подобными же примерами, то ничего из изучения математики не выйдет. Нельзя понять этот предмет без кропотливой умственной работы. Другое дело - устные уроки, когда можно и фильм показать, и подобрать множество иллюстраций, помогающих закрепить в памяти тему урока. Вот сейчас Марина на планшете подбирает материал для лекций. Будет включать страницу за страницей, показывая правила и предложения. На доске фактически ничего не надо писать, разве только как образец, чтобы студенты не забыли, как выводятся и соединяются друг с другом буквы.
- Если рыбалка хорошо организована, то плохой она быть не может, - со знанием дела объявила Аня.
- Этого я не подозревала, - сказала Марина. - А разве рыбалка не считается плохой, если не поймано ни одной рыбы?
- Ты в этом деле ничего не смыслишь, - вмешалась Катя. - Ты лучше спроси у меня, я в этом деле толк знаю. Правильно организованная рыбалка - это окончание ловли рыбы и устройство пикника.
- И это тоже, - согласилась Аня. - Спасибо, Катя, за бутерброды. Было очень вкусно, и тебя хвалили.
- Ну и прекрасно.
Я обратила внимание, что Катя при последних словах слегка наклонила голову влево. Выходит, Аня верно подметила эту манеру, но ошиблась в направлении наклона и, конечно, немилосердно шаржировала это движение. Кажется, в каком-то детективе преступник был пойман именно потому, что, изображая жертву, не учёл сторону, в которую убитый им человек делал какой-то привычный для него жест. Впрочем, я могу и ошибаться. Вполне возможно, что я смешала сейчас содержание почти стёршейся из памяти книги и ошибку Ани. Если бы вспомнить, что это была за книга и перечитать её, тогда, если эпизода с подобной ошибкой в ней нет, можно будет использовать его в собственной книге.
- Рабочие сегодня не пришли? - спросила я.
- Пришли, - рассеянно ответила Марина. - Они настилают полы на втором этаже хозблока.
- Неужели ты предоставишь их самим себе? - удивилась Аня. - А вдруг они сделают что-то не так?
- Они лучше меня знают, что нужно делать.
Удивительная метаморфоза произошла с Мариной. Когда хозблок ещё не был построен, она изводила и себя, и их мелочными придирками, доходя почти до истерики, а сейчас, когда дом отделывался изнутри, то есть в самый занимательный для будущей хозяйки период, она потеряла к нему всякий интерес.
- Я, конечно, захожу туда время от времени, - словно спохватившись, добавила она, - но в вопросах настилки пола, я, как говорится, профан. Так, возникаю там для острастки и вновь исчезаю. Мне кажется, что они уже начинают вздрагивать.
Я подумала, не попытаться ли сейчас расспросить у Марины о крестике на зеркале, но она вновь принялась водить пальцем по планшету, и я решила ей не мешать.
- Я забыла, как называется эта пьеса, - сообщила Аня.
- «Без вины виноватые» ,- ответила я. - Марина, извини, что я тебя отвлекаю, но скажи, у тебя есть книги Островского?
- Есть «Как закалялась сталь», - ответила она. - Сейчас она не в моде, но я её не выбросила.
- Нет, не нашего Островского, то есть не последнего, не Николая, а первого, Александра, кажется.
Аня и Катя зафыркали.
- Вставать не хочется, - призналась Марина. - Посмотри сама. На втором этаже, в комнате справа от лестницы. Там в шкафу русская классика.
Я быстро направилась к двери, но приостановилась, потому что подниматься наверх одной очень не хотелось.
- А ты пойдёшь гулять с Чупой? - спросила я.
Собака подняла голову и стала барабанить по полу хвостом.
- Не беспокойся, со своей собакой я пойду гулять с удовольствием.
- Даже если на ней нет дождевика с изумрудами, - закончила Аня.
Марина встрепенулась было, готовая дать отпор, но вдруг сказала:
- А знаете, девочки, Чупочке очень пойдёт изумрудно-зелёный цвет. Это хорошая мысль. Если готового дождевика такого цвета не найдётся, то я его закажу. А отделку пусть сделают…
- Марина, это ведь дождевик, а не бальное платье, - взмолилась я. - Какие ещё отделки? Кружева, что ли? Так они тут же намокнут и повиснут тряпками. Только лишняя тяжесть, а вида никакого.
- Да, об этом я не подумала, - согласилась она. - Тогда можно сделать отделку из кожи, а по ней пустить небольшие камешки, не изумруды, конечно, а очень хорошую имитацию под них.
- Чупа, - обратилась я к собаке. - Иди сюда, мне нужно с тобой поговорить.
Я ведь очень ясно сказала, что хочу говорить только с Чупой, но такова уж человеческая натура: все три мои подруги заинтересовано ждали продолжения. Собака не заставила меня повторять приглашение дважды и неторопливо подошла.
- Чупочка, как ты относишься к зелёному дождевику с отделкой из кожи и имитации под изумруды?
На черной морде отразилось непонимание. Собака видела, что ей что-то втолковывают, но не могла понять, что именно, а привыкнуть, что люди часто говорят вздор, который и не надо понимать, она ещё не успела.
- Марина, по-моему, ей не нравится твоя мысль. Вкус у неё достаточно хороший, поэтому она готова согласиться только на природные изумруды из проверенных магазинов.
- Не мешайте работать, - строго отозвалась хозяйка, но после секундного молчания признала. - Да, ты права: имитация под изумруды будет пошловата. Можно будет ограничиться несколькими зелёными гранатами.
Меня мало интересовали зелёные гранаты на собачьем дождевике. Я вообще заговорила о камнях только для того, чтобы иметь повод подозвать к себеЧупу. Сейчас она стояла передо мной, и мне оставалось только тихо и незаметно пригласить её с собой наверх. Не хотелось признаваться прилюдно, что я боюсь одна подниматься на второй этаж.
- Пойдём со мной, Чупочка, - тихо сказала я.
- Зачем это? - осведомилась Марина довольно ядовито.
- А мы с ней ещё не договорили, - ответила я, уводя с собой собаку. За спиной я явственно услышала смех.
Мы спокойно поднялись на второй этаж и остановились. Я прислушалась. Сверху доносились вой, царапанье и скрип. Было странно, что ОН всё ещё шумит на чердаке, когда уже может выбираться наружу. И у меня возникла очень неприятная мысль, что существо наверху пока ещё не выбралось из своего заточения, а по дому бродит и подходит ночью к двери спальни Марины и Кати кто-то другой, и этот кто-то, невидимый для меня, возможно, следит в эту минуту за мной. Мне стало так жутко, что я лишь усилием воли заставила себя не побежать вниз, на первый этаж, где в обществе подруг было не так страшно. Я убеждена и готова это повторять сколько угодно и кому угодно, что на героические подвиги людей часто толкает стыд прослыть трусом. Вот и сейчас стыд оказался сильнее страха. Это уже потом к стыду присоединился голос разума, сообщивший мне, что, находись здесь кто-то, даже невидимый, Чупа сейчас же это распознала бы.
- Пойдём искать Островского, - сказала я собаке и пошла в комнату направо.
В шкафу была неплохая подборка книг, но в моей библиотеке имелись почти все они, поэтому естественная жадность книголюба не была во мне затронута. Я быстро нашла нужный томик и двинулась в обратный путь. Чупа послушно следовала за мной, но, когда я была уже у подножия лестницы, она вдруг сделала гигантский прыжок, перемахнув через оставшиеся ступеньки, и метнулась к ванной. Я едва не упала от неожиданности и испуга.
- Ах! - донеслось из столовой.
Чупа спокойно вышла из ванной и направилась к хозяйке.
- Как она меня напугала! - дрожащим голосом призналась Марина.
- У меня самой ноги трясутся, - пожаловалась Катя. - Кого она там учуяла?
Аня красноречиво смотрела на меня, напоминая о кресте на зеркале, но сейчас было не время расспрашивать о нём Марину, да я и не нашла способ сделать это, не выдавая Николая.
- А звона не было слышно? - заволновалась хозяйка. - Он ничего не разбил?
- Нет, всё было тихо, - ответила Катя. - Пойду, проверю, всё ли в порядке на кухне.
Было видно, что она трусит, поэтому я заставила себя сказать:
- Я тоже хочу посмотреть.
Знаю, что в случае нападения невидимого существа, сбрасывающего со стола чашки почти в нашем присутствии, Катя не будет способна придти мне на помощь, как, скорее всего, и я - ей, потому что обе мы будем парализованы страхом, но почему-то сознание, что мы вместе, действует очень благотворно и успокоительно. Мы настороженно, однако относительно спокойно вошли в кухню и осмотрелись. Посуда не была сдвинута со своих мест, еда стояла в том же виде, в каком её оставили.
- Вроде, всё в порядке, - подвела итог Катя.
Мы вернулись в столовую.
- Возьми свою пьесу, - сказала я Ане, обнаружив, что всё ещё держу книгу в руках.
- Вернёмся к нашим делам, - предложила Марина. - Схожу, проверю, как продвигается настилка полов у моих работников, потом пойду гулять с Чупочкой. А тебе, Катя, наверное, вновь придётся думать об ужине.
- О впечатляющем ужине, - поправила я. - Кроме Пётра и Николая, придёт ещё и Михаил.
- Теперь для меня это не проблема, - с хвастливой беспечностью объявил «шкелет». - У Похлёбкина столько интересных рецептов, что званых вечеров не хватит до конца жизни для того, чтобы все их испробовать.
- У кого? - переспросила Марина.
Она вместе с собакой уже направлялась к выходу, но теперь остановилась и повернулась к нам.
- У Похлёбкина. У тебя на той полке стоит столько книг по кулинарии, что глаза разбегаются. Но больше всего мне нравится «Книга о вкусной и здоровой пище» и Похлёбкин.
У хозяйки этих прекрасных книг на лице отразилось острое сожаление о том, что Катя углядела эти книги, но она переборола себя.
- Хорошо, что они тебе нравятся. Желаю кулинарных успехов
Она вышла, а я подождала, когда она отойдёт от двери на достаточное расстояние и предупредила Катю:
- Будь очень осторожна с её книгами. Предельно осторожна. Особенно с Похлёбкиным. Издание роскошное, но современное, поэтому нестойкое к употреблению. Позолота может быстро сойти, а корешок - надломиться и изорваться. «Книга о вкусной и здоровой пище» издана ещё при Сталине, так что качество прекрасное и, если её специально не рвать, ей можно пользоваться ещё не один десяток лет.
- Я и без того уже не ношу эти книги на кухню, - оправдывалась Катя.
- А теперь читай их, аккуратно положив на стол, - придумала я. - Если с Похлёбкиным что-то случится, то это испортит Марине кухонный интерьер.
- Да, пожалуй, я не буду читать эти книги, лежа на диване, - согласилась Катя, немного испуганная моими словами. - Господи, какие сложности! У меня дома можно брать любую книгу и не думать о том, что её испортишь.
- Подожди, - зловеще проговорила Аня. - Вот выйдешь замуж за Петра, заимеешь квартиру в три раза большую, чем у Марины, займёшься её переделкой и обстановкой, так будешь трястись над каждой вещью, чтобы не нарушить интерьер.
Она уже успела улечься на диван с книгой в руках.
- Вот ещё один повод не выходить за него замуж, - ответила Катя. - Мы с моим будущим котом прекрасно обойдёмся без интерьеров, над которыми надо трястись. Даже если он что-нибудь испортит…
- И испортит, - подтвердила я. - Он будет точить когти о покрывало на диване, порвёт обои, поцарапает мебель.
Катя задумалась.
- Переживу, - решила она. - Заранее приготовлюсь к мысли, что время от времени придётся делать ремонт. Это даже хорошо, а то в последний раз ремонт у меня был лет тридцать назад. Даже не у меня, а у моих родителей. Но Похлёбкина всё-таки придётся потревожить.
Она села за стол, положила книгу перед собой и занялась изучением рецептов, осторожно перелистывая
С уважением, Андрей.