одной-единственной фразы.
- Что с вами? - удивился Николай. - Что-нибудь случилось? Опять собака?
Нет, это была не собака. Если бы из кустов высунулась длинная чёрная морда, я бы не ужаснулась так, как сейчас. Я вновь перестала доверять Марине, а это было пострашнее появления самой коварной чупакабры. Что сказал Михалыч? Сказал, что Марина наклонилась к телу и на что-то указала стоявшему рядом врачу. И ещё сказал, что она так и не смогла дотронуться до тела. Как же она могла определить, было на груди под шерстью родимое пятно или нет?
- Мила, с вами всё в порядке?
- В полном, - машинально ответила я.
Как же человек стремится любыми способами сохранить душевный покой! Я и сейчас попыталась оправдать Марину. Я предположила, что она указала врачу на то место на груди, где должно быть родимое пятно, а он сам проверил его наличие. Такое вполне могло быть. Жаль, что у Михалыча и Сергеича не расспросишь обо всём подробнее. Если задашь вопрос на эту тему, то могут поинтересоваться, зачем мне всё это нужно.
Мне на память пришла ещё одна фраза Михалыча. Он сказал, что у Сергея были искусаны лицо, шея, руки, даже на груди были покусы. А мог он их заметить под густой растительностью?
- Мила, о чём вы так напряжённо думаете? - спросил Николай.
- О той собаке, - ответила я. - Той, что загрызла Сергея. Неужели он не защищался?
Я решила начать разговор на эту тему, а уж дальше как повезёт. Если сумею, то выспрошу интересующие меня подробности.
- Может, и защищался. Наверное, защищался.
- Если собака была не такая уж большая…
- А кто может быть уверен, какая она была? Михалыч и Сергеич заметили лишь промелькнувшую собачью тень. Как определить в темноте, какой была эта собака? И напасть она могла неожиданно. Возможно, сразу схватила его за горло и перекусила что-нибудь жизненно важное. Может, сразу убила, а может, только обездвижила.
- И всего изодрала, - продолжала я. - Откуда в собаке такая ненависть? Она была бешеная?
- Не думаю. Если бы была бешеная, врачи бы это при вскрытии выявили. Не при вскрытии, конечно, а после взятия анализов.
- Да, наверное, выявили бы, хотя и не обязательно. Я смотрела в каком-то фильме, что иногда патологоанатомы и не вскрывают тела, если причина смерти ясна. У них там так много работы, что они с ней не могут справиться.
- Мало ли что в фильмах покажут, - возразил Николай, а потом добавил, подумав. - Хотя в жизни происходит гораздо больше беспорядка, чем это выносят на экраны.
- А что, покусы на груди были так хорошо видны?
- Мила, вы мне не объясните, что у вас на уме? - прямо спросил Николай.
- Вот именно, что у меня на уме ничего нет, - попыталась я выкрутиться. - Точнее, ничего нет в уме. Я, как Страшила, имею сейчас мозг, набитый иголками и булавками, но, видно, они отсырели, потому что я ничего не могу сообразить. А мне бы очень хотелось узнать все подробности о смерти Сергея. У нас в доме бесчинствует призрак, происходят какие-то чудеса с зеркалом и посудой… Про посуду я мнения не изменила, а вот с зеркалом непонятно. Возле чердака оказалась земля. Я хочу понять, что происходит. Если это погибший Сергей, то надо узнать, что его беспокоит. Если это застреленная собака, то про неё надо узнать все подробности.
Николай молча и внимательно меня выслушал, что-то прикидывая про себя, а потом кивнул.
- Хорошо, я узнаю у Михалыча и Сергеича все детали, - пообещал он. - Мне и самому интересно. Я никогда ещё не сталкивался с таким явным проявлением потусторонних сил.
- Только, пожалуйста, Николай, расспросите обо всём, даже о том, как выглядел Сергей после смерти, какие раны у него были. Может быть, какая-то мелочь подскажет нам, в чём причина всех этих явлений. Спросите, много ли было крови и где она растеклась. Было ли её больше возле головы или возле туловища.
- Мила, вы меня поражаете, - признался Николай. - Зачем вам это?
- Не знаю. Пока не знаю, но это может быть полезным. Расспросите поточнее о покусах и о том, как они располагались на теле.
- Хорошо, расспрошу, - сказал он. - Как вам передать полученные сведения? Можно говорить при Ане или лучше без неё?
Я подумала.
- Лучше без неё. Ей можно рассказать обо всём в том случае, если эти подробности окажутся полезны.
- Тогда нам надо будет встретиться вдвоём, - предупредил Николай. - Неудобно шептаться в присутствии третьего лица.
- Когда всё узнаете, то скажите мне, и мы договоримся о встрече.
- Отлично, - проговорил Николай, и мне показалось, что он был чем-то доволен.
Пока мы беседовали с Николаем, разговоры у костра не утихали. Оказывается, Петрович увлёкся рассказами о рыбалке и занимал Аню такими фантастическими описаниями приключений на этой реке, что даже мне, человеку, только начавшему его слушать, стало очевидно, что они составлены наполовину из анекдотов, а наполовину из рассказов путешественников, странствующих в тропиках. Моя подруга, постепенно вовлекаемая в эти «воспоминания», увлеклась ими не на шутку и слушала краснобая, раскрыв рот.
Я не стала высказывать собственное мнение и сосредоточилась на чае, крепком, сладком, пахнувшем дымком.
Когда костёр потух, все засобирались уходить. Николай старательно залил угли, проследив, чтобы ни один не остался тлеть. Михалыч в это время подобрал все пакеты и бумажки, уложил их в сумку и внимательно оглядел место нашего отдыха.
- Вроде, всё в порядке, - заключил он.
Мы двинулись в обратный путь. Я, если честно, чувствовала себя немного очумелой, словно всё это происходило не со мной. Наверное, сказывались ночные размышления и догадки. Сейчас я решила на время отбросить все помыслы о несоответствиях в словах Марины в ожидании сведений, которые должен был собрать Николай. Что толку гадать, если не знаешь всех фактов?
Мы разделились на дороге. Михалыч пошёл по направлению к станции, Сергеич свернул на улицу между дачных домов, Петрович и Ляксандрыч направились к рынку. На прощание Николай бросил на меня заговорщический взгляд.
Глава 18
Не подслушивай - не услышишь о себе плохого
- Как порыбачили? - встретила нас Марина.
- Где улов? - спросила Катя.
Я боялась, что не смогу скрывать недоверия, которое вызывала у меня теперь хозяйка, но оказалось, что не только могу, но даже способна забывать о нём.
- Чудесно! - с восторгом ответила Аня.
Она принялась во всех подробностях рассказывать о рыбалке, рыбаках и пикнике.
- Значит, остались довольны? - со снисходительной улыбкой уточнила Марина.
- Очень, - заверила её Аня. - Я бы ещё порыбачила.
- И порыбачишь, - уверенно сказала Катя. - У тебя ведь Золотая блесна, а эти рыбаки наверняка захотят отыграть её обратно. Это ведь у них как переходящее знамя, символ достижений и успеха.
- Катя, как ты сумела так угадать с провизией? - спросила я.
- Я сначала оторопела, увидев пакет с сырым мясом, - призналась Аня, - а когда Петрович сказал про шашлычок, то я и сообразила что к чему.
- Уж что-что я знаю, так это как рыбаки готовятся к пикнику. У меня отец был не столько рыбаком, сколько любителем посидеть у костра после рыбной ловли. Вот к этому он готовился основательно, я любовалась. Удочки он так себе не готовил, как мешок с едой. Мать возмущается, что он опять уходит на чёртову рыбалку, а он твёрдо обещает вернуться до полудня, причём говорит искренне, а возвращается после четырёх. Ваши Петровичи и Ляксандрычи хоть не пили там?
- Нет, - сказала я, очень довольная. - У них на это время действует сухой закон.
- И то хорошо, - сказала Марина.
- Будете завтракать? - спросила Катя.
- Куда там! - ужаснулась Аня.
- Пойду-ка я к рабочим, - решила Марина.
- Сегодня должна придти эта девушка, Юля, - напомнила Катя. - Я хочу всё в кухне убрать до неё, чтобы не мешаться.
- А я сейчас хочу лечь в шезлонг где-нибудь под деревом и поспать, - сообщила Аня.
- Только не ложись там, где в тебя могут запустить камнем, - напомнила я. - Хоть соседка и напугана угрозой вызова милиции, но дети могут оказаться храбрее.
- Ой, мы же Марине не рассказали о том, почему соседка обвинила её в том, что она велела нам вызвать милицию! - спохватилась Аня.
- Почему? - спросила Катя.
Аня объяснила.
- Это Миле ночью пришло в голову, - пояснила она.
- Здорово, - удивлённо проговорила Катя. - Я бы не додумалась.
Аня поспешила к Марине, Катя занялась уборкой посуды, а я пошла наверх, чтобы взять записи, ручки и электронную книгу. На втором этаже было тихо. Я вошла в нашу с Аней комнату, взяла всё, что мне могло понадобиться, и пошла обратно. На лестнице я остановилась. Тишина. Я тихо подкралась к двери на чердак и прислушалась. Внутри явно было какое-то шевеление, но очень неясное. Поколебавшись немного, я приложила глаз к замочной скважине. Больше всего я опасалась, что с другой стороны выскочит какой-нибудь тонкий штырь и проткнёт мне глаз, но ничего такого не произошло. Зато я ничего и не увидела. Сначала я предположила, что внутри торчит ключ, а потом решила, что я не смогла бы ничего увидеть через такое отверстие, потому что оно было очень узким и имело изогнутую форму. Можно было возвращаться обратно, но я ещё немного помедлила у запертой двери. Потом я решилась на очень смелый поступок: я тихонько постучалась в чердачную дверь и прислушалась, ожидая, что вот сейчас она резко распахнётся и передо мной предстанет нечто ужасное. Ничего. Я опять прислушалась. Тишина. Даже лёгкого шелеста не доносилось. Я спустилась вниз.
- Где ты расположишься? - спросила Катя.
- Здесь в столовой, - ответила я. - И ветра нет, и столик к моим услугам, и, главное, диван.
- Создашь свой голландский натюрморт на радость Марине? - спросила Катя. - А я пойду в сад и тоже полежу в шезлонге. Не всё же Ане наслаждаться жизнью.
- Давай-давай, мало тебе одного синяка, - бездумно ответила я.
- Ну спасибо, - укоризненно произнесла Катя. - Я тут, как первопроходец, жизнью жертвую, опытным путём выискиваю для вас самые безопасные места, а ты насмехаешься. Посмотрим ещё, что ждёт тебя, когда ты решишь отдохнуть в саду. Счастливо поработать.
Трудно работать после почти бессонной ночи, рыбалки, пикника, видения чупакабры, да ещё подробностей о смерти Сергея, но я заставила себя вникнуть в проблемы своих героев и даже кое-какие из них успешно разрешила. Диалоги вначале показались мне натянутыми и безжизненными, но потом я вошла во вкус и даже придумала несколько очень забавных эпизодов. С сочинительством не угадаешь: то чувствуешь себя прекрасно, настроение хорошее и хочется работать, но дело не идёт, а то и не выспишься, и на душе смута, и заниматься своей книгой не хочется, но неожиданно втягиваешься в творчество.
Меня отвлёк приход Юли. Девушка поздоровалась и спросила, начинать ли ей с первого этажа или со второго. Я подумала, что лучше воспользоваться случаем пока Кати нет и она не начала заниматься обедом, а то потом выйдет не очень хорошо, если Юля станет убирать, а Катя - переступать через пылесос, снуя от плиты к столу.
- С первого, Юля.
Девушка старательно водила насадкой по полу, по-моему, даже излишне старательно, а в это время пришла Катя.
- Здесь уборка? - спросила она.
Если вдуматься, то вопрос не имеет смысла, потому что это видно каждому заглянувшему сюда, но мы неизменно произносим подобные бессмысленные фразы или для того, чтобы что-то сказать, или от растерянности.
- Здравствуйте, Юля, - спохватилась Катя. - Не спешите, я приду позже.
Катя
С уважением, Андрей.