Цунами тоталитарной идеологии

кричащее и сколь этак на редкость очаровательно сладостное всего-то навсего явный образец чего-то напрочь откровенно с мясом оторванного от всех тех или иных вполне настоящих реалий.
Вычурно мрачные или наоборот безумно счастливые моменты там и сям так и мелькающие на страницах некоторых литературных произведений только лишь образец крайне ведь высокой чувственности в весьма сумбурном их сочетании с диким смятением мыслей, которые в отчаянно раскаленной голове творческого человека подчас  скачут незнамо куда и незнамо зачем.

341
И весь яркий свет души никак не может погасить пламень желания в единый миг полностью сжечь все существующие недостатки современного общества, а как раз потому и писатель и впрямь-таки может вполне трезво захотеть сходу сжечь весь смрад и темень столицы огромной империи, будь то Древний Рим или почти современная Москва.
Можно, конечно, сказать что люди, написавшие великие произведения искусства приподняли нечто человеческое до высот чего-то почти божественного…
Да вот, однако, сам автор – нисколько не небожитель только лишь совсем недавно сошедший с вершины греческого Олимпа, и его душе точно так же, как и любой другой, всецело свойственны все те конфликты и муки, которые порой раздирают на части буквально каждого из нас.
Писатель он и близко никак не выше всех окружающих его людей, а лишь явно так полнее чувствует ритм жизни, обладает богатой фантазией и готов поделиться ее плодами со всеми того хоть сколько-то того действительно вполне вот желающими.
Однако тот еще самый его личный моральный уровень никак и близко не связан с тем, что он подчас до чего еще весьма вот последовательно отображает в своих книгах.
Поскольку то истинно разные вещи – создать полностью правильный и вполне разумный подход к жизни в своих литературных творениях и выказать его в тех самых что ни на есть обыденных условиях зачастую и впрямь-таки же нисколько так подчас нелегкой (у выдающихся людей) судьбы.

342
Весьма явственно до чего еще только хорошим примером, несомненно, является житейское поведение Михаила Афанасьевича Булгакова, который, по свидетельству его киевских соседей, в своей личной жизни вел себя далеко так не самым наилучшим образом.
Вот, что написал обо всем этом Виктор Некрасов в своем рассказе «Дом Турбиных» – первая фраза при упоминании имени знаменитого писателя Михаила Булгакова была таковой:
«На лице дамы выразилось еще большее изумление. “Как? Мишка Булгаков – знаменитый писатель? Этот бездарный венеролог – знаменитый русский писатель?”»
А далее:

«“Нет, дружить не дружили, он был значительно старше, лет на двенадцать. Дружила с самой младшей сестрой Лелей. Но Мишу помнит хорошо, очень хорошо. И характер его – насмешливый, ироничный, язвительный. Не легкий, в общем. Однажды даже отца ее обидел. И совершенно незаслуженно. У Миши там вот кабинет был. – Хозяйка указала на стенку перед собой. – Больных принимал, люэтиков своих. Вы ж, очевидно, знаете, что он переквалифицировался на венеролога. Так вот, у него всегда там почему-то краны были открыты. И все переливалось через край. И протекало. И все на наши головы…” Мы переглянулись. “Вы что, на первом этаже жили?” – “На первом. И все, понимаете, на наши головы. Чуть потолок не рухнул. Тогда отец мой, человек очень приличный, образованный и все-таки хозяин дома – квартиру-то они у нас снимали (мы опять переглянулись) – подымается наверх и говорит: «Миша, надо все-таки как-то следить за кранами, у нас внизу совсем потоп…» А Миша ответил ему так грубо, так грубо…”»

Автор уж попросту в том абсолютно уверен – грубый ответ Михаила Афанасьевича Булгакова имел более чем определенное и самое вот что ни на есть прямое касательство к его повседневному труду, а куда поточное будет сказать – к тому самому, с чем ему и приходилось иметь-таки каждый день дело!

343
У высокого таланта всею душою жаждущего людям самого наилучшего будущего никак не может не быть и той отвратно грязной стороны, потому что сама собой разом возникнет от постоянного соприкосновения с серыми и полностью ко всему равнодушными обывателями только лишь без единой мысли и жующих свой до чего повседневный хлеб насущный.
Да и вообще им свойственен дикий пламень страстей, когда они заняты делом, которому они посвятили можно сказать всю свою жизнь, а как раз-таки потому нижайшие просьбы более чем незамедлительно прекратить всякий шабаш, могут иногда вызвать одну лишь грубую и крайне так до чего еще нелепую пошлость.
Однако все это никак еще и близко не говорит о том, что великий Булгаков был и впрямь-таки порой чрезвычайно низок и пошл.
Да только одно уж точно тут можно сказать!
У людей сколь невообразимо высоких, а не тех, что лишь слегка и немного были весьма этак сходу приподняты внешней культурой над исключительно безликой толпой серых обывателей, все низменное находится на той же плоскости, что и действительно высокое.
И ко всему этому вполне возможно будет присовокупить и сущую слякоть бездушного недопонимания чьих-либо до чего радостных, возвышенных чаяний!
Но это как раз подобного рода люди, действительно имея к тому самую полноценную возможность, более чем нередко окажутся и вправду способны создать нечто высокое и светлое, несмотря на то, что внутри их души рядом с чем-либо искрометно возвышенным всенепременно живет нечто низменное и очень даже подчас плоское и грязное.

344
И дело тут явно не в том, что их литературные персонажи в реальных условиях на редкость обыденного своего житейского существования явно поведут себя иначе, нежели чем повели бы себя некие живые люди, или что в момент возвышенного творчества во всякого на свете писателя попросту вселяется некий иной его величество дух.
Нет просто в реальности сам их взгляд на любые события повседневности – радости, печали – по сути, в корне несколько уж вовсе так явно иной и значительно менее пафосный, нежели то было до чего доходчиво на редкость подробно описано во всех тех ими некогда написанных хороших книгах.
Вот, к примеру, Сергей Снегов – отсидел же этот безмерно выдающийся физик те самые свои долгие и безвинные девять лет в сталинской тюрьме.
Причем это и близко никак не сделало его хоть сколько-то иным человеком, однако при всем том вовсе ведь нет никакой настоящей причины до чего еще разом же утверждать, что это и близко не повлияло на само его творчество!

345
А у скольких тех или иных истинно славных создателей чего-либо светлого и доброго был ведь тот самый донельзя же тяжкий жизненный путь, и, кстати, полнейшее его отсутствие подчас и впрямь более чем определенно расхолаживает людей, и тогда их сходу всецело и потянет на самые всевозможные и дикие, варварские иллюзии.
А бывает и наоборот – ничем не оправданная жестокость обыденной жизни порой заставляет человека искать некий тот абсолютно вот действенный и чисто волшебный способ разом же смягчить людские души, сделать их куда восприимчивее к светлым идеям того самого добра, что пока еще существует лишь довольно-таки разве что чисто абстрактно…
И вполне, то возможно, что как одно, да так и другое более чем однозначно и имело же место в жизни великих прозаиков XIX века.

346
Достоевский, к вящему примеру, прошел в свое время той более чем безнадежно ужасной дорогой лютого каторжного несуществования, ну а затем, под весьма сильным влиянием исключительно так внешних факторов, он и стал до чего еще весьма ведь непримиримо суровым странником-утопистом.
Он явно зачастую черное и белое яростно менял местами в самой прямой зависимости от всякого чисто этак разве что лично своего сиюминутного настроения.
И именно Достоевский, несомненно, и выдавил наружу до чего еще чрезвычайно же много всего того донельзя, так как есть весьма ведь разнообразного социального гноя.
Правда, Достоевский довольно-то частенько делает, в общем и целом исключительно уж остро отточенные и веские на редкость как есть удивительно правильные логические выводы.
Однако ему при всем том вовсе-то уж именно что явно так никак не хватало душевных сил для каких-либо хоть сколько-то безупречно же окончательных и полноценно взвешенных, да и на редкость весьма вот безупречно разумных умозаключений.
А, кроме того, и нельзя, собственно, сравнивать нечто чистое со всем тем грязным на основе одного лишь более чем безмерно так донельзя напыщенного, кичливого идеализма.
Поскольку тот практически всегда более чем неизменно разом отделяет одно от другого одним лишь, тем никак и близко вовсе совсем неправым хирургическим путем.
Ну а в широком общественном смысле – это всегда означает целые реки вовсе так напрасно пролитой крови…

347
Зло и добро вбирают в себя одни и те же соки, причем практически всегда именно от одного и того, собственно, корня.
Ну а потому их подчас и близко нельзя разделить, не уничтожив при этом в совершенно ведь одинаковой степени свежие ростки как одного, да так и другого.
И все же светлое добро надо бы до чего еще старательно выхаживать, ну а зло непременно прорастет полностью так само, дай ему только в том волю.
Причем некоторые люди, и впрямь-то уж до чего безмятежно вдыхая аромат всего того ими в этой жизни на редкость восторженно прочитанного, действительно вполне ведь искренне при этом думают, что души их абсолютно именно так благодаря этому и окажутся освобождены от всех тех сколь этак житейски стародавних миазмов широкого общественного зла.
Ну а на деле их души всего-то, что на редкость планомерно от него были довольно же тщательно подчищены, поскольку с их хорошо ухоженных ног фактически раз и навсегда были смыты даже и самые малые следы буквально любой и всяческой во всем этом мире естественной грязи.
А между тем нечто подобное никак не лучший способ до чего последовательного искоренения всего того крайне ведь пронырливого адского зла!
Да и вообще главное – это чтобы любая черная грязь была, как следует, до чего верно использована именно как удобрение для немыслимо возвышенной духовности, а не искусственно уж как есть, весьма этак старательно вытеснена всевозможными тщательно соблюдаемыми условностями за самую грань чьего-либо чрезмерно изысканного и искусственного бытия.
Ну а тем более, когда нечто подобное происходит в самой этак густой тени кем-то прочитанных книг.

348
Однако вполне ныне существуют и подобного рода люди, что и впрямь этак совсем уж до чего невозмутимо считают, что вся их величественная духовность сколь непременно чиста, а потому-то она и свободна от всех дешевых пошлостей и мерзостей, всецело свойственных всяческому крайне еще пока низменному сознанию фактически ведь любой серой толпы.
Ну а на самом деле они всего-то лишь, куда и впрямь  до чего на редкость более чем весьма многозначительно уж явно посложнее устроены, а так – все их духовное естество в целом в точности то же самое, что и у каких-либо остальных простых смертных.
То есть, у них чисто ведь само сознание весьма однозначно до чего еще необъятно разом всецело пошире и разностороннее, и это во многом еще сходу вполне повлияет и на их духовно развитые души, однако, отнюдь никак не всеобъемлющим образом.
Причем,