Братья

У меня волосы на голове встали от недоброго предчувствия.
- Думаешь? – Вопросительно взглянув на младшего, спросил Митька. – Ладно, давай не будем спешить, понаблюдаем за ним немного.
- Давай.
- Не похоже на хищника. Вокруг нет остатков съеденной растительности. – Принялся рассуждать вслух о своих наблюдениях старший брат. – Грунт вокруг тоже нетронутый, следов от передвижения нет, значит, дерево не ходячее.
- И что с того? – Спросил Серафим. – Тот гигант, что встретился нам, вообще с поверхности не виден был, находился над кронами и поедал этот вековой лес, оставляя лишь труху. Вот и этот хищник может быть не простым. Может он корнями себе пропитание добывает – затаскивает ими проходящие мимо растения под землю. Потому на поверхности и нет останков растительных ни сломанных веток, не гниющей листвы.
- Тогда почему весь грунт такой ровный? Если бы корни из-под земли выскакивали, то вокруг вся земля была бы изрытой, а тут вся поверхность вокруг дерева ровная.
- Тогда не знаю. – Отмахнулся Серафим, который устал от столь долгого пути и мечтал лишь о том, как бы поскорее вернуться в лагерь и провести пару ночей в саманной хате. Сейчас эта неказистая постройка, казалась Серому самым комфортабельным отелем во всём мире.
- Опять?! – Поняв о чём задумался младший брат, рявкнул Митька. – Выбрось эти мысли из головы! Пока задание не выполним – назад не вернёмся. Пошли, давай, нужно поближе познакомиться с этим серым деревом.
Серафим так и хотел наорать на старшего брата в ответ, но сдержался. Зачем ссориться в такое не подходящее время? Незачем, пусть царит хоть и худой, но мир, а высказать претензии он успеет после того, как они вернутся обратно.
Братья с дубинами наперевес, осторожно двинулись в сторону дерева с серой корой похожей на камень. Шаг, ещё шаг и ничего не происходит – всё спокойно. Ни шороха, ни ветерка, только стук сердца в ушах.
- Тудум – тудум. – Раздавалось в голове настойчивое биение сердца, предупреждавшее о грядущей опасности, но ничего не происходило.
- Дожились. – Буркнул Митька, став в плотную к серому стволу. – В панику стали впадать, разволновались на пустом месте.
- Странно. Предчувствие нас ещё не подводило с той поры, как Ефим почил.
- А тут подвело. Или мы без старшего брата трусить начали на пустом месте. – Предположил Митька и стал внимательно осматривать новый вид гигантских деревьев.
Он прикоснулся к могучему стволу ладонью, ласково погладил его и дерево, словно котёнок, отозвалось на тепло человеческих рук.
- Чувствуешь? Мурлыкает? – Удивлённо произнёс Митька, не веря собственным словам, ещё раз погладил ствол и опять ощутил доверчивые вибрации. От ствола исходило тепло и такие же ощущения как при поглаживании большого сытого кота, мурлыкающего от человеческой ласки.
- Невероятно. Как огромный кот, только мурлычет беззвучно. – Выдвинул свою версию Серафим, наслаждаясь прикосновениями к серому дереву. – Настоящий Васенька. Даже не верится, что с виду каменное дерево на ощупь окажется таким тёплым и пушистым, хотя шерсти на нём и близко нет. Ствол гладкий и нежный.
- Васенька. – Наслаждаясь общением с найденным великаном, говорил Митька. – Давай осмотрим его со всех сторон. Дерево – удивительное, нужно узнать о нём побольше, чтобы было чего рассказывать когда вернёмся.
Братья, не желая отрывать ладони от тёплого, мурлыкающего ствола, так и пошли неспешно обходить его по кругу. Эти прикосновения дарили молодым людям умиротворение, навивали ностальгические воспоминания о былом, погружали в воспоминания, но всё же, как не хотелось парням бросить всё и вернуться – они сдержались. Продолжили изучение невероятного растения, которое словно соскучившись по общению, само открывало свои тайны новым знакомым.
- Ого громадина! Дня два будем его обходить! – Восхищался Серый.
- Ну и что с того? Нам спешить некуда. Обойдём, осмотрим, насладимся живым теплом и потом дальше отправимся. – Предложил Митька.
- Так наш поход затянется до холодов, а у нас продукты и так на исходе. Что будем, есть в этом гигантском лесу? Где будем ночевать? – Возражая поинтересовался Серафим. – Я не хочу замёрзнуть во сне. Тем более, что Ефим нам говорил, что нужно ещё не больше тридцати дней идти вперёд, после придётся поворачивать обратно даже если ничего не обнаружим.
- Мало ли что Ефим говорил? – Раздражённо огрызнулся Митька, которому за последнее время уже порядком надоели Серафимовы упоминания старшего брата. Чуть что – так сразу Ефим говорил.
- Его больше нет! Теперь мы будем сами принимать решения. Захотим все тридцать дней идти будем – захотим, раньше назад повернём, а если цель увидим тогда и больше тридцати дней путешествовать придётся. Достал уже покойника поминать. Научись уже своим умом жить, не полагаясь на старших.
- А я и учусь! – Не выдержал Серафим. – Только слишком много старших надо мной всё время было. И даже теперь ты пытаешься навязать мне своё мнение, совершенно не обращая внимания на мои слова и пожелания.
- У тебя опыта нет жизненного, чтобы на твои слова и пожелания кто-то стал обращать внимания. – Огрызнулся Митька. – Сейчас я старший и ты будешь меня слушаться, даже если я не буду учитывать твоё мнение.
- Ты так в этом уверен? – Злясь, спросил Серафим.
- Да – уверен.
- Не слишком ли самонадеянно, особенно после совета жить своим умом и принимать собственные решения?
- Не слишком. Ты мал ещё, после восемнадцати лет будешь делать что угодно, а пока у тебя выбора нет. Раз не совершеннолетний – значит ребёнок. Потому обязан слушаться старших. Понял? Или нужно тебе по роже съездить пару раз, чтобы до твоих мозгов дошла такая простая истина?
- Вот значит как. До восемнадцати лет ребёнок. Ладно, старший. Послушаюсь, но в день своего восемнадцатилетия пошлю тебя куда подальше. А сейчас драться не стану.
- Струсил, мелкий? – Усмехнулся Митька, почувствовав свою власть над младшим братом.
- Нет. Не струсил. Не боюсь я тебя, просто не хочу, чтобы перед мамой мы предстали побитыми собаками. Ей и так будет трудно после вестей о Ефиме.
- Ха. Нашел отмазку. – Бросив на младшего брата торжествующий взгляд, подумал Митька. – Струсил, а признаваться не желает. Ладно. Главное слушайся и не перечь, мелкотня.
Серафим тоже замолчал, больше ему нечего было сказать Митька. Да и что говорить, если Митька в последнее время сам не свой. Просто упивается своим старшинством и наслаждается возможностью покомандовать. Придётся потерпеть, не стоит ссориться с братом из-за такой ерунды. Так размышляя Серафим пошел дальше, следом за братом, молча держался рукой за ствол. Это простое прикосновение, дарило ему успокоение, словно каменное дерево говорило ему о том, что всё будет хорошо, размолвки улягутся.
- Смотри! – В наступающих сумерках, воскликнул Митька, и Серафим резко остановился. – Тут росток! Саженец такого же серого дерева. Какой маленький.
- Да и что с того? – Устало спросил Серафим, думая о том, что бродить по этому лесу им ещё долго.
- С того, что он как котёнок, смотри, как ластится. Словно мозги имеет, и думать может! – Восхищался Митька, словно не двадцатилетний парень прошедший армию, а малолетний подросток. – Какой ласковый, настоящий котёнок – Васенька. – Погладив росток по серо-зелёной листве, ласково произнёс он, и росток откликнулся на доброту, вытянул корни из грунта и приблизился к его ногам, принялся тереться о них.
- И правда, котёнок. – Удивлённо произнёс Митька, не отталкивая серого малыша, но голос его почему-то дрогнул.
- Ты чего? – Мгновенно подметил изменения в голосе брата Серафим.
- Этот малыш ходит. Смотри как ловко, а это означает, что и эти гиганты ходить умеют. – Взволнованно поделился своими предположениями Митька. – Представляешь, что будет, если под ноги такому попасть? Нас же растопчут!
- Незаметно, чтобы они двигались. – Огляделся по сторонам младший брат.
- Но мелкий двигается.
- Ну и пусть двигается. Пошли уже дальше. – Серафим с усталым, равнодушным видом обошел брата и направился дальше вдоль огромного ствола, чтобы завершить этот бесцельный путь по кругу и пойти к цели.
Митька вздохнул, подметив равнодушное поведение младшего, но ничего не сказал. Просто ещё разок погладил маленький росток и пошел за Серафимом. Маленькое растение на мгновение замерло, словно прислушиваясь, присматриваясь к происходящему, потом встрепенулось, зашуршав листвой, и вприпрыжку побежало за Митькой, который только что завернул за очередной поворот ствола и уткнулся в спину брата.
- Ты чего тут встал? – Недовольно спросил он.
- Смотри. – Указывая рукой в сторону от гигантского ствола. Старший не проронил ни слова, радуясь тому, что младший вышел из своей апатии и просто взглянул в указанную сторону. Взглянул и замер в изумлении. Там, за поворотом, торчал из земли огромный пень. Цвета мокрого камня пенёк, торчал из грунта, почти весь поросший мхом, он являл собой устрашающее зрелище. Особенно впечатляли щепки, что словно клыки кровожадного чудовища торчали вверх из пня.
- А где ствол? Упал и сгнил? – Тут же задался вопросами Митька. – Или тело величественного гиганта растащили падальщики. Тут мелких растений, не гнушающихся трупами, пруд пруди.
- Конечно, растащили. Это же мир растений. А все растения питаются падалью и тем, что остаётся после жизни. – Констатировал факт Серафим, пытаясь как можно деликатнее оттолкнуть от своей ноги трущийся росток серого дерева. – Пойдём, заглянем за пень. – Предложил он, чтобы отделаться от ростка. – Он стоит по направлению к нашей цели. Так сможем убить двух зайцев сразу. Сделаем хоть пару шагов в нужном направлении и приблизимся на пару метров к нашей цели и заодно посмотрим, как пень выглядит с другой стороны. Может тогда, будет ясно, почему сломалось такое огромное дерево.
- От старости, почему же ещё. – Отмахнулся Митька. – Или ты думаешь, тут есть что-то настоль опасное, что может сломать такую громадину.
- У тебя старческий склероз, Митька? Ты забыл как погиб Ефим! Забыл, как что-то огромное с неба спустилось и стало выкорчёвывать этих великанов, унося их ввысь.
Митька смутился, почувствовал укол язвительных слов в самое сердце. Да он забыл подробности того дня, но никогда не забывал о смерти Ефима. Он будет помнить о старшем брате всю жизнь. Потому укор Серафима был для него таким обидным и болезненным. Митьке так и хотелось врезать, как следует этому мелкому идиоту, не понимающему чувства других людей. Мальчишка не соображающий, что порой, слова могут ранить куда сильнее и больнее любого оружия.
Он мотнул головой, стараясь прогнать обиду и не устраивать ссору, решил быть мудрее мелкого и простить его. Но тут его взгляд упал на маленький росток, которого они прозвали Васькой. Серый малыш прятался за его ногой, опустив все листики, прижал их к веточкам, как испуганный щенок прижимает свои ушки.
- Ты чего малыш? – Спросил его Митька, но росток в ответ только сильнее сжался и ветками, словно руками обхватил его ногу. – Чувствуешь что-то страшное? Не бойся, мы постараемся тебя защитить.
- Кто бы нас защитил от такого. – Удивлённо прошептал Серафим, показывая на что-то впереди себя.
Митька спохватился, поспешил к младшему брату, чувствуя, как волнение