Лично мне очень понравились кривые горбатые улицы. Не знаю, может, зимой ходить здесь не так приятно, как летом, даже наверняка в гололёд бывает опасно, точнее, травмоопасно, но сейчас я наслаждалась жизнью. Иногда попадались какие-то холмы, на которых стояли дома, так что добираться до них надо было по ступенькам. Это делало облик посёлка или городка живописным. И кругом была зелень. Масса зелени. Красота!
- А там можно мороженое купить, - произнёс Николай гипнотические слова.
Мне всегда при упоминании мороженого представляется советское мороженое, сделанное из настоящего молока или настоящих сливок, без мешанины растительных жиров и искусственных добавок. Уж потом я спохватываюсь, что прежнего мороженого нигде не купишь.
- Какое мороженое было раньше! - вздохнула я. - На плешке перед парком Сокольники было много киосков, и всегда перед ними выстраивались очереди. И в жару, и в холод, даже в самый суровый мороз. Иностранцы удивлялись, как русские могут в двадцать с лишним градусов ниже нуля поедать мороженое.
- Я помню то мороженое, - согласился Николай.
- И я помню, - вступила в разговор Аня. - Я любила в вафельных стаканчиках с розовой розочкой из крема сверху.
- О-о-о, - простонала я. - Зачем напомнила? Правда, потом эти розочки стали желтоватыми и расплывшимися.
- А какое мороженое было в Детском мире! Стаканчики хрустящие, а на дне какое-то вкусное повидло. Партию раскупят, и все ждут, когда вынесут следующую.
Мы в ностальгическом упоении стояли посреди узкого тротуара, почти чувствуя во рту вкус ТОГО мороженого.
- А какое я ела в Ульяновске! - припомнила я. - Лимонное. Жёлтого цвета и с упоительным вкусом. А местные жители до того им наелись, что говорили нам: «Это обычное. А вы попробуйте вон то!» Попробовали. По нынешним временам, оно чудесное, но в то время мы были избалованы, так что нам не понравились маленькие кусочки масла, попадающиеся в нём. Подумайте только: натурального масла!
- Вспомнить хотя бы разноцветные шарики в кафе-мороженом, - сказала Аня.
- А какие коктейли из него делали! - воскликнула я. - В Сокольниках напротив каланчи было длинное здание, а внизу большой магазин. Там в разные дни работали две продавщицы. Одна делала коктейль вкуснейший, он состоял из одних мельчайших пузырьков, мы всегда, если её увидим, сразу покупаем, а вторая добавляла много молока. У неё коктейль получался жидковатым.
- Я что-то не помню коктейли, - призналась Аня. - Правда, я не жила в Сокольниках, а в школу ездила из другого района.
- Да, ты с нами, по-моему, туда не ходила. В парк ходила, а в ту сторону - нет.
Николай с интересом слушал наши воспоминания, припоминая всё, о чём мы говорили.
- Мы с приятелями тоже часто ездили в Сокольники, - сказал он. - И всегда заходили в стеклянную столовую.
- Была такая, - подхватили мы. - Хорошая столовая.
- Сосиски с зелёным горошком, - сказала я.
- И чебуречная была, - подхватила Аня. - Неплохие чебуреки были, но я всегда их ела с опаской, потому что внутри был бульон. Однажды я здорово испортила себе блузку.
- Пошли в закусочную, - решительно проговорил Николай и повёл нас вниз по улице. - Только потихоньку переключайтесь на современность. Сосиски там, как и везде сейчас, с соей и наполнителями, мороженое тоже с растительным маслом. Про горошек ничего не могу сказать, да его там и нет. Чебуреки или что-то в этом роде купить можно, но опасно. Неизвестно, из какого зверя они изготовлены. Они не магазинные, а в палатке.
- Не будем рисковать, - решила Аня.
Мы вышли на маленькую площадку. Там стояла палатка со стандартным набором воды, пива, колы, сникерсов, чипсов, жвачек, сигарет и прочей дребедени, такой же вредной для желудка, как притягательной для глаз изголодавшегося человека. За палаткой простиралось неровное поле, заваленное строительным и бытовым мусором. По нему пробирались женщина с мальчиком лет семи.
- Ой, вода! - простонал ребёнок. - Мама, вода! Может, это мираж?
Женщина поспешила купить ему бутылку обыкновенной воды. Я в душе её одобрила. Колой он не напьётся, а неизвестно, какая отрава в ней намешана. Говорят, что и сахар там искусственный, причём некоторые виды сахарозаменителей на жаре выделяют ядовитые вещества.
- Нам туда, - позвал нас Николай, выдавая этим, что он часто сюда заходит. - Вон в то заведение.
«Заведение» оказалось чем-то типа бистро с высокими круглыми столиками советского образца.
- Советую выбрать мороженое в вазочках и вон те пироги, - сказал Николай. - Не такие, как прежде, но вкусные. Берём? А как вы насчёт клюквенного морса?
- Можно и клюквенный морс, - решила за нас обеих Аня.
- Сейчас принесу, - сказал наш спутник и отошёл к прилавку.
- Я бы пива выпила, - прошептала Аня.
- И?
- Неудобно. Не женственно как-то. А ты не хочешь?
- Никогда его не пробовала.
- Хорошо утоляет жажду. Я иногда беру и дома с удовольствием пью после чего-нибудь солёненького.
- Говорят, бочковое полезное, - вспомнила я. - А в бутылках, вроде, ругают. Хороший посёлок. Я думаю, это всё-таки посёлок, а не городок. Как в другом мире побывали. И люди какие-то спокойные.
- Здесь и людей-то нет, - возразила Аня. - Наверное, все сейчас на работе в Москве. А может, снимают там жильё, а сюда приезжают только на выходные.
- Вряд ли. Слишком близко от Москвы, чтобы тратить на это деньги. Может, чтобы не ездить каждый день, устраиваются на работу, где сутки работают, а трое - отдыхают? Я однажды слышала разговор об этом.
- Скорее всего.
Вернулся Николай, неся поднос, уставленный вазочками с мороженым, тарелкой с горой пирожков и тремя стаканами клюквенного морса.
- Потом, если захотите, можно повторить или заказать кофе с чем-нибудь, - сказал он.- Только давайте забудем то, что было прежде, а насладимся тем, что имеем сейчас. Попробуйте и согласитесь, что из того, что можно в наше время купить, это совсем не плохо.
- Согласна, - подхватила я. - А то ведём себя как типичные представители старого поколения. Всё не так хорошо, как было раньше.
- А что с этим поделаешь? - возразила Аня. - Это же правда, что прежде всё было натуральное. Мясо сейчас какое? Или жёсткое, как подошва, или делается кляклым, потому что его чем-то пропитали. А раньше? Зайдёшь вечером в магазин, когда народу нет. Хорошее мясо уже разобрали, а лежит или совсем костистое, или заветренное до черноты. Что делать? Купишь, поставишь варить, а от бульона приятный запах идёт, а само мясо нежное, вкусное.
- Мама рассказывала, что при Сталине очень следили за продуктами, - зашла я в ещё более отдалённые исторические дебри. - Мясо было разных сортов. Самое хорошее было без костей и в переводе на те деньги, к которым мы привыкли в Советском Союзе, стоило два рубля. Хорошее мясо с небольшой косточкой стоило полтора рубля. Его в основном и брали. Мясо с костями и жиром стоило, кажется, восемьдесят копеек, не помню точно. А фарш мололи прямо перед покупателями. Брали кусок мяса без костей и почти без жира и клали в огромную мясорубку. Всё честно, на глазах у людей.
- Дореволюционные времена будем разбирать? - спросил Николай.
- Моя прабабушка, которая умерла в девяносто шесть или девяносто семь лет, говорила, что качество продуктов в то время было лучше, - сообщила я. - А моя бабушка говорила, что до революции в кондитерской, где они всегда покупали сладости, в праздники постоянным покупателям делали подарки в виде коробки конфет.
- Как же я стар! - произнёс Николай.
- Вы тоже помните, что было до революции? - участливо спросила я.
- Должен помнить, раз об этом помните вы, я ведь старше. Но вот беда: не помню.
- А вы расспросите у Милы про болезнь Альц… Не помню. Короче, про старческое слабоумие. Она нам уже прочитала лекцию, как можно его избежать. Ой, извините, я, кажется, не то сказала.
Я замерла от ужаса. Счастье, что у Николая было развито чувство юмора, и он не обиделся, а рассмеялся самым искренним образом.
- Это была неудачная шутка, - попыталась оправдаться Аня.
- Ничего, в каждой шутке, как говорят, скрывается доля истины, - сказал Николай. - Мила, я потом проконсультируюсь у вас по поводу этого заболевания.
Я успокоилась и попробовала мороженое. Если забыть о ТОМ деликатесе, какой мы ели в Советском Союзе, то оно было очень даже неплохим, даже вкусным. Я не слишком люблю шоколадное мороженое, но и тёмный шарик я съела с удовольствием, не говоря уже о клубничном и ванильном. Внизу был какой-то сироп, весьма приятный, а сверху все три шарика прикрывала щедрая порция взбитых сливок.
- Как вкусно! - проговорила я.
- Помню, в Риге… - начала Аня.
- Молчи, бабка! - остановила я бесконечные воспоминания. - Наслаждаемся настоящим моментом. Я давно не ела такого вкусного мороженого.
Моя подруга насупилась, но быстро вняла моим убеждениям.
- А может, и не в Риге,- туманно закончила она начатую мысль.
Мы с Николаем подождали, что она ещё скажет, но она занялась мороженым и решила не отвлекаться.
- Может, ещё по одному? - спросил Николай.
Аня кивнула.
- Можно.
Наш экскурсовод принёс ещё по вазочке.
- Хорошо живём, - сообщила я. - Жаль, Катя не могла с нами поехать.
- Почему? - поинтересовался Николай.
- Из-за синяка, - сообщила Аня. - У неё глаз подбит.
Я подумала, что такое краткое сообщение выставляет нашего «шкелета» в очень невыгодном свете, и пояснила:
- Она у нас любительница возиться на кухне, а у Марины замечательная кухня, поэтому вытащить её на прогулку невозможно. И вот в наше отсутствие она закончила готовить обед, прилегла в шезлонге и… получила камнем почти в висок. Это соседские дети занимаются такими шуточками: обстреливают камнями людей. Синяк залил пол-лица.
- С тех пор Катя уже не может выйти, потому что боится: вдруг этот синяк не так поймут.
Николай с неожиданным интересом выслушал наш рассказ и кивнул так, словно что-то про себя решил.
Мы доели мороженое, взяли по пирожку, выпили клюквенный морс, которые был явно сделан из брусники, и отказались от добавки.
- Тогда это забираем с собой, - сказал Николай, складывая пироги в пакет. - Когда проголодаетесь - скажете.
Мы вновь принялись бродить по тихим уютным улочкам, кстати, постепенно доев почти все пироги. Потом решено было вернуться домой. Поезд оказался полупустым, так что мы очень уютно доехали до нашей станции и неторопливо пошли по дороге к участкам, довольные, забыв обо всём, что нас ещё недавно волновало, словно побывали в дальней поездке.
- А она тут как тут! - воскликнула Аня, возвращая нас с небес на землю.
Можно было не спрашивать, кого она имеет в виду, потому что только на одно существо Аня реагировала так остро. Чёрная морда, торчавшая за кустом, была повёрнула к нам, а если быть совсем точной, то именно ко мне. Да, это существо следило только за мной.
- Пироги остались? - спросила я.
- Осталось две штуки, - ответил Николай, вынимая из кармана пакет.
Повторилась вчерашняя история. Я швырнула в собаку сначала один пирог, заставив её отскочить, затем, когда она вновь высунулась, второй. После этого мы пошли дальше.
- Интересно, она ест эти пироги? - спросила я.
- В ожидании нашей крови, - мрачно изрекла Аня. - Как же мне не нравится эта собака! Я её просто ненавижу. Ненавижу и боюсь.
- Не знаю, что происходит, но поведение собаки меня тоже тревожит, - признался Николай. - Будьте осторожны.
Мы расстались у конца нашей улицы с Николаем и пошли домой.
- Как погуляли? -
С уважением, Андрей.