Халявные баксы. (Части 37 - 46.)

                               Часть тридцать седьмая.

Владимира с утра определили в помощь Доке, меня Сергей затащил к себе.
«Поможешь с бумагами разобраться, разложить по ящикам (из-под ВВ), крышки заколотить. Потом перетащим  в балок Николая Игнатовича, на зиму. А в моем», - окинул взором свое жилище, - «печку поставят, и сторожа будут жить».
До обеда с бумагами управились, потом помог геологу упаковать его личные вещи – на следующий год возвращаться в артель он не собирался. До обеда оставалось чуть-чуть, и перетаскивать ящики в балок начальника решили после столовой. На несколько минут присели на кровать.
«Уходить из артели не только я собрался», - Сергей поделился важной  для меня тайной, - «Николай Игнатович тоже сюда не вернется», - посмотрел внимательно на меня, - «Но замену себе на зиму определил: Милочкин командовать будет. Здесь останется, вместе со сторожами из его же прихвостней».
«Насчет Милочкина я не знал, для меня это новое, но что сторожами окажутся его прихлебатели – догадывался. Богатая руда в палатке, вот и будут зимой заниматься, пока всю не вывезут на переработку».
«Это точно», - кивнул Сергей головой, - «потому я из артели и сваливаю. Что бы с подлецами за компанию в тюрьму не загреметь. Они же и на меня давить начали, что бы место нашел, где  золото можно втихаря извлечь».
«Такое место и без тебя нашли – две машины камней при нас увезли из лагеря», -  одну из домика Милочкиных бандитов, куда Дока заглянул случайно и камни увидел, а вторую из палатки. Причем в последней еще на пару рейсов руды осталась.
«Знаю, что нашли», - согласился геолог, - «но где – понятия не имею».
Забамкала железяка возле столовой, оба поднялись с кровати, пошли обедать. Кстати, предпоследний здесь раз.
Из слов Сергея получалось, что сторожами Дока и Владимир на зиму не останутся, и надежда одного вдоволь поохотиться, а другого обеспечить себе хороший приработок к официальной зарплате, неосуществимы. Мне и решать не приходится, присоединяться ли к ним третьим, тем же сторожем. Да и вообще пора с артелью завязывать. Уже не только геолог, а и начальник из нее сваливают, наверняка то поводу серьезному. А если и Милочкин, этот главный «бандюган», остается в артели на зиму за старшего, то как бы не остался уже за главного в следующем сезоне. Это что, мы под началом двойного убийца работать будем, если в артели останемся? Да никогда! Даже Владимир, которого золото магнитом тянет!
В столовой к нам подсели мои приятели. Несколько возбужденные, как и все работяги – завтра утром каждый должен получить в руки конверт с заработанными баксами. Дока к тому же был не в настроении. Поинтересовался этим редким феноменом:
«Что у тебя? Почему дуешься?»
«Вечером поговорим», - буркнул,  и уткнулся в тарелку.
После обеда перетащили с Сергеем ящики в соседний балок, где начальник с гением финансов разбирались за столом с бумагами, дальше геолог с ними остался, а я прошел к себе в домик, что бы не маячить перед чужими глазами – в лагере царила суматоха, может чуть меньше той, какая обычно бывает при пожаре – каждый завершал последние свои дела. Я тоже перебрал личные вещи, потом тем же занялся появившийся Владимир, а позже  и задержавшийся до темноты Дока.
«Почему на обеде был мрачным»? – поинтересовался у него в подходящий момент.
«Радоваться нечему!» - Дока бросил работу и уселся на кровать, - «Со сторожами облом», - нашел взглядом Владимира, - «и тебе тоже. Начальник своих людей оставляет, сам знаешь кого!»
«И кого?» - Владимир пока не догадывался, пришлось подсказать мне:
«Твоих компаньонов по  приработку, Милочкина с  компанией».
«Черт!» - Владимир тоже на кровать уселся, - «Все планы накрылись, эти же гады к палатке близко не подпустят!»
«Не к палатке, а и к лагерю», - разъяснил ему Дока.
«И не только зимой», - решил я усугубить ситуацию, - «Николай Игнатович из артели уходит, а дела передает Милочкину. Не удивлюсь, если он в следующем сезоне главным здесь будет!»
«Тогда облом для нас полный», - сообразил Владимир, - «пора всем новую работу подыскивать!» Теперь у меня появилась возможность друзей заинтриговать:
«Помните, я говорил вам о неучтенном рудопроявлении?»
«Не помню», - откликнулся Владимир, а Дока с интересом на меня начал смотреть, - «Все наши рудопроявления – мелочь, золота хорошего ни в одном нет!» - быстро врубился, когда разговор коснулся любимого металла! А я продолжил:
«Хорошего с поверхности нет точно, это мы с тобой установили», - Владимир глаза округлил: где же это неучтенное рудопроявление, в изучении которого он участвовал, - «и на глубину золото не идет», - теперь он и рот раскрыл, -  «но зона вторичного обогащения впечатляет».
«Не припомню,  что бы у нас когда-то была эта впечатляющая зона», - не смог Владимир сдержаться, - «уж я бы точно о ней знал, работал на всех наших рудопроявлениях!»
«Под водичкой она была», - сделал я коллеге козу, - «потому никто о ней не знает. А однажды водичка высохла, правда не надолго, и я в грязи поковырялся. Золото сразу под грязью, в выветрелых и разрушенных породах, идет на глубину с метр. Дальше все, породы плотные, не разрушенные и без золота. Если лужу осушить, и снять бульдозером метровый слой зоны вторичного обогащения, то в нем золота будет чуть меньше килограмма».
«Надо там поработать!» - подал голос Дока, - «Свою артель организовать!»
«Какую артель!» - Владимира идея технаря возмутила, - «Золота для троих маловато, что бы еще кого то к делу привлекать!»
«А я и говорю: свою артель, из нас троих. Никого со стороны!»
Дальше с час я объяснял двум любопытным где это самое рудопроявление, сколько над ним воды и реально ли от нее избавиться, можно ли обойтись без бульдозера одними лопатами. …и т.д. и т.п. Поднял мужикам настроение, и несбывшаяся мечта попасть в сторожа у них прямо на глазах из головы выветривалась! Не предполагал только, что всего через несколько часов все мы вернемся в непредсказуемую жуткую реальность.

Ближе к утру в лагере прозвучал выстрел. Приглушенный, каким доносится из закрытого помещения.  На другой звук, даже более громкий, я бы и ухом не повел. Но на выстрел глаза открылись автоматически. Зачем он? Кто на курок нажал? Такие вопросы были естественными, если знать, что в лагере обитают убийцы, правда за руку не схваченные. И присутствуют деньги, то-бишь баксы, в сумме для простых людей запредельной.
Ребята даже не пошевелились, а от меня сон ушел, и возвращаться не спешил. Полежал, в ожидании еще чего-то необычного, потом начал считать про себя, в попытке все же в небытие вернуться. Не получилось – теперь загудел двигатель Уазика начальника, звук начал из лагеря удаляться и наконец исчез. Вместе, конечно, с машиной. И куда Николай Игнатович рванул? Да еще после выстрела?
Теперь сон пропал окончательно, и с час я пролежал, пока на улице не стало светлеть. Поварихи вот-вот начнут готовить завтрак, и сейчас должны вылезать из кроватей. Чапа, видя что я бодрствую, подошел, лизнул в лицо, повилял обрубком. Я потянулся его погладить, … и со стороны вагончика-столовой донесся пронзительный крик. Женский.
 Я мигом вскочил на ноги, Дока и Владимир на кроватях заворочались, начали подниматься. Дожидаться их не стал – выскочил из домика и побежал в сторону вагончика-столовой. Из других домиков тоже выскакивали люди, бежали за мной сзади, что-то кричали. Впереди, возле балка начальника, несколько человек суматошно крутились в одном месте, склонялись к земле над каким-то предметом. Две поварили стояли от них в сторонке, прижавшись друг к другу, одна из них заливалась плачем.
Подбежав поближе, распознал предмет на земле: гений финансов лежал на спине с залитой кровью головой, дыша прерывисто и с хрипом, Сергей голову его ощупывал и готовился перевязать  бинтом. Трое работяг рядом присутствовали, как наблюдатели, и геолог сразу ко мне обратился:
«Голову я буду придерживать, а ты начинай бинтовать». – и подбежавшему Доке отдал распоряжение, - «Вдвоем с Владимиром идите к балку начальника. Он там лежит, мертвый. Всех выгоните, и никого не пускайте!»
Дока с Владимиром кинулись выполнять распоряжение, я начал голову гения финансов бинтовать, незаметно оглядываясь и удивляясь, почему среди подбежавших нет Милочкина, этого помощника Николая Игнатовича, и двух его адъютантов, а присутствует только третий, причем стоя в сторонке и закрывая ладонью челюсть.
«Почему начальник мертвый?» - прошептал Сергею.
«Застрелили, картечью», - так же тихо ответил мне, - «а кто – сам знаешь. Сейчас уже далеко отсюда, уехал с двумя своими прихвостнями». Ну, блин, и дела!
Перевязанного гения финансов перенесли в балок Сергея, попросили повариху постарше за ним присматривать. Дальше геолог, оказавшийся в лагере за главного, сделал несколько первоочередных распоряжений. Прежде всего, послал водовозку в Мирненскую милицию, с наскоро написанной запиской о убийстве начальника артели и хищении крупной суммы денег – сейф в балке начальника, когда он первым в него вошел, был открыт, бумаги разбросаны, а деньги исчезли. Дальше пригласил Варю и попросил ее кончать рыдать и заняться завтраком, время которого уже пришло. Потом в моем присутствии расспросил несколько работяг, оставшегося в лагере единственного «бандюка» – попытался восстановить ход прошедших трагических событий.
На минуту – по моей просьбе – заглянули в балок начальника, охраняемого Докой и Владимиром. Дверь они открыли – за ней на полу рядом с пустым сейфом в луже крови лежал в нижнем белье Николай Игнатович, на спине, опрокинутый зарядом картечи.  Наверное, он пытался открыть сейф, когда услышал незваных гостей, у него в нем хранился законный пистолет. Но не успел этого сделать, и теперь лежат перед нами, подтверждая тот факт,  что никогда, ни при каких обстоятельствах, нормальный человек, а начальник тем более, не должен вступать с бандитами, даже если они и бывшие, в близкие отношения.  Это, конечно, мое личное мнение, но и Сергей его подтвердил:
«Сколько раз предупреждал, что нельзя с Милочкиным дел иметь, не кончится это добром. Так и вышло – получил то, на что нарывался», - обернулся к нашей троице, - «А жаль, талантливым был организатором!»
От балка начальника прошли к площадке с техникой. Там вечером стоял Уазик, на котором уехали Милочкин с двумя «бандюками», и с заработанными артелью деньгами. Ничего интересного. Машина покатила в сторону Мирного -  это я определил, вспомнив удаляющийся звук, но доехала ли до него – были большие сомнения. Не должны преступники выбираться в людное место, на людную трассу. Должны они – так мне казалось – напрямую по степи ехать сколь возможно на север, к границе другой страны, в которую сейчас превращалась Россия. В ней спрятаться, с большими деньгами! Где их в наше время никто искать не будет.  
Возле вагончика-столовой, когда возвращались с площадки для техники, за наше отсутствие собрались все работяги. Возбужденные, хмурые и можно сказать –злые. С одним вопросом в разных вариантах: что теперь будет с их заработком. Причем большим, за полный сезон работы. Что им теперь делать, без копейки в кармане? На что будут жить их семьи? Может ли государство компенсировать потери?
Ответа на вопросы Сергей не имел, но как мог