Волобуева, требо-вала личного присутствия высокого начальства.
Человеческая душа всегда была потёмками, а душа высокого начальника тем-на вдвойне, потому разобраться в ней нет никакой малейшей возможности, осо-бенно если разбиратель никаким боком не облечён достаточной властью. Тем, кто собственной персоной не побывал в шкуре великого начальника (а мы с тобой, дорогой читатель, в ней ранее не побывали и, видится, не скоро побываем), самой природой не дано возможности правильно судить о делах, мыслях, внутренних побуждениях начальства. Поэтому мы и не будем самонадеянно пытаться судить, а просто расскажем без затей, как оно всё случилось и что из этого вышло.
Командующий вышеупомянутым округом Верхунов внимательно осмотрел все сто четырнадцать алмазов.
Хотя в минералогии, как и во многом другом, этот командующий был совсем не силён, всё же не мог он не заметить, что кристаллы и впрямь хороши. Вот только число сто четырнадцать вызвало некоторые сомнения, а всё остальное бы-ло просто замечательно. Генерал тут же поздравил отличившегося полковника Волобуева после чего, выразительно помахав перед носом этого храброго воина тяжёлым кулаком, сумел довести количество найденных алмазов до ста сорока двух. Большего потом не смогли добиться даже два многоопытных специалиста по получению нужных добровольных признаний (они всегда сопровождали ко-мандующего). Волобуев хрипел, орал, ревел быком, клялся светлой памятью ро-дителей и здоровьем детей от первой жены и, испытав почти непереносимые страдания, всё же сумел сохранить себе на память десять камней, да ещё в прида-чу получил твёрдое обещание перевода с повышением в лётный гарнизон на бере-гу желанного южного моря.
Один европейский философ, которого уже вполне можно записать в древние, сказал как-то, что Судьба, которую мы несправедливо называем изменчивой, ни-когда не отказывает нам в своих дарах, хотя её в этом часто и обвиняют. Напрасно слать ей упрёки, поскольку она не только не скупится, но просто необыкновенно щедра на подарки. Вот только подарки эти бывают и сладкими, и горькими. При этом сладких обычно бывает меньше, чем проситель заслуживает (по его собст-венному мнению), а горьких больше, чем он согласен стерпеть.
Алмазы Cивелуча были несомненным подарком Судьбы. Та же Судьба позва-ла их в столицу.
Действие переносится в столицу великой, непостижимой, таинственной страны, которой в то время мудро правил загадочный Супермен.
Управление стратегических сил Державы приютилось в бывших император-ских конюшнях. Здесь почти не пахло навозом, поскольку вместо чистокровных лошадок и бородатых конюхов службу теперь несли всё ещё мужественные, но уже успевшие потерять выправку офицеры. Вооружённые всё больше папками, кейсами, а иногда и просто высокой стопкой очень важных бумаг, они чётко пе-ремещали это добро без малейших потерь из одной комнаты в другую, в чём и за-ключалось основное содержание их высокооплачиваемого воинского долга.
Если бы сюда, по очевидному недоразумению, забрёл какой-нибудь пустого-ловый пацифист, его неразумное неприятие воинских доблестей получило бы достаточно новой пищи. Потому что на свете не так много столь удручающих зрелищ, как скопление офицеров с багровыми от невоздержанности лицами, не-мигающими оловянными глазами и сизыми, распухшими носами. Посторонний наблюдатель, не лишённый художественного вкуса, не преминул бы заметить также, что и контуры протискивающихся по коридорам бесчисленных служак то-же не отличаются красотой линий, а всё оттого, что кители этих несокрушимых бойцов по неизвестной причине неудачно пошиты и сильно измяты.
Здесь, в этом важнейшем органе управления незаменимым родом войск, до высокого начальства дошли сто два алмаза. И это можно считать большим дости-жением, поскольку их могло оказаться намного меньше. Но дошли почти все. Это потому, что у Верхунова с детства были самые лучшие отношения с тогда ещё будущим Руководителем стратегических сил. Подумать только в одной песоч-нице игрались, друг другу конфетные фантики без сожаления дарили. И потом по жизни долго шли рука об руку. Если приходилось играть в преферанс, то взаимо-понимание их было столь полным, словно они держали в руках стеклянные карты. Редко кто им не проигрывал.
Конечно, можно было бы рискнуть и, пренебрегая интересами своего люби-мого начальника, оставить себе всё, но слишком много людей уже поучаствовало в этом деле. Появление слухов в таком случае совершенно неизбежно. Они быст-ро достигнут высоких ушей, и если ты не сумел опередить их хотя бы на полчаса, тогда прощай и бесценная дружба и трогательное детское доверие.
Есть правила, которые нарушать никому не позволено.
Генерал Верхунов их хорошо знал. Иначе донашивал бы сейчас третью пол-ковничью папаху в пустынных горах заозёрных, где нет ничего хорошего, кроме плохой водки и отменных грибов.
Руководитель стратегических сил (в их состав входили также кавалерия и по-тешные войска) безмерно восхитился алмазами, а потом долго колебался:
а) доложить ли по прямому проводу самому Супермену о нечаянной находке вверенных ему подчинённых войск, не забыв присовокупить, что ничего не утаил, поскольку от природы честен и к тому же рассчитывает на справедливый делёж замечательных кристаллов,
или
б) воздержаться и скромненько спрятать всю добычу?
Если доложить, то рассудительный Супермен скорее всего попросит его, сво-его бескорыстного сподвижника, до времени помалкивать об этой интересной на-ходке (среди журналистов всегда найдётся много сволочи), а пока припрятать всё это добро в надёжном месте.
Оба варианта, как ни крути, сводились к тому, что новоявленное добро следу-ет хорошенько спрятать от посторонних завистливых глаз. А коли так, то не стоит напрасно беспокоить Супермена по очевидному делу.
Когда мы растерянно стоим перед неочевидным выбором, мы только думаем, что стоим перед выбором. На самом деле мы давно уже решили (или, что то же самое, за нас решил проницательный автор Книги Судеб) как поступим. Поэтому муки неопределённости и терзания нерешительностью это всего лишь жалкие попытки набить цену самому себе в собственных глазах.
Руководитель соответствующих сил отвёз бесценные алмазы на дачу, долго суетливо крутился, выискивая подходящее укрытие, а потом хлопнул себя по лбу как же это я сразу не догадался? выдернул фикус и сунул драгоценности на дно горшка (в каком-то детективе, он вспомнил, указывалось, что это самое на-дёжное место).
Когда непробиваемая посредственность долго напрягает свою убогую мысль, она почти всегда находит наилучшее решение.
Но только почти.
В первую же ночь прекрасные камни были украдены. А ведь дача так хорошо охранялась! Никакого особого чуда, никакой непозволительной мистики в данном случае, по нашему мнению, не было. Совершенно ясно, что это был охранник Ва-ся, бескорыстно влюблённый в дочку Руководителя. По этой причине он имел обыкновение некстати подглядывать через окошко.
А дальше всё было делом техники. Как это делается, в любом телефильме по-казывают.
Влюблённому повезло. Руководитель совершенно необходимых сил, у кото-рого в тот день от жадности тряслись руки, не до конца, не до упора задвинул оконный шпингалет.
Если бы Васе суждено было прожить ещё много лет, он до конца жизни не забыл бы душераздирающих криков своего командира, тоскующего по обретён-ному и тут же утерянному блаженству.
А ведь жизнь, казалось, вполне могла бы научить Руководителя быть фило-софом, и тогда, обнаружив пропажу, он при всей своей безбедности мог бы впол-не твёрдо сказать:
Как пришли, так и ушли.
Но он так не сказал, поскольку философом не был и к тому же знал, что ему будет очень плохо, если эта история каким-то путём дойдёт до Супермена. Ведь Супермен очень крут, временами даже лют и смотрит на многие вещи несколько иначе, чем Пифагор.
Глава пятая
Следствие ведут настоящие знатоки
Нет, не услышал Вася криков своего оскорблённого хозяина. Он спокойно лежал на полу, всем своим неподвижным видом давая понять, что всё происходя-щее теперь его совершенно не касается.
Наверное, какие-нибудь полезные объяснения мог бы дать его напарник Пет-ро, но он куда-то исчез. Караул, явившийся утром на смену друзьям, обнаружил лишь одно тело. Второе отсутствовало, удалившись, скорее всего, своим ходом.
Караульные долго и, признаемся, тупо смотрели на открывшуюся им глазам печальную картину. Потом старший по званию сказал:
Нужно сказать хозяйке.
Разбудили домоправительницу. Она долго со сна ничего не могла сообразить, а когда, наконец, сообразила, то всплеснула руками и надолго упала в обморок.
Тогда старший караульный снова подумал и сказал:
Нужно сообщить начальнику.
Младший по званию согласился с ним.
Стали вызывать по рации своё начальство, но то ли рация плохо работала, то ли начальство плохо работало, только ответа долго не было. Наконец откликнулся вконец заспанный и оттого злой дежурный офицер. Почти полчаса ушло на то, чтобы объяснить ему, что стряслось. После этого карусель завертелась.
Первым на дачу примчался Руководитель стратегических сил и поднял тот невообразимый гвалт, о котором уже шла речь.
Ещё через час на бешеной скорости подъехали несколько офицеров на брони-рованном джипе и три грузовика с озабоченными солдатами. Нахмуренные бой-цы, одетые в тяжёлые бронежилеты, крепко сжимали в руках автоматы и грана-томёты. Все были готовы стрелять по первой команде.
Сколько-нибудь значительных вооружённых сил противника обнаружить на этой даче не удалось. Поэтому старший из офицеров спецназа в этой непростой обстановке, осложнённой возмущённым рёвом Руководителя, догадался проявить инициативу. Он сумел принять единственно правильное решение: солдат за нена-добностью отправил обратно, а взамен позвонил в Управление по надзору за об-щественным спокойствием и вызвал из Отдела специальных расследований ко-миссара Струкова, лучшего следователя по важным делам.
Ждать пришлось немало времени, потому что Леонид Казимирович в этот знаменательный день с утра отправился поплавать в бассейне. Там его, мокрень-кого, и разыскали.
Но вот, наконец, и он появился.
Вам приходилось встречаться со Струковым?
Это я вас спрашиваю.
Увы, как-то не пришлось.
Не расстраивайтесь.
Вы хотите сказать, что он нам не интересен?
Ну что вы! Для данной истории очень даже интересен. Всё-таки это не от-ставной Гавличек или неоперившийся Франтишек. Это так называемый «важ-няк», и из уважения к его сану нам следует рассказать о нём поподробнее. Но встречаться с ним лично в качестве объекта его служебного внимания мы вам не советуем.
Тот, кто попытается представить себе Струкова этаким былинным богатырём или редким франтом, будет и в одном и в другом глубоко неправ. Потому что гордость ответственного отечественного розыска обладала довольно хрупким и к тому же не слишком хорошо одетым телосложением. Про таких говорят мозг-ляк. Это светило ещё не успело окончательно состариться, но уже обзавелось лы-синкой и небольшой бородёнкой.
