чердаке его всё-таки привлекает. И сейчас же я подумала о деньгах, которые исчезли одновременно с Сергеем. Может, там всё-таки спрятаны деньги и Михал Михалыч это знает? А вдруг он сам спрятал там какую-то собаку, чтобы отпугивать хозяев от чердака? Правда, непонятно, сколько времени собака может просуществовать без пищи и воды, даже если вначале её обеспечили всем этим сверх меры. Нет, что-то в моих рассуждениях было не то, но всё равно у меня осталось стойкое подозрение, что без Михал Михалыча в этой истории не обошлось. Как бы ни был он мне симпатичен, но всё равно его поведение оставалось подозрительным.
Мы вернулись домой до прихода Марины, и меня вновь охватило тяжёлое чувство. Очень уж мне не хотелось объясняться с ней из-за собаки. Я даже посмотрела с досадой на сидящую на крыльце и заглядывающую в дверь Чупу, но она с такой радостью встретила мой взгляд, что вся досада сразу пропала.
- Ой, что-то сейчас будет! - вздохнула Катя. - Вон идёт Марина.
- Мне уже нехорошо, - пожаловалась Аня. - Если что - я тоже уеду.
- А я одна не останусь, - подхватила Катя. - Так что все втроём сегодня же отсюда смоемся.
- Нет, девочки, это будет нехорошо, - возразила я. - Раз обещали выдержать до сорока дней, то надо побыть с Мариной. Это у меня так сложились обстоятельства, что я теперь дважды собаковод, а вы-то зачем уедете? У вас отговорок нет.
Мне не успели ответить, потому что Марина уже открыла железную дверь и вошла. Я видела из окна, что у неё опущена голова и весь вид говорит о том, что она или смертельно устала, или у неё крупные неприятности, или какое-то горе. Да, не вовремя появилась здесь Чупакабра. Сегодня Марине явно будет не до знакомства с собакой, и смириться с её временным обитанием на участке у неё просто не хватит сил, так что можно уже сейчас укладывать свои вещи.
- Гав! - негромко тявкнула Чупа.
Мы не видели Марину, потому что она уже покинула обозримую для нас территорию, но ещё не достигла открытой двери, однако лично мне была понятна реакция собаки. Она почувствовала, что углублённая в свои переживания женщина её попросту сейчас раздавит, поэтому предостерегла от такой неприятности единственным доступным ей вежливым способом. Марина этого не поняла и взвизгнула.
- Не бойся, она не кусается, - предупредила я.
- Откуда здесь эта собака? - сердито спросила хозяйка.
Мы с Катей и Аней переглянулись.
- Так уж получилось, что теперь это моя собака, - как можно спокойнее объяснила я.
- Извини, Мила, но я не разрешаю приводить в дом собак, - решительно заявила Марина.
Я даже позавидовала её твёрдости. Лично мне всегда неловко отказывать людям, словно я в чём-то при этом бываю виновата. Если просьба человека бывает выполнима, то я предпочитаю согласиться, лишь бы не испытывать неприятного чувства, которое всегда у меня возникает, когда я пытаюсь свой отказ как-то объяснить. А Марина вот так запросто заявила, что не разрешает приводить собак в свой дом. Просто и понятно, и никакой неловкости она при этом не испытывает. И я, как это ни странно, совершенно спокойно и без обиды отношусь к отказу.
- Мила её в дом не впускает, - попыталась Катя хоть как-то примирить хозяйку с присутствием собаки.
- А я не хочу её видеть на своём участке.
В тоне Марины послышались металлические нотки, и это было зря, потому что во мне сейчас же всколыхнулись ответные негативные чувства.
- Не беспокойся, Марина, я помню, что ты говорила о том, что не любишь собак. Я её сегодня заберу.
- Я не собак не люблю, - поправила она меня. - Я нормально отношусь к собакам. Я не люблю их в своём доме. От них грязь, шерсть. Они вечно куда-то залезают, что-то таскают.
- Ошибаешься, - возразила я. - Так поступают неправильные собаки, а если быть точной, то слишком избалованные. У неправильных хозяев и собаки становятся неправильными. Вот у меня Дик - третья собака, причём самая избалованная из всех. Но и то с ним можно договориться.
- А я не хочу договариваться с собакой, - упрямо твердила Марина.
- А чтобы не договариваться, надо воспитывать собаку с самого начала.
- Что ж ты своего Дика не воспитывала?
- Когда мы его взяли, мне его было так жалко, что хотелось дать ему как можно больше тепла и любви. Он быстро смекнул, что у меня в доме можно позволить себе многое, и пользуется этим. Но через определённую грань он не переходит. Прекрасно знает, где ему нужно остановиться и уступить.
- А если не остановится? - насмешливо спросила Марина.
- Тогда достаточно показать ему чашку с водой и пригрозить, что оболью. Он сразу смиряется и перестаёт тащить к себе мои рукописи. Он очень любит стаскивать со стола именно рукописи, потому что это пачка отдельных листков и они приятно падают на пол.
У Марины явно было очень тяжело на душе, но тут уж она не смогла удержать улыбки. Аня и Катя, как двое Табаки, подыгрывающие Шер-хану, издали смешки.
- По-моему, это безобразие, - всё же сказала Марина.
- У Дика было очень тяжёлое детство, так что ему можно простить его фокусы.
- А зачем тебе вторая собака?
- Я её беру за сочувствие.
Аня пересказала случай с газовым баллончиком. У Марины губы кривились от смеха, но она пересилила себя.
- Мне очень жаль тебя огорчать, но придётся тебе забрать собаку потом, когда ты будешь уезжать. А сейчас пусть она поживёт там, где жила до сих пор.
- Извини, Марина, но раз я её уже взяла, прогонять её я не могу. Если ты категорически против этой собаки, то мы с ней уезжаем сейчас же.
Марина явно растерялась. Она обернулась к Ане и Кате. Те ответили ей какими-то очень неопределёнными взглядами.
- Как хочешь, - сухо бросила Марина.
Я поднялась на второй этаж и стала складывать в сумку свои вещи. На душе было очень тяжело. Даже не ожидала, что свой внезапный отъезд я встречу не с радостью, а с горьким чувством сожаления, словно оставляю здесь что-то дорогое и близкое.
Внизу раздавались голоса. Я прислушалась, но не могла разобрать слов. Тогда я вышла в коридор.
- Но ты-то почему хочешь уехать? - спрашивала Марина расстроенным голосом.
- Извини, но я вспомнила об одном деле.
- А ты, Катя?
«Шкелет» рубанул с плеча:
- А что мне делать здесь одной? Ты весь день на работе, девочки уедут. Я, как наш призрак, буду здесь выть до твоего возвращения?
- Но вы же обещали побыть со мной до тех пор, пока не пройдёт сорок дней, - напомнила Марина.
- Мы должны были втроём у тебя жить, - возразила Аня.
- Так что мы тоже пойдём укладываться, - добавила Катя.
- Девочки, вы меня без ножа режете, - жалобно сказала Марина. - Подождите здесь, я сейчас поговорю с Милой.
Я поспешила вернуться в комнату и сделала вид, что тщательно складываю одежду. На звук шагов я даже не обернулась. Меня так и подмывало посмотреть на выражение лица Марины, но я пересилила себя и увлечённо укладывала сложенную кофточку в сумку.
- Мила, ты твёрдо решила уехать? - спросила хозяйка.
- Видишь ли, Марина, я бы не уехала. Я до случая с Чупакаброй и газовым баллончиком даже не думала, что смогу тебя бросить вот так внезапно, но Чупа увязалась за мной, и получилось так, что я взяла её себе. Теперь я не могу её бросить. Тебе надо примириться или с её присутствием, а этого ты не в состоянии сделать, или с нашим отъездом. Девочки зря хотят уехать, я это уже говорила им, но тут я ничего не могу поделать.
- А почему Чупа? - неожиданно спросила моя несчастная подруга.
- Мы её звали Чупакабра. Теперь, раз она доказала свою порядочность, её так называть уже неудобно, а имени я ей ещё не придумала. Пусть пока будет Чупой.
- По-моему, не очень, - засомневалась Марина. - Надо будет придумать что-нибудь поблагозвучнее.
- Надо, но пока не придумывается.
- Ты уверена, что она у меня ничего не поломает на участке?
- Конечно, нет. Ты же видишь, что Чупа даже в дом не входит, потому что ей сказали, что дальше порога ей продвигаться нельзя. Знаешь, как вела себя в гостях моя прошлая собака Чипа? Она демонстративно ходила по дорожкам, ни разу не ступив на грядку или просто на газон.
- А дома?
- Любила полежать на грядке с репой, погреться на солнышке. Наверное, ей нравился запах.
- Вы её прогоняли?
- Нет. Бог с ней, с этой репой, раз собачке так нравилась именно эта грядка. Но она была очень хорошей собакой. Даже помогать нам по саду пыталась.
- Интересно, как?
- Вот один случай. Мама полола и прореживала морковь. Грядка была хоть и небольшая, но заросла изрядно. Прополола и, очень довольная и порядком усталая, ушла домой. Через некоторое время отец её спрашивает: «Наташа, а зачем ты выдергала всю морковь?» Мама отвечает: «Я полола очень тщательно. Конечно, что-то я могла выдернуть лишнее, но надо было проредить». «Да ты посмотри на грядку!» - смеётся отец. Пошли, посмотрели: грядка девственно чиста, словно её только что вскопали и придавили землю. Тут же вертится счастливая Чипа, словно желая похвастаться делом своих лап. Оказывается, она следила, как работает мама, и решила, что та не до конца дополола. На грядке ведь остались растения. Она их и выполола.
На Марину напал неудержимый смех. Ей, конечно, было весело услышать этот забавный случай, но и нервы её были так натянуты, что смех был наполовину истеричный, способный перейти в рыдание.
- Чипа нам многое пыталась подсказать. Однажды мы долго раскачивали металлический шест, чтобы выдернуть его из земли. Она подскочила и принялась деловито рыть землю вокруг него, показывая, как надо поступить в нашем случае.
- Ты не выдумываешь? - спросила Марина.
- Нет. Собаки очень умны. По-разному, конечно, умны, но Чипа была просто чудом каким-то. Она, после того как переболела чумкой, не могла ходить. Больше трёх лет только лежала, но ни разу не испачкала своей постели. Если ей что-то было нужно, она нам это говорила.
- Так уж и говорила!
- По-своему, конечно. Если ей надо было просто повисеть над тазиком, то она лаяла особым образом, если что-то посущественнее, то пристально смотрела в глаза. Еду она тоже просила лаем, но другим, чем дела туалетные. У неё была целая система знаков. И, поверь, не мы её приучали, а она сама подсказала нам, как за ней ухаживать. Мы не сразу её поняли, поэтому она даже сердилась на нашу глупость.
- Ты прямо чудеса рассказываешь, - не выдержала Марина.
- Это для тебя чудеса, потому что ты не имела дела с животными. Впрочем, Чипа была необыкновенной собакой, необычайно умной, причём, и ум-то у неё был какой-то не собачий, а почти человеческий. А может, таких собак много, но их уму не дают проявиться. Эта чёрная собака тоже очень умна. Не знаю, до какой степени, но она способна слушаться жеста.
- Мне даже захотелось понаблюдать за ней, - призналась Марина. - Подожди уезжать. Пусть она поживёт на участке, но в дом я ни за что её не пущу.
- Хорошо, пусть живёт на участке, - согласилась я. - А если будет дождь или гроза?
- Зайдёт в сарай и переждёт там. Кстати, она там и ночевать может.
- Давай попробуем, - согласилась я.
- Тогда я пойду к девочкам, скажу, что ты остаёшься, а то они тоже собрались уезжать.
- Давай.
Очень удачно вышло, что я заговорила о своей Чипе и рассказала кое-что про случаи проявления её ума. Благодаря этому Марине не пришлось сознаваться, что она оставляет собаку только из-за того, что иначе уеду не только я, но и Катя с Аней. Её гордость не пострадала, наоборот, она, вроде, только лишь заинтересовалась поведением собак и захотела понаблюдать за Чупой.
Когда я
С уважением, Андрей.