поговорку. - Не волнуйся, если тебе суждено встретить принца, то ты его встретишь. Не сможешь выйти из дома - сам придёт.
Катя долго фыркала и хмыкала, пока мы шли к выходу.
- Какие же вы красивые! - заюлила Таня. - Сразу видно, что приехали отдохнуть. Марина-то сама не копается на грядках, садовника нанимает, это я целыми днями кручусь-верчусь…
Она спохватилась, что собиралась не раздражать нас нападками на нашу подругу, а ублажать нас.
- Она хорошая женщина, немного гордая, но славная, - сообщила Таня. - Мне так её было жалко, когда она жила с мужем! Так жалко! Уж как он на неё орал! Как орал! Зато теперь она успокоится и заживёт в своё удовольствие на его денежки.
Излив своё ядовитое сочувствие, она повела нас к себе.
Я редко бываю на чужих участках, но мне нравится их осматривать. Большую часть я, конечно, не вижу, потому что мне всегда бывает неудобно откровенно всё обозревать, но даже то, что я успеваю заметить, даёт пищу для размышлений или вдохновения. У Тани участок был превращён большей частью в огород, потому что даже под яблонями были посадки теневыносливой съедобной зелени, а цветы росли на высоких грядках, словно овощи. Хозяйка явно гордилась своими владениями, потому что первым делом провела нас по всему своему царству, показывая и посадки, и беседку, и даже сарай, ванную и туалет, возведённые рядом и почему-то на очень высоком помосте, на который надо было взбираться по довольно крутым ступеням. От туалета пахло выгребной ямой.
- Вы хорошо следите за хозяйством, - произнесла я ожидаемую фразу. - Ни один клочок земли не пропадает даром.
Таня вспыхнула от удовольствия. Её бесцветное лицо стало красным.
- Да, мне за свой участок не стыдно, - гордо сообщила она.
Я подумала, что мне за свои полуокультуренные джунгли тоже не стыдно. Сныть, которой заросло пол-участка, - съедобное растение, а кроме того, невероятно полезное.
Таня, конечно, не могла заподозрить, что на меня её участок произвёл неприятное впечатление. Да, согласна, что она выщипывала всякую сорную травку, регулярно рыхлила и подкармливала землю, так что каждое растение смотрелось идеально, но высокие грядки были слишком уныло-правильно разбиты, огорожены специальными тонкими плитами (кажется, это называется прямым шифером), а между ними, в проходах, земля была накрыта аккуратно вырезанными полосами линолеума, поэтому создавалось неприятное впечатление, что идёшь по новому, современному, тщательно распланированному кладбищу.
- Наверное, вы работаете весь день, - сочувственно сказала Аня. - Такой большой участок трудно содержать в порядке.
- Трудно было вначале, - призналась Таня. - Но когда земля полностью обработана, то поддерживать всё в культурном виде уже легко.
Она провела нас в большой двухэтажный дом. По-видимому, со средствами у неё было не так хорошо, как у Марины, потому что дом был хуже спланирован и гораздо проще обставлен. Мебель, хоть и в прекрасном состоянии, была сборная, иногда не слишком хорошо сочетавшаяся друг с другом. В передней стоял ничем не покрытый полированный стол с цветущим растением в горшке и клеткой с попугайчиком. В комнатах был идеальный порядок, оставлявший впечатление выставки, а не жилого уюта. Нигде ни одной оставленной хозяевами вещи (я уж не говорю о книге), точно здесь раз и навсегда навели чистоту и с тех пор дальше передней не заходят. И лестница на второй этаж была неудобная. Когда мы по ней шли, у меня было большое опасение, что нога провалится в проём между ступенями или хлипкие перила не выдержат нашего общего веса.
- Пойдёмте в кухню, - позвала Таня. - Здесь-то мы не живём. Только когда приезжает много народа. Мы всё больше в кухне.
Вот здесь сразу чувствовался жилой дух. Сама кухня была маленькой и набитой всякими принадлежностями, а небольшой обеденный стол указывал, что здесь же и едят. В двух небольших комнатах, размеры которых значительно уменьшала печь, стояли кровати, шкафы, тумбочки, а на стульях была навалена одежда, которой пользовались, чтобы работать в саду.
Мы пробормотали слова одобрения.
- Ну, давайте пить чай с пирогом, - пригласила хозяйка.
Мы расселись за столиком в кухне. Таня подала чай в кружках, а на мелких тарелках - куски пирога с вишней. Хорошо, что мы не набросились на него с аппетитом, а принялись деликатно его поедать по маленькому кусочку, иначе у кого-то обязательно был бы сломан зуб - вишни запекли в нём вместе с косточками. Я была избалована чудесно приготовленными кушаньями, которыми любил удивлять нас папа, а также менее экзотическими, но от этого не менее вкусными блюдами, которые готовила мама, поэтому знаменитый пирог Тани показался мне сухим и лишённым даже намёка на сдобу.
- Очень вкусно, - вежливо сказала я.
Катя и Аня согласились с моим мнением.
- Да, все хвалят мои пироги, - гордо сказала Таня. - Когда кто-то напрашивается в гости, то всегда просит к его приходу испечь такой пирог. Не у каждого получаются вкусные пироги, а у меня не было случая, чтобы не получился.
- Правда? Удивительно! - вставила слово Катя.
- Ничего нет удивительного. Просто, когда печёшь пирог, надо в него вкладывать душу.
Честно говоря, я бы предпочла, чтобы вместо души она вложила в него масла, но это были неподходящее для данного момента мысли.
- Правда, хорошо вот так по-соседски встречаться? - сладким голосом спросила Таня.
- Конечно, - согласилась Аня.
- Давайте и дальше не ссориться.
- Мы и не ссорились, - напомнила Катя, вновь дотронувшись до глаза.
- Может, вы простите моих детей и возьмёте назад своё заявление в милицию? - приступила Таня к тому, из за чего нас сюда пригласила.
Катя вопросительно посмотрела на нас с Аней.
- Тебе решать, - откликнулась я. - Ты же пострадала.
- Уверяю вас, что в это лето вы моих деточек больше не увидите, а если приедете на следующий год, то я их и близко не подпущу к вашему забору.
Катя кашлянула.
- Я подумаю, - неуверенно ответила она. - Возможно, я заберу его назад.
Я подумала о Марине, которой предстояло и дальше жить бок о бок с этой семейкой.
- Надо будет поговорить с Мариной, - сказала я. - Она очень беспокоится, что у тебя начнутся какие-нибудь осложнения с глазом.
- Я уже говорила с Мариночкой на эту тему, - призналась Таня. - Она посоветовала мне уладить дело с вами.
- Что ж, - решила Катя. - Если синяк пройдёт и с глазом будет всё в порядке, я заберу заявление.
- Конечно, пройдёт, - засуетилась Таня. - У вас его уже почти не видно. Вы такая симпатичная женщина, такая милая, что он вас совсем не портит.
- Вы находите, что он мне к лицу? - усмехнулась Катя.
- Нет, что вы… - Таня была смущена. - Если бы вы знали, как неприятно мне всё это дело! Дети такие непослушные!
Она посмотрела на меня, вспомнила мою учительскую отповедь и запнулась.
- Я вижу, что Мариночка завела собачку, - просюсюкала Таня, меняя тему разговора.
- Да, - согласилась Аня. - Это очень умная собака.
- А вы слышите, как иногда по ночам кто-то воет? Мне казалось, что это на вашем участке. Я и подумала, что, может, когда собаку сажают на цепь, то она принимается выть. Давно Марина завела собаку?
- Нет, недавно, - сказала я. - А вой мы тоже слышим иногда, но это где-то в стороне. Трудно определить направление. Иногда кажется, что это слева, иногда - справа. Должно быть, кто-то сажает свою собаку на привязь.
Этот разговор о нашем призраке напомнил мне мой сегодняшний страшный сон, и мне вновь стало не по себе.
- А может, кто-то устроил сигнал, чтобы пугать птиц? - предположила Аня. - Как в «Урфине Джюсе» моряк Чарли сделал своей сестре чучело с голосом. Но через два дня сестра попросила этот голос у него отнять. Как она сказала? «Пусть у меня будет меньше огурцов, но зато спокойная жизнь».
Таня посмотрела на неё с таким видом, словно Аня говорила на марсианском языке. Видно, в её семье не принято было вспоминать эпизоды даже из детских книжек. Да ещё вопрос, читали ли члены этой семьи хоть изредка?
Мы допили чай и доели свои куски пирога, посидели для вежливости ещё немного и попрощались с хозяйкой. Нас не удерживали. Таня проводила нас до выхода, рассыпаясь в похвалах нам, Марине и принятому Катей решению забрать своё заявление.
- Неожиданно побывали в гостях, - удивлённо проговорила Аня, когда мы вошли в наш дом.
- А я обещала забрать заявление, которое никуда не подавала, - засмеялась Катя.
- Нас и пригласили для этого, - откликнулась я. - Хотели нас обворожить и умаслить.
- А пирог не ахти, - сейчас же сказала Аня. - Катя печёт не в пример лучше.
- Да, Катя, мы совсем забыли. Вечером сюда собрался придти Пётр.
- Хорошо, что сказали, а то что бы мы делали, если бы я не подготовилась? Пойду, поставлю поскорее тесто. Пирог с вишнями я делать не буду, а пирог с капустой обещаю.
- Лишние хлопоты для Кати, - пожалела я нашего «шкелета».
- Для неё это в радость, - возразила Аня. - Не представляю, во что бы превратился её муж, если бы она с ним не развелась. Наверное, в дверь бы не пролез. Она бы его откармливала такими кушаньями, что он бы не смог оторваться. Пойдём, посидим в шезлонгах.
Сейчас, подождём Катю, а то неудобно. Она трудится, а мы блаженствуем. Она скоро освободится. Замесить тесто недолго.
И правда, Катя вскоре присоединилась к нам.
- Теперь можно садиться вблизи того забора, - сказала она. - Детей-то нет.
- Давай лучше от греха подальше сядем там, куда поставили шезлонги, - возразила Аня. - Вряд ли найдутся другие такие паршивцы, которые кидаются камнями. Посидим в тишине и спокойствии и, к тому же, подальше от ушей Тани. Вдруг у неё есть привычка подслушивать? Что ты стоишь, Катя? Садись скорее, твоё тесто ещё не скоро поднимется. Наслаждайся тенёчком. На солнце такое пекло, что невозможно выдержать. И ни дуновения. Мне кажется, что совсем воздуха нет.
Катя заняла своё место, и в этот момент между ней и мной, но ближе к ней, в землю вонзилась самая настоящая стрела.
- Это еще что? - вскрикнула Катя.
- Что ещё за Робин Гуд выискался? - крикнула я. - Кто стрелял?
- Ну, вообще… - протянула Катя и, опомнившись, повысила голос. - Чья стрела? Так ведь и убить можно!
- Хватит орать! - раздался за забором грубый женский голос. - Случайно вышло. Перекиньте стрелу назад.
Я с интересом рассмотрела стрелу. У неё был металлический наконечник, так что вполне могла нанести увечье или даже смерть. Она была не из тех, которыми стреляли из луков мы, когда были детьми. Взрослые предупреждали нас, чтобы мы были осторожны и не причинили друг другу вреда, и были, конечно, правы, и мы старались быть аккуратными, да и стрелы у нас были деревянными палочками с обожжёнными концами, а это настоящая боевая стрела.
- Ну, кидайте обратно! - не попросила, а приказала дама за забором.
- А вы сначала перекиньте сюда лук и проявитесь, чтобы было видно, куда, с помощью чего и кому её возвращать, - попросила я. - Вы соображаете, что вы делаете? Это где же у вас мишень? На заборе, что ли? Покажитесь хотя бы, чтобы мы знали героя в лицо!
Невидимая дама высказалась, во-первых, с излишней конкретностью, а во-вторых, употребив несколько совсем уж ненужных слов, не только не проясняющих её мнение, но и не имеющих ничего общего с рассматриваемой проблемой.
- К сожалению, это приходится слышать всё чаще, даже с экрана телевизора, но я всё равно не могу понять, зачем люди произносят такие слова, - достаточно громко сказала я. - Кстати,
С уважением, Андрей.