Видит Пророк, что лживость – порок! Терроризм не знает предела. Да благословит его Аллах, того, кто победит злобу! Так он говорил сыну, тот клялся Пророком, что истребит скверну.
- Да, отец! – отвечал воин. – Наш Пророк Мухаммед, да благословит его Аллах, запретил убивать женщин, детей, старцев и монахов. А что делают эти, ложно прикрывая грех знаменем ислама? Взрывают поезда с детьми.
- Да, сын, ты на верном пути! Жалко потери, но Аллах вознаградит истинного борца.
Потомки Пророка, они уважаемы. Через них надеялся Селим объединить правоверных. И писал им и их подвижникам в разных странах. Деньги опьяняют, как и гашиш. Может ли богатый человек быть подвижником? Да, если стоек в испытаниях и благодарит Аллаха за ниспосланные милости. Благодарение способствует приросту всяких благ, а богобоязненность лучше всего оберегает их от потери. Вражда из-за власти и богатства. Аллах великий и послал Мухаммеда как милость одним и наказание другим, а затем он избрал для него пребывание подле себя и взял его себе. Откровения посланы правоверным.
Суфизм, к которому пришел Селим, может воздействовать на судьбы мира и человечества. Способности их велики, а он лишь начинает. Оставил себе лишь необходимое. Не дервиш, но и не корыстолюбец.
Суфийские общины возникли очень давно, они объединяли лучших, истинных мусульман. Проповедь правильной жизни примером подкреплялась. Смирение, богобоязнь, осуждение богатства, роскоши, чревоугодия и праздной жизни. Корень зла в данных пороках! Только бедность ведет к спасению души.
Селим задумался. Аскетизм сейчас трудно признать нормой.
«Священное предание», состоящее из хадисов о деяниях Мухаммеда и его изречений, надо вновь согласовать. Сунна освещает вопросы спорные. У Шиитов свои предания – хаберы. Они верят в переселение душ, считают, будто в телах имамов воплощена пророческая душа Мухаммеда.
Наличие двух направлений и отдельные толки использовались для разжигания национальной вражды. Двенадцатый по счету законный имам должен появиться в роли Спасителя. Пусть так! Или не так! Но признающие святость Корана и посланничество Пророка Мухаммеда не должны взрывать машины единоверцев…
- Почтенный Селим, там чужестранец! – сосед Хафиз, знавший Коран наизусть, нарушил его уединение, что делал очень редко и всегда очень вежливо.
- Наелся гашиша и выпал из машины? – мыслитель не очень доволен, что его прервали.
- Скорее, он болен, - сказал сосед. – Я сообщил властям. Но мы поможем…
- Пророк – да благословит его Аллах! – наставлял почитать чужеземца, в особенности, если он болен, - сказал Селим, вставая.
- Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха! – сказал сосед. Тоже сторонится почестей и должностей, и мысли порой текут в одну сторону с мыслями соседа.
Не похож молодой мужчина славянской внешности на тех, кто вываливается пьяным или обкуренным. Скорее всего, от него решили избавиться. Выпал из винтокрыла, это видела женщина, приходящая к Селиму убирать.
Втроем они донесли незнакомца до жилища, положили на ковер. Женщина принесла воды и вымыла руки, лицо. Селим попросил вызвать медиков. Появившаяся внучка воспользовалась мобильником. Появление незнакомца ее обрадовало.
- Откуда, Айша? – удивился Селим. – Мы не слышали звуков машины.
- Я покинула авто, чтобы дойти до тебя. Не потревожить и посмотреть на родные места.
- Перелетная, - с напускной строгостью произнес дед. – Помоги женщине.
Девушка потрогала лоб, он горячий. Но руки холодные, хоть и крепкие. Качок, не иначе. Упал, но не расшибся, переломов не видно. Весьма странно! Без сознания, а с дыханием не совсем понятно. Но она не медик, гуманитарий – обществовед, лингвист.
Не совсем простой человек в костюме спортивного покроя. Очень короткие волосы, кажется, каштановые. Брови прямые, густые. Это признак жесткости. Рот неширокий, значит, человек скрытный. Тонкие ноздри – одиночка по натуре. Уши высоко посажены, они обещают долгую жизнь. Лоб свидетельствует о неплохом логическом мышлении, овал лица – о трудолюбии. Симметрия глаз позволяет предположить, что он рассудителен и не вспыльчив. Глаза… Что-то в них не то, странность. Кожа слишком крепкая, а кости… Почему нет ушибов, а одежда не снимается? Ни одной пуговицы и плотно прилегает.
- Понравился? – Селим задержал внимательный взгляд на госте, которого не приглашали. Айша задумалась.
- Необычный человек, дедушка. Я не пойму.
- Да, что-то не сходится, - подтвердил старик. – Пульс щупала?
- Нет.
Селим нагнулся, но тут же отдернул руку. Ударило током. Но почему? Шаги посторонних.
- Где он? – появившиеся сотрудники службы безопасности, видимо, знали о госте больше, чем хозяева.
- Здесь! Он недвижим.
- Спасибо, почтенный. Забираем, помощь в винтокрыле. Там медики.
- Это ваш товарищ? Я понимаю.
- Да-да, уважаемый! – офицеры торопливо, но весьма бережно и умело погрузили больного. – И я попрошу, достопочтенный Кади Селим. Мы на вас надеемся.
- Я больше не судья!
- Вас чтим и любим все равно. Не рассказывайте о нем. Впрочем, извините, я забылся. Простите.
- Да поможет вам Аллах! – Селим погрозил Айше, но он знал: она не из тех, кто распускает язык. А вот и еще спасатели.
- Вызывали? – резервисты опоздали, их вызывал сосед.
- Ополченцам привет, - сказала весело Айша, узнав бывших друзей. – Это я вас хотела видеть.
- Да, - Селим усмехнулся. Разговор с девушкой еще впереди, но сейчас он вежливо удалится. У молодых свои речи, а он не расположен к поучениям. Он сам разбирается в течениях жизни и веры, он многое не понимает. О, Аллах, ты все видишь!
- Все летаешь, а когда гнездо вить? – спросил Селим, оставшись с внучкой наедине.
- Неспокойно в мире, и мне тяжело. Вся в твоего сына.
- Оправдание и укор одновременно?
- Ты хочешь мира и дружбы, мы – молодежь исламского мира, того же. И женское движение набирает силу, я там.
- Женщина создана из кривого ребра и требует снисхождения. Ее место определено законом, как и поведение.
- Дорогой дедушка, времена меняются. Именно мы сможем примирить мужчин – мусульман. У нас есть хорошие подвижки.
- Не садись в чужое седло! Обычай нарушить – все испортить.
- Есть дивные примеры… У нас в Конфедерации, в Пакистане. Министры в Турции. Светская республика.
- Кровь славян из рода Османов кипит в тебе! А я надеялся, что за века она остывает.
- Да, управляли мужчинами. А когда Египтом правила знаменитая турецкая невольница Шеджерет ад-Дурр.
- А, «Ветка жемчуга». Она приняла однажды участие в паломничестве. Уважаемая.
- Все больше новейших примеров. Я перемещаюсь из Ташкента в Анкару, потом в арабский мир.
- Дождусь ли правнуков? – посетовал Селим. – Кстати, есть воитель. Успешно объединяющий правоверных. Это Тамчинхал.
- Не верь, дедушка! Это загримированный тиран.
- Запрещаю так говорить о нем. Он собирается к нам в гости. Я получил от него послание. Очень мудрые своевременные слова.
- Конечно, ты ему нужен. А может, и я, чтобы укрепить свою власть. Есть намеки об Османах?
- Прекрати! Займись хозяйством хотя бы на время.
Он принялся за очередное послание, но оно не получалось. Сбили с пути, но он не обижается. И сегодняшние события не случайны, они предопределены… А чужеземец не совсем человек… Мутант?
23. – Срочно в центр, богатырь! – тревожный вызов оторвал его от приятного времяпрепровождения. Значит, опять где-то что-то случилось и необходимо его присутствие как воина. А так увлекательно быть просто нанонавтом, вести исследовательские работы, испытывать оборудование двойного назначения.
Испытываемое им новое устройство предназначено для передвижения в литосфере и создания тоннелей. Трубкозуб, аналог одноименного животного, разбирается в породах подобно геологу и геодезисту. Он не просто зарывается в землю вместе с пилотом, он перерабатывает пласты земной коры, не оставляя следов. Кушает, если можно так выразиться, передвигаясь в нужном направлении через глину и щебень, отходов – минимум.
Переделать ход, скрытно доставить человека к объекту под землей – его задачи, но он порой «ворчит», а то и «пререкается». Объездить такого не так просто, сюда бы Рашида, лучшего специалиста по коням в подразделении. Но он – темная лошадка…
Перемещаясь в атмосфере на предельной скорости, Егор дочитал еще одного автора: «…Воин света никогда не пойдет на коварство, но умеет сбить противника с толку и ввести в заблуждение…» Это Пауло Коэлье, один из рекомендованных писателей прошлого. Осмысливать написанное Луков не спешил, да и последующие события к этому не располагали. Словно лоб ему уменьшили в размерах, приблизили к четвертому брату.
Похоже, прочитанные строки имели пророческий смысл, только с толку сбили умняг, подбирающих ему темы для усовершенствования личности. Воевода должен влиять не только личным примером на свою дружину, но в войсках генерала-академика Иванова неожиданный переполох. Словно ядерный домоклов меч повис над головами лучших экспериментаторов.
Нет, это не меч, это взлохмаченный образ секретаря СБ на экране, не суливший ничего хорошего, и его голос, достигающий отдаленных складских помещений.
- Немедленно принять меры! Допустили утечку! Поддержку мятежа! Вам дали такой бюджет! Вы ответите! Где руководители? Скрываются от ответа.
Смятение в центре было неожиданным, вызывающим, и Луков не сразу узнал, в чем дело. На вопрос, где Вадим, растерянные сотрудники показали на пол. Где-то в недрах производства, скрывается от гнева в подземелье… А Иванов? Он ли это!
Таким профессора еще никто не видел: он колдовал у главного компьютера, извергая порой очень неприличные слова.
- Зараза! – цедил он сквозь зубы, словно допотопный уличный хулиган. – Подставили пахана! И еще смеются, суки. Ваша Раша – на параше! Вы, мой опущенный народ. Один баклан, сопляк, малолетка, до такого бы не додумался. Беспредел организовали.
- Василий Иванович, что с вами? – Егору стало не по себе, будто обокрали.
- А, герой нашего времени! Братки требуют замочения. Ты быком будешь?
- О чем вы?
- Из роддома, где Вадим понты разводит, побег в бунт! Он прячется, козел!
- Не похоже! – заступился Егор.
- Фуфло! Банду беспредельщиков упустили. Законников опустили!
- Да что с вами! – Луков вдруг понял: надо оторвать ученого от компьютера. И выключить питание! Где там инженер с потерянным видом? Прилип шеф к кнопкам, от хамоватого экрана взгляд не отрывает.
- Отрубай! – Егор схватил ближайшего техника за шиворот и хорошенько тряхнул.
- Лучом срежем!
Профессор очнулся
