я чувствую себя плохо… То есть, без книг о приключениях, без самих приключений я прекрасно обхожусь и совсем к ним не стремлюсь.
- По-моему, надо всё-таки попытаться уснуть, - решила Аня. - Только всё-таки меня тревожит эта собака. Может, выпустить её в коридор? Пусть там переночует. Вынесем ей туда одеяло…
- Нет, неудобно как-то, - возразила я. - Она подумает, что от неё хотят избавиться. Может, это всё-таки обычная собака, просто с крепкими нервами. А может, о невероятной чувствительности собак к потусторонним явлениям выдумывают для того, чтобы нагнать на читателей большего страха.
- Неудобно! - хмыкнула Аня. - А удобно будет, если она ночью нас растерзает?
Я поглядела на Чупу: в полумраке ярко светились голубые огоньки.
- Попробуем уснуть, - предложила я.
Аня не возражала, но трудно было осуществить такое естественное среди ночи намерение, потому что наверху время от времени дико взрёвывало и грохотало, а собака ни на миг не смыкала глаз, что выдавало голубое свечение. И всё-таки, вероятно, Аня вздремнула, потому что вздрогнула, когда я сказала:
- А я Марину даже зауважала, когда выяснилось, что она собиралась срочно продавать квартиру, хотя в пропаже денег неповинна.
- А?
Я повторила.
- А я так и не поняла, зачем она решила продавать квартиру, - призналась Аня немного охрипшим от сна голосом. - Раз она денег не брала, то и незачем было затевать кутерьму с квартирой. Этой продажей она как бы сознавалась, что присвоила деньги себе.
- Не знаю, может, она думала, что всё-таки это Сергей виновен. И «партнёр» грозил судом. Даже хотел нанять частного детектива.
- Ну, и что? Что бы этот частный детектив накопал? Деньги Аня не брала, это точно. А с Сергея какой спрос, раз он уже мёртвый? При нём денег не нашли, а значит, он их не крал. И получается, что Марина словно боится, что её выведут на чистую воду.
Я подумала, что моя подруга права, но сейчас же представила тягомотное расследование, а может, даже суд, и решила, что Марине легче обменять свою квартиру на меньшую, чем пройти через эти круги ада. А возможно, ей не так уж и жаль расстаться с квартирой, ведь она напоминает ей о муже, с которым ей несладко жилось.
Пока я размышляла, Аня успела вновь заснуть, и я не стала её будить, чтобы высказать свои мудрые мысли. Постепенно я тоже погрузилась в сонное оцепенение. Не могу припомнить, что мне снилось, помню лишь какой-то сумбур, зато пробуждение было неприятным. Я проснулась с очень гадким чувством, что всё так плохо, что хуже некуда, и меня окружают сплошные неприятности. Первым делом я подумала, что уезжаю отсюда из-за собаки и больше не увижу Николая. Потом сознание прояснилось настолько, что я вспомнила, что никуда уезжать не нужно, потому что Марина чудесным образом не только примирилась с временным пребыванием Чупы на участке, но даже впустила её в дом. Отчего же мне так плохо, и почему я проснулась с твёрдой уверенностью, что больше не увижу Николая? Что-то произошло, после чего надо поставить жирный крест на нашем знакомстве. Но что? Я не настолько пришла в себя, чтобы сообразить, какой же сюрприз преподнесло мне моё сознание, пока я спала. Потом в памяти стали восстанавливаться события прошлого дня. Нам было интересно на прогулке, но потом я стала сомневаться. Что же привлекло Николая к двум женщинам в годах и с внешностью не самой завидной? Вот оно! Всё из-за этих злосчастных сомнений. Не задумайся я тогда над этим вопросом, возможно, я бы не проснулась с почти готовой отгадкой. Мне ясно вспомнилось, что Николай как-то между прочим спросил, не собирается ли Марина уезжать за границу. Почему его это так заинтересовало? Что этим тревожился «партнёр», дело понятное. Он думал, что деньги пропали, что украл их Сергей и что они у Марины. Но почему это интересовало Николая? Да потому, что он гостит не у какого-то неизвестного друга, до которого нам нет никакого дела, а у этого самого Петра, который приходил сегодня в гости и даже напросился на ужин, то есть «партнёра». И сам Пётр обмолвился, что у него сейчас гостит друг. Так что Николай не случайно с нами познакомился тогда на пляже, а специально искал случая это сделать, по личной просьбе «партнёра». Через нас он собирался выведать обо всём, что происходит в доме у Марины. Так что мы, как таковые, ему не интересны, а раз так, то и не стоит дольше продолжать всю эту комедию. Как ни жалко прекращать интересные прогулки с ним, но надо. Да они больше и не будут интересными, потому что подспудно меня станет угнетать сознание искусственности нашего знакомства.
Я не спала до самого утра, душой всё больше и больше погружаясь в беспросветный мрак. Ночью надо обязательно гнать от себя любые мысли, плохие и хорошие, потому что плохие повергают человека в такое отчаяние, что он уже не видит из него выхода, а хорошие, наоборот, возносят его до состояния эйфории, причём утром выясняется, что не такая уж большая радость то, что он навоображал, и что он уже так ярко насладился счастьем в часы бессонницы, что оно уже и счастьем-то перестало казаться, или что горе, которое ему казалось безысходным, на самом деле вполне поправимо. Так бывает в большинстве случаев. В большинстве, но не в моём. Наступило утро, а необходимость прекратить игру, которую вёл с нами Николай, не потеряла своей силы.
Но всё-таки все переживания были перекрыты мыслью о Чупе и горьким сожалением, что нас связала судьба. Никакая она не чупакабра и, тем более, ничего мефистофельского в ней не было. Обычная собака, а что она никак не реагировала на вой и грохот наверху, то это не означает, что она имеет с призраком что-то общее. Может, она такая нечувствительная по природе, а может, она боялась, но не выказывала перед нами своего страха. Намучалась на улице, поэтому теперь, попав в дом, предпочитает не досаждать нам своим беспокойством. Но раз ничего бесовского в ней нет, раз это самая обычная собака, то и потребности у неё, как у всякой нормальной собаки. Её надо кормить и поить, а также выгуливать. Она привыкла к воле, поэтому ей, наверное, трудно так долго сдерживать естественные нужды. Потом она приноровится рассчитывать время между тремя прогулками в день, а сейчас надо вставать и выводить её на улицу. Эта обязанность для многих начинающих собаководов перечёркивает все прелести общения с животным, и они избавляются от собаки. Даже я, опытный человек, и то пожалела, что приходится вставать раньше времени.
Как ни осторожно я двигалась, но Аня всё-таки проснулась.
- Куда ты?
- Пройдусь с собакой.
- Рано ещё, - пробормотала Аня.
- Что делать? Долг зовёт.
- Сама себе навязала эту собаку, - сообщила моя подруга и повернулась на другой бок.
Я махнула рукой Чупе, вместе с ней спустилась вниз и вышла за пределы участка. Было по-утреннему тихо и свежо. Люди здесь вообще попадались редко, но этот ранний час лишь подчёркивал безлюдье. Мы с собакой прошли до конца улицы, а там через дорогу я увидела расположившихся на ночлег бомжей. Я не отношусь к ним с ненавистью, как это присуще некоторым людям, забывающим исконно русскую поговорку «от тюрьмы да от сумы не отказывайся», очень им сочувствую, но проходить в непосредственной близости от них не стала. Мало ли что! Я постояла в конце улицы, подождала, пока собака погуляет, и позвала её обратно. Чупа с восторгом припустила к дому. По-моему, она лишь сейчас по-настоящему осознала, что произошедшее с ней чудо не пригрезилось ей, что это не сон, а самая настоящая правда, и что теперь она не бродячая собака, а домашняя.
Когда мы вошли в дом, оказалось, что уже время вставать, так что Марина вышла из ванной.
- Ты ходила с ней гулять? - удивилась она. - Это обязательно - выходить так рано?
- Нет, - успокоила я её.
Я рассказала, чем я руководствовалась, решив в этот час вывести Чупу на прогулку.
- А я об этом даже не подумала бы, - призналась Марина. - Только, по-моему, ей надо купить ошейник. Пусть знают, что это чья-то собака, и не отловят как уличную.
- Надо бы, да где здесь достанешь ошейник? Можно, я тебе дам деньги и ты мне его купишь?
- Хорошо, - охотно согласилась Марина. - А какой нужен ошейник?
- У тебя есть сантиметр?
Марина принесла мне его, и я измерила шею собаки. Чупа отнеслась к этому подозрительно, но протестовать не стала.
- Я сейчас напишу обхват шеи, ты покажешь его в зоомагазине или в ларьке, и тебе дадут ошейники на выбор. Не покупай слишком тонкие и слишком грубые. Пусть это будет мягкий, но прочный ошейник. Было бы желательно, чтобы изнутри он был обклеен чем-то типа фланели или тонкого войлока, чтобы не натирать шею и не портить шерсть. Не покупай дорогой с всякими финтифлюшками. Самый обычный деловой ошейник. И поводок заодно купи.
- Какой?
- Вот тут проблема. Их много и все разные. Думаю, что она послушная и не будет тянуть рывками, но всё бывает. Вдруг чего-то испугается и рванёт. Я не знаю, насколько она сильная, поэтому купи обычный брезентовый поводок. Вот такой примерно ширины. Такой она точно не порвёт, даже если у неё сила немеренная.
- А намордник надо? - спросила Марина.
- До сих пор я ими не пользовалась, да и подбирать их сложно. Нет не надо. Думаю, нас не ссадят с поезда, если у неё не будет намордника.
- Почему вас должны ссаживать с поезда, если я развезу вас по домам на машине? - удивилась Марина. - Это сейчас я ей не пользуюсь, а потом, когда пройдёт сорок дней, то я успокоюсь и вновь сяду за руль.
- Тем более, намордника не надо.
- А всякие щётки, расчёски, скребки…
- Перебьётся, - не очень почтительно отрезала я. - Подождёт до Москвы. Да и чего с неё счёсывать? Она уже полиняла, шерсть гладкая. Не надо её сразу обескураживать. Пусть привыкает к дому, а осложнения оставим на потом.
- Понятно.
Катя накормила нас вкусным завтраком, Марина ушла на станцию, причём Чупа проводила её до самой калитки, а мне задним числом пришла в голову запоздалая мысль. Я подумала, что неплохо было бы, чтобы Марина купила для неё щётку. Пока она не освоилась в нашем обществе и не проявляет характер, можно было бы её приучить к вычёсыванию, а то эта процедура непривычным к ней собакам не доставляет удовольствия. Правда, можно будет пустить на это дело обычную расчёску.
- Вы сегодня опять куда-то поедете с вашим знакомым? - спросила Катя.
Чупа спокойно вернулась в дом и скромно села на пол возле нас.
- Ещё не знаем, - ответила Аня. - Он сам выбирает место для прогулки.
- Теперь не выберет, - сухо бросила я.
Мои подруги уставились на меня.
- Почему? - спросила Катя. - Вы поссорились?
- Нет, но со шпионами нам не по пути.
Аня посмотрела на Катю и только что не покрутила пальцем у виска, показывая, что я сошла с ума.
- С какими ещё шпионами? Что ты выдумываешь? - спросила Аня.
- Николай оказался засланным к нам шпионом. Я его разоблачила и не собираюсь водить с ним компанию.
- Ты хорошо выспалась? - озабочено спросила Аня.
Ей, конечно, было странно слушать эти речи. В отличие от Кати, с ней мы не расставались, так что она находилась в обществе Николая ровно столько времени, сколько и я. Именно поэтому она и не могла понять, что же так внезапно побудило меня переменить к нашему неизменному спутнику отношение.
- А! Понимаю! - воскликнула Катя. – Мила только делает вид, что звонит домой, а на самом деле связывается со спецслужбами. Она у них что-то вроде майора Пронина. Вчера ей
С уважением, Андрей.