раз подойдёт моё время уходить.
Мы согласились, потому что предложение было здравое, высказано ещё утром и мы настроились на это действие. Почему обязательно нужно есть позже? Лучше мы сейчас как следует поедим, а уж потом выпьем чай. Да и обед оказался просто королевским. Учитывая, что у Кати было не так-то много времени, она совершила самое настоящее чудо, чему, очевидно, способствовало чувство благодарности к великодушию Ани.
- Катя, я тебе советую взять с собой на прогулку Чупу, - сказала я.
- Зачем ей там нужна собака? - спросила Аня.
Я постаралась придать своему взгляду особую пристальность, чтобы дать понять Ане неуместность её слов.
- Конечно, это дело твоё, но мне на твоем месте было бы уютнее с существом, которое третьим лишним не станет, а зато придаст вашей встрече большую непринуждённость.
- Каким это образом? - удивилась Катя.
- Предположим, а это скорее всего произойдёт, что ты застесняешься. Вдруг он сразу сделает тебе предложение? Такое ведь может быть? Вот ты и сделаешь вид, что хочешь лишь погладить собаку, а сама в это время будешь обдумывать ответ.
- Мне кажется, что я и думать не стану, - совсем уж смутилась Катя. - Я сразу же соглашусь… Только ты не обижайся на меня, Анечка.
- Я тебе уже сказала, что ошибалась в своих чувствах. Это тебе будет приятно за ним ухаживать, готовить для него, а у меня сейчас совсем другие интересы. Но Чупу ты всё-таки возьми. Так, на всякий случай, чтобы иметь прикрытие.
До неё всё-таки дошли мои знаки, раз она меня поддержала.
Катя попыталась было робко возразить, но под двойным нажимом сдалась и, когда Михаил позвонил в дверцу в заборе, вышла к нему в сопровождении собаки.
- Что ты там мне показывала? - спросила Аня. - Я ничего не поняла. Зачем ей собака?
- А затем, что она не нужна здесь, - начала объяснять я. - Едва она почувствует, что Михал Михалыч входит в дом, как она сразу же залает и спугнёт его. И вообще неизвестно, осмелится ли он войти, если будет знать, что в доме Чупа.
- Я об этом не подумала, - призналась Аня.
- Теперь нам надо дать ему понять, что нас в доме нет, - сказала я.
- Вот и скажи ему: «Михал Михалыч, мы уходим, так что смело можете грабить дом», - посоветовала моя подруга.
- Сейчас мы будем шумно готовить себе в саду место для отдыха, - решила я, лишь отмахнувшись от неуместных шуток. - Будем достаточно громко, но никак не нарочито спрашивать друг у друга, куда нам поставить шезлонги, надо ли запирать дверь, на что ответим, что не надо, а лучше оставить дверь открытой настежь, пусть дом проветривается.
- Понятно, - кивнула Аня. - Так и сделаем.
Мы не стали терять времени зря и приступили к выполнению плана.
- Аня, а куда поставить шезлонг? - крикнула я свою задержавшуюся на крыльце подругу.
- Сейчас соображу, - отозвалась она. - Может, под ту яблоню?
Садовник появился незамедлительно. Он был совершенно трезв, но вид у него был какой-то потертый или помятый, словно он плохо выспался.
- Здравствуйте, - начал он разговор. - Вижу, что спешите воспользоваться погодкой. Хорошее дело. Очень даже полезно для здоровья. И солнышко ещё не горячее, и тепло, и воздух влажный, но не сырой.
- Здравствуйте, Михал Михалыч, - ответила я. - Вот думаю, где безопаснее поставить шезлонги. Решила, что под яблоней.
- Вот и неправильно решила, - проговорил садовник. - Видишь, какие яблоки на ней зреют? Потом-то они будут совсем тяжёлыми, но и сейчас тебе не понравится, если такое яблоко упадёт на голову. А яблоки имеют привычку падать.
Хотя маленькие зелёные яблочки были пока безопасны для моей головы, но мне и самой не нравилось это место: слишком уж близко оно было к дому.
- А где вы посоветуете? - кротко спросила я Михал Михалыча.
- А вон там, - сейчас же отозвался он, указывая на чудесное место среди кустов роз. - Чем не розарий? В жару там не посидишь, а сейчас в самый раз.
Да, место было чудесное, особенно для преступника, потому что помимо красоты имело то преимущество, что кусты помешали бы нам увидеть, входит кто-то в дом или нет.
- Спасибо, Михал Михалыч, - поблагодарила я.
- Надеюсь, вы ещё не скоро уедете? - поинтересовался садовник.
«Как же! Надеешься ты! - думала я. - Решил разузнать, когда дорога в дом будет совсем свободна».
- Ещё неделю мы пробудем здесь точно, - ответила я. - А дальше неизвестно. Марине очень одиноко в пустом доме, вот она и попросила нас пока пожить с ней. Если всё будет благополучно, то в воскресенье мы уедем, а если Марина попросит задержаться, то останемся.
- Лучше бы вы задержались, - сказал Михал Михалыч. - Для Марины лучше. Да и я к вам ко всем привык.
Я крикнула:
- Аня, долго тебя ждать?
- Иду, матушка, иду! - отозвалась она, явно вспомнив Островского. - А дверь запирать?
- Не знаю, - ответила я. - Может, не стоит? Кто сюда может забраться? Открой её пошире и чем-нибудь подопри, чтобы не захлопнулась.
- Зачем?
- Чтобы дом проветрился, а то очень едой пахнет.
- Правильно, - закивал головой садовник. - Дом вообще надо как можно чаще проветривать. У меня, когда я дома, всегда дверь и окна открыты.
«А когда ты бываешь дома? - поинтересовалась я про себя. - Всё время торчишь здесь».
- Как хорошо! - восторгалась Аня, подходя. - Здравствуйте, Михал Михалыч. Знаете, случилось невероятное: Катя пошла гулять. Она и Чупочку взяла с собой, а то собака стала мало двигаться.
- Давно говорил, что надо гулять, - одобрительно сказал садовник. - Раз приехали на дачу, надо пользоваться воздухом. А Катя как засела на кухне, так оттуда не вылезала. Я уж её убеждал-убеждал, а она знать ничего не хочет…
Я начала беспокоиться, потому что Михал Михалыч слишком долго болтал с нами. Время-то не стояло на месте, и Катя могла вернуться с прогулки раньше ожидаемого. Разочаруется в Михаиле, решит, что одной жить лучше, и поспешит домой. Так и хотелось напомнить садовнику, что ему пора заняться делом.
- Заговорил я вас совсем, - опомнился Михал Михалыч. - Пойду, поработаю.
Он неторопливо отправился в свой конец участка, а я тихонько покинула шезлонг и спряталась между кустов, следя за ним.
- Ну как? - спросила Аня.
- Очень острые колючки, - пожаловалась я. - А он застрял среди грядок.
- Может, мы его зря подозреваем? - с надеждой проговорила Аня. - Очень симпатичный человек. Не может быть, что он замышляет что-то недоброе.
- Может, это вовсе не недоброе. Может, Сергей забрал у него какую-нибудь вещь, а Марина этого не знает. Вот Михал Михалыч и пытается эту вещь себе вернуть. Ага! Что-то берёт в сарае и… идёт… Куда это он направился? Ему же совсем в другую сторону.
- Я и говорю, что мы к нему несправедливы, - твердила Аня, развалившись в кресле.
- Вот теперь всё ясно, - комментировала я действия садовника. - Он просто выбрал кружной путь, чтобы обойти нас как можно дальше. Идет почти по дальнему забору… Скрылся за домом, наверное, чтобы обойти его с той стороны… Появился… Озирается… Входит! Вошёл, голубчик. Ну, теперь держись! Ты от нас не уйдёшь. Пойдём, Аня.
Мы применили ту же тактику, осторожно пробравшись к крыльцу и заботясь о том, чтобы Михал Михалыч не заметил нас, выглянув в окно. Тихо-тихо мы стали подниматься по лестнице, слыша крадущиеся шаги идущего перед нами человека. Вот он уже на площадке второго этажа, постоял, должно быть, прислушиваясь, стал подниматься выше. Мы тоже не торопились, чтобы не спугнуть злоумышленника и дать ему возможность доказать свои преступные планы. Лишь когда он завозился с ключами или отмычками у двери на чердак, мы поднялись к нему.
«Что же мы делаем? - пронеслось у меня в голове. - Как нам с ним справиться? Он же сильнее нас обеих».
Но я не успела остановить Аню.
- Что это вы задумали, Михал Михалыч? - спросила она.
Садовник вздрогнул, отскочил от двери, оступился и чуть не покатился с лестницы, но вовремя ухватился за перила.
- Эх вы! - неожиданно заявил он. - Выследили старика, напугали…
- Крадётесь, как тать в нощи, - сказала я, решив предоставить событиям развиваться дальше, раз ничего сделать уже не могла.
Это невинное выражение почему-то его задело.
- Тать! Да как у вас язык повернулся такое сказать? - горько заговорил он. - Да знаете ли вы, что такое тать? Это по-нашему, по-современному, означает враг. А какой же я враг, если я, совсем напротив, можно сказать, друг?
Вид у него стал обиженным и жалобным, как у старого жестокого преступника из одного советского детектива. Я так и ждала, что сейчас он сбросит маску, злобно усмехнётся и станет цедить сквозь зубы по-блатному. «По фене ботаешь?» - вспомнилось мне. Я долго не могла понять, кто такая феня и что должна делать, пока мне не разъяснили, что это всего лишь означает: «По блатному говоришь?»
- А что здесь этот друг тайком делает? - спросила я, держась настороже.
Теперь мне пришла на память Агата Кристи. В её книгах всегда преступником оказывается неожиданная личность, как-то связанная с убитым. Вдруг и с Михал Михалычем так выйдет? Выяснится, что он или незаконный дедушка Сергея, охраняющий его, или, наоборот, неизвестный наследник, убивший его и пытающийся свести с ума Марину, чтобы потом спокойно и по закону получить всё имущество семейной пары.
- Вы не в первый раз пытаетесь сюда пробраться, - добавила я. - Вы и Юлю посылали что-то разведать.
Старик потряс головой.
- Юля здесь совершенно ни при чём, - сказал он. - Не впутывайте девочку в эту историю. Я не понимаю, откуда вы обо всём узнали… - Он задумался. - Про то, что я пытался пройти наверх, вы могли догадаться, когда увидели меня тогда… Но про Юлю?..
Он недоумённо размышлял, но потом его лицо приняло решительное и вместе с тем виноватое выражение.
- Хорошо, я расскажу вам, что мне надо на чердаке. Мне нужно окно.
Аня хрюкнула.
- А может, вам ещё хотелось вымыть там пол? - спросила я, потому что ни с того ни с сего мне на память пришёл фильм «Осенний марафон», где главный герой задал подобный вопрос, правда, при других обстоятельствах.
Михал Михалыч дикими глазами посмотрел на меня. По-моему, он по настоящему перепугался.
- Извините, - сказала я. - Это просто цитата из фильма. Неудачная цитата.
Он перевёл дух, трясущимися руками потянулся к лицу, словно желая потереть его, но тут же бессильно сел на ступеньку лестницы.
- Что с вами, Михал Михалыч? - испугались мы с Аней. - Вам плохо?
Первым моим порывом было подбежать к нему, но я вовремя вспомнила, что в книгах и фильмах таким приёмом часто пользуются преступники, чтобы подманить к себе простака.
- Нет, всё в порядке, - неожиданно спокойно ответил садовник. - Наверное, надо всё объяснить. Мне, действительно, было нужно окно… Трудно рассказывать про то, что я по дурости сделал.
Я почувствовала, что его таинственное поведение может иметь совершенно невинную причину, о которой мы не смогли бы догадаться сами. Сейчас Михал Михалыч вновь стал мне очень симпатичен.
- Наверное, лучше будет рассказать всё, без утайки, - подбодрила я его. - Если ничего плохого вы не совершили, то мы никому не откроем вашей тайны.
- Но мы должны о ней знать, - поддержала меня Аня. - Иначе вы так и останетесь на подозрении.
- Будь что будет, - проговорил он. - Это произошло в тот самый день, когда погиб хозяин этой дачи. С утра он был злой и нервный. Впрочем, это было его обычное состояние. Мы с ним не ладили, поэтому я старался пореже попадаться ему на глаза. Но в это несчастное утро я был немного не в себе, потому что накануне мы с
С уважением, Андрей.