тормоз-нул дорожный патруль. Гаишники сразу же отказались от предложенного им де-нежного вознаграждения и стали долго и придирчиво изучать водительские права. Затем начали заглядывать машинам под капот и в окна салона и попросили от-крыть багажники. Потом смилостивились и разрешили следовать дальше.
Когда машины отъехали, старший патрульный сообщил по рации:
Нострадамус. Нострадамус. Говорит Кондор. Прошли три легковые. Две «Тойоты» и один «Крайслер». Десять человек. Крупного стрелкового при них не заметили. Конец связи.
А ближе к концу пути шоссе оказалось перекрытым заборчиком из наскоро сколоченных досок. И тут же стоял примитивный указатель: «Ремонт дороги. Объезд».
Стрелка, направленная в сторону леса, указывала, куда объезжать.
Дорога здесь была совсем никудышная, как и положено узенькой малоезжен-ной лесной дороге. Славика даже укачало на ухабах. Он положил себе руку на грудь здесь, за пазухой, он вёз три алмаза необыкновенной красоты и чистоты и стал думать.
Интересно о чём он думал?
В самом глухом месте выяснилось, что эта скверная дорога перегорожена ме-таллическими бочками из-под солярки, сложенными в баррикаду. А за бочками укрылись, изготовившись к стрельбе, бойцы в пятнистой камуфляжной форме. Лица их были скрыты чёрными масками.
Тут Славик сообразил (поздновато сообразил), что дело нечисто.
Давай быстро назад, задним ходом, приказал он водителю. Развернуться не хватало места.
Но и назад уже пути не было, потому, что из леса выполз, ломая кусты, боль-шой крытый грузовик-вездеход и стал поперёк дороги. Из его будки вылезло ещё около десятка стрелков. Среди них было два гранатомётчика.
Стоять, полиция, приказал кто-то, спрятавшийся за бочками. Руки за го-лову, лицом ко мне.
Когда человек попадает в ситуацию, в которую он попадать никак не соби-рался, в душе его обязательно возникает некий протест против такого поворота событий.
Тут какое-то недоразумение, хотел объяснить Славик тому, кто подавал голос из укрытия
Это было действительно настоящее недоразумение, поскольку все обязатель-ные взносы он всегда вносил исправно.
Но объяснить не успел, потому что началась стрельба. Неизвестно, кто пер-вый и по какой причине открыл огонь. Да и не имело это большого значения. Особенно для Славика. Он пал одним из первых. Но в том не было большой тра-гедии, потому что его душа умерла намного раньше, чем тело.
Остальных членов банды тоже не пощадили. Видно, на этот раз со всем ста-ранием исполнялся очередной указ о дальнейшем усилении борьбы с организо-ванной преступностью.
Совершенно ясно, что показания карт госпожи Ленорманн на этот раз были истолкованы неправильно.
А всё потому, что отдельные страницы Книги Судеб написаны слишком ко-рявым, неразборчивым почерком.
Алмазы, которые несостоявшийся лидер преступного мира хранил на своей ещё не остывшей груди, тут же перекочевали в руки бдительных правоохрани-тельных органов, а от них без ненужных формальностей прямиком к Рамизу. Та-ков был предварительный уговор, и нарушить его начальник местной полиции не посмел.
Почти не посмел.
Уж больно красивы были кристаллы. Поэтому полковник Красножёнов ре-шил, что будет справедливым оставить себе один на память, поскольку вся опера-ция проводилась с немалым риском для его жизни.
На стол Рамизу легли два алмаза.
Очень красивые алмазы. Но их было всего два.
Очень красивые алмазы, сказал Рамиз Красножёнову. Спасибо. А теперь послушай маленькую притчу.
Однажды Лев, между прочим царь зверей, послал Волка принести ему обед. Волк побегал, побегал и поймал трёх Кроликов. Рассудив, по глупости, что Льву хватит и двух, Волк одного Кролика скушал сам, а двоих оставшихся доставил к столу своего повелителя.
Время как раз близилось к обеду.
Очень хорошо, сказал Лев, с удовольствием изучив приношение Волка, но у меня сегодня запланирован обед из трёх блюд. На первое Кролик, на второе Кролик. А кто же будет на третье?
И мудрый Лев обратил к серому разбойнику вопрошающий взгляд.
Я должен перед вами извиниться, сказал понятливый полковник. Вот ещё один алмаз.
Ну вот. Теперь у меня их уже тринадцать, сказал удовлетворённый Рамиз. Курочка по зёрнышку…
Десять из них когда-то принадлежали Волобуеву, три Кузьменко. Но они не сумели должным образом распорядиться ими.
Глава двадцать третья
Гавличек выходит на след
В итоге прекрасно задуманной и ещё лучше исполненной операции по под-мене сейфов драгоценные камни перешли в неоспоримое владение квартета, со-стоящего из Руководителя узаконенного порядка Дидурного и начальника Управ-ления по надзору за общественным спокойствием Куцего, а с ними коменданта Управления полковника Сизого и его племянника тоже Сизого, очень способного молодого человека, прирождённого альпиниста.
И тогда перед ними возникла неразрешимая арифметическая задача: как по-ровну, чтобы это было благородно, разделить семьдесят девять кристаллов на че-тырёх?
Не делится!
Тогда каждый стал считать по-своему.
«Допустим, рассуждал полный генерал Дидурный, двух Сизых посчитаем за одного. Тогда остаются трое. Делим семьдесят девять на три…не делится! А на двоих? Тоже не делится!»
Расчёты Куцего, он тоже был генералом, оказались очень близки к расчётам Дидурного.
А вот расчёты младшего из Сизых несколько отличались. Уж очень не хоте-лось в равных долях делиться с начальством, которое по верёвке лазить не лазило, а только обеспечивало защиту от возможных следственных действий. Тогда старший из Сизых объяснил ему, несмышлёному, что не так важна верёвка, как нужна страховка.
Но вот что было общего во всех расчётах: никак не удавалось наилучшим об-разом, так чтобы все были довольны, разделить число семьдесят девять.
Не зря математики с иронией относятся к простым числам!
В конце концов при разделившихся голосах приняли большинством три к од-ному такое решение:
Дидурному двадцать,
Куцому двадцать,
Сизому (старшему) двадцать,
Сизому (младшему) девятнадцать.
Теперь оставалось всё это добро выгодно сбыть. А это, как мы уже знаем, почти непосильная задача.
Тут и всплыло имя всесильного Рамиза.
Конечно, посольство было предупреждено, что Гавличек с Франтишеком прибыли с особой миссией государственной важности. Однако из-за полной нев-нятности указаний, дать существенную поддержку своим людям оно не могло.
Хорошо, хоть автомобиль дали.
Позже он очень пригодился.
А ещё очень пригодилось хорошее, хотя и не афишируемое, знакомство ат-таше по культуре с Велеховым. Потому что именно от последнего стало известно о странной, почти невероятной, покраже сейфа с алмазами прямо из Управления по надзору. Удивляло также очевидное равнодушие начальства к этому вопию-щему факту.
Так, посмотрим, что это за начальство, сказал сам себе Гавличек, взял большой лист белой бумаги и, всё время советуясь с данными, полученными от Велехова, стал писать на нём разные фамилии.
Потом стал мучительно думать над получившимся списком, и эти думы при-вели к тому, что почти все фамилии были из него вычеркнуты.
Кроме двух.
Остались Дидурный и Куцый.
Этого было недостаточно.
При всех своих званиях и полномочиях не могли они вдвоём упереть тяжёлый сейф через окошко. Тут нужен был кто-то посильнее, помоложе, и половчей. И ещё кто-то изнутри должен был обеспечивать всей затее режим наибольшего бла-гоприятствования.
Подумав, Гавличек добавил Сизого-старшего, после чего снова позвонил Ве-лехову.
Нужно увидеться, сказал он.
Встретились в зоопарке, в обезьяннике. Тут всегда толклось много народа, всё больше восторженных детей и обыкновенных зевак с разбегающимися глаза-ми, и никто в этом скоплении не мог бы выделить двух людей, совершенно рав-нодушных в данный момент к павианам.
Если человек хочет остаться незамеченным, лучшего места, чем толпа в зоо-парке ему не сыскать. Проверено на практике. Много раз. Здесь люди друг на друга никогда не смотрят.
Что же касается обезьян, то они всегда с любопытством посматривают на лю-дей, забавляясь очевидным сходством с ними и пытаясь понять, кто же всё-таки от кого произошёл.
Посмотрите на этот коротенький список, попросил Гавличек. Здесь ко-го-то не хватает. Скорее всего, это чей-то родственник, молодой, спортивного склада.
Тогда это Сизый-младший, быстро догадался Велехов. Он был невероятно догадлив.
По такому случаю заграничный детектив расщедрился и выставил пиво.
А что вы собираетесь делать с этим списком? спросил Велехов, утирая с усов благороднейшую пену.
Подбираю кандидатов на Нобелевскую премию, ответил Гавличек.
Это он так шутил, когда был в хорошем настроении.
Франтишек с нетерпением дожидался шефа.
Ну как? бросился он к Гавличеку, едва только тот переступил порог.
Порядок, ответил старший товарищ и не без озорства добавил: Интуи-ция опять меня не подвела. Будем разрабатывать эту компанию.
И помахал перед носом Франтишека листиком с четырьмя фамилиями.
Франтишек выхватил список, жадно прочитал его и сразу поскучнел.
Не понимаю, как мы к ним вплотную подберёмся, сказал он. Особенно к полному генералу Дидурному.
Подберёмся, уверенно пообещал Гавличек. Придумаем как. Потому что нет ничего на свете невозможного.
Конечно, это было явным преувеличением. Но с другой стороны чего толь-ко на свете не бывает?
Так что я должен делать? спросил Франтишек.
С завтрашнего дня с самого утра возьмёшь под постоянное наблюдение полного генерала. Отслеживай все его перемещения. А я постараюсь присмотреть за Куцым и обоими Сизыми. Благо, они в одном здании трудятся.
С этими словами великий детектив отправился в туалетную комнату и там прилепил список к зеркалу, перед которым каждое утро брился.
Дидурный одел свой лучший мундир и свои лучшие сапоги и, сверкая позо-лотой орденов, полученных бог знает за какие заслуги, отправился наносить визит заслуженному авторитету.
Рамиз бесконечно удивился необычному посетителю, но всё же в дом впустил и принял его радушно, без лишнего важничанья: попросил чувствовать себя, как дома, и даже угостил рюмкой сухого хереса тридцатилетней выдержки. Херес и впрямь был хорош.
После первой рюмки Рамиз выжидательно посмотрел на генерала. Но тот не понял его взгляда, зато весьма красноречиво устремил свой на бутылку.
Выпили ещё по рюмочке. С тем же результатом.
Так чем могу служить? спросил после третьего захода помирающий от неопределённости хозяин. До сих пор он всё время терялся в догадках, зачем к нему явился этот блестящий и властный генерал.
Видите ли… начал Руководитель узаконенного порядка и запнулся. Толь-ко в эту минуту до него дошёл весь комизм его положения.
Действительно, это только в зеркальной Вселенной может случиться такое, что Руководитель освящённого законом
