неё. Вы сегодня идёте на встречу с вашим Николаем?
- На прогулку, - поправила я. - А Николай - это всего лишь приложение к прогулке.
- Так идёте вы на встречу с этим приложением?
- Идём, - ответила Аня, смеясь. - Что до меня, то я уже привыкла к таким прогулкам.
Я, если быть честной, тоже к ним привыкла. Мне казалось, что день будет испорчен, если мы не встретимся с Николаем и он не поведёт нас куда-нибудь на экскурсию.
- Тогда идите, а я полистаю книгу с рецептами и помечтаю в тишине, - сказала Катя.
Мы переглянулись и решили не оттягивать такой блаженный для «шкелета» миг.
- Помечтает она! - повторила Аня, когда мы вышли за ворота.
- Интересно, какой итог этих мечтаний будет сегодня на обеденном столе? - поинтересовалась я. - Хорошо, что у Кати такая страсть к кулинарии. Нам не надо возиться на кухне.
- Это точно. Мы как-то к этому уже привыкли, а если подумать, то ничего приятного в торчании на кухне нет, даже если заниматься готовкой по очереди.
- Мы бы не увлекались такими изысками, как она.
- А мне вообще не хочется готовить, даже самые простые и быстрые блюда, - упрямо сказала Аня. - Одна я бы удовлетворилась бутербродами, а для всех пришлось бы что-нибудь варить.
Николай поджидал нас на дороге, бродя взад и вперёд. Когда мы вышли с нашей улицы, он ушёл далеко от её конца и уже поворачивал, чтобы вернуться.
- Наконец-то! - обратился он к нам. - Что-то вы, дамы, сегодня припозднились!
- Это вы рано пришли, - возразила Аня. - Куда мы идём сегодня?
- А куда бы вы хотели?
- Нет, Николай, это вы предлагайте, - сказала я. - Мы здесь мало что знаем, так что выбор за вами.
- Тогда я вас сегодня поведу…
Он принял таинственный вид и замолчал.
- Кто там советовал держать паузу подольше? - спросила я. - Но, по-моему, и в этом деле надо знать меру. Кстати, о мере. В одном из чатов я прочитала, что пить надо в меру…
- Эта истина была мне известна ещё до появления понятия «чат», - признался Николай.
- Мне тоже, - согласилась Аня. – «Пить надо в меру», - сказал Джевахарлал Неру. «Пить надо досыта», - сказал Никита.
Я подождала, пока стихнут ненужные реплики, приняв вид учительницы, равнодушной к реакции учеников на известие о внезапной контрольной.
- Так вот, - продолжала я, когда наступила тишина. – Пить надо в меру, а мера – это древнерусская единица измерения объёма, равная двадцати шести с небольшим литрам. Делайте вывод, осилит ли чей-нибудь организм такое количество алкоголя и надо ли пить в меру.
Всё засмеялись.
- Здорово! – одобрил Николай.
- Обязательно расскажу об этом на работе, - решила Аня.
- Так куда мы сегодня пойдём? – поинтересовалась я.
- Я поведу вас в заброшенную сторожку лесника, - сказал Николай.
- Это ещё где? - озабоченно спросила Аня.
- Не беспокойтесь. Звучит многообещающе, но это не в глухом бору, где, кроме лешего и бабы-яги, никого не увидишь, а рядом с деревней. Никакого злого духа мы там, я надеюсь, не встретим, если только там не побывали какие-нибудь хулиганы и если не входить в саму сторожку, но местечко красивое и живописное. Днём там безопасно, по крайней мере, со мной. Ходить туда ночью не рекомендую.
Аня подобралась, как борзая перед рывком. Упоминание о живописности этого места вселило в неё надежду, что там мы встретим Михаила, и она с трепетом ждала этого момента.
- Пойдём?
- Конечно, - ответила Аня. - Если там так живописно, то мы просто обязаны там побывать.
Николай вопросительно посмотрел на меня.
- Конечно, - согласилась и я.
Мы прошли мимо станции, дошли до деревни, а оттуда повернули налево, миновали широко раскинувшуюся помойку, потом по заросшему дикими травами полю добрались до леса.
- Теперь чуть-чуть пройти по лесной дороге, - сказал Николай. - Вы не боитесь?
Он помнил, что в начале нашего знакомства мы отказывались выбирать для прогулок лес, поэтому спросил нас об этом. Странное дело: мы о Николае знали только с его слов, нам не было даже известно, где он живёт в Москве и у кого гостит на даче, но уже так привыкли к нему, что отбросили все сомнения на его счёт. Правда, и газовый баллончик в кармане вселял в меня дополнительную уверенность.
- Вы будете нашим защитником, - ответила я.
- Только одни сюда всё-таки не ходите, - предупредил он. – Здесь не только я гуляю, но попадаются и полупьяные компании.
- А совсем пьяные? - спросила Аня.
- Совсем пьяных можно особо не опасаться, ведь они на ногах не держатся, а полупьяные опасны. Двигаться они могут, а разум отсутствует. Даже я, когда гуляю по безлюдным местам, всегда прислушиваюсь, не находится ли здесь кто-нибудь, кроме меня.
Мы пошли по лесной тропе, скорее просеке, то расширявшейся, то сужавшейся, пока она не привела нас на поляну, где, прежде всего, бросалась в глаза ветхая скамейка, а уж потом внимание переносилось на полуразрушенный домик, чёрный от времени и с кое-где обрушившейся кровлей.
- Вот это домик лесника, - пояснил Николай.
- Страшноватое местечко, - сказала Аня.
- Волшебный лес с заколдованным домом, - пояснила я. - А что внутри?
- Ничего нет. Обломки кое-какой мебели, которую не стали брать местные жители из-за её полной непригодности к эксплуатации. Извините за технический жаргон в столь чарующем месте. Полы наполовину сгнили, так что ходить по ним опасно. Да и сверху может упасть на голову какая-нибудь доска или балка.
- Так что люди туда не заходят? - поинтересовалась Аня.
- Следы пребывания людей появляются, но это не те следы, которые украшают дом.
Мы развеселились.
- Очень красивые деревья, - сказала Аня.
- Да, они очень старые, - объяснил Николай. - Местные говорят, что лесник выбрал эту часть леса для жилья, главным образом, из-за деревьев и следил за тем, чтобы никто не вырубал поблизости лес. После его смерти лес стали рубить на разные нужды, но это место обходят стороной. Может, потом, когда избушка развалится и старожилы перемрут, доберутся и сюда. А жаль.
Что-то было в словах Николая особенное.
- Что случилось с лесником? - спросила я.
- Его убили, - объяснил Николай. - Именно из-за его смерти это место и остаётся нетронутым. Говорят, что убили его совсем рядом с избушкой.
- Здесь? - спросила Аня.
- Нет, за ней. С той стороны.
- Браконьеры? - предположила я.
- Нет. Подозревают, что его убили два пьяных мужика из этой деревни, но это не доказано. Их уже нет в живых. По рассказам, лесник был уже немолод, но очень хорош собой, так что женщины не обходили его своим вниманием. Отец одной девицы предупреждал лесника, что плохо ему будет, если он не оставит в покое его дочь. Не то лесник не внял угрозам, не то девица - отцовским запретам, однако мужик застал их вместе. Через два дня лесника нашли возле сторожки с головой, проломленной в области затылка или чуть выше, причём на его лице был написан невообразимый ужас. В это время видели двух мужиков в лесу, один из которых был отцом той девицы, а другой - его братом. Но это ещё не доказательство вины. Мало ли кто ходит по лесу, не всех же сажать. Главными подозреваемыми были они, но улик не собрали. Ещё поговаривали, что лесника мог убить парень этой девушки. Браконьер, которого на месте преступления застукал лесник, тоже принимался в расчёт. Были и другие версии, но совсем уж невероятные. Кто-то говорил, что его убил леший, припомнили снежного человека, ссылались на оборотня, тоже, кстати, бывшего жителя этой деревни.
- Оборотень жил в деревне вместе с людьми? - удивилась Аня.
- Оборотень потому так и называется, что может оборачиваться то зверем, то человеком. Про какого-то бедолагу сочинили, что ночью он оборачивается волком, вот и стал он во мнении людей оборотнем. Чего только люди не придумают!
- Этого оборотня тоже убили? - спросила я.
- Не успели. Хотели убить, ведь в то время народ был дикий, тёмный, но этот человек вовремя сбежал. Кое-кто утверждал, что он на их глазах обернулся волком и скрылся в лесу. Так мне рассказывали здешние бабки.
- Если он оборачивался волком, то он бы загрыз лесника, а у того была проломлена голова.
- Так он ведь и человеком мог обернуться в момент убийства, - напомнил Николай.
- А ему-то чем помешал лесник? - спросила Аня.
- Якобы лесник подозревал его в том, что он портит колхозное стадо.
- Так это было в наши дни? - удивилась я, и эта история стала стремительно терять романтический ореол. - То есть, я хочу сказать, в советские времена?
- Советские времена - это уже не наши дни, - напомнил Николай. - Об этом вернее всего указывают изменившиеся продукты, о чём мы с вами говорили вчера. – Кроме того, это было не в поздние советские времена, а в средние, когда война уже закончилась и даже прошло какое-то время, но, по-моему, ещё при Сталине. А может, при Хрущёве. И здешние бабки говорят, что тот волк до сих пор ещё бродит в этих местах. Так что вот вам ещё один призрак.
- Спасибо, - поблагодарила я. - Нам хватит и нашего чердачного. Да ещё чупакабра имеется. А где точное место его гибели? Оно как-нибудь заявляет о себе? Может, там трава не растёт или в годовщину убийства появляются кровавые пятна?
- Не слышал об этом, но про кровавые пятна вы хорошо сказали. Вряд ли кто-нибудь их видел, ведь не так-то просто подловить нужный момент, но их появления никто не опровергал.
- А известен день его гибели? - спросила Аня.
- Никто этого не помнит, я специально спрашивал. Потому, наверное, никто и не видел кровавых пятен.
- Николай, хватит нас пугать сказками, - попросила я. - Лучше покажите нам место, где его убили.
- Это место никто толком указать не может, ведь случилось всё слишком давно. Пошли, посмотрим. Может, найдём. Какое место нам покажется самым страшным, то и есть место убийства.
- Тогда предлагаю разделиться, - сказала я. - Далеко друг от друга мы, конечно, не будем удаляться, но это поможет нам составить собственное мнение о месте трагедии. Потом каждый покажет, что он выбрал.
- Давайте, - согласилась Аня. - Это прямо как в романах.
Кто бы говорил! Можно подумать, что она заядлый читатель.
Николай, посмеиваясь, согласился принять участие в игре, и мы зашли за дом и стали бродить между деревьями.
- А насколько близко к дому его убили? - крикнула я.
- Этого никто не знает, - ответил он.
Полуразрушенный дом всегда вселяет ощущение уныния, а тут ещё и рассказанная Николаем история про убийство лесника. Из-за этого участок леса, примыкающий к сторожке, казался зловещим. Лучше бы Николай сначала предложил нам пройтись здесь, а потом бы спросил, не заметили ли мы чего-нибудь особенного или не стало ли нам в каком-нибудь месте тревожно или страшно. Сейчас мне каждое дерево казалось зловещим, и каждый клочок травы - напитавшимся кровью, которая была здесь пролита. Глупо, конечно, ведь прошло столько лет, что никакой крови не осталось и в помине, но воображение не обуздаешь.
- А где его похоронили? - спросила я.
- На кладбище.
- То место сохранилось?
- Приблизительно. Саму могилу уже не отыщешь, но известно, на каком участке её искать. Я смотрел и обнаружил пять подходящих холмиков. Можно будет туда наведаться. Завтра, например. Вы уже выбрали место убийства?
- Подождите, не так быстро, - сказала я. - У меня набрался уже десяток таких мест. Только я уже все их перепутала.
- Тогда ищите дальше. Нужно выбрать единственное.
И такое единственное место нашлось. Я прошла на несколько шагов дальше и увидела чуть покривившееся дерево, а под ним какую-то особенную, мягкую, светло-зелёную
С уважением, Андрей.