королём. Он с величайшей снисходитель-ностью посматривал на всю знакомую ему шелупонь, неистово крутившуюся здесь ради грошовой добычи.
Ослы! Мелочь пузатая! Знали бы, что у меня за пазухой! То-то слюни потек-ли бы!
Но ослы об этом пока ничего не знали и поэтому свои слюни временно дер-жали при себе. А раз так, то и внимания Вовику уделять пока не желали.
Навряд ли Вовик знал, что чувствуют непризнанные гении. А ведь его ощу-щения в этот день были очень близки к их переживаниям. Он чувствовал, что не-сёт в себе (или на себе) необыкновенное богатство (это его сближало с гениями) и одновременно жаждал как можно скорее поразить своими достижениями если уж не всё человечество, то хотя бы братву (последнее несколько отличало его от ге-ниев). В таком непривычном ему полугениальном состоянии неискушённый че-ловек способен на многое. Единственное, на что он полностью не способен со-хранять голову хоть немного трезвой.
Мы уже говорили, что богатство изменяет личность.
(Слава богу, нашей с вами личностям эта беда не угрожает).
Вовик приблизился к Рябому подошёл, как к равному, чего раньше никогда бы себе не позволил, и со всей возможной небрежностью кинул:
Есть разговор, Рябой.
Рябой, высокий старик с лицом, покрытым глубокими оспинами, как Луна кратерами, не без иронии посмотрел на него, помолчал, как-то странно шевельнул ноздрями, а потом спокойно ответил:
Что ж, можно и поговорить.
Здесь?
Для начала здесь, а там посмотрим.
Однако есть тяжёлые камешки, выпалил Вовик . Очень тяжёлые.
И отошёл, и стал с независимым видом в сторонке, изображая живейший ин-терес к голубям, порхавшим
над рынком.
Рябой, не изменившись в лице, явно принял условия спектакля, потому что сам теперь придвинулся к собеседнику:
А где и когда можно посмотреть?
Пошли, не без важности предложил Вовик.
Ну что ж, пошли, не стал упираться авторитет. И не говоря больше лиш-них слов пошагал вслед, шаркая отмороженными в зоне ногами, но прежде зало-жил руку за спину и шевельнул двумя пальцами. Вовик этого заметить не мог.
Отошли вглубь автомобильной стоянки. Здесь Рябой выжидательно посмот-рел на лучащегося самодовольством Вовика.
Смотри, гордо сказал Вовик. И показал.
Уж на что Рябой умел владеть собой, но тут и он растерялся.
Ё-моё, только и мог сказать.
Повертел алмаз в руках, полюбовался, а затем сунул обратно Вовику.
Роскошная вещь, сказал он. Спрячь хорошенько и больше никому не показывай.
Потом подумал и спросил:
А ещё есть?
Нужно будет, достанем, не без осторожности, но и веско тоже, ответил Вовик.
Сам себе в эту минуту он казался очень значительным. Ещё бы! Просто так толкует о больших деньгах со знаменитым авторитетом. Жаль, дружки в этот мо-мент его не видят. Но ничего, придёт время узнают, кого они за водкой бегом посылали. Шантрапа!
Дружков не было. Вообще свидетелей торжества поблизости не оказалось. Ну где же вы, зрители? Только заехал на стоянку старенький просторный «Вольво». Оттуда чуть не на карачках выбрались два болвана, плохо соображая это сразу было видно, где они находятся.
Идиоты, посочувствовал им Вовик. Да их первый же гаишник тормоз-нёт.
Как пить дать, согласился Рябой.
Слушай, друг, сказал один из приезжих и подошёл к Вовику поближе, постереги машину, а? Нам тут по делу.
Рябой из вежливости отошёл в сторону, чтобы не мешать разговору молодых людей.
Серёга! крикнул первый второму. Дай ему двадцатник, он постережёт.
Когда владельцу уникального алмаза предлагают двадцатник, он только гордо усмехается.
Вовик гордо усмехнулся.
Подошёл Серёга. Протянул двадцатник.
Дальше всё произошло очень быстро.
Деньги упали на асфальт. Рябой не поленился наклонился, подобрал их и сунул себе в карман.
А Вовика скрутили быстро и очень профессионально. Сунули в рот какую-то гадкую тряпку и головой вперёд внесли в машину. А там бросили на пол перед задним сидением. Чтобы поместился, его колени подтянули верёвкой к самому подбородку.
Теперь, когда Вовика хорошо упаковали, он уже не ощущал себя равным Ря-бому. Его мнение о себе резко покатилось вниз.
Рябой сел рядом с шофёром, а второй болван раскинулся на заднем сиденье. Свои ноги он, не спрашивая позволения, положил поверх узника, потому что ина-че деть их было некуда.
Извини, дружище, что так вышло, повернулся к Вовику Рябой, но я с детства не люблю дешёвых нахалов.
Такие слова надежд не прибавляют.
Хорошо, что взял с собой только один камушек, вот и всё утешение.
Утешение оказалось слабым. Потому что Рябой снова повернулся и спросил:
А где остальные?
Какие остальные? дёрнулся Вовик.
Не понимаешь?
Не-ет.
Коля, объясни ему, какие, сказал Рябой.
Болван, сидевший почти верхом на Вовике, поёрзал, убрал в сторону ноги и приступил к убедительным объяснениям.
Теперь уразумел? поинтересовался Рябой.
Вовик, с трудом выговаривая слова, сказал, что теперь ему всё понятно.
Так где же они?
Поехали ко мне. Я всё отдам, всё с той же печалью в голосе сказал Вовик.
Если бы ему в эту минуту ему попался «Робинзон Крузо», он обязательно об-ратил бы внимание на следующие слова:
«Теперь я уразумел, хотя и слишком поздно, насколько безрассудно начи-нать какое-либо дело, не рассчитав всех расходов на него и не взвесив, под силу ли нам оно».
Вот так и пришлось отдать ещё два алмаза.
Это всё? недоверчиво спросил Рябой.
Тут, конечно, Вовик стал клясться всем самым дорогим для него на свете, что больше ничего нет, и призывать в свидетели Галочку, у которой он их, не спро-сясь, позаимствовал.
Хорошо, спросим девушку, согласился авторитет.
Галочка была очень удивлена, когда пришла с работы и увидела, что дверь её убогой квартирки не заперта, а внутри со всеми удобствами расположился Вовик, а с ним ещё какой-то зловещего вида старик.
Ты прости меня, Галка, преодолевая смущение, немного невнятно сказал Вовик. Говорить ему мешали сильно распухшие губы.
Чего тебе надо? пролепетала насмерть испуганная девушка.
Скажи, сколько я у тебя взял алмазов?
Так это ты?
Он, он, подтвердил дедуля.
Повернулся к Вовику и добавил:
Вот и она тоже, не я один, будет теперь считать тебя большой дрянью.
А у Галочки спросил:
Так сколько он у тебя спёр алмазов?
Галочка на Рябого даже смотреть боялась, настолько он был страшен.
Три их было, три, всхлипнула она. И все-все украли. Так это был он, выходит.
А сама ты их где взяла? строго спросил страшный старик.
Вадик, Вадик дал.
Ну что ж, пошли к Вадику.
Идти было недалеко.
Хотя Вадик в тот вечер не слишком гостям обрадовался, всё же рассказал всю историю. На него старик тоже дикий ужас одним своим видом нагнал. А миролю-бивый Кузьменко всегда боялся с урками встречаться. Вот и рассказал без утайки, честно и во всех подробностях, словно попу на исповеди, как их оперативная бри-гада брала по наводке Петю Савченко, и каким образом потом они вдвоём с Седо-вым почти по братски разделили часть добычи. Вадику ввиду его скромности то-гда достались всего лишь три кристалла.
Как хорошо, что мы от них избавились, от этих чёртовых алмазов! вот ка-кое радостное ощущение осталось у Галочки и Вадика, после строгого допроса, который им учинил Рябой.
А вот Вовик после этой истории ещё долго кашлял с надрывом. При сломан-ных рёбрах это очень больно. С Машей он с тех пор перестал встречаться. Навер-ное, из-за кашля.
Глава двадцатая
Из рук в руки
Если по правилам, то Рябому, когда он заполучил алмазы, следовало сразу же отчитаться перед Волкодавом. Потому что Волкодав был главнее. Но старый ма-тёрый самец, поседевший на нарах, не любил этого выскочку. Подумать только всего два раза и совсем недолго побывал этот зверюга в зоне, да и там никому не понравился, разве что редким хамом себя показал. А теперь его на верх над за-служенной братвой поставили, потому что Рамизу чем-то угодил в последнюю отсидку, когда их койки рядом стояли.
А если не сообщать? Попробуем не торопиться.
Не торопиться не получилось.
Волкодав сам позвонил.
Поздравляю, сказал он. Теперь вместе полюбуемся.
Ну что за народ пошёл! Свои же ребята сразу же тебя Рамизу и сдали. Видно хорошо прикормили их.
Разумеется, бодро ответил Рябой. Я как раз собирался тебя искать.
А меня искать не надо. Вот он я.
Ну и хорошо, что не надо. Так где встретимся?
Я сам к тебе сегодня подъеду. Сиди дома и никуда не уходи.
Ладно, посижу.
Обидно, конечно, когда с тобой так разговаривает поганый сосунок. Навер-ное, расстаться настало нам время.
Рябой быстро оделся и вопреки строгому указанию Волкодава вышел на ули-цу. Ничего подозрительного. Завернул за угол к автомату. Осмотрелся вроде никого поблизости не видно.
Набрал номер. Подождал.
Не сразу, но ответили:
Чего ещё?
Нужен Славик.
Кому нужен?
Скажи: Лобытнанги, столовая, седьмого ноября. Он поймёт.
Через минуту трубку взял Славик:
Старина, ты?
Я.
А что случилось?
Сегодня, скорее всего вечером, ко мне домой на стрелку загуляет очень большая собака. Думаю, что одна. Камешки красивые у меня заберёт. Может быть тебя это заинтересует. Только не хочу, чтобы у меня прямо под окном шум боль-шой поднимали. Зачем соседей беспокоить?
Ты откуда звонишь?
Из автомата.
Хорошо. Вали домой и не дёргайся. А за собачку спасибо.
И тебе спасибо.
Рябой немножко поспал, потом посмотрел телевизор, а ближе к вечеру задёр-нул шторы, зажёг лампу и сел за стол ещё раз полюбоваться алмазами.
Красивые, сказал он удовлетворённо, очень красивые. Скольким теперь аукнется ваша красота?
Старый преступник хорошо понимал, что постороннему владеть такими кри-сталлами, после того как о них узнал Рамиз, также невозможно, как Северным по-люсом. Поиграл и достаточно. Сегодня им положено перейти к главному пахану, но сначала в руки Волкодава. Давно он мне стоит поперёк дороги. Интересно, сколько ему после этого по земле ходить останется? Совсем ничего. У Славика с ним старые счёты. Вот сегодня, будем думать, и рассчитаются. А Славик потом ещё долго протянет? Не думаю. Ведь Рамиз уже в курсе и ждёт редкую добычу. Будет он на Славика в большой обиде, если всё задуманное получится, но мне без Славика с Волкодавом не разобраться. Нет, не справиться.
Рябой отодвинул край занавеси и стал смотреть в окно. Так где же ты, пёс паршивый? Не томи душу.
Волкодав не стал долго томить, и подъехал к половине восьмого, когда нача-ло смеркаться. Вышел из машины спереди слева, захлопнул дверку и запрокинул голову, рассматривая дом, то ли вспоминая, то ли вычисляя хазу Рябого.
«Ух ты, удивился Рябой. Совсем один
