посоветовала я. - Зачем ей на рыбалку идти в таком дорогом ошейнике?
- Там же будет много народа, - возразила Марина. - Сергеич, Петрович… Кто там ещё? Пусть Чупочка произведёт на них впечатление.
- Скорее, потрясение, - вмешалась Аня. - А что? Пусть идёт нарядная.
Мне не понравилась эта затея. Собака не привыкла к ошейникам, а на рыбалке мне некогда будет за ней следить. Вдруг она станет его с себя срывать, испортит кожу, выковырнет камни? Как мне отвечать за порчу такой дорогой вещи? Я всё это высказала моей тщеславной подруге, но Марина только смеялась.
- Ничего. Я ей тогда новый куплю. Там есть другого фасона, но тоже очень красивый. Может, и поводок взять?
- Не надо. Она никуда не убежит, а местность она знает лучше, чем Николай. Поводок будет ей только мешать. Точнее, не ей, а мне.
Мы вышли, наконец, из дома.
- Ты вчера вечером сказала мне такую интересную вещь, - начала Аня. - Я сначала забыла, но Марина заговорила о призраке, и я вспомнила.
- А что я сказала? - насторожилась я.
- Я обратила внимание, что очень тихо и призрак не воет, а ты вдруг серьёзным таким тоном ответила, что его загрызла Чупа. И это не была шутка. Ты сказала это так, словно тебе всё точно известно.
- Я не помню, - призналась я.
- Ты сейчас же заснула.
- Мало ли что скажешь в полусне. Наверное, я хотела пошутить, но сон не дал довести задуманное до конца.
- Нет, что-то тут не так, - покачала головой Аня. - Давай-ка, признавайся.
- Вчера мне приснился сон, что Чупа загрызла призрака, - ответила я. - Мало ли что во сне приснится!
Мы уже приближались к концу улицы. Моя подруга несколько раз поглядела на меня и решила:
- После рыбалки расскажи мне этот сон во всех подробностях. Я очень люблю разбирать сны. Вдруг докопаемся до чего-нибудь интересного? Может, нас ждут приятные неожиданности, роковые встречи…
- Не надо мне роковых встреч, - сразу отказалась я.
- Я не в этом смысле, а в том, что это судьбоносные встречи… Опять не то. Получается слишком уж высокопарно. Если проще, то, возможно, нам предстоят какие-то приятные встречи, которые изменят нашу жизнь в лучшую сторону. Надо только во всём этом разобраться. Жаль, что у меня нет с собой сонника, а то я многого не помню.
Мне очень не хотелось вновь во всех подробностях вспоминать этот сон, но я согласилась, подумав, что Аня, переполненная впечатлениями от рыбалки, скорее всего, про него забудет.
Наш разговор прервался, потому что мы дошли до конца улицы, где нас уже ждал Николай. Видя, что мы здороваемся с этим человеком, Чупа подошла к нему, благосклонно его обнюхала и вильнула хвостом. Я заметила, что она вообще со всеми старается быть в хороших отношениях.
- Я вижу, что нашего полку прибыло, - сказал Николай. - Вы решили рыбачить на пару со своей собакой?
- Уже не со своей, - призналась я. - У меня её отобрали, причём с полного согласия и одобрения Чупы.
- Кто этот смельчак?
- Марина вдруг прониклась к ней самыми тёплыми чувствами и захотела взять её себе. Видите, какой на ней ошейник?
- Ювелирная работа, - отметил Николай.
- Это ещё что! - вступила в разговор Аня. - Ей Марина заказала какой-то роскошный поводок к этому ошейнику, а ещё цепочку особого плетения.
Видя, что все сморят на неё и говорят, несомненно, тоже о ней, Чупа внимательно следила за нашими лицами и жестами, а потом села и задней лапой попыталась стянуть с себя ошейник. Мы засмеялись, и я остановила собаку.
- Нельзя! - строго сказала я. - Ты скоро к нему привыкнешь.
- Да, почему-то людям кажется, что все эти красивые вещи животным тоже нравятся, - заметил Николай.
- Привыкнет и понравится, - решила я. - Когда моей прежней собаке покупали новый ошейник или поводок, то она сначала их долго обнюхивала, а потом очень горделиво шествовала в обновке.
- А Дик? - спросила Аня.
- Он равнодушен к красотам. Он больше по кулинарной части.
Мы шли по знакомой дороге. Аня явно предвкушала большой улов, а я ни на что не рассчитывала.
- Петрович, Михалыч и Сергеич, наверное, уже на месте, - рассуждал Николай. - Лексеич обещал сегодня быть. Так что нас станет больше.
- Ой, на голову-то мы ничего не взяли! - спохватилась Аня. - А у вас принято иметь что-то особенное на голове.
- Ничего, хватит и того, что в голове, - откликнулась я.
У нашего провожатого вырвался смешок. Ане понравилось моё высказывание.
- А переходящую блесну захватили с собой? - спросил Николай. - А то Сергеич будет ворчать.
- Взяла, но могла бы и не брать, - гордо ответила Аня. - Я не намерена её уступать Сергеичу или кому-то ещё.
- Ни хвоста ни чешуи, - напомнила я.
- Главное, вера в свои силы, - возразила Аня.
Она прямо-таки рвалась в бой, и Николай мне незаметно подмигнул. Я столько книг прочитала про охотников и рыболовов, что твёрдо усвоила: никогда не надо заранее подсчитывать добычу. Лично я была убеждена, что ничего не поймаю, потому что в этой речушке или, скорее, ручье рыбу можно по пальцам перечесть. Это уж невероятная случайность, что Ане попались три рыбки. Больше, наверное, их там и не было. Теперь эти три рыбки научены горьким опытом, так что уже не попадутся на удочку, и Аня останется без улова. Остальные рыболовы, впрочем, тоже.
Мы дошли до места.
- Всем привет, - бодро приветствовал рыбаков Николай.
- Ляксандрыч пришёл, - объявил Петрович ворчливым голосом. - Петровна и Николавна с тобой?
- Здравствуйте, - сказала сразу оробевшая Аня.
- Доброе утро, - поздоровалась я.
С разных сторон почти одновременно высунулись соломенная шляпа, шофёрская фуражка, фетровая шляпа и белая панама.
- О, Лексеич уже тут! - отметил Николай. - Познакомься с Николавной и Петровной.
Белая панама совсем высунулась из-за куста, и Аня побледнела, потому что под ней мы увидели лицо Михаила.
- Аня и Мила! - обрадовался он. - Давно не виделись! А меня срочно вызвали на конференцию. Хотел вам это сообщить, но вы куда-то так спешили, что я не успел вам об этом крикнуть.
- Да? - томно спросила Аня. - Мы очень рады вас видеть, Михаил…
Она устремила взгляд в бездонное небо, словно о чём-то глубоко задумалась. Честно говоря, этого я не ожидала. Видно, Аня решила играть экспромтом, и это было зря. Не каждый артист способен вот так с разбегу перестроиться, а моя подруга явно переигрывала. В её положении лучше было бы принять на вооружение принцип кузена-священника из «Гордости и предубеждения» Джейн Остин. Не помню дословно этот диалог, но суть я твёрдо уяснила. «Вы это излагаете экспромтом или придумываете заблаговременно?» - «Да, мои замечания всегда имеют отношение к происходящему, но я всегда заранее обдумываю речи, которые можно будет использовать в разных случаях. При этом я придаю им форму экспромта». Вот и Ане следовало бы свои экспромты обдумывать заранее, чтобы не привлекать к себе всеобщего недоумённого внимания.
Впрочем, никто, кроме Николая, который только что видел её весёлой и разговорчивой, не обратил внимания на резкую перемену в её поведении. Михаил, должно быть, уже привык к её непостоянству.
- Между прочим, рыбалка давно началась, - прорычал Петрович.
Михаил прижал палец к губам, призывая к молчанию, и немедленно скрылся за кустом, а Николай наладил нам удочки. Я заняла своё прежнее место. Пусть оно и не принесло мне удачи, но зато было в стороне от рыбаков. Чупа пристроилась рядом. Аня заколебалась. Она очень боялась вызвать гнев сердитого Петровича, но опасалась, что перемена места лишит её переходящей блесны. Всё-таки страх перед грозным соседом пересилил, и она показала на место, далеко отстоящее от того, которое занимал Петрович.
- А вот это не дело! - сейчас же раздался его голос. - Нельзя менять счастливое место. Возвращайтесь назад, Петровна, но осторожнее размахивайте своей удочкой.
Аня покорно пошла назад. Николай молча забросил удочку, воткнул её в землю, кивнул ей в знак одобрения, посмотрел на меня, проверяя, не нуждаюсь ли я в помощи, ушёл на своё место и, подготовившись к долгому ожиданию чуда в виде маленькой рыбки, замер.
Чупа не отходила от меня, но внимательно следила за происходящим.
Не умеют европейцы отдаваться бездумному сидению на одном месте без всякого дела. Восточные народы и кавказцы достигли в этом совершенства, а среди русских, пожалуй, только рыбаки способны часами высиживать над своими удочками. Недаром изобретено столько игр, занимающих людей в поездках, в очередях, но, к сожалению, и отвлекающих их от дел дома, а часто даже на работе. Кажется, ничего не изменится от двух часов безделья, а потом терзаешься от сознания, что эти два часа отняты безвозвратно, между тем, как можно было бы многое за это время успеть. Я сначала мучилась от бездеятельности, а потом сама себя стала уговаривать, что сейчас можно спокойно подумать о своей жизни, о своём месте в мире людей, о том, что я успела, что ещё могу успеть, а от чего надо отказаться, по возможности об этом не сожалея. Нельзя объять необъятное, поэтому надо выбрать для себя главное. Моя мечта стать хорошим художником должна перестать меня мучить, потому что, работая в школе, я едва успеваю что-то сочинять, а ведь писательский труд - это неотъемлемая часть моего существования. Итак, надо выбрать его. Хорошо было бы рисовать, иногда так и представляешь, как водишь карандашом по бумаге или кистью по полотну, но здесь, как и в любом деле, нужны постоянные упражнения, а времени на это нет. Лучше уж целиком отдаться сочинению книг, чем разрываться между двумя увлечениями и ничего не успевать…
- Опять вы за своё! - приглушённо взревел Петрович.
Я была резко выведена из процесса размышления, и словно проснулась. Аня в состоянии полной паники стояла со своей удочкой, а леска и трепещущая на её конце рыбка описывали большие круги, с постоянством маятника, через равные промежутки времени приближаясь к Петровичу на уровне его головы. При этом, если он не успевал увернуться, рыбка хлопала его по лицу или едва не сбивала соломенную шляпу. Николай бежал на помощь к моей подруге, чтобы исправить ситуацию, но Петрович уже сам вылез из кустов и, приседая, когда над ним проносился улов, подходил к Ане. Чупа подлетела к ним и радостно кружила вокруг них, к счастью, не лая. Петрович забрал у Ани удилище, так и пронзив её при этом взглядом, снял рыбку, измерил её, негромко сообщил результат и пустил её обратно в воду. После этого он насадил на крючок новую наживку, хотел было отдать удочку счастливому рыболову, но раздумал и лично воткнул в берег. После этого, ни слова не говоря, он погрозил собаке пальцем и вновь скрылся в кустах.
Николай вернулся к себе с полдороги, а Аня вновь ожила и чуть ли не перекрестилась от того, что гроза миновала. Чупа прилегла рядом со мной, попыталась снять с себя ошейник, но быстро успокоилась. Наверное, она уже начала привыкать, что на шее что-то надето.
Из дальних кустов высунулась фетровая шляпа. Сергеич сумрачно взглянул на Аню и вновь исчез. Я поняла, что его мучают опасения, как бы переходящая блесна не задержалась у моей подруги. Николай подал Ане знак «так держать», и она с гордо поднятой головой уселась на своё место. Мне он показал, что не надеется на удачу. Я кивнула, разделяя его мнение.
И вновь все погрузились в неподвижное созерцание поплавков.
Разговор с Аней о моём сне поневоле вынудил меня вспомнить мельчайшие подробности этого кошмара, и я иногда украдкой посматривала на
С уважением, Андрей.