Однако это создало проблему. В прошлом у Билла было много штрафов за нарушение правил дорожного движения, и в конце концов у него забрали водительские права за вождение в нетрезвом виде, и он так и не смог получить еще одни. Водитель такси «Yellow Cab» стал его приятелем.
Desilu снимал шоу Мак Мюррея, и я всегда сталкивался с Биллом на съемочной площадке. Однажды он остановил меня и сказал: - Пойдем со мной, я хочу показать тебе мою новую машину и шофера.
Пошел с ним и встретил очень красивую, сексуальную молодую куколку — его шофера.
У Билла случился сердечный приступ, и он умер 3 марта 1966 года. Его службы проходили в католической церкви Доброго самаритянина на бульваре Сансет в Голливуде. Фред Мак Мюррей и я были парой носильщиков гроба впереди. Это был очень тяжелый гроб и очень жаркий день. Мы оба вспотели и устали.
Посмотрел на Мак Мюррея и сказал: - Я знаю, что Билл там, наверху, смотрит вниз, как мы боремся с этим чертовым гробом, потеем, ломаем себе спины, и я готов поспорить, что он смеется как черт.
Я любил Билла, и знаю, что американцы, которые смотрели наши шоу, тоже его любили.
30
15 октября, день нашего телевизионного дебюта, приближался неумолимо. Сценаристы писали замечательные сценарии, и мы выбрали Фреда. Но нам еще предстояло кое-что сделать, прежде чем сможем начать съемки и уложиться в эту дату.
Пошел на CBS и попросил у Гарри Акермана помощи. Он знал, кто мог бы стать моим менеджером по производству или помощником продюсера, в общем называйте как хотите?
Гарри сказал: - Я думаю, Эл Саймон, может подойти. Я назначу вам дату встречи с ним.
Он также рассказал мне, что мистер Саймон принимал участие в некоторых съемках «Шоу Граучо Маркса» и в других небольших кинопроектах для телевидения.
Я познакомился с этим ярким, молодым, энтузиастичным, изобретательным и добросовестным человеком.
Его заинтересовало то, что мы пытались сделать.
После той первой встречи понял, что он тот человек, который не побоится взяться за что угодно. Саймон стал нашим менеджером по производству.
Нам нужен был режиссер, человек, который знал, как перемещать эти несколько камер и брать нужный ракурс для каждой сцены.
Также решили, что лучше всего подойдет тот, кто работал в прямом эфире перед аудиторией. Единственная сложность, с которой сталкивается режиссер прямого эфира заключалась в том, что он не может увидеть, что снимает, пока не завершит съемки.
Тогда у нас не было мониторов в кабине, как сейчас в прямом эфире. Ему приходилось работать с пола, смотреть через объективы, чтобы найти то, что он считал нужным для конкретного кадра, проверять, отмечать и передавать своему координатору камеры.
Этим парнем стал Марк Дэниелс, молодой человек, который сделал много хороших прямых эфиров в Нью-Йорке. Его координатором камеры была его жена, очень эффективная молодая леди, и они хорошо работали вместе. Для звука мы ничего не могли использовать из звуковых отделов киностудий, потому что все, что записывалось во время съемок, это диалоги; а после, в комнате дубляжа, добавлялась музыка, звуковые эффекты и все остальное, что им нужно было для фона.
Мы также нуждались в ком-нибудь с радио, чтобы одновременно микшировать диалоги, реакцию публики, звуковые эффекты и музыку во время съемок перед публикой. В конце концов остановились на Кэме Маккалоу из «Glen Glenn Sound».
Одной вещью, о которой мне не нужно было беспокоиться, это то, как шоу будет сниматься. Знал, что Папа работал над этим довольно долгое время, проектируя различные виды освещения; и к тому времени, как мы были готовы, он тоже был готов.
Мы также нуждались в первом помощнике режиссера. Опять же, в молодом человеке, который не был бы связан старомодными голливудскими идеями о том, как снимать кино, и который мог бы приспособиться к нашей технике. Нам повезло найти Джеймса Пейсли.
Также нуждались в монтажере, и он должен был быть свободен от любых предвзятых идей о том, как монтировать это шоу.
Конечно, нам нужен был художник-декоратор и музыкальный директор. Я знал, что не могу играть Рики и посреди сцены давать слабую долю для музыкальной реплики. Нам также нужны были аранжировщик, автор текстов, композитор, художник по костюмам, эксперт по спецэффектам, реквизитор; костюмеры, гримеры, парикмахеры и уборщик.
Последний пункт звучит как мелочь, но для того, как мы пытались сделать наше шоу, уборщик был очень важен. Новые полы, которые мы собирались положить на двух сценах в «General Service», должны были быть действительно чистыми и гладкими, чтобы камеры могли двигаться так, как им нужно, без окурков, спичек или чего-то еще. Это невероятно, скачок в фильме, когда камера наезжает на маленькую спичку.
У нас был чертовски классный парень, Лу Джейкоби. Он не только заботился об этом, но и нашел себе много других работ. Следил за тем, чтобы кулеры с водой были полны каждый день, а также чтобы у нас были пончики и кофе. В первый день репетиции, чтобы стулья всегда были под рукой для актеров. Если я простоял некоторое время, то внезапно оглядывался вокруг и Лу оказывался позади меня со стулом и говорил: - Садитесь, босс.
Он был молодцом.
У всех в команде были наушники, чтобы получать сигналы из кабинки. Однажды Пейсли, наш помощник режиссера, устроил Джейкоби ад, потому что на сцене было место, которое не было достаточно убрано. Джейкоби повернулся к нему и сказал: - Откуда я должен знать, что делать? У меня нет никаких наушников.
Наш уборщик Джейкоби действительно доказал, что это должна быть командная работа.
Любой из этих людей, которых я упомянул, должен был выполнять свою работу, и, если кто-либо из них этого не делал, все шоу падало на землю.
Несколько лет спустя, когда спродюсировал картину для MGM под названием «Forever, Darling», Джейкоби снова доказал свою ценность.
Я сказал «Metro», что наша кинокомпания «Zanra» могла бы снять это за миллион долларов, если бы делали это на нашей студии, а не в MGM. Эдди Мэнникс, который отвечал за этот отдел в MGM, не думал, что я справлюсь.
Мы начали «Forever, Darling» (Навсегда дорогая) в понедельник. Мэнникс позвонил мне в одиннадцать часов утра.
- Как у вас дела? — спросил он.
- У меня все хорошо, мистер Мэнникс. Мы опережаем график на три дня.
- О чем, черт возьми, вы говорите? Как вы могли опередить график на три дня? Вы начали снимать только сегодня утром.
- Я знаю это, но мы опережаем график на три дня.
Мистер Мэнникс был очень мудрым человеком, поэтому после паузы он сказал: - Ты сукин сын, кубинец, ты снимал тесты.
- Да, сэр!
Он имел в виду, что во всех пред производственных бюджетах у них было достаточно денег на три дня, чтобы протестировать одежду, декорации, освещение, грим и прическу. У меня был Гарольд («Липпи») Липштейн, лауреат премии «Оскар», в качестве оператора-постановщика.
- Вам нужны эти три пред производственных дня, чтобы узнать, как одежда Люси будет смотреться на фоне декораций, или какое освещение вы используете в этом фильме?
- Они не нужны, — ответил Липштейн.
- Тогда для чего мы их делаем?
- Мы всегда так делаем.
- Слушай, Липпи, — сказал я, — почему бы нам не включить звук? Это все, что нам нужно. У нас есть актеры, у нас есть одежда, у нас есть декорации, а у вас есть камеры и свет. Почему бы нам не снять «картину» за эти три дня, а не просто тесты? Если что-то пойдет не так и вы не будете удовлетворены, я обещаю вам, что мы переснимем ее.
- Меня это устраивает, — сказал он.
Мы сняли картину менее чем за миллион долларов. После того, как закончили, мистер Мэнникс спросил, не против ли я приехать и встретиться с ним и его производственными людьми в MGM.
- Конечно, нет, мистер Мэнникс, в любое время, когда захотите.
Там был его главный финансовый менеджер по производству на протяжении многих лет, Дж. Дж. Кон, и еще несколько помощников.
Мистер Мэнникс сказал: - Я знаю, как вы сэкономили кучу денег, используя эти три дня тестов, чтобы получить хороший кусок изображения. Я не знаю, почему, черт возьми, мы никогда об этом не думали. Но есть еще несколько вещей, о которых я хотел бы тебя спросить. Они довольно специфичны.
- Продолжай.
- Когда звенит звонок и двери на сцену должны быть закрыты, прежде чем ты начнешь снимать, кто за это отвечает?
- Лу Джейкоби, — сказал я, - он за это отвечает.
- Лу Джейкоби?
- Верно.
- Хорошо. Когда ты заканчиваешь снимать на съемочной площадке в конце дня и тебе нужно вернуться на ту же самую съемочную площадку на следующий день, но к этому времени эта съемочная площадка уже пыльная и, скажем, там есть цветы, которые выглядят увядшими, кто отвечает за то, чтобы эта съемочная площадка была такой же чистой и эти цветы такими же свежими, как и накануне?
- Лу Джейкоби, он за это отвечает.
- Понятно, — взглянув на Дж. Дж. Кона. - У вас на сцене есть кулеры с водой, чтобы актеры, статисты и съемочная группа могли попить воды?
- Конечно, есть.
- Кто отвечает за то, чтобы они были заполнены и находились в хорошем рабочем состоянии?
- Джейкоби этим занимается.
- Угу. Скажите, что вы на месте, и это очень ранний вызов. У вас есть кофе, пончики, сладкие булочки и тому подобное для съемочной группы и актеров, когда они только прибудут туда, перед началом работы?
- Конечно, есть, мистер Мэнникс.
- Кто отвечает за то, чтобы все это было там?
- Джейкоби.
Затем мистер Мэнникс повернулся к Дж. Дж. Кону и его помощникам и сказал: - Вся эта встреча была посвящена тому, чтобы попытаться выяснить, как мы можем удерживать наши нижестоящие расходы, как это делает компания Деси, «Zanra».
Ответ очень прост. Все, что нам нужно сделать, это получить Джейкоби.
31
Тем временем, на ранчо, миссис А. приводила себя в форму для очень напряженной работы, которая нам предстояла, и в то же время наслаждалась заботой о нашей маленькой дочке в комфорте и уюте в доме.
Единственное, что не очень хорошо работало, была моя программа по разведению скота. Все эти куры и цыплята, которых мы купили, теперь ходили на костылях. Люси дала им имена и сделала их домашними животными.
Когда я предположил, что из пары этих кур, вареных в течение четырех дней, получился бы хороший суп, она пришла в ужас, и назвала меня убийственным монстром.
В канун Рождества на Кубе мы едим жареного поросенка вместо традиционной индейки, которую здесь едят. Я купил маленького поросенка за несколько месяцев до предстоящего Рождества и очень хорошо его откормил, но перед праздником, он стал «Маленьким Санчо». Поэтому у нас была индейка.
Герцогиня Девонширская все еще была с нами, становясь больше и толстее. Если бы я предложил ее зарезать, Люси бы меня убила.
Старался приходить домой как можно раньше каждый вечер из студии, просто чтобы иметь возможность подержать свою маленькую девочку на коленях в кресле-качалке, которое у меня было в детской. Люси не давала ей спать, пока я не приходил домой. Она не считала важным, ложится ли маленькая Люси в семь, восемь или девять часов, лишь бы она отдохнула.
Она укутывала малышку для меня в постельное белье. Я держал маленькую Люси у себя на груди, прижимая ее щеку к моей, и качал взад-вперед. Когда это делал, она ворковала, смеялась, играла с моими ушами, носом и губами, дергала меня за волосы и тыкала мне пальцем в глаз.
Мне очень хотелось проводить больше времени с ней и
