Малой кровью.

не сразу, его словно не вовремя разбудили. Пошарил в столе, что-то достал, кабинет осветил автономный зеленый фонарь.
          - Ясно, ну и стервецы! – выругался шеф. – Обставили деда!..
          - Вы в себе, Василий Иванович? – спросил Луков.
          - Теперь да, Егор! Негодники перед побегом испоганили программу. Вирусы, опасные для меня… В подсознание вторглись. Офонарел я! Мое давнее, неблагополучное детство нашарили, вибрацией стукнули.
          - Вас оглушили? – догадался Егор.
          - И разбудили парнишку уличного, приблатненного. Перенос сознания во времени.
          - Диверсия? Чужие?
          - С помощью своих перевертышей. Деток Вадима.
          - В голове не укладывается.
          - Взломали главный электронный мозг, поматросили и бросили.
          Вскоре перед Луковым предстала вся батальная картина происходящего в прямом эфире. Акция неповиновения в центре столицы застала всех врасплох. О такой возможности за последние стабильные годы основательно подзабыли.
          - И где буча? – поинтересовался Луков, хорошо знающий город на семи холмах.
          - Вокруг высотки, на Котельнической набережной.
          - На Таганке, - уточнил Егор, любивший именно этот сектор.
         Возродившиеся, словно птица Феникс, антиглобалисты собрали остатки бродячих свор. Появились плакаты, громкоговорители и новоиспеченные независимые журналисты. Власти оказались совсем неподготовленными к подобной акции неповиновения. В прошлом остались разгоны демонстранты и кровавые столкновения; социальное справедливое общество сформировалось на обширных пространствах Содружества. И на тебе – всплеск недружелюбия.
         - В толпе замечены наши ребятки, - пояснил Иванов. – Отсюда и гнев руководства.
         - Киберклоны?
         - Подростки из инкубатора Вадима.
         - Несовершенные, неустойчивые элементы, - догадался Луков.
         - Недоделанные! – выругался профессор. - Но сумели опрокинуть подоспевшие наряды конной милиции.
         - Скорее, парадные.
         - И отряд ОМОНА, наскоро собранный из ветеранов.
         - И резервистов, конечно, - добавил Егор.
         - Профи на границах, у очагов, - сказал Иванов. -  Кто ожидал такого недалеко от Кремля! Толпа возле высотки, двое на башне, приковали себя, раскинув руки.
         - У шпиля, где герб?
         - Именно там! И вниз не собираются. Электронное братство их поддерживает. Умно! Надо же, меня в детство, на пятьдесят пять лет откинули. Через мой же суперкомпьютер. Хулиганил я сильно?
         - Выражались. А что спецназ?
         - В Яузу смельчаков, купаться!
         - Недозрелыми парнями кто-то неплохо управляет?
         - Акция хорошо спланирована, причем у нас под носом. Впрочем, Егор, я не исключаю и вмешательства. Ниточка из Азии замечена.
         - Допустим…
         - И что ты думаешь, майор, по этому поводу? От нас ждут активных действий. Тебе, богатырю, по силам усмирить бунтовщиков? Сердитость появилась?
         - Извините, но я не каратель! – Луков вдруг почувствовал боль в затылке. Его готовили совсем не для этого. – Других не нашлось?
         Рассердило его предложение.
         - Вероятно, нет, - Иванов вздохнул и вспомнил реинкарнационные снимки Лукова. Тогда они еще не придали значения увиденному, а кое-кто посмел усомниться в подобных опытах. А ведь все сходится, нравственный протест однороден. Он повторяется…
          …Впервые князя ослушался богатырь: ему не по                          нраву в лесах людишек ловить и на деревьях вешать, огню предавать целые поселения и капища. Не тати прячутся по                          чащам, те, кто старым богам изменить не хочет! Огнем и мечом веру насаждать негоже, ласковым словом и увещанием                      вовлекать надобно. И есть один Бог, он всех выше, его душой понять надо. И Спаситель такого в своих проповедях не говорил, чтобы подобно римским язычникам иноверцев казнить. Не согласен богатырь и посему от пиров отказывается, он со стороны степи Русь бережет. Не изверг, не избивать невинных он послан Всевышним…
         Иванов почувствовал озноб, вспоминая…
         Иное время. Казаки верой и правдой царю-батюшке                   служат. И нет лучше конницы в мире, нежели казачьи сотни, и в атаманах лучшие. Заслуги по справедливости, за воинскую доблесть. А вот бунтующих мужичков гонять, работных людей нагаечкой – не каждому по нраву. Есаул, полный кавалер, неохотно, шашкой плашмя бьет по спине трудника. Казаки нынче поумнели, они и Стеньку и Емельку вдруг вспомнили. И война опостылела, и вокруг царя нехороший народ! Нейтралитет, в бушующем Петрограде им русскую кровь проливать нельзя. Навоевались, эти мир сулят, почему не прислушаться? Отходим! – командует есаул.
         Иванову многое понятно, те же сны Лукова. Уговорить богатыря весьма непросто. Да и крови никому не хочется. Но как исправить ситуацию?
         - Полюбуйся, последние новости, - профессор обрадовался, что связь налажена. Помехи, но через космос идет прямой                   эфир. Мятежники образовали живое кольцо, плакаты и                        световые буквы одного текста. «Долой глобалистов!»,                               «Мы не рабы!», «Электронное братство за нас!», «Свободу Мумке!», «Свободу колонии!». Голоса крепкие, словно у оперных певцов.
         - Совсем очумели! – Егор разглядывал столпившихся. – Но мы не можем начать кровопролитие.
         - И, тем не менее, есть жертвы, - профессор смотрел         сводку.
         - Какого рода?
         - Тебя это явно не порадует.
         - Не тяните, Василий Иванович!
         - Отважные собровцы, твои бывшие воспитанники из в/ч на Урале.
         - И они замешаны? Кто именно?
         - Ракитин, Сивоокий, Иванцов!
         - Это лучшие из пацанов.
         - Да! Они пытались забраться, снять прикованных. Владимирцев почти дотянулся.
         - Он гигант! И что?
         - Ястреб налетел, сбил, связка и шар спасли спецназ резервный, но без перегонов не обошлось. Яуза спасла не                    всех.
         - Когти? Клюв?  Он терзал их, бил лучом? – заволновался Луков, сжимая кулаки.
         - Нет, похоже, щадил! Он кружит, оберегая бунтующих, но не кровожаден. Хоть это внушает надежды.
         - Кто он? Мой зачатый брат?
         - Нет, это новый вариант. Недозрелый, ведет род от        Рашида.
         - Мой татарин тут при чем?
         - Недоносок, недоучка опозорил своего биородителя!
         - А где сам мой капитан?
         - Проверяет южную границу, у него задание такого рода. Детки подбираются соответственно, вдумчиво.
         - Он достойный потомок Шамиевых и Кургаллиевых. Уважаем в исламском мире, из Золотой орды род! – радовался Егор.
         - Связь с ним прервалась. Возможно, попал в засаду. Шалят там.
         - Наркокурьеры не унимаются.
         - Отряды этого великого хана не стесняются тревожить границы Конфедерации. Есть жертвы, его эмиссары мутят                 воду.
         - Оборзел этот Хам-хан!
         - Границу решено укрепить детишками Рашида,                        людей отвести во второй эшелон. Киберы защищены от                    ранений.
         - Разумно! Если ему нужна помощь, я готов. – Егор нашел повод, чтобы удалиться.
         - Отправлен целый отряд, там опять твои воспитанники. Надеемся, справятся. А ты не ищи лазеек, не отпустим.
         - Он выкарабкается, или я не его командир. Бывший, конечно. Я же без вести пропал.
         - Успокойся. Табу снимается. Ты вновь будешь старшим среди своих богатырей.
         - Так у Рашида будут заставы?
         - «Сынков» и «племянников» не так много, они                     невелики, скрытны. Бойцы под казаков, туркменов, узбеков, таджиков. Умелые, готовые к контратакам, но пока в               завершении.
         - Все в Рашида! Татарин умеет дать отпор. Чувствует              врага! – с чувством нахваливал майор.
         - Учли! Батыр популярен в тех краях! Этнос за                           нас!
         - И, несмотря на это… Ошибки в программе?
         - Вадим готов голову под топор положить. На себя берет все огрехи.
         - Ну, не учли последствий, - мягко произнес Луков. Он представил боевого товарища на плахе или на электрическом стуле. - Заблудших целая рота?
         - Четверо! Трое из совсем сырых, еще мальчишки неразумные. Племяш Рашида попроворней, старший подросток. Поддался на провокацию.
         - Оборотень!
         - Да! Похитил снаряжение твоего Б-2.
         - Моего брата? Подлец! За уши бы его!
         - Да, с хранилища. Проект заморожен с тех пор, как у вас. Ну, вам подсуропили, - Иванов скрывал побег Б-4, ибо того уже вернули. У границы больного подобрали.
         - Выясняется, кто?
         - Теперь проглядывается. Электронное братство, горе-революционеры. И, возможно, еще кое-кто.
         - И киберы их охотно слушают?
         - А вот им! – Иванов показал фигу. – Киберклоны вообще не реагировали на посулы, старшие, зрелые киберы не одобрили, - в голосе профессора проступила гордость.
         - Значит, всего четверо и сирые?
         - Но мы не можем их просто уничтожить, Егор! Ты же понимаешь.
        - Естественно! Там рядом люди. Кинотеатр «Иллюзион» не разгромили?
         - Они, слава Богу, не крушат. Только требуют прессу и высоких чинов для претензий.
         - А те за спину Лукова готовы спрятаться, - съязвил богатырь. – А потом все свалить на него.
         - Глава правительства собрался к ним подъехать. Там                     наши секретные разработки. Не хотелось бы                              посторонних.
         - Конечно! Но я не каратель! И пусть Вадим свой питомник сам укрощает. А с людьми по-человечески.
         - Но я пообещал, Егор, извини, что ты поможешь
         - Успели!
         - На тебя надеются.
         - Напрасно!
         - А если приказ, майор?
         - Не выполню, пусть судят!
         - Ну, надеюсь, до этого не дойдет. Но учти, ты командир, старший.
         - Пусть Вадим расхлебывает, - повторил Луков. - Где он прячется?
         - Ищем!
         Сообщение о заместителе Иванова, закрывшемся в секретном отсеке, было не из приятных. И если об этом узнают руководители…  
         - На какой отметке под землей? – спросил Луков.
         - На пятом! Не отвечает, не открывает, похоже, забаррикадировался. Уловили грохот, похожий на взрыв. Запах горелого мяса, - волновался Иванов.
         - Он покончил с собой? – Луков сам не верил в то, что предположил.
         - Погрузился в виртуальный мир, воюет с братством, - высказался Иванов. – В таком случае тело на месте. Ломаем двери. Эй, ребята!
         - С удовольствием, - Луков быстро организовал «таран». Такие вещи ему привычны. Двери еще те, придется повозиться электродом.
         - Вадим! – они ворвались в отсек и не обнаружили отчаявшегося молодого ученого. Исчезновение поразило              молнией.
         - Взял вину на себя, - сообразил Егор, - Дематериализовался.
         - Сын за отца не отвечает, - безнадежным тоном                      произнес Иванов. – Товарищ Сталин так сказал, а подручные хватали беззащитные семьи «врагов народа» за что попало. Вадим такой ответственный, что сам себя трибуналом мог назначить и осудить.
         - Осложнение ситуации.
         - Организуем поиски. Только начальству ни гу-гу! – сказал профессор и пригрозил по-блатному, видимо, снова задетый вирусом, впадал в незабытое уличное детство. – Замочу того, кто заложит. В асфальт закатаю!
         Иванов схватился за голову, как бы желая вывинтить ее. Но он не сборный кибер. Словно вспомнив об этом, ученый полез за платком.
         Луков находился в растерянности, но от желания исчезнуть ничего не осталось. А плакать он просто не умел.


         24. Способы казни исходили от Рахима и