театре «Paramount» в Нью-Йорке. «Paramount» был тем местом, где началась вся эта сцена с криками и обмороками Фрэнка Синатры. Я тогда служил в армии, поэтому не слишком осознавал, что произошло и как это звучит.
После того, как зрители начали кричать для Фрэнка, это стало привычкой, тем, что нужно делать. Это больше не обязательно должен был быть Фрэнк; любой, кто им нравился, кто был на сцене, вызывал крики.
В первый раз, когда услышал это, исполняя «Кубинского Пита», подумал, что у кого-то случился сердечный приступ, и тут же прекратил петь, и спросил: - В чем дело? Кто-то пострадал? Нам вызвать врача?
Боб Вайтман, который был менеджером театра, подошел ко мне и сказал, что это в порядке вещей. Дети делали это все время и получали от этого удовольствие.
Эта молодежь выстраивалась в очередь у театра в 7 утра, чтобы занять места в первых рядах, а затем сидела там в течение трех или четырех представлений. В театрах не было всех тех концессий на еду, которые сейчас есть, таких как хот-доги, попкорн, конфеты, газировка и т. д., и зрители были там с самого раннего утра. Они даже не ели весь день. Поэтому я обычно заключал с ними сделку.
- Я скажу вам, что я сделаю. Если вы пообещаете мне, что вернетесь домой после следующего представления, я пошлю за пончиками, конфетами и другими вкусностями. Вы, вероятно, прогуляли школу, и, если вы не вернетесь скоро, у вас будет очень много неприятностей.
- Ладно, Деси, ладно. Мы сделаем это, — кричали они.
Мы отправляли мальчика-оркестра и пару швейцаров, чтобы они принесли вещи и распределили их по пятнадцати или двадцати рядам детей.
Они получали свои вкусности и смотрели третье представление. К этому времени было около 4 часов вечера. Затем: - Спасибо, Деси, увидимся скоро, — и они уходили.
Во время одной из поездок из одного театра в другой у нас произошла ужасная трагедия. Наш автобус, перевозивший весь оркестр и шоу, столкнулся с грузовиком на двадцатом шоссе в США, недалеко от Роллинг-Прери, Индиана. Мы только что закончили играть в Мэдисоне, Висконсин, и должны были открыться в Акроне, Огайо, на следующий день.
Десять участников оркестра получили тяжелые травмы. Пятеро из них были доставлены в больницу в Ла-Порте, Индиана, а пятеро были доставлены в Городскую больницу Мичигана. Среди пострадавших были Бобби Джонс, мой первый трубач, который был первым трубачом Гленна Миллера; Чарли Харрис, скрипач и концертмейстер; Джо Миллер, саксофонист и ведущий флейтист; Ральф Фелисес, наш мальчик из группы, который время от времени подыгрывал на маракасах; и Роджер Холлер, еще один из саксофонистов.
В Городской больнице Мичигана были Марко Ризо, наш пианист; Джо Гуттьеррес, первый тромбонист, которого я украл у Кугата; Фред Дютьеррес, еще один саксофонист; Джек Пикеринг, один из наших лучших аранжировщиков и второй тромбонист; и Джек Бейкер, еще один из саксофонной секции. Вся эта саксофонная секция была почти уничтожена.
Наш водитель автобуса заснул на скорости около восьмидесяти пяти миль в час и въехал прямо в этот большой, тяжелый грузовик перед ним.
Передняя часть автобуса была полностью уничтожена. Мальчикам повезло, что они выбрались из него живыми, потому что вскоре после аварии все загорелось. Если бы не водитель грузовика, в который врезался наш автобус, и его очень быстрые действия, и помощь, они бы сгорели заживо. В этом автобусе была только одна выходная дверь, и ее заклинило в результате аварии. Водитель грузовика, используя топор, проделал достаточно большое отверстие, чтобы они могли выбраться. Я всегда ездил с оркестром в этом автобусе. На этот раз, Однако Люси была в Детройте, исполняла «Dream Girl», которую я еще не видел, но которую очень хотел посмотреть. Попросил Чарли Харриса, моего концертмейстера, взять на себя обязанности в этой поездке, убедиться, что в автобусе достаточно холодного пива и сэндвичей для всех, проконтролировать установку сцены в Акроне и так далее, чтобы мог прилететь в Детройт, посмотреть шоу, провести ночь с Люси и вернуться вовремя на наше первое шоу в Акроне.
Чарли позаботился о том, чтобы у них было все необходимое в автобусе, прежде чем они покинут Мэдисон, а затем сел там, где я всегда сидел, что было худшим местом, которое он выбрал. Он наиболее серьезно пострадал. Сломанная нога, сломанная рука, сильные порезы на голове и, что хуже всего, он потерял глаз.
Если бы Люси не была в Детройте, а я не хотел пойти и посмотреть на нее, то сидел бы на этом месте. Que serd, sera. (Что было, то было.)
Мы подали в суд на компанию, которая арендовала этот автобус, и выиграли дело, и им пришлось заплатить Чарли более 100 000 долларов наличными, плюс все его расходы на врача и больницу — все равно недостаточно компенсации за потерю глаза.
Несчастный случай произошел в час ночи того дня, когда мы должны были открыться в Акроне.
Вскоре после этого мне позвонили в отель в Детройте, где ночевал с Люси. Когда зазвонил телефон, потревожив нас, я накричал на оператора. Дал строгие указания, чтобы нас не беспокоили до 7 утра, что даст мне достаточно времени, чтобы успеть на самолет в Акрон.
Это был драгоценный вечер после всех месяцев разлуки, которые мне удалось украсть, и я не был настроен позволить кому-либо все испортить. Во время моей тирады эта добрая и терпеливая леди умудрилась вставить одну строчку: - Весь ваш оркестр в больнице. Хотите услышать, где и почему или нет?
Уверен, что не смог извиниться перед ней за свой вспыльчивый характер. Тем не менее, она помогла мне найти самолет, чтобы зафрахтовать его и вылететь на место аварии в течение следующего часа.
Некоторые из ребят были совсем не в форме, чтобы выполнить наше выступление в тот день. Несколько других, даже несмотря на то, что они были не в лучшей форме, со швами на порезах, повязками на головах, гипсовыми на ногах и руках, все же хотели продолжить это.
Не представлял, как мы сможем устроить это шоу, если некоторые из наших лучших ребят отсутствуют.
Уже собирался сдаться, когда мне позвонили из General Artists Corporation в Нью-Йорке и сказали, что Томми узнал об аварии и присылает мне две пьесы для исполнителей тромбона Дорси. Дюк Эллингтон отправил пару своих саксофонистов, а Кугат игрока на маракасе. Все они прибыли вовремя, и мы смогли сделать наше шоу.
Никто не должен спорить со мной о том, что люди в шоу-бизнесе довольно милы.
26
В 1949 году спросил у Люси, готова ли она выйти за меня замуж в католической церкви.
Я сказал: - Знаешь, я просто не чувствую себя женатым.
Может быть, это звучит немного банально и нелогично (я даже не думал, знаю ли это слово, пока не написал его). Но решил, что, возможно, после всех наших проблем в прошлом, это может доказать ей, что действительно очень ее люблю и хочу укрепить наш брак во всех отношениях.
Люси не была католичкой и не должна была ею становиться, но с радостью согласилась. Она хотела понять, что это такое, и также планировала, что когда у нас появятся дети, то они будут воспитываться при католической церкви.
19 июня перед алтарем Богоматери Долины, очень очаровательной маленькой церкви в Чатсворте, отец Майкл Херли снова поженил нас. На этот раз с Божьего благословения.
Это был узкий круг, где присутствовали только наши семьи и близкие друзья. Несмотря на то, что мы прожили в браке девять лет, когда увидел ее идущей к проходу с букетом цветов, в свадебном платье и шляпкой, испытал столько же волнений, как и в первый раз, возможно, даже больше. Церковь и все остальное сделали это казалось намного более реальным. Люси выглядела прекрасно, с этими большими голубыми глазами, смотрящими прямо на меня.
Один из наших самых близких друзей, Эд Седжвик, отдал невесту. Эд являлся директором в MGM и был Люси как отец в течение многих лет. Он снимал фильмы Бастера Китона, вестерны Тома Микса и множество веселых погонь и фарсов с полицейскими из Кистоуна, пока был по контракту с Хэлом Роучем.
Капитан Кенни Морган, женатый на кузине Люси Клео, отпросился со своей службы в Пентагоне и прилетел в Вашингтон, чтобы стать для меня шафером.
Моя мать была подружкой невесты Люси. Граучо Маркс прислал нам телеграмму: - ЧТО НОВОГО?
Причина, по которой у нас не было малыша, заключалась не в том, что мы не пытались. Мы делали все возможное, чтобы завести ребенка. Никогда не забуду тот день, когда пришел на прием к одному врачу. Может быть, это была моя вина, подумал я.
- Мне нужно, чтобы твою сперму проверили, — сказал он, - так что иди в туалетную комнату, возьми эту маленькую баночку и наполни ее своей спермой.
- Подожди минутку, — ответил я. - Как?
- Мастурбируй, а когда наступит оргазм, убедись, чтобы она попала в эту баночку.
- Я становлюсь немного староват для этого, доктор. Не могла бы одна из медсестер помочь?
- Неважно, — сказал он, - сам.
Пошел в ванную и сказал себе: - Ну, ты должен сделать это, так что сделай это.
Пожарные машины и полицейские сирены, проезжающие по улице внизу, мешали мне в работе, но я справился. В результате не было никаких физических причин, по которым не мог бы стать отцом. Люси уже обследовали, и с ней тоже все было в порядке.
Через шесть месяцев после нашего венчания в католической церкви Люси забеременела. Был уверен, что Бог вознаградил нас.
Однажды вечером на ранчо она внезапно начала кричать: - О, Боже мой, Боже мой! Дорогой, у меня кровь! - Она была на третьем месяце.
Немедленно посадил ее в машину и поехал из Чатсворта в больницу «Cedars of Lebanon» (Ливанские Кедры) в Лос-Анджелесе, примерно в тридцати милях. Нарушал все скоростные правила штата, когда увидел, что за нами гонится полицейский на мотоцикле, не обратил на него внимания. Он прибавил скорость и поравнялся, размахивая руками и указывая на обочину.
Я крикнул: - Cedars of Lebanon, пожалуйста!
Он ничего не спросил, просто встал перед нами и повел в больницу.
Ред Кроун, главный врач, и его персонал боролись три дня, чтобы спасти нашего ребенка, но у них так ничего и не получилось. Это было ужасно.
Люси оказалась полностью разбита. Она чувствовала себя не в форме, неспособной. Это было душераздирающе.
На следующее утро после того, как она потеряла ребенка, доктор Кроун пришел в палату и сказал: - Я знаю, что вы двое чувствуете, но это лучшее, что могло случиться.
Я чуть не ударил его. - Как, черт возьми, ты можешь говорить нам это, Ред?
- Подожди минутку, Деси, — продолжил он. - Позволь мне объяснить тебе. Когда после стольких лет брака первая беременность заканчивается выкидышем, это означает, что беременность была неправильной. Вот что делает природа, чтобы все исправить. Я готов поспорить на ужин в «Chasen’s», что она скоро снова забеременеет и все пройдет замечательно.
«My Favorite Husband» (Мой любимый муж)— это радиошоу на CBS, в котором Люси участвовала несколько лет. Ричард Деннинг играл мужа. Это была очень хорошая получасовая комедия отношений между мужем и женой, спонсором которой стал «Jell-O». Радиошоу всегда находилось на верхних строчках национальных рейтингов.
В начале 1950 года CBS начала предлагать Люси перенести «My Favorite Husband» на телевидение в виде сериала.
Люси сказала, что сделает это, но только если Деси сыграет мужа. Ее муж на радиошоу был типичным американским парнем, вторым вице-президентом банка и высоким голубоглазым блондином. Мне никак не
