небесным миром, это и есть язык Небесного мира.
  Почувствовать единение с высшими, духовными сферами через икону, молитву и Причастие, услышать его в церковном песнопении и колокольном звоне, совершая паломничество по старинным монастырям, может, наверное, не каждый христианин. Но верующий человек совершенно убеждён, что Царство Небесное существует, и он не усомнится в этом, даже если ни разу не увидит в земной жизни Божью Матерь или Ангела. Более того, для верующего желать каких-либо доказательств – грех, ведь своей верой он соединяет себя и с Царством, и с Христом. Конечно, толчком для веры может
102
стать какое-то необычайное событие, но