затем негромко добавил, подойдя к нему:
- Скажешь, что нет сил говорить, и попрощайся. И больше ни слова!
- Ребята, я устал. До свидания. Прощайте! Все. Пока.
Смулли и Уа еще попытались общаться, но, поняв бесплодность своих попыток, удалились.
Увидев, что перед дверью каюты кто-то стоит, хомо в льняной рубахе спрятался на площадке трапа и ожидал, пока Смулли и Уа не уйдут. Когда они направилась обратно в ресторан, он быстро подкатил чемодан и постучал условным сигналом. Напарник ему отворил.
Сотрудник МНБ, который ходил за чемоданом, расстегнул молнию по всему диаметру, открыл его и весело скомандовав Бину:
- Господин Микки, прошу вас занять место согласно вашему билету.
- То есть? - не понял Бин.
- Вы ложитесь в чемодан так, как вам будет удобнее, и мы отправимся в захватывающее путешествие в республику Хеджер.
- Так вы ж Бушнуаси собирались туда положить.
- Мы передумали. Вы разместитесь в чемодане, мы сделаем вам укол снотворного и повезем вас домой, - рассказывал МНБ-шник в льняной рубахе.
- Бред! Как вы перевезете хомо в чемодане через несколько границ? - не поверил Микки.
- В машине с дипломатическими номерами, которые никто не имеет права досматривать. Это я вам говорю откровенно и честно, чтобы вы, во-первых, не умерли от страха и клаустрофобии, проснувшись после снотворного, а, во-вто-рых, чтобы, проснувшись, вы не пытались кричать и привлекать к себе внимание. Мы вам для страховки заклеим рот, чтобы вы могли только мычать. И еще: в чемодане, видите, есть кнопка. Если станет плохо, то нажмете на нее, и я получу сигнал. Я не хочу, чтобы вы умерли по дороге, но по-другому вас не вернуть в Хеджер. Ложитесь.
- Дайте я хоть оденусь... - попросил Бин.
- Господин Микки, чемодан этот с климат-контролем. Вы не замерзнете и не задохнетесь, если только не начнете плакать, и слезы с соплями не заполнят ваш нос.
Бин согласился, лег в чемодан, ему сделали инъекцию, подождали, пока он заснет, застегнули чемодан и поставили на колеса.
- Все даже лучше и чище, чем я предполагал, - с удовлетворением сказал хомо в льняной рубашке.
- Пока - да, - согласился второй. - Как будем выволакивать его с теплохода?
- Во время ближайшей остановки выйдем на причал - и все дела. Она через полчаса.
- Будем сидеть эти полчаса здесь или пойдем к себе в каюту?
- Лучше к себе. Чего тут торчать? Здесь мы как бы не на своем месте.
- А если эта баба проснется? - усомнился хомо в бордовой рубашке.
- Она после снотворно-паралитической пули спать будет еще часов двенадцать.
- А потом?
- А потом проснется, словно после офигенной попойки. Пока что-то сообразит, ты как сотрудник посольства уже пересечешь чойзскую границу в машине с чемоданом, а я по туристической визе уже на самолете в небе буду. Не волнуйся за нее. Если сердце выдержит или в рыгвотине не захлебнется, то будет еще долго жить и рассказывать своим внукам историю о шпионах. Посмотри, дышит?
Хомо в бордовой рубахе подошел к кровати, сбросил с Бушнуаси одеяло и приложил ухо к губам, пытаясь уловить дыхание. Затем вожделенно осмотрел голое тело девушки и высказался:
- Классная телка. Не зря ее пер в душе Микки. Отодрать бы ее...
- Послушай, ну ты же третий секретарь посольства Хеджера в Чойзе и по совместительству лейтенант МНБ. Неужели ты позволишь себе насиловать женщину в бессознательном состоянии? Да, хрен бы с ней, можно было ее и продрать, но зачем тебе неприятности? Тебе баб мало? Так шлюху закажи.
- Эта лучше продажных шлюх, - отметил хомо в бордовой рубашке и снова накрыл Бушнуаси одеялом. - У меня на нее даже встал.
- Тогда идем к себе в каюту от греха подальше.
- А если их друзья стуканут службе охраны судна и те к нам нагрянут и станут ломиться к нам, как действовать будем? Или если при выходе на трапе начнут нас брать?
- Тогда второй вариант задействуем: вырежем стекло в иллюминаторе, ты выпрыгнешь с саквояжем в реку, вскроешь баллон с газом, надуешь лодку. А я выброшу тебе чемодан с Микки, а затем прыгну в воду сам. Намочимся и намучимся, конечно. Да еще и в мокром виде до машины добираться будем долго и трудно.
- У нас же в запаянных пакетах есть сухие запасные майки и спортивные штаны, так что прорвемся.
- Аккуратно и тихо идем к себе. И надо дверь отмычкой снова закрыть. А банкир-то наш бздливым оказался, хоть и богатым. Обосрался от страха и даже не рыпался, не сопротивлялся ни разу. Вел себя, как жертвенный баран, которого ведут к ритуальному камню, чтобы зарезать.
36
В квартиру номер 118, что расположена на пятом этаже в третьем подъезде дома 189 по улице Контанго, они пришли вечером и впятером. Капитан Гномбэ прихватил с собой сержанта, капрала и двух женщин в гражданской одежде.
Джефри Клиан в это время готовил ужин для своей семьи, а дети делали уроки. Когда после продолжительного и настырного звонка он отворил дверь и увидел в коридоре всю эту компанию, то понял, что добром этот визит для него не закончится.
- Господин Маурицио, - глядя поверх головы Джефри, обратился к нему Гномбэ, - у меня ордер на ваш арест.
- То есть? - не до конца веря этим словам, попросил уточнить Клиан.
- Вышестоящее начальство решило вас задержать и выдало на сей счет предписание, - продолжил капитан.
Пока эти два хомо изъяснялись, сержант и капрал без приглашения зашли в квартиру. Оганио и Унзури бросили свои занятия и вышли из комнаты в прихожую, став рядом с отцом.
- Папа, что такое? - со страхом спросила дочь.
- Что это за хомо? Кто они? Полиция? - расспрашивал у Джефри сын.
- Как видишь... Говорят, что арестовывать меня пришли, - продолжил Клиан.
- Так ты же сказал, что тебя навсегда отпустили, - не понимала Унзури.
- А ты у капитана спроси, - Джефри кивнул головой в сторону Гномбэ. -Это он мне клятвенно обещал, выбивая всяческими хитрыми способами показания, что стоит только мне признать свою вину в аварии на дороге, как меня оставят в покое. Свое получил, пред начальством отчитался за нужные показания, а спустя сутки приехал меня повторно забирать.
- Господин Хасимо, я сегодня приехал не потому, что мне так этого захотелось. Я - полицейский. Мне дали предписание - я выполнил.
- Так, а зачем было врать тогда при первом задержании? - недоумевал Клиан.
- Я не врал. Я действовал в рамках своей компетенции. Я тогда имел возможность вас отпустить после определенных процедур, я помог вам.
- Спасибо за заботу, - ехидно ответил Джефри. - А сейчас меня надолго забираете?
- Это опять же не я решаю, - развел руками и опустил глаза капитан. - Но могу предположить, что вам стоит взять с собой самое необходимое, потому что отсутствовать вы будете не один день.
- Какой вы все-таки гниловатый... - заключил Клиан.
- Короче, собирайся побыстрее, пока тебя в этой одежонке не повезли в тюрьму, - сержанту надоел этот разговор: - Много треплешься и тратишь свое и наше время.
- Чем больше вы будете болтать языком, тем меньше у вас будет времени на сборы, - в более мягкой манере, чем сержант, произнес капрал.
Поняв, что ситуация серьезная, Оганио проскользнул на лестничную площадку и, не отрывая пальца, стал звонить Отци Тунга. Сержант погнался за мальчишкой и, схватив того за руку, затащил обратно за порог квартиры 118.
- Убери руки, холуй диктатора, - выкрикнул Оганио и укусил сержанта за палец.
- Вот гаденыш! - вскрикнув от боли, зашипел сержант и толкнул парнишку.
Оганио удалился спиной о стену и крикнул:
- Сдохни, сука!
- Ты чего трогаешь моего ребенка? - возмутился Клиан и сделал ногой подсечку сержанту. Тот свалился на пол, ударившись головой об угол открытой двери.
- Ах ты тварь! - поднимаясь на ноги, сержант вынул пистолет из кобуры. -Сейчас пристрелю, блядь, урода за нападение на полицейского!
Две женщины, прибывшие вместе с сотрудниками МВД, молча переглянулись.
Унзури завизжала так, что слышно было от первого до десятого этажа. Капитан поднял руку и крикнул:
- Всем успокоиться!
Сержант попытался и далее угрожать Клиану, но Гномбэ приказал ему спрятать оружие, и тот выполнил приказ. На крик стали выходить соседи Маурицио по этажу. В халате и тапочках выскочил на лестничную площадку и Тунга.
Капитан понял, что обстановка накаляется и скоро может выйти из-под контроля. Он коротко объяснил жильцам пятого этажа, что им необходимо вернуться в свои квартиры, если они не хотят неприятностей. Видимо, проблем не хотел никто, кроме Отци, поскольку все за исключением драматурга выполнили распоряжение Гномбэ.
После этого остальные, в том числе и Тунга, вернулись в квартиру Джефри, а капрал прикрыл двери, ведущие из квартиры к лифту.
- Кто ты такой? Тебе приказ не понятен? Вали в свою хату! - в наглой форме обратился к Отци сержант.
- Отвечаю для особо одаренных по пунктам. Их будет ровно три: по количеству заданных вопросов и озвученных просьб. Я - Отци Тунга - драматург и сотрудник Хеджерского драматического театра. Но поскольку вы, - сосед Клиана посмотрел в глаза сержанту, - кроме телесериалов о полицейских, уголовниках и подобных им персонажах, больше ни к какому искусству не приобщены, то вряд ли упоминание о театре разжижит ваш скомканный мозг. Приказ мне не понятен, ибо не подкреплен соответствующим документом с подписью и печатью. А по конституции я могу находиться в квартире своего соседа, если тот не против. И последнее... Я сомневаюсь, что такие особи, как вы, проживают в хате. Таких содержат в хлевах. У меня нет хаты, а есть жилище, и я туда вхожу и выхожу, а не валю.
Обе женщины, не проронив ни слова, снова глянули одна на другую. Сержант, конечно же, не понял всех речевых хитросплетений Тунга, но заломил ему за спину руки, снял с ремня наручники и, застегнув их на запястьях Отци, произнес:
- Короче, этого - в комиссариат. Там я ему конституцию прочитаю по слогам.
- Не забирайте моего соседа, - попросил у капитана Джефри, - а то кто же за детьми присмотрит?
- Дети будут помещены в приют на время вашего заключения под стражу, - разъяснил Гномбэ.
- Как это?.. - у Клиана такой поворот событий вызвал шок.
- А как по-другому? - пожал плечами капитан. - Вы - одинокий. Кто будет в ваше отсутствие осуществлять опеку над несовершеннолетними детьми?
- Да мы с господином Тунга... - попытался мягко возразить Джефри.
- Господин Маурицио, закон не позволяет отдать на содержание какому-то соседу ваших детей. Их заберут сейчас эти две сотрудницы приюта, - раскрыл причину присутствия двух дам в квартире Гномбэ. - Поэтому... поэтому собирайте все самое необходимое для мальчика и девочки, берите с собой то, что будет вам нужно в камере предварительного заключения, а мы после этого опечатаем вашу квартиру. Естественно, что на днях в присутствии понятых может быть произведен обыск.
Унзури зарыдала и бросилась на шею отцу.
- Вам пятнадцать минут на сборы, - предупредил Клиана капитан. - Вы вольны их потратить как на слезы с детьми, так и на сборы вещей. По своему опыту знаю, что второе в процессе дальнейшей жизни в приютах и тюрьмах гораздо важнее.
- Хорошо, я учту ваши рекомендации и огромный жизненный опыт, - согласился Джефри. - Я соберу в дорогу себя и детей.
- Папа, а нам что в эти пятнадцать минут делать? - спросил Оганио.
- А вы, ребятня, берите все самое ценное для себя, и еще я вам дам немного денег. Спрячьте их. Деньги вам пригодятся, если их не отберут. Собирайтесь, а сами на всю жизнь запоминайте эти мгновенья, при которых режим
