как её встретить. С гордо поднятой головой и держа в руках меч, или прикованным к кровати.
Бренн воткнул меч в песок, присел на корточки и стал медитировать. В голове судорожно всплывали картины прошлых лет. Вот он рыбачит с отцом, потом прислуживает Кощею, в заключение хоронит любимую девушку. И вдруг!
- Капитан я в деле,- раздался голос Микулы.
- Черт бы тебя побрал Микула! Ты так меня заикой сделаешь.
Всё естество, вся многогранность души капитана ликовала. В минуту опасности он был не один. Кто никогда не имел друзей, вряд ли поймёт это чувство, сравнимое с эйфорией. У Бренна не было сомнений в том, что вместе они дадут неприятелю отпор. Он невзирая на усталость крепко обнял друга.
- Рад видеть тебя в своих рядах парень. Но на твоем месте, я бы причалил к кораблю вместе с другими.
- Хватит бегать. Дважды я проиграл в драке, когда был силён. Дважды поводом к этому были причастны девушки. Сейчас они далеко, следовательно, третьей капитуляции не будет.
- Прорвёмся Микула. Но встает другой вопрос,- промолвил Бренн.
- Какой?
- Как славу поделим? Учти, что я шибко жадный до ратных подвигов.
- Славу забирай себе, а я так и быть довольствуюсь жизнью.
- Ну-ну,- произнёс Бренн.
Не так давно Микула жил себе деревенской жизнью. Любил девушку, ходил на рыбалку, по грибы. И вот несколькими месяцами ранее, сдуру поплелся на озеро искупаться. Оттуда он вернулся совсем иным человеком, растерянным и подавленным. Но вот судьба свела его Бренном. Он вновь обрёл психологическое равновесие и уверенность в завтрашнем дне. Впереди друзей ждало суровое испытание, но ради этого стоило побывать на таинственном острове.
Настал час икс. Туземцы вылетели на пляж галопом. Три десятка отборных воинов с копьями жаждали крови. Сзади бежало пару барабанщиков, они с остервенением стучали ладонями по музыкальному инструменту. Без раскачки, они ринулись в бой. Микула с Бренном этого ждали. Пролилась первая кровь. Микула с ходу перерубил копье туземца, после чего пронзил тому грудь. Поверженный, он упал, как осиновый лист на землю. Бренн не отставал. Два друга кружились в боевом танце, стоя спина к спине.
Смелость друзей выводила из себя туземцев. Они накатывали волнами. Каждая следующая волна, приносила парочку жертв. Аборигены не считались с потерями, но постепенно их моральный дух падал. Проломить оборону воинов не получилось. Деревянные палки на ура разлетались под ударом меча.
Когда отряд туземцев уменьшился на половину они дрогнули. Предводитель туземцев, стоявший подле барабанщиков, дал команду к отступлению. Раздались громкие звуки барабанов с другим мотивчиком. Побросав тела убитых они отступили. Бренн обессилев, упал на песок.
- Капитан вы ранены?- подлетел к нему Микула.
- Так, пару царапин. Но клянусь семью ветрами, что прямо тут зажарил бы кабана и съел целиком.
- Это в тебе голод говорит. Если бы дрались на сытый желудок, наверняка проиграли.
- Не будем трепаться о пустом. Надо выбираться отсюда друг!
***
Шатер Мишутка расположил недалеко от песчаного берега, прекрасный вид и нежный шелест волн о песок навевали покой и умиротворение. Алена немного успокоилась глядя на то, как волны лижут песок. Расположившись на небольшом валуне, они с Мишуткой принялись за поздний ужин. Разговаривать не хотелось совсем, впрочем, не ей одной. Мишутка молчал, смотрел на волны, казалось, что он что-то вспоминает, с чем то прощается. Словно отпускает от себя души любимых людей, навсегда прощается с родиной. У девушки на сердце тяжким камнем лежала грусть и боль, так не хотелось плыть за море в совершенно незнакомый и суровый мир. К не любимому и не знакомому человеку, если, конечно, можно было назвать это чудовище человеком. Впереди её ждал конечный разговор с воеводой, что он скажет, ей было не известно. Но надеяться на лучшее она не хотела, слишком большое расстояние оставлено позади, слишком много с ним связано.
От тягостных размышлений Алену отвлек Мишутка.
- Алена, можно тебя попросить?
- Что ты хотел попросить, Мишутка? – спросила она его.
- Ты же знаешь, у меня ни кого из родных не осталось, и не кому по мне поминальную речь произнести.
- К чему ты завел этот разговор? – удивилась она.
- Просто, Алена, я скорее всего не выживу, там, в этой злобе и ненависти. И если я погибну раньше, то, пожалуйста, выполни мою последнюю просьбу. Не отдавай мое тело на растерзание нечисти, попроси чтобы меня похоронили, и поминальную речь…
Видно было, что Мишутка сдерживает слезы из последних сил, он сжал кулаки, так, что костяшки побелели. Алена постаралась утешить его, как могла.
- Рано ты себя хоронишь! Мы с тобой всегда будем вместе, и я ни кому не позволю тебя обидеть! И вообще, не плачь! Тут слезами не поможешь, вот схожу к Зелину, а потом будем думать.
- А я и не плачу! Я мужик, а мужики ни когда не плачут. Просто ветер песчинку в глаз засыпал, – жалостливо произнес он.
Алена улыбнулась, погладила его по вихрастой голове и чмокнула в щечку.
- Ну тогда, мужик, давай-ка, готовь шатер ко сну, а мне, сам понимаешь, надо переодеться. Это платье шуршит так, словно я в клубке змей нахожусь, к Зелину так не получится попасть, в миг услышат.
Словами не предать, какое облегчение почувствовала она, когда, наконец сняла с себя подвенечное платье и переоделась в старую одежду. Потом в потемках, ориентируясь только на свет костров нашла шатер воеводы и вошла в него. Как ни странно, он крепко спал. Хм, встречу назначил, а сам бессовестно дрыхнет. Что ей теперь делать? Постояла она немного, посмотрела на спящего воеводу и решила, раз встречу назначил, так пусть просыпается.
Подошла к нему, легонько за плечо потрясла, ни какого результата, даже в лице не изменился. Она еще раз потрясла, теперь уже посильнее, а он, подлец, захрапел довольно и на бок перевернулся. Вот, и что ей с ним делать? Вспомнила, как они с мамой папеньку будили на службу, того тоже трудно разбудить было. Все они перепробовали, и трясли, и одеяло снимали, да без толку. Нашла мама одно решение интересное, блюдце с водой на лоб ставила, да перышком в носу щекотала, отец чихал, вода из блюдца проливалась.
Ну, думает, раз с папенькой помогало, так и воевода, чай из того же теста слеплен. Нашла кубок малый, водой из кувшина наполнила и осторожненько на висок ему утвердила, перышко из подушки выдернула, и принялась за пробуждение.
То ли спал он крепко, то ли чихать не захотел, но с первого раза не вышло задуманное. А вот со второго… Такого богатырского чиха, да слов крепких, когда кубок опрокинулся, да в лоб Зелину стукнул, она не ожидала. Аж покраснела до корней волос, от слов неприличных из его уст услышанных. Зато проснулся, вскочил с кровати, словно его не студеной водицей, а кипятком ошпарили. Водит взглядом осоловелым, глаза кровью налились, а не видит ни кого, колечко, то Алена повернуть запамятовала. А как догадалась, решила не поворачивать, пусть пар спустит.
Попыхтел Зелин, полотенцем лицо утер, взглядом шатер обвел и говорит:
- Ну выходи уж проказница, дай взглянуть на тебя.
- А слова срамные говорить больше не будешь? – спросила Алена.
- Не буду, показывайся уже, неловко мне, как будто сам с собой разговариваю.
Повернула Алена колечко на пальчике со словами:
- Ну раз просишь так, то смотри.
- Вот ни как я в толк не возьму, как у тебя это получается, может откроешь секрет? – спросил Зелин.
- Нет уж, пусть этот секрет со мной останется.
- Ну как знаешь, только учти Кощей ворожбу моментально чует, узнает, допытываться станет, что да как. – проговорил Зелин.
- Пока не знает, говорить не буду, а узнает, так моя уже проблема будет.
- Ладно, не хочешь говорить, не надо. Садись уже куда-нибудь, разговор у меня к тебе есть, хотя, после такого пробуждения, думаю и говорить с тобой не стоит.
- А я виновата что-ли, что ты спишь, сам пригласил, а теперь меня виноватой выставляешь? – вспылила Алена.
- Не выставляю я тебя виноватой, но неужели по другому нельзя было? – спросил обиженно Зелин.
- Говори уж о чем хотел, не то пойду я, в шатер свой, к дальней дороге готовиться.
- Завтра корабль за нами приходит, да ты знаешь уже об этом. Пути назад нет, одна дорога нам с тобой в замок Кощеев. Да там выход найдется, как доплывем к месту назначенному, да в замок попадем, вызволю я тебя из плена постылого. Есть ход один, тайный, через него Бренн от Кощея ушел. После пира свадебного, перед ночью брачной, больной скажешься. Я у покоев твоих караулом почетным встану, постучишь три раза по дверце, я тебя до хода тайного провожу, а там, ждать тебя будут. Люди мои, верные до корабля довезут, а на корабле на берег доставят, там уже тебе самой придется дорогу к дому искать.
Прости уж проводить не смогу, как обнаружит Кощей пропажу, так в погоню кинется, твое дело убежать подальше, а я уж найду как его задержать.
- А как же Мишутка? Я не могу его бросить, обещание дала! Ни куда без него не пойду! – сказала Алена.
- Все нормально будет с твоим Мишуткой, я его на конюшни отправлю, как приедем. Там он ратникам моим коней подготовит и у выхода ждать будет, дам ему золота и провизии в дорогу, чтобы хоть первое время прожить могли.
- Хорошо говоришь, а если не выйдет задуманное? Что делать то будем?
- Я все сделаю, чтобы план свой в жизнь воплотить, да и союзница у нас в замке есть, любовница бывшая Кощея, поможет. Алька местью к Кощею горит, призраков по подвалам распустила, ворожбой своей всю челядь распугала. Нет на нее управы у Кощея, украла она у него побрякушку какую-то, магическую, вот из-за нее, он Альку найти и не может.
- А ты уверен, что она нам помогать станет? Вдруг она уже на его стороне давно, а ты и не знаешь?
- Уверен, обидел он ее очень сильно, сперва женился, силой у бабки забрал, а потом она ему без надобности стала, обратно отправил. Бабка у Альки грозная ведьма, таких обид не прощает, а уж какая бабка, такая и внучка. Просто так обиду свою не забудет.
- Ну ладно, если уж так, поверю я тебе, завтра все увидим, как жизнь с утра сложится, да как судьба свои кости бросит,- сказала Алена.
- Иди Алена, спать ложись, завтра все решится. И Мишутке своему передай, пусть без дела тревогу не наводит, расскажи ему все, пусть успокоится. А то ходит сычем на всех смотрит.
- И тебе спокойной ночи воевода, до завтра.
Попрощалась Алена с ним, колечко на пальце повернула, и шмыгнула из шатра на улицу.
Долго они с Мишуткой не спали, гадали, получится ли задуманное, да так к конечному итогу и не пришли.
Глава 17
Вот и наступило последнее утро, солнышко радостно в море умылось, лучики игриво в щели шатра пробивались, птички чирикали на ветках. Красота вокруг, только не радовала она Алену, с Мишуткой, тоскливо на душе было, тревожили мысли разные. Да все об одном, как дальше будет, получится ли избежать участи страшной или так и придется век свой недолгий коротать в замке Кощея. Замаячили на горизонте паруса черные, корабль Кощея далеко еще, да сердце словно кулаком сжали. Стоит на берегу и смотрит как все ближе, и ближе подплывает он. На берегу суета, люди вещи собирают, коней распрягают, в загон самодельный загоняют. Только несколько лошадей оставили в упряжках.
Воевода голосом зычным команды раздает, на пленницу не глядит даже. Стала и она потихоньку собираться, вещи
