повтор, - заметила Аня.
- Какой ещё повтор? - не поняла Катя.
- Два раза произнесла слово «хорошо». Да ещё в одном коротком предложении.
- А разве нельзя? Я об этом никогда не задумываюсь.
- За это не повесят, не посадят и не расстреляют, - успокоила я растерявшуюся Катю. - Просто в своих книгах я стараюсь обходиться без таких повторов.
- А мне стало интересно подмечать повторы в чужой речи, - призналась Аня. - Наверное, сама я скоро научусь обходиться без них. И будет у меня правильная речь.
- Кстати, о продуктах, - напомнила я. - С ассортиментом продуктов наладилось, а с самими продуктами разладилось. Одни добавки, загустители и ГМО.
- Да, ни вкуса прежнего, ни пользы, - согласилась Аня.
- Но всё-таки, что же мне сегодня приготовить? - вернула нас к действительности Катя.
- Слушай, а почему бы тебе не приготовить к ужину сырники? - спросила я. - Вкусно, быстро и очень подходяще для ужина. Никто не заподозрит, что это специально продуманное для приёма поздних гостей блюдо, а впечатление у них останется, что они ничего лучше никогда и не едали. Здесь продаётся очень хороший творог. И сметана здесь тоже вкусная. Каюсь, применила два раза подряд слово «здесь». Последнее «здесь» прошу считать за «тут».
- А что! - обрадовалась Аня, отмахнувшись от моей поправки. - Сырники я люблю. И для ужина подходит как нельзя лучше.
- Сырники? - задумалась Катя. - Хм. Сырники!.. Странно: вдруг сырники… А почему бы и не сырники? Сырники - это неплохо. Хорошо, приготовлю вам сырники, но при условии, что вы мне купите творог.
- А сметану? - спросила Аня.
- Сметаны должно хватить: вы её недавно покупали. А масла сливочного купите. Опять повтор, или можно так оставить?
- Оставляй. Мила, пойдём! - позвала Аня. - Не располагайся на диване так основательно.
- Подождите, девочки, не сейчас, - остановила нас Катя. - Сначала пообедаем, а уж потом вы сходите. У меня там довариваются щи, а на второе будут котлеты с картошкой и салат.
Мы не стали спорить. Чтобы не терять время, я принесла со второго этажа бумаги и устроила на своём обычном месте в углу столовой, на маленьком столике перед диваном очень удобный для пользования «голландский натюрморт». Чупа не стала церемониться, вспрыгнула на диван и улеглась рядом. Пока Катя возилась на кухне, а Аня ей помогала, я успела написать две с половиной страницы и придумала очень занимательный эпизод, который последует дальше.
- Мила, всё равно сейчас надо будет обедать, - долетел до меня голос Кати. - Прервись на время и сходи на огород за зелёным луком. Кстати, там же захвати укроп, петрушку и кинзу. Листья салата тоже возьми, зелёного и красного.
Когда чем-то увлечёшься, то первой мыслью бывает отказаться, тем более что Ане совершенно нечего было делать и на кухне она лишь болтала, но я испытывала неловкость перед Катей, которая неизменно готовила еду на всю нашу компанию, поэтому я беспрекословно встала и пошла выполнять наказ. Чупа решила меня сопровождать.
Всё-таки дача у Марины была на загляденье. Кажется, за две недели я должна была к ней привыкнуть, но каждый раз какая-то частичка души приходила в восторг. Вот и сейчас я смотрела на красивые грядки в конце участка, в обычное время скрытые кустами роз, и удивлялась Михал Михалычу. Это же надо ухитриться содержать землю в таком идеальном порядке! И что ещё мне здесь очень нравилось, это величина грядок. Обычно они бывают формой и размером похожи на… извините, могильные холмики, а эти грядки были широкие и очень длинные. И овощи росли не в скученном виде, как бывает обычно, когда у дачника большое желание получить урожай, но места нет, а свободно, поэтому даже теперь овощи, хотя ещё и не совсем выросли, впечатляли своими размерами. Интересно, что будет осенью.
- Мила, вы ко мне? - спросил меня появившийся откуда-то садовник. - И собака с вами?
- Меня прислали за луком, укропом, петрушкой и кинзой, - объяснила я. - И ещё за салатом, то есть, листовым салатом: зелёным и красным.
- Сейчас нарву, - пообещал Михал Михалыч и повернулся к грядкам.
Вид у него был очень довольный. По-моему, он заметил, как мне понравилось его хозяйство.
- Какие крупные у вас овощи! - сказала я, чтобы его порадовать. - Как это у вас получается?
- А здесь надо знать, какой овощ что любит, - принялся объяснять Михал Михалыч. - Вот морковь, например. Она уважает песок. Значит, когда я готовлю для неё грядку, я в землю добавляю песка. Опять же, надо знать, чем и когда подкормить. А когда уберешь урожай, то надо заранее продумать, что на этом месте посадить в следующем году. Нехорошо, когда одна и та же культура из года в год на одном месте сидит. Одно растение из земли больше одних веществ вытягивает, другое - других, поэтому и надо менять их местами, чтобы равновесие было… Вот и зелень.
Я приняла из рук садовника увесистый пучок и собиралась уйти, но он меня задержал.
- Говорят, погода к середине недели поменяется, - сообщил он.
Я об этом уже слышала вчера от Марины.
- Дожди начнутся, боюсь, как бы не с ветром, - продолжал Михал Михалыч. - А у вас ведь на чердаке окно разбито. Я вчера предупреждал хозяйку, так она внимания на мои слова не обращает. Говорит, что потом можно починить. А я всё думаю, что дождь будет хлестать в окно, пол начнёт заливать. Так и сгниёт дом-то. Потом уж не только окно чинить придётся, а и доски перестилать.
- Я понимаю, Михал Михалыч, и полностью с вами согласна, - ответила я, - но у меня нет ключа, чтобы отпереть чердак. Да и как я смогу сама здесь распоряжаться? Вам надо обращаться к Марине.
Садовник печально покачал головой.
- Женщина. Что с неё возьмёшь? - вздохнул он. - А вы пользуйтесь пока ясной погодой, а то потом поздно будет. Гуляйте побольше. Жаль, Катя не выходит совсем. Только что на кресле сидит, но разве это гуляние?
- Мы пользуемся, - отозвалась я. - И утром гуляли, и после обеда пойдём с Аней на рынок, и вечером тоже уйдём. Жаль, если начнутся дожди.
- Так не навечно же.
Мы с Михал Михалычем расстались, и я поспешила в дом. И зря поспешила. Хорошо ещё, что меня не мог видеть садовник, а то вышло бы по поговорке: «Поспешишь - людей насмешишь». Казалось бы, дорожки здесь вымощены хорошо подогнанными друг к другу плитками, а я ухитрилась за что-то зацепиться, и, не успела опомниться, как очутилась на четвереньках, притом почувствовала резкую боль в коленях. Ладонь одной руки оказалась ободранной, а другой рукой я победно держала пучок зелени, совершенно целый и непримятый. Чупа с интересом смотрела на меня, наклоняя голову то на одну сторону, то на другую. По-моему, она не осознавала, что я не по собственному желанию оказалась в таком положении. Она даже хвостом помахала, приветствуя новый для меня, но привычный для неё способ передвижения. Я через силу встала. Перелома или вывиха явно не было, но ударилась я основательно. С трудом я доковыляла до дома, отдала зелень на кухню и полезла в аптечку. Боль постепенно уходила, но не хотелось, чтобы остались синяки, да и царапины надо было смазать йодом или перекисью водорода. Хорошо, что у Марины оказался троксевазин, а то мне трудно было бы сейчас подниматься за ним в свою комнату.
- Мила, что с тобой? - жалостливо вскрикнула Катя.
- Бывает, - только и смогла я ответить. - Ничего, посижу немного - пройдёт.
- Чувствую, что мне придётся идти за творогом и маслом одной, - сделала вывод Аня. - Постарайся выздороветь до нашей второй прогулки. Может, мне взять с собой Чупу?
- Возьми, - согласилась я, - а то она слишком резко поменяла образ жизни. То была постоянно в движении, а то всё больше сидит или лежит.
Если говорить честно, то у меня боль давно прошла и я могла бы составить Ане компанию, но придуманный эпизод просился на бумагу, поэтому я сделала вид, что мне, и правда, не помешает посидеть дома. Именно поэтому после вкуснейших щей и не менее великолепных котлет с картошкой и салатом, которыми накормила нас Катя, я скромно села на своё рабочее место, а Аня взяла сумку и, позвав собаку, отправилась на рынок.
- Катя, - крикнула она от калитки, - может, всё-таки взять сметаны?
- Можно! - решила Катя.
Я с удовольствием принялась за работу. Наверное, вчера я успела-таки дать установку доминантному очагу вспыхнуть, потому что обычно я пишу медленно, а тут ручка так и летала по бумаге к большой пользе для романа, но в ущерб почерку. Катя возилась на кухне. Её не было видно, но слышно было хорошо. Что-то она там мыла, чем-то гремела, позвякивала. Я так увлеклась, что ни на что не обращала внимания. Не знаю, сколько это длилось, но внезапно в сознание вошёл какой-то посторонний звук, похожий на шорох. Даже тогда я не сразу смогла оторваться от мира, где существовали мои герои, но потом я разом словно очнулась и подняла голову. В открытую входную дверь, а мы её нарочно оставляли открытой, потому что было жарко, тихо вошёл Михал Михалыч. Он посмотрел на кухонную дверь, миновал её и направился в сторону лестницы. Я в полной растерянности уставилась на него. Тут и он меня увидел, а увидев, вздрогнул и остановился.
- Мила, вы здесь? - спросил он. - А я ищу Катю. Хотел предупредить, что уйду сегодня пораньше. Думал, что она наверху. Собирался подняться и с площадки ей крикнуть.
Не услышать, как Катя возится на кухне, что-то негромко напевая, мог только глухой, но возражать я не стала, тем более что была совершенно ошеломлена и не могла собраться с мыслями.
- Она на кухне, - сказала я.
- Раз я вас предупредил, то не стану её тревожить, - сказал садовник. - Так я пошёл. Завтра приду, как всегда.
- До свидания, Михал Михалыч, - попрощалась я, делая вид, что приняла его объяснение как должное.
Он ушёл, а мне было уже не до работы. Я сидела и ломала себе голову, пытаясь сообразить, что намеревался сделать садовник. Что он хотел подняться наверх, было очевидно. Но что именно ему понабилось наверху, это был вопрос. И тут мне припомнилась земля у входа на чердак. Может, это он туда заходил? Непонятно только, что ему на чердаке делать? Неужели он настолько не может выносить всякий непорядок, что хотел попытаться проникнуть туда, чтобы против воли хозяйки починить окно? Конечно, бывают очень деловые мужчины, но всё-таки… Нет, ему явно было нужно что-то ещё… Или не стоит строить предположений о преступных планах Михал Михалыча, а принять самое простое и безобидное для него объяснение, что он жалеет овдовевшую женщину и всеми силами стремится ей помочь? Всё-таки очень печально, что он меня увидел, а то я тихо прошла бы вслед за ним и посмотрела, какие он преследовал цели.
Я до самого возвращения Ани и Чупы бесцельно сидела над своими записями, переходя от одного чувства к другому. То я полностью оправдывала Михал Михалыча и даже уважала за бережное отношение к чужой собственности, то начинала относиться к его визиту подозрительно и он казался мне зловещим, потому что сейчас же вспоминался мой кошмарный сон, где садовник поджидал Николая за дверью. Неприятное время я провела.
Когда Аня принялась рассказывать, что видела на рынке, я постаралась отогнать от себя тревожные мысли, но они вновь охватили меня, когда наступило время идти проведать Михаила.
- Чупа, тебе с нами нельзя, - сказала я. - Мы идём туда, где выпускают больших и очень страшных собак.
- Сами будьте осторожнее, - предупредила Катя. - Чупочка, иди сюда.
По дороге я рассказала Ане про странный
С уважением, Андрей.