всегда влюблён в правительство и оттого всегда вправе реально претен-довать на многое, чего великому никак не дано. Потому что великий уже достиг вершины, и подниматься ему просто некуда. Зато всегда существующая возмож-ность продвижения маленьких людей бесконечно вдохновляет их всех и меня в том числе.
Когда-то философы отчаянно спорили, пытаясь разобраться, что такое хоро-шо и что такое плохо. Наконец, жизнь сама дала ответ: хорошо всё, что хорошо для маленького, а всё остальное плохо. Если кто-то думает иначе и захочет мне возразить, я больше никогда не подам ему руку.
Говорят, что среди маленьких людей много лжи.
Неужели это правда?
Пророк сказал:
«Блаженны маленькие, ибо грядёт царствие их.
Вы слышите топот бесчисленных маленьких ножек?
Это идут они.
Они уже пришли!»
Считается, что мысли каждого человека окутаны тайной, и это обстоятельст-во позволяет ему без большой боязни взирать на своё начальство: попробуй-ка, хороший мой, угадать, насколько велико к тебе моё истинное почтение!
Разумеется, внешнее уважение выказывается сполна, потому что таковы пра-вила игры: я знаю, что ты знаешь, что я знаю и т. д. , что всё это чушь несусветная и горох в киселе, но при таком порядке вещей все законы природы полностью со-храняются и нормальной жизни никакого вреда не происходит.
Оттого отношения Ковалёва и Струкова были самыми безоблачными, как летнее небо над пустыней Калахари.
Струков сочувственно пожал протянутую Руководителем руку, отошёл в сто-рону и, убедившись с помощью бокового зрения, что все на него выжидательно смотрят, изобразил скорбную суровость в лице и, присев на стул, принял позу ро-деновского Мыслителя.
Тем временем его старательный помощник Ковалёв, подкладывая под колени газетку, поползал по полу, подбирая всё что попадётся от дохлых мух до стре-ляной гильзы, хотя отлично сознавал, что всё это ни к чему, пока не будут ре-шены основные концептуальные проблемы.
Затем Леонид Казимирович соизволил выйти из затянувшегося состояния нирваны, после чего не поленился несколько раз обойти комнату, в которой на-шёл свой преждевременный конец неудачливый охранник. На каждом витке сле-дователь задумчиво ласкал ладонью злополучный фикус, словно приглашал его поделиться своими тайнами, а затем снова и снова возвращался к распахнутому окну. Здесь он с очень значительным выражением лица неторопливо поворачивал туда-сюда створки, внимательно прислушиваясь к их скрипу, после чего вперял затуманенные очи в бесконечность и звонко барабанил по стеклу пальцами.
Все присутствующие взирали на эти повторяющиеся по циклу движения с большим почтением, но, конечно, без малейшего понимания.
И напоследок Струков склонился над бездыханным Васей и даже легонько потрогал его указательным перстом.
Ну что, что? нетерпеливо спросил Руководитель.
Могу с немалой уверенностью сказать, что выстрел был произведен с близ-кого расстояния, красивым баритоном, совершенно неожиданным в таком не-значительном существе, сказал Леонид Казимирович. По положению тела мож-но судить, что стрелявший находился сзади, со стороны двери. Следовательно, стреляли не издали и не через окно. А вот если бы в него пальнули через окно, то-гда всё было бы намного проще. Потому что окно…
Да бог с ним, с окном! воскликнул ограбленный владелец дачи.
Не стоит так говорить, внушительно возразил опытный следователь. Согласно мнению всех ведущих юристов девяносто процентов злоумышленников попадают в намеченное ими помещение как раз через окна, восемь процентов де-лают это через двери, ещё один процент через дымоход. Остальные неизвест-но каким образом.
Эта дотошная статистика произвела на Руководителя соответствующих сил, с надеждой следившего за каждым движением великого следователя, настолько сильное впечатление, что ему показалось вот, ещё минута и преступление будет убедительно раскрыто.
Никем не оспоренная статистика, продолжил делиться бесценным опытом незаменимый специалист, утверждает, что девяносто девять владельцев из ста хранят свои богатства в цветочных горшках, что граничит с полным кретинизмом. Остальные где придётся. Уголовный мир эти привычки хорошо знает, и они его вполне устраивают.
Чёрт бы меня побрал! воскликнул потрясённый Руководитель. Сыщик с улыбкой превосходства оборотился к нему и вежливо наклонил голову набок, что можно было рассматривать как выражение совершеннейшего согласия.
Следственные действия продолжались своим чередом, как это подробно опи-сано в популярном учебнике для студентов юридических вузов.
Итак, произведём реконструкцию случившегося, неповторимый баритон теперь зазвучал твёрже и почти торжественно. Наиболее вероятным, и тут я го-тов прозакладывать свою голову, нам представляется следующий ход событий:
Некто каким-то образом узнаёт место захоронения ценностей, дожидается ночи и, не поднимая лишнего шума, с вероятностью ноль целых девять десятых проникает через окно в гостиную, неосмотрительно оставленную владельцами без надёжного присмотра. Охранник несёт свою вахту в сторожке, и в доме находится одна лишь ваша уважаемая домоправительница, она присутствует здесь. Всю эту злополучную ночь, как следует из её показаний, она провела в своей спальне, почти до утра перечитывая Гарри Поттера, и это ей засчитывается как несокру-шимое alibi. Утверждает, что ничего не слышала, что свидетельствует о несо-мненной хитрости и осторожности преступника.
При чём тут осторожность преступника? не удержался Руководитель. Просто она очень плохо стала слышать, наша хозяйка. Понимаете? Глухая она!
Домоправительницу Наталью Пафнутьевну Преображанскую все держали за хозяйку, по той причине, что официальная супруга Руководителя по известным ей одной соображениям домашнюю работу органически не любила. Оттого и на даче появлялась крайне редко. Предпочитала Лазурный берег.
Заметных неудобств от этого не возникало, поскольку энергии и самоотвер-женности властолюбивой Натальи Пафнутьевны было столь много, что при необ-ходимости могло хватить не только на управление дачей, но даже на постройку нескольких пирамид Хеопса.
Конечно, глуховатая домоправительница не могла слышать сдержанные шаги преступника, и потому её показания не могли представлять большой интерес для следствия.
А вы как считаете? осведомился Струков у своего помощника.
Ковалёв со своей стороны со всей видимой готовностью подтвердил, что по его личному мнению домоправительницу Руководителя, как и супругу Цезаря, не должны коснуться какие-либо подозрения, независимо от состояния её слухового аппарата. Правда, лицо у помощника при этих словах приняло столь отрешённо-загадочное выражение (он силился вспомнить, в котором часу сегодня будут транслировать футбольный матч), что Струков не смог удержаться от внезапно вспыхнувшей мысли, что эту косящую под невинность бабёнку не стоит надолго сбрасывать со счетов.
Конечно, её не стоило сбрасывать со счетов!
И вот этот некто, лелея самые недостойные поползновения, продолжал развивать свою первую мысль признанный следователь, хотя уже без прежней уверенности, не зная лишних сомнений подходит к фикусу и точным хорошо отработанным движением выхватывает его из горшка.
Но почему именно к данному фикусу? спросил сбитый с толка Руководи-тель стратегических сил. Здесь их так много.
У этого Руководителя была скверная привычка задавать нелепые вопросы, на которые так сразу и не найдёшь ответа.
Вот тут самое время призадуматься, каким образом отдельные лица достига-ют руководящих высот в армии, которая давно уже не вела серьёзных войн. Где и каким образом могли проявиться их исключительные военные таланты? Что вы-делило этих счастливцев из безликой массы служивых, где величайшим достоин-ством почитается исполнительность и способность с полной готовностью, даже умилением, подчиняться? Вот вопросы, на которые современная наука упорно не даёт ответа.
Так почему же именно к данному фикусу?
«Действительно, почему?» подумал Струков, но не мог же он честно отве-тить, что и сам иной раз не в состоянии уследить за плохо управляемым потоком своего мышления.
Разумеется, эту свою особенность на суд людской предусмотрительный сле-дователь выносить не стал. Вместо этого он пристально посмотрел на потолок и несколько раз качнулся на подбитых гвоздями каблуках вперёд-назад, что не по-шло на пользу паркетному лаку, и только после свершения указанных необходи-мых следственных действий назидательно ответил:
Для нас, специалистов, это полностью очевидно, но объяснять это в деталях было бы слишком долго. Сейчас же потеря времени для нас совершенно недопус-тима.
(Мысль изреченная есть ложь. Речь опошляет говорящего).
Руководитель стратегических и присоединённых к ним сил устыдился своей необразованности и постарался больше не подавать голоса, хотя его здравый смысл ещё не раз испытал болезненные удары.
В тот момент, когда злодей уже сжимал в своей преступной руке желанную добычу (голос выдающегося юриста приблизился к патетическим высотам), в комнату, на этот раз через дверь, ворвался героически несущий свою службу ох-ранник, чьё бездыханное тело мы с вами здесь наблюдаем. Но он не успел остано-вить вероломного нечестивца, поскольку был сражён метким выстрелом. Скорее всего стрелял в упор сообщник похитителя, который, таясь, шёл по пятам за ох-ранником. Нам ещё предстоит найти его.
Но куда же делся второй охранник? не удержался ограбленный владелец полугосударственной дачи. Они всегда дежурили парами. А теперь он исчез.
Второй, говорите? удивлённо переспросил полицейский комиссар. Так их было двое? Что ж вы сразу не сказали? Ведь второй охранник никак не присут-ствует в изложенной мною гипотезе, которая может стать продуктивной теорией только в том случае, если в неё впишутся все, абсолютно все факты. Теперь при-дётся возводить всю конфигурацию с начала.
Теперь, получается, было так. В тот момент, когда упомянутый мной злодей уже сжимал, как мы говорили ранее, в своей преступной руке желанную добычу, в комнату через дверь ворвался героически несущий свою службу первый охран-ник, чьё бездыханное тело мы с вами здесь видим в данную минуту. Но он не ус-пел остановить коварного нарушителя закона, поскольку был сражён метким вы-стрелом. Скорее всего в него стрелял в упор сообщник похитителя, который шёл по пятам за охранником. Это был второй охранник! Конечно он. Как же это я сра-зу не догадался? Это он с самого начала был третьим, тщательно замаскирован-ным участником преступного покушения.
Почему третьим, не удержался Ковалёв, а не вторым?
Неуместный вопрос возник оттого, что оба сыщика работали «по науке». К сожалению, каждый по своей. А когда схлестнутся две науки, обе правильные, то-гда уж никакой ясности ждать не приходится.
А что,
