только-только стала вдовой, но надо учесть, что Сергей был крайне неприятным человеком, поэтому понятно желание Марины поскорее изгладить о нём память. Если объясниться сейчас, а потом выждать приличное в данных обстоятельствах время, чтобы официально расписаться, то ничего страшного в такой спешке не будет.
Мы чинно, словно выражая этим дань уважения к торжественному моменту, сели за стол, и Катя удивительно ловко и быстро создала на нём почти кустодиевский натюрморт.
- Только этого не хватало! - простонала Марина.
- Чего? - не поняла Аня.
- Опять этот пьяница пришёл! Мила, будь другом, скажи, что я не могу выйти, иначе он продержит меня полчаса со своим нытьём. Только скажи твёрдо, что я очень занята, поэтому ему не надо стоять перед калиткой и в неё стучать.
Я не стала спорить и вышла к пьянице, который, как я ясно помнила, уже и прежде клянчил у моей подруги деньги. Но разница была в том, что тогда с ним разговаривала она, а сейчас должна была говорить я.
- Извините, но хозяйка выйти не может, - сказала я. - Она очень занята.
- Дай хоть что-нибудь, - попросил этот несчастный пропойца, почти потерявший человеческий облик. - Даже на хлеб не осталось. Я верну, не бойся.
Он переступил с ноги на ногу, и я увидела, что одна нога у него не гнётся. Возможно, у него был протез.
- Сейчас принесу, - пообещала я и поспешила в дом.
Было очевидно, что никаких денег он мне не вернёт, но этот человек вызывал острую жалость.
- Ушёл? - спросила Марина.
- Сейчас уйдёт.
Я торопливо вытащила из кошелька сто рублей и вернулась к ожидающему пьянице.
- Возьмите.
- Спасибо. Большое спасибо. Вы не сомневайтесь, я обязательно отдам, - бормотал он, уходя.
Я вернулась в дом.
- И сколько ты ему дала? - насмешливо спросила Марина.
- Немного. Сто рублей.
- И зачем ты это сделала? Думаешь, он вернёт?
- Конечно, нет. Думаю, что у него таких долгов взято на годы вперёд, но, по-моему, у него нет ноги. Или, может, с ней какая-то неприятность. Она у него не гнётся, когда он идёт.
- Это не повод пить, - жёстко сказала Марина.
- Не повод, но иногда здоровому приходится тяжело, а инвалида можно только пожалеть.
Наши гости с интересом слушали этот диалог.
- Пьянство - это болезнь, - вмешалась Катя. - Он, наверное, уже ничего не может с собой поделать.
- Если человек болен, то он должен лечиться, - подал голос Пётр. - А пропойцы не желают этого делать.
- Не поймите меня неправильно, - попыталась я выразить свои довольно путаные мысли. - Я терпеть не могу пьянство и пьяных не выношу. Я сама сначала рассуждала, что раз человек болен алкоголизмом, то пусть он лечится, а не мучает других. Но ведь эта болезнь сродни душевной болезни. Говорят, у пьяниц что-то такое происходит в голове, что атрофируются какие-то участки мозга и в первую очередь - отвечающие за стыд и совесть. Так что захотеть лечиться, как захотел бы нормальный в умственном смысле больной, он не может, редко кто может. Душевнобольной ведь не признается, что он болен, так и пьяница. Другое дело, что для семьи такой человек – великое несчастье.
- Вот когда такие добренькие, как вы, перестанут потакать пьяным и другим попрошайкам, то им поневоле придётся перестать пить и начать работать, - заявил Пётр. - Им вообще-то жить незачем, только воздух коптят, а тут ещё вы со своими подачками. Добро должно быть с кулаками, и преогромными.
Сколько раз я слышала эту фразу, и каждый раз меня от неё так и передёргивало.
- Тогда чем же оно будет отличаться от зла? - спросила я. - Ещё неизвестно, под чей кулак будет безопаснее попасть. И вообще, я не понимаю, о чём разговор. От ста рублей я не обеднею. От того, что я их не дам, этот несчастный пьяница не перестанет пить. Он сказал, что у него даже на хлеб нет денег. Скорее всего, это правда. Разумеется, он пропил свою пенсию и теперь голодает. Знаете, моя родственница в таких случаях говорила: «Не дай Бог, просить, а дай Бог подать».
- Какие все добренькие! - непримиримо заявил Пётр. - Руки бы оторвать таким добрячкам! Наверное, собой любуетесь?
- По вере любоваться собой нельзя, - ответила я, решив как-то прекратить этот неприятный и, главное, бесперспективный разговор. - Сказано ведь, что милостыню надо подавать так, чтобы левая рука не знала того, что делает правая.
Николай улыбнулся и заговорил о намечающейся перемене погоды, торопясь перебить своего приятеля, собравшегося уже мне возразить.
Нехорошо получилось. И как угораздило этого пьяницу придти именно сегодня? «Партнёр» вновь показал себя самодовольным и жёстким человеком. Недолго он сумел продержаться приятным гостем, натура сказалась при первом же удобном случае.
Как ни старался Николай развеять впечатление от тяжёлого разговора, рассказав занимательный случай, который был у них недавно на заводе, но какой-то осадок всё-таки остался по крайней мере у меня.
И вдруг мои чувства резко переменились. Очень хорошо, что пьяница пришёл именно сегодня. Пусть Марина ещё раз хорошенько обдумает, стоит ли принимать ухаживания такого противного самовлюблённого сухаря. И вообще, ей даже неприлично строить планы о браке, когда не прошло и сорока дней со дня смерти мужа (ведь она убеждена, что человек, погибший на дороге - это Сергей).
Катя ловко и ненавязчиво ухаживала за всеми нами, предлагая добавку и наливая чай. Я, немного задетая отповедью «партнёра», вспоминала, как нехорошо он выразился о нас с Аней и особенно о Кате, а потому мне было жаль нашего «шкелета», с таким искренним радушием потчующего этого типа.
- Марина, мне надо с вами кое о чём поговорить, - заявил Пётр, когда ужин подходил к концу, и мы вволю повеселились, слушая рассказы Николая, который продолжал занимать нас, чтобы рассеять всякое воспоминание о выступлении своего друга.
За столом наступила тишина. Мы проводили глазами таинственно улыбающуюся Марину и «партнёра», принявшего в этот момент очень строгий вид. Чупа не церемонилась и последовала за ними.
- Так, - произнесла Аня.
Николай улыбнулся не менее таинственно, чем Марина. Мы с Катей обменялись понимающими взглядами.
Для нас, праздно ожидающих возвращения Марины и Петра, время тянулось очень долго, хотя прошло, вероятно, не более десяти минут, но ушедшие появились наконец снова. На губах Марины играла уже не таинственная, а победоносная улыбка, а «партнёр» был немного смущён, оттого казался особенно жёстким и неприятным.
- Ну, нам, пожалуй, пока, - сообщил он. - Пошли, Коля. Всем до свидания, а вы, Мила, не сердитесь на мои слова, а примите их к сведению. Подачками беду не исправить. Катя, вы самая хорошая хозяйка из всех, кого я знаю.
Честно говоря, я думала, что Пётр объяснится при всех, но, пожалуй, это было бы не очень красиво, особенно учитывая траур Марины. Хорошо, что они поговорили наедине. Они имеют общий бизнес, а теперь будут одной семьёй. Наверное, это очень удобно. А по сравнению с Сергеем недостатки любого человека покажутся ей терпимыми.
Мы ожидали, что Марина сейчас же нам всё расскажет, но она молчала и лишь улыбалась. Самим нам спрашивать было неловко, поэтому мы уже примирились с тем, чем так ничего конкретно и не узнаем.
- Девочки, давайте поднимемся наверх и ляжем спать пораньше, - предложила хозяйка. - Пойдём, Чупочка.
Мы по очереди посетили ванную. Марина первая стала подниматься по лестнице. Взойдя на несколько ступенек, она обернулась.
- Катя, поторопись, пожалуйста! - позвала она.
- Сейчас иду, - ответил «шкелет».
Марина явно была поглощена своими мыслями, потому что иногда она даже покачивала головой, словно «партнёр» сказал ей что-то особенное. И вдруг она вскрикнула.
- Что случилось? - тревожно спросила Катя.
- Марина, что с тобой? – вторила ей немного побледневшая Аня.
А я, не знаю почему, сразу поняла, в чём дело. Марина уже успокоилась на мысли, что призрак покинул этот дом. Сейчас она думала только о Петре, но вдруг услышала вой наверху. Конечно, она испугалась. Если бы не было короткого перерыва и существо наверху постоянно выло и ревело, то она не вскрикнула бы от неожиданности, потому что была бы готова услышать эти звуки, но сейчас вой слишком внезапно перебил её приятные мысли.
- Он вернулся! - с ужасом проговорила Марина. - Я думала, что он перестал меня мучить, а он опять здесь!
- Да, сегодня мы все его слышали, - подтвердила Катя, поднимаясь к ней. - Успокойся, пожалуйста. Сейчас мы пойдём в свою комнату и запрём дверь.
Они скрылись из глаз, и я повернулась к Ане.
- Для неё это большой удар, - сказала я. - Особенно после объяснения Петра. Она решит, что призрак вернулся именно из-за этого объяснения и теперь будет мстить ей.
- А может, так оно и есть, - мрачно заявила Аня. - Призрак покинул было её, но был вызван обратно её поступком.
- Пойдём лучше наверх, - предложила я, потому что мне стало очень неприятно стоять в полутьме возле ванной, где происходили непонятные явления и наяву, и в моём кошмаре.
Ане, похоже, тоже стало не по себе, потому что она шла по лестнице вслед за мной и всё время оглядывалась, словно боялась, что за ней кто-то крадётся. Я бы на её месте делала то же самое, но я была впереди, поэтому не менее настороженно присматривалась и прислушивалась к тому, что происходило на лестнице передо мной. Никто нас не преследовал, но мы с очень большим удовольствием вошли в свою комнату и повернули в замке ключ.
Наверху вой сменялся тишиной или поскрипыванием и царапаньем, потом вдруг набирал силу, но вновь затихал, и на время наступала абсолютная тишина.
- Неприятно опять это слышать, - пожаловалась Аня.
- Да, довольно противно, - согласилась я. - Честно говоря, я думала, что всё это прекратилось.
В соседней комнате шёл негромкий разговор, причём было слышно, что голос Марины звучал спокойно и уверенно, а Катя спрашивала, надолго затихала и явно была в нерешительности.
- Интересно, о чём это они? - спросила я.
- Наверное, о призраке.
- Не похоже. Может, Марина рассказывает о своём разговоре с Петром?
- Почему же она рассказывает это только Кате? - обиделась Аня. - Нам тоже интересно.
Мы лежали и слушали, как Марина в чём-то убеждала Катю, а существо на чердаке принималось всё громче выть, стонать и царапаться.
- Девочки, вы не спите? - крикнула из-за стенки Марина.
- Нет, - откликнулась Аня.
- У меня с Катей очень серьёзный разговор. Она не знает, на что решиться. Может, зайдёте к нам?
Мы переглянулись. Любопытство наше было сильнее страха перед призраком, тем более что он шумел на чердаке и вряд ли мы могли встретить его в коридоре. Мы поторопились в соседнюю комнату.
Обе наши подруги сидели на гигантской кровати, причём у Марины был очень решительный вид, а Катя не знала, куда отвести глаза, чтобы не встречаться взглядом ни с ней, ни с нами. Только Чупа была совершенно спокойна. Она лежала на кровати рядом с хозяйкой, явно наслаждаясь уютом.
- Девочки, садитесь и послушайте, - начала Марина. - Сегодня Пётр попросил меня переговорить с Катей и узнать её решение. Он хочет, чтобы она стала его женой, и через меня делает ей официальное предложение.
Мы буквально онемели, а Катя сидела розовая от смущения.
- А… А чего же он сам у неё не спросит? - удивилась Аня.
- Он человек деловой, успешный, и у него совсем нет времени на ухаживания. Катя его устраивает во всех отношениях, и он хочет узнать, как она отнесётся к его предложению.
- Всем этим бизнесменам
С уважением, Андрей.