Малой кровью.

тему загадочной Гипербореи возникали как бы помимо его воли. Кибер сравнил это с автописьмом, потом с комплексом «Садко». Последний диагноз взволновал обычно невозмутимого богатыря. «Садко», рок? Знакомое, но хорошо забытое в этом имени сказки, зашифрованные тексты, этим буквально бредили некоторые умы в Центре. Усмехался раньше, а сейчас попросил разъяснения. Гусляр, но непростой.
         Богатырь-купец далеко не ходил, возле Новгорода промышлял водолазанием. Но это не меняет сути дела. Предположение, что мелодии дошли до обитателей глубин,    вполне очевидны. О параллельной цивилизации «водяных» и «русалок» немало написано. Но здесь очевиден контакт через музыку. Играл Садко на гуслях, но гитара «стиляги» может уподобиться инструменту-примату. Он найдет в музее                          образец, да, оказывается, и гусляры еще не повывелись.                            Идея! Васильев увлекся, в Центре ему не мешали.                               Возможно, это путь исцеления от депрессии, да и сама                             задумка в духе неординарного исследования. Он автономен на своем участке, все «спруты» и «маячки» на поверхности                                   под его контролем. Пусть импровизирует! Правда, некоторые нюансы настораживают, но капитан не нуждается в опеке. Контроль его состояния незаметен и ненавязчив, как и за самочувствием других избранных. В первой тройке богатырей сложные персонажи, пора подумать о пополнении, размышляли ученые-оборонщики.
         Участник самодеятельности менял амплуа. Пощипывая струны, новоявленный гусляр откровенничал на малопонятном современном языке древних сказаний «стилизация под былины», так характеризовал бы его стиль какой-либо музыковед. Но его это не волновало. Для «стиляги» мелодии прошлого в кайф, это знали все. Льдина, где его маячок, удобна для певца, сбившаяся тепловая подстилка его не смущала. Он пел о личной жизни, о том, что удел богатырей – жизнь вне семьи. Он делился своими наблюдениями и проявлением неожиданных чувств с кем-то неведомым, но доброжелательным. Он знал, что зритель многочислен и благодарен, но предпочитает оставаться вне зоны видимости. Забавные зверушки спасли его, обледеневшего, они, вероятно, киберклоны, но иного народа. Ему не верят, но так и                               должно быть! Они подружатся, им известны тексты                                былин, они подпевают Садко, оживший герой составил ему партию, они покачиваются в такт. Капитан закрыл глаза, и наблюдатель тела отметил состояние, схожее с мерячением. Сигнал дошел до Центра. Но там не торопились с выводами и лекарствами.
         Василий стянул тельняшку и, оставшись в плавках,                 прыгнул в ледяную воду. Для него она обжигающе                            целительна, он очнулся от транса после выныривания.                                    Еще раз, он не страшится оказаться подо льдиной, он видит                     свет, он, подобно морским животным, может долго находиться        под водой. Кажется, чье-то тело потерлось, пощекотало его. Чешуя, нет кожа, близка к человеческой. И похоже на приглашение.
         Позыв был очевиден: зрители и слушатели вызывали                         «на бис», но просили спуститься. Пожалуйста, пожелание            публики – закон для артиста. Его и на Тверском не отпускали без повторов, и на конкурсах спецназовской самодеятельности. Пожалуйста, дорогие, кто бы вы ни были! И на дне мы на                 высоте!
         В просторном отсеке «Спрута» усилители, динамики выведены на щупальца, этот кибер его закваски, у него тело в тельняшке. Нас мало, но с нами Садко! Кто-то подпевает ему осторожно, деликатно. Сочинения следуют стаями птиц, улетающих на юг. Он востребован и поэтому счастлив!
         Неожиданное диковинное свечение обнажило рельеф. Оказывается, он вовсе не такой, как на съемках. Тоннели, места для разумных счастливых существ. Ему дано видеть дворец. Морской царь приветствует его плавником. Его подданные не знают тирании. Они подлинные созидатели. Знак жезлом    очевиден.
         Василий понял, что его приглашают, одеяние                        акванавта-глубоководника вполне подходит для визита                                  во дворец. Но «Спрут» упирается, не хочет выпускать,                          опасаясь за него. Киберклон много на себя берет! Упрекает за неаккуратность.
         - Кто командир! Кто в доме хозяин! – срывается капитан. Но потом переходит на метод уговаривания. Да, страховка необходима, но невежливо не доверять разумным.
         О нем заботятся, его оберегают. Лоцманом у него – дочь морского царя, русалочка. Волосы прекрасны, они распущены,                   как тогда в сауне у Веры. Неужели! Киберклоны повелителя                   иного измерения или призрак? Ему показывают безопасный проход. Свет кончается за его ластами, других приглашенных              нет.
         Шлюз с живым течением, поток сам знает, куда доставить гостя. Конечно, в тронный зал-бассейн. Воду готовят по его желанию, заказывает температуру и соленость. Здесь есть                     воздух, он может снять костюм. Так он приглашен на                       сказочный бал? Музыка, да это рок, проходит через воду, и появляются пары. Существа неоднородные, но все приветливы. Морской царь добродушен и участлив к каждому. Да и не                 монарх он на самом деле, а избираемый лидер, догадывается капитан.
         - Приглашаю на дамский танец! – белесое существо, но не русалка, прильнуло к нему и обожгло холодом. Вера или ее призрак? Да, она говорила, что занималась синхронным плаванием. Она ведет партнера, и накидка не мешает ей. Такие пируэты.
         - Ты? – Вася задохнулся от счастья. Они снова вместе… Навсегда.
         Она молчит, палец к губам. Не положено тут говорить о своем. Исчезла после танца, словно и не было вовсе. Мимолетное видение, гений чистой красоты…
         Он почетный гость, его ждут угощения. Особенные                  блюда, поразительный вкус! А потом обычная для «звезды» просьба – спеть. И гитара тут же, но он вроде не брал ее с                    собой. Она его, родная. И пел, и импровизировал так, как в         юности на Тверском бульваре не мог. Он все надеялся, милый образ появится снова. Но ее нет, она где-то там, среди                    притихших поклонников. Вера, если это она, не позволит                  показать себя фанатиком, не оскорбит других. Чистая, неземная красота! Такой не место среди людей, но почему она здесь? Ему нет жизни без нее!..
         Очнулся Василий в отсеке своего «Спрута» под теплым одеялом. Сон, галлюцинация? Полярный психоз, иначе мерячение. Затмение слаще меда, вечно бы находился в блаженном состоянии. Повторятся ли грезы вновь?..
         Но что это? Острый взгляд не пропустил бытовой                      мелочи. Две сменные тельняшки выстираны, отглажены,           аккуратно положены. Сам бы он до такого не додумался: за некоторую небрежность его еще Егор поругивал. Нет, не неряшливость, а подчеркнутая нестандартность «Стиляги». Трико, трусы – все отмыто и отутюжено. Но главное, гидрокостюм. Он весь расправлен согласно инструкции, в своей нише и  на подзарядке. Или в состоянии блаженного транса он все сделал сам?
         Или неведомая сила, а то и очаровательные ручки постарались. Кто и зачем? Об этом можно догадаться и туповатому прапору. Но если она лишь в его воображении? Призраку не к лицу подобное обихоживание. И почему «Спрут» ничего не докладывает, чудовище его рода, похоть, ухмыляется. Или они тут, моряки и морпехи, связаны круговой порукой? Пропустила защита неведомую хозяюшку, но ведь организм сотворен по его образу. Получается, сам позволил пройти в горницу?..


         26. … - Вадим исчез, провал полный! – профессор выглядел обреченным на страшные пытки в инквизиции или на Лубянке в тридцать восьмом. Егор, значительно пополнивший свой интеллектуальный багаж в должности нанонавта, мыслил художественными категориями.
         - Обойдется, мы его найдем! – Луков решил поддержать шефа.
         - Вас рекомендовал, отвечал за программу киберклонов именно он.
         - Вадим? Во молодец, Соломон.
         - Да. И первая тройка, изначальные богатыри, отличились неадекватностью.
         - Я отказчик, кто еще?
         - Да, именно ты, как командир отряда нанонавтов! –         Иванов, кажется, нашел, на кого перекинуть часть вины                  Вадима.
         - Не читал приказа! – Луков сделал вид, что обиделся.
         - Твои молодцы не оправдали надежд.
         - Доказательства!
         - Капитан Васильев после обследования стал не просто              рок-музыкантом. Он поет шлягеры своим спрутам и белым медведям.
         - Надеюсь, не в ущерб службе? – серьезным тоном поинтересовался Луков.          
         - Дисциплинарная комиссия выяснит, майор. Серенада сиренам и русалкам, которых нет в природе.
         - Допустим, еще кто? – Луков все же почувствовал ответственность за бывших подчиненных.
         - Тарзан передан во внешнюю контрразведку по линии Интерпола. И чудит вместе со своим киберклоном. У них там любовные многоугольники. И, возможно, групповуха.
         - С прапора много не спросишь.
         - Он старший прапорщик! И Рашид завелся. Кто                          просил его сражаться с наркобаронами на территории Конфедерации?
         - Он не может иначе!
         Попал в разборку, переделку. Исламские товарищи втянули. Муфтий, кади Селим. Они там свои, а он лишь пограничник. Вернее, ждет назначения.
         - Хорошо, я несу ответственность за бывших бойцов. Мне можно подать рапорт? – Луков решил ответить.
         - Убиваешь своими бесконтактными приемами боя?
         - Еще не определились.
          Очередной окрик из Совета Безопасности и требование вмешаться в акцию на Таганке повергло Иванова в шок.                  Закрытие Центра – это финал его бытия. Егор понял: остаться в стороне не удастся. Да не бросит он своих в трудную минуту. Свежие данные о мятеже взбодрили богатыря. Он не растет и не пузырится.
         - Попробую что-нибудь сделать, - задумчиво произнес Луков. – Как бы не наворочали мои воспитанники. Мне группу поддержки в аварийном электромобиле и соответствующее снаряжение.
         - Доспехи? Лучевое и психотропное оружие? – оживился профессор.  – Фантомоплан?
         - Напротив, никакой электроники!
         - Понимаю, уважаемый коллега!
         - Простейшие атрибуты скалолаза. Нет, монтажника-высотника. Спецовку на всю группу, мне – фуфаечку, рваную если можно.
         - Где я тебе ее возьму?
         - Найдете! Присоски, липучки парням, что по стенам на крыши лезут.
         - Сейчас! – Иванов срочно вызвал помощников по хозчасти. Им придется попотеть и порядком измазаться. Егор вдобавок красочки потребовал. Лен, которым прежние сантехники пользовались. Кисти, краскопульт самый допотопный. Тряпицы, якобы руки вытирать, веревочки всякие.
         - Во дают!
         «Ремонтники в летучке» с интересом наблюдали за красочным шоу на Котельнической набережной. Такое и продюсеру Марку не придумать. Светопредставление на высшем уровне. Светлее, чем в белые прибалтийские ночи, хотя на часах – час двадцать. Двое «распятых» возле самого шпиля, и как они туда попали? Мученики прикованы наручниками под старым горбом, а внизу – ликующая толпа. В руках – банки с пивом и плакаты. Скандируют написанное: «Мы – не рабы!», «Свободу Мумке!», «Долой глобалистов!», «Не тронь бомжа!», «Хлеба и зрелищ!» - это новенькое.
         - Во двор! – приказал Луков. Хорошо, что электромобиль бесшумен. – Ждите, краской,