лежал по вечерам на диване, прикрыв лицо гарнизонным боевым листком, который так ни разу и не сумел дочитать до конца. Теперь он тихо сидел на табуретке в углу кух-ни, непрерывно курил и всё время что-то высчитывал в уме или на клочке бумаги.
Сходил бы ты к врачу, посоветовала обеспокоенная жёнушка.
Отстань, кратко объяснил ей характер её последующих действий напрас-но потревоженный муженёк.
«Не було у бабы клопоту, так купыла порося», вспомнил Волобуев свою няньку. Умна, ох умна была добрая старушка. Теперь с этим славным поросям нужно что-то делать.
Полковник взял отпуск и поехал в столицу.
И мы вместе с ним направимся туда же.
В столице тоже, как и в Греции, есть всё: стадионы, театры, цирки, музеи, ип-подромы, библиотеки, казино и даже большой зал консерватории. В столице есть трудолюбивое правительство и говорливый парламент, а кроме них учёные, спортсмены, артисты, юристы, букмекеры, чиновники (этих больше всех), писа-тели и обыватели, банкиры и скупщики краденого. Список, разумеется, неполон, но нам и его достаточно.
В том состоянии души, в котором пребывал сейчас Волобуев, его очень мало интересовали музеи. А ведь их так легко найти. В библиотеки его тоже не сильно тянуло, хотя и эти сокровищницы мысли отыскать при желании было совсем не-трудно. По вывескам, например. Но вот скупщики краденого, сами догадываетесь, на свои двери, в отличие от нотариусов, таблички не прибивают. В этом была вся проблема.
На свете нет неразрешимых проблем, сказал кто-то из великих. То ли Эйн-штейн, то ли Александр Македонский. Нет, наверное, не Эйнштейн. Тот сказал, что всё на свете относительно. Да нет, не мог он сказать такую чушь! Это какой-то дурак ляпнул.
Так что разве не всё на свете относительно?
Поди разберись.
В такой ситуации полковнику оставалось только одеться попроще и отпра-виться на барахолку.
Кому бы в руки не попали алмазы, дорога у них всегда одна туда, где их можно продать. Нет ничего проще продать автомобиль, квартиру, старые орде-на, картины известных и неизвестных мастеров, антиквариат, а также свежую редьку, солёные огурцы и молодую картошку. Но попробуйте продать алмазы! Тут даже сэр Исаак Ньютон при всей своей гениальности долго будет чесать го-лову. Потому что ювелиры драгоценные камни у случайных лиц не берут. Боятся. И правильно делают. В скупках золота камни принимают по весу металла, и то только в изделии. Никто законным образом покупать алмазы у вас не станет. По-пробуйте и тут же нарвётесь на самые неприятные вопросы, а за ними появятся самые неприятные последствия; это вам гарантировано. Вы думаете за границей иначе? Ничуть. Всё то же самое.
Остаётся идти на базар в самом широком смысле этого слова. Там, конечно, настоящую цену ни в жизнь не дадут, но некоторый шанс на сделку всё же есть. Коль скоро до сих пор находятся простаки, согласные выложить кругленькие суммы за куски хрустальной пепельницы (они и впрямь в глазах непросвещённых простофиль чем-то напоминают драгоценности), то за настоящие, природные ал-мазные кристаллы, глядишь, ещё больше отвалят. Таким образом, все возможные дороги продавцов этого деликатного материала ведут на базар, этот новый Рим современности. Всех ведут: от представительного генерала, большого любителя привозного виски «Джонни Уокер», до сильно опустившегося маргинала, от ко-торого частенько попахивает тройным одеколоном, отчего печень всерьёз и на-долго скукоживается.
Полковник отправился на барахолку.
Это была всем барахолкам барахолка. Здесь были неисчислимые сотни лавок и ларьков и многие тысячи продавцов. А сколько было покупателей, того вам не скажет даже самая изощрённая статистика. Тут нужен автор «Илиады», не мень-ше. Торговали здесь чем попало.
Поначалу непривычные к изобилию глаза провинциала разбегались во все стороны и всё ему казалось необычайно привлекательным, но уже через полчаса от обилия барахла начало тошнить. Невозможно было представить, что все эти бесчисленные куртки, кофточки, шапки, штаны, носки, сумки, банки и баночки, рулоны и коробки, водопроводные краны и шланги для пылесосов, сковородки, кастрюли, абажуры, лампочки, чашки, кружки, мясорубки, утюги, магнитофоны, куриные ножки и пакетики майонеза, селёдка и ставрида, шоколадки и леденцы, ранние помидоры и поздние апельсины и прочее, и прочее будут проданы и пе-рейдут в собственность новых владельцев. Казалось, здесь товара хватит не толь-ко на весь земной шар, но и на большую часть мироздания, притом поколений на двенадцать, не меньше. Кто не торговал в лавке, тот мостился прямо на земле или носил свой товар в руках. Таких прогоняли, но они всё равно возвращались, как мухи на котлету.
Общение с местной публикой началось с того, что к Волобуеву привязался какой-то высокий, худой и не полностью трезвый дядя.
Купи котлы, настойчиво предлагал он, завлекательно покачивая старин-ные карманные часы на серебряной цепочке.
Полковнику очень захотелось купить эти часы ни у кого в части не было та-ких, но сработала долголетняя привычка к дисциплине.
«Не отвлекаться», приказал сам себе военный. И сам же свой приказ вы-полнил.
После того, как Волобуев несколько раз пересёк базар, мужественно отклоняя многочисленные лестные предложения продавцов, а ушло на то хождение добрых полдня, подкатился к нему какой-то мелкий типчик с некрасиво торчащими воло-сами и бегающими глазками. Кивком головы предложил отойти в сторону побли-же к несимпатичной бабе, торговавшей настолько пахучей колбасой, что покупа-тели ближе, чем на пять метров, не рисковали подходить, и там в свободном от толчеи пространстве спросил:
Рыжьё есть?
Каким-то шестым обострённым чувством полковник догадался, что речь идёт о золоте. Конечно, будь Волобуев философом, он мог бы сказать:
Высшая ценность золота состоит в том, что оно блестяще и бесполезно.
Но он не был философом.
Помедлив для важности несколько секунд, дальневосточный гость ответил проникновенными и значительно звучащими словами:
Рыжья пока нет. Но есть камешки.
Покажь, сказал типчик неуверенным голосом. Знал ведь, что не покажут.
Покажу, веско ответил переодетый военный, но не здесь, не сейчас и не тебе, а серьёзным людям. Но и ты, братец, в обиде не останешься, если сведёшь меня с ними.
Подожди здесь, кинул плюгавый, исчезая в толпе.
Полковник сделал несколько шагов в сторону, там меньше пахло многообе-щающей колбасой, и стал придирчиво изучать чучело попугая, что вызвало при-лив больших ожиданий у изверившегося продавца.
Забери его, стал просить он, дешевле не найдёшь.
Подошли двое. Эти были поплотнее прежнего и смотрелись вполне основа-тельными.
Что-то есть? спросил старший из них.
Волобуев с облегчением отставил попугая и ответил:
Найдётся, если нужно.
Большое?
Большое.
Посмотреть можно?
Полковник изобразил раздумье.
Сию минуту нельзя, но вообще-то можно.
Где и когда?
Приятно иметь дело с толковыми людьми. Никаких лишних слов. Полная концентрация мыслей и поступков.
Сделаем так, сказал Волобуев (он всё уже продумал заранее). Встретим-ся послезавтра, в пятницу, в Музее вооружённых сил. В двенадцать часов дня на втором этаже.
А почему послезавтра?
Раньше не подвезут, соврал полковник, сам удивляясь, почему он назна-чил столь отдалённый срок.
А может так оно и к лучшему. Если солидные люди, то подождут. У них и других дел хватает. Это шавки с налёту урвать пытаются.
Как скажешь, ответили двое. И глазом не моргнули. Это хорошо.
Полковник, не прощаясь, с достоинством отошёл и, не оборачиваясь, стал протискиваться к выходу. По пути ещё несколько раз поинтересовался каким-то товаром. Чуть
не купил одну легкомысленную статуэтку, но в последний момент переду-мал. Потом, вытолкавшись на свободу, самым неторопливым шагом двинулся к автобусной остановке. Приглядывающим нужно было задать несуетливый темп.
Подошёл первый автобус, за ним второй. Этот тоже был не тот номер, и Во-лобуев только скользнул по нему равнодушным взглядом. Но в последний миг видимо изменил свои планы и, когда двери уже закрывались, всё-таки вломился в салон, решительно и невежливо оттолкнув того, кто поспешил вслед за ним.
Конечно, это были всё ещё детские игры. Пришлось ещё несколько раз про-катиться на такси, один раз за город, и в рваном темпе попересаживаться с од-ной ветки метро на другую.
Если не полениться, можно уйти от любой слежки.
Ничего. Эти люди должны знать, что имеют дело не с простачком. Настоящей цены всё равно не дадут, на это рассчитывать было бы глупо. Устроит и треть или даже четверть (увы, не нами законы пишутся), лишь бы всё честно и благородно обошлось.
А почему был выбран Музей вооружённых сил?
В этом музее обычно много молодых солдат: их приводят сюда ради подня-тия воинского духа в сильно разложившихся частях. Так что здесь достаточно безопасное место для встречи. А потом стремительный отход через окошко в туалете, далее ускоренный бросок по короткому изогнутому переулку и перебеж-ка через магазин подарков с двумя выходами.
Хороший офицер должен уметь правильно разрабатывать диспозицию.
Волобуев был хорошим офицером.
Точнее, Волобуев считал себя хорошим офицером и очень этим гордился.
Глава восьмая
Цветущих роз благоуханье
А что тем временем происходило в стране короля Вышеслава?
Присматривать за сантехниками поручили Адамчику и Лойзе.
Первые дни подозреваемые Янчик и Берковец держались так, словно к вели-чайшей пропаже века не имеют ни малейшего отношения: исправно ходили во дворец на работу, меняли, где нужно, прокладки в вентилях, проверяли водомеры, чистили закупорившиеся стояки и между делом подхалтуривали на стороне, вы-полняя случайные заказы, в которых недостатка не было.
И всё-таки один раз они допустили роковую неосторожность, и агентам Гав-личека удалось записать их телефонный разговор.
Янчик. Послушай, Берчик, её ещё не хватились?
Берковец. Вроде пока тихо.
Янчик. А если заметят пропажу? Боюсь, что сразу на нас подумают.
Берковец. Да, в таких случаях обычно всегда на нашего брата валят, будто мы хуже других.
Янчик. Тогда не будем тянуть. И покончим с ней. Давай в ближайшую суббо-ту.
Берковец. Хорошо. Встретимся в парке. В двенадцать. Где всегда.
Замечательно! Превосходно! заверещал Дубовец, едва успев ознакомиться с записью. Теперь корона в наших руках!
А вот Гавличек его энтузиазм разделить не пожелал.
Не будем торопиться, сказал он.
Как это не торопиться? запротестовал министр, захлёбывающийся от переполнявшей его радости. Сейчас же доложу королю, что мы уже…
Ничего мы пока не уже, строго сказал великий детектив. Нет, не стоит суетиться.
Ну как же не суетиться? застонал Дубовец. Ведь всё понятно: преступ-ники, чуя опасность, хотят поскорее избавиться от короны. Не дай бог, что-нибудь с
