потенции! - в шутливом тоне поприветствовал Хук товарищей по цеху.
- И тебе тем же органом по лбу, - ответил хомо в костюме, а Д'ерчигг лишь в приветствии кивнул головой и продолжил перебирать бумаги.
- Чего ты там так орешь, что аж за два кабинета слышно? - спросил старший следователь у Хука, не поднимая от документов глаз.
- Да мудаком этот Хасимо Маурицио оказался. Все ерепенится и не хочет признание писать, - пояснил следователь и выразил сомнение: - Может, он не такой уж и виноватый в этой истории, как этого хочет министр?..
- Тебе дело? Тебе сказали - ты сделай. А судья потом разберется, кто виноват и на какой срок, - улыбнулся старший следователь и поднял на Хука взгляд. -Не думай, не такая уж этот твой Маурицио жертва произвола.
- Да мне вообще до одного места. Я просто завелся с ним на допросе, и от волнения меня на жратву пробило, - ответил Хук.
- Покушай, - дал совет Д'ерчигг, - успокойся и продолжи допрос. Чего нервничать из-за дебилов разных?
- Так он меня пидарасом обозвал.
- А-а-а-а... - это меняет дело. - А ты ж ведь на самом деле не такой, да? -ухмыльнулся Д'ерчигг, подколов следователя.
- Да иди ты... - отреагировал на шутку Хук. - Я этому долбоебу помочь хочу, чтобы не гнил на предварительном заключении, а быстрее на зону топал срок мотать, а он что-то из себя строит, мудило и обыватель херов.
- Ну, знаешь, не такой уж он и обыватель... Вот мне только что он конверт принес, - старший следователь кивнул в сторону третьего собеседника, сидевшего у стола, - так там бумаги интересные на твоего Маурицио...
- Что за бумаги? - заинтересовался Хук.
- Из национальной безопасности передали по запросу для нас, - старший следователь многозначительно повертел руками и продолжил знакомиться с содержимым кипы бумаг, лежавших на его столе.
- А какой стороной тела этот Маурицио прижался ни с того, ни с сего к МНБ? - не понимал следователь.
- Оказывается, насколько я бегло просмотрел каракули наших МНБ-шников, он - писатель-сказочник, - поделился с товарищем информацией Д'ерчигг.
- И что с того?
- А с того, что сказочки, как там, в докладной, написано, довольно таки стремноватые, с подтекстом на власть. И распространял он свою писанину в электричках, дизелях, поездах, зарабатывая тем самым себе на жизнь.
- О как? - кивнул головой Хук.
- Так что тебе придется его еще и на оппозиционную деятельность раскрутить. Не завидую. Работку тебе подкинули не хилую на голом месте.
- Н-н-н-нда-а-а... бля... - скривился Хук. - Рядовое ДТП повесили на меня, а теперь я должен превратить его не просто в покушение на министра, а в заговор против государства. Почему такая невезуха?
- Не переживай, - успокаивал следователя старший и по званию, и по годам следователь. - Он же не уголовник и не рецидивист по пятой ходке, которого устанешь раскалывать и раскручивать. Этого интеллигента с оппозиционными взглядами чуть сильнее прессануть надо, и он поплывет, подписывая и подмахивая любые документы.
- Этим и занимаюсь. Клиент сейчас в «ласточке» лежит.
- Все правильно. Долго ждать не придется. Такие хмыри на первом же допросе сопли жевать начинают, шелкопряд пускать и на себя любые показания капать, - высказался третий собеседник, поднялся со стула и расплылся в улыбке. -Ладно, пора мне идти. Что мне тут с вами, костоломами, дела обсуждать. Мы морально подследственных убиваем, а вы всё «ласточки» да мешок полиэтиленовый на голову.
- Зато результат быстрый, - похвастался Д'ерчигг.
- Так пойди ко мне в кабинет и помоги решить эту задачу, пока я пережевывать пищу в столовке буду. Вот ключ от кабинета, а Маурицио привязан к кольцу, - попросил Хук, отыскав глазами точно такое же кольцо в стене возле рабочего места старшего следователя.
- Давай ключ.
- Лови.
И все втроем вышли в коридор. Старший следователь прихватил с собой резиновую дубинку, которую используют в Хеджере карабинеры при наведении конституционного порядка на улицах страны.
Д'ерчигг отворил дверь кабинета Хука и увидел лежавшего на правом боку Джефри. Тот слегка повернул голову и увидел новое лицо. «Хвала Бэквордации! - подумал Клиан. - Другого подослали. Этот по закону жанра избивать не станет, а разыграет доброго следователя».
Старший следователь подошел к Джефри, склонился над ним, взял его за ногу, снял туфлю и со всей силы несколько раз ударил дубинкой по пятке. Ужасная боль пронзила тело Клиана, и он взял свои слова обратно, подумав: «Нет. Оказывается, это тот следователь был добрым».
Однако убедить подследственного оговорить себя не удалось и Д'ерчиггу.
Вскоре с обеда вернулся Хук. Он вальяжно протиснулся в дверь, на ходу отрыгнув и похлопав себя по животу.
Д'ерчигг сидел на стуле хозяина кабинета. Клиан в наручниках, застегнутых за спиной, сидел на табурете через стол напротив старшего следователя.
- Каков результат? - Хук ожидал хороших новостей.
- Пока молчит, - констатировал старший следователь.
- Это не радует, - скривился Хук, - а я так отлично поел. Жаль.
- Пойду я. Своих дел хватает. Советую тебе его сегодня больше не волтузить. Надо его определить в камеру с опущенными. Пусть там поночует сегодня с ними, а завтра с утра его закинь в двадцать вторую к беспределыцикам. После этого сам проситься будет, - посоветовал Д'ерчигг и подмигнул коллеге. - Как ты думаешь, нормальный ход? Что на эту тему думают внутренние органы?
- Чьи думают органы? - не понял шутки Хук.
- Внутренние органы. Ну... - давал наводку. - В смысле... что думает следователь Хук из МВД?
- Бр-р-р-р, - еще раз отрыгнул лишний воздух из желудка Хук. - Внутренние органы пока не думают. Они переваривают пищу после сытного обеда.
- Пока переваривают пищу, но скоро выдадут результат в теплом виде, -криво усмехнулся Джефри.
- Чего-о-о-о? Язык укоротить? - пошел к подследственному Хук.
- Не трогай его. Его языку завтра утром найдут достойное применение в камере номер двадцать два, - произнес старший следователь.
Минуты тянулись, как часы. А час длился для Бина, словно день. Он, изнывая от жажды и холода, сидел на нарах, пытаясь обхватить себя ладонями. Микки, к сожалению, не мог накрыть своими руками всю поверхность тела, и оно колотилось от холода.
Он прислушивался к любому шороху, исходившему из коридора. За все это время, пока он находился в камере, по ту сторону стены кто-то передвигался: слышался скрип открывающихся дверей, стук обуви по бетонному полу и голоса. Несколько раз до его ушей долетал крик, будто кого-то били, а этот некто взывал о помощи.
Сколько это длилось на самом деле, Бин точно сказать не мог. Он лишь ждал, что ему позволят согреться и утолить жажду. Когда холод стал невыносимым, Микки забрался в свой чемодан, скрючился и накрылся крышкой, чтобы согреться. Между вонью, лежанием в неестественном положении и холодом финансист отдал предпочтение борьбе с переохлаждением.
Бин немного согрелся, находясь в темном узком пространстве чемодана. Ему удалось даже впасть в некое подобие полудремы.
Щелчок замка входной двери привел Микки в чувство. Скрипнула дверь. Бин откинул крышку чемодана и выглянул с таким видом, словно надеялся очнуться от страшного кошмара. Чуда не случилось. Он по-прежнему находился в камере хеджерской тюрьмы, а не в люкс-номере фешенебельной гостиницы.
То, что это была именно тюрьма республики Хеджер, он убедился по форме сержанта МНБ. А в званиях и воинских отличительных знаках Бин разбирался.
На пороге стоял мужчина лет ста с лицом без эмоций, державший в руках одежду с непонятным рисунком и темные старые ботинки. Сержант поморщил нос, бросил тюремную робу на нары, ботинки на пол и сделал замечание:
- Днем спать нельзя.
- Я не знаю, какое сейчас время суток, и, вообще, мне очень холодно и хочется пить, - оправдывался Микки, вылезая из чемодана и прикрывая ладонями пах.
- Одевайтесь. Время для прогулки.
Обрадовавшись, Бин принялся напяливать на себя штаны и рубаху. Они оказались на несколько размеров больше, чем носил Микки. Рубаха была без пуговиц и надевалась через голову. А в штанах, больше напоминающих спортивные, отсутствовала резинка или шнурок, и они сваливались. Так что узнику пришлось придерживать их одной рукой. Ботинки же, наоборот, оказались тесными. Носки к ним в комплекте не шли. Не было в них и шнурков.
- Берите ведро и несите его опорожнять, - скомандовал сержант.
- Оно пустое.
- Все равно берите. Так положено.
Бин взял ведро в правую руку. Пальцами левой при этом он придерживал штаны.
- По коридору двигаемся, не останавливаясь, пока не получите команду, -сообщил охранник.
- Угу, - кивнул головой Микки. - А куда идем?
- Вопросы на прогулке нельзя задавать, и разговаривать нельзя ни с кем, кроме сопровождающего. Можно лишь выполнять команды.
- Ясно.
Они вышли в коридор, и сержант затворил дверь камеры, закрыв ее на замок. Пространство между стенами коридора было светлым, на стенах горели лампочки. Высота потолка равнялась высоте камеры, в которой находился Бин. Коридор был узким и не очень длинным. Пока шли до поворота, Микки насчитал по три камеры с каждой стороны. Двери располагались друг от друга на расстоянии гораздо большем, чем ширина камеры, из чего Бин сделал вывод, что помещения, в которых содержались арестанты, отделялись друг от друга еще и воздушной звукоизоляционной прослойкой, а не только толстой стеной.
Они дошли до поворота. Микки двигался первым. Далее коридор сворачивал налево, а вниз уходила лестница. Они двинулись вниз, спустившись на два этажа. Ни одной живой души Бин не встретил за то время, пока они шли до санузла. Затем сержант открыл дверь туалета и дал указания:
- Ведро выливать в дырку.
При этом он ткнул пальцем на отверстие в бетонном полу, к которому было пристроено некое подобие сливного бачка с ответвляющейся трубой. С этого бачка, насколько понял Микки, путем поворачиванием рычага, подавалась посредством трубы вода для смыва продуктов жизнедеятельности в канализацию.
- Ведро оставите вот здесь, за дверью. Заберете на обратном пути. Сейчас можете опорожниться, если есть желание. Разрешено и воды попить.
Сержант указал на кран, врезанный в трубу. В ту самую, через которую подавалась вода для смыва нечистот после испражнений. Вода, при открывании этого крана, выливалась в сток, ведущий в отверстие для мочи и кала. Кран располагался на высоте, не более полуметра от пола.
Бин поставил в указанное место ведро, обернулся к охраннику, ожидая его реакции на желание Микки утолить жажду. Однако взгляд сержанта ни о чем не говорил. Тот лишь смотрел в пространство небольшого полутемного полутуалета -полуумывальника.
Бин повернул вентиль крана и заметил, как из него потекла коричневая субстанция. Микки решил подождать, пока сольется ржавая вода, чтобы напиться чистой.
- Долго думать не советую, а то вода закончится в бачке, а набирается она ну о-о-очень медленно. По этой же причине лучше сперва попить, а уж потом сходить по нужде и смыть за собой.
- Так она ж, как болотная или застоявшаяся, и не пригодна для питья, -выразил легкое возмущение Бин.
- Другой, увы, нет. Ждите тогда обеда. Вам принесут кружку чая.
Жажда была такой нестерпимой, что Микки сомкнул ладони и принялся набирать в них то, что лилось из крана. Ему пришлось очень близко наклониться к канализационному отверстию в полу, в котором
