свою намеченную колонизацию этих районов, мой темный повелитель силы - произнес Вейдер.
- Хорошо – произнес император галактики Сидиус – Но не забывай, там дикие и темные территории и полно контрабандистов и пиратов. Этот галактический мусор нужно тоже раздавить как клопов.
- Я их не буду даже брать в плен, мой повелитель – произнес Дарт Вейдер.
- И еще, мой друг. Как наша новая планета смерти? Как ее идет строительство? Весьма ли успешно, Вейдер? - спросил его темный властитель силы и император галактики.
- Я лично контролирую ее строительство, мой повелитель – ответил Вейдер -Все будет закончено в надлежащие установленные уже сроки. Повстанцы и все кто на их стороне остались, будут окончательно повержены.
- Хорошо, я доволен твоим ответом. Но помни, мой ученик, сроки – произнес император Сидиус – Сроки. И я хочу видеть перед собой на коленях весь юг галактики. Мне порядком надоели эти повстанцы и эти звездные партизаны. Их подлые нападения на северные сектора галактики и на наши владения. Им ни никак не понять, что сопротивление бесполезно. И будет лучше, если они прекратят свои нападения и сложат оружие. Я милостлив в отличие от тебя, мой ученик, кто не знает жалости и пощады. Этого не знал даже граф Дуку. Мне в отличие от многих ситхов, подвластно понятие милость. Но только если они сложат оружие перед моим троном и сдадутся моей власти окончательно и воле. Тогда, я их прощу всех и доединого.
- Я лично заставлю их пасть у твоего трона, мой император – произнес Сидиусу Вейдер.
- Это их заставит сделать только моя новая более сильная и более величественная планета смерти. Символ моей несокрушимой власти – произнес Сидиус – Ты отвечаешь передо мной лично за ее строительство.
- Да, мой повелитель – произнес, склонив свою в черном металлическом блестящем шлеме голову Вейдер.
Яркое голубоватого цвета изображение императора галактики Сидиуса в тронном зале летящего через звездное пространство звездного разрушителя погасло. Дальняя с Корускантом голографическая связь прервалась. И Вейдер встал с одного колена и, взмахнув своим в развороте черным длинным плащом, развернувшись, пошел к автоматическим большим двойным металлическим дверям.
- Что ты можешь знать о душевной боли, выродок – произнес сам неожиданно для себя Дарт Вейдер. Он даже приостановился на секунды, как робот и машина, словно зависнув в своей программе. Что-т о в нем сработало из старых давних воспоминаний. Он снова увидел свою погибшую на Татуине рабыню мать и королеву Набу.
– Амидала - вырвалось вслух из него наружу - Асока.
Он словно вспоминал что-то и думал о чем-то.
Потом он вышел в коридор и стукнул своим правым кулаком механической руки в черной перчатке по косяку закрывшейся за ним двери.
- Люк, Лея – произнес он - Я найду все равно вас.
***
Асока вдруг и неожиданно вспомнила влюбленного в нее когда-то давно некоего джедая Атолая Макофара. Его слова о любви тогда. Она просто не могла сейчас заснуть. Ей просто не спалось никак, хоть тут и было все спокойно и не ощущалось в действительности никакой опасности. Но что-то не спалось. И тут Асока вспомнила того влюбленного в нее по уши сначала джедая, а потом ситха. Как Атолай Макофара подарил ей ожерелье из бессалийского жемчуга.
- Я буду, любить тебя, даже если упаду на темную сторону силы – он ей тогда ответил в храме джедаев, когда они были еще юнлингами.
Это произошло еще тогда в Центральных мирах в самом почти ядре галактики у голубой горячей яркой звезды Сигизар планеты джедаев и Центре всей республиканской власти Корусканте. Еще когда только все начиналось. За несколько лет до клонической войны. От блокады планеты Набу торговой федерацией и захвата самого Корусканта темным владыкой Дартом Сидиусом.
- Вот как – она удивленно ему ответила тогда.
– Даже, если в итоге ты убьешь меня сама из-за этого - он произнес тогда ей.
- Я бы не хотела этого - произнесла тогда она ему - Но если все же, придется. То сделаю это решительно и быстро, чтобы не мучить тебя, любимый. И чмокнула за подарок, словно сестренка Атолая Макофару в щеку.
Асока не воспринимала его всерьез. Он был еще совсем мальчишка и гораздо младше ее учителя Анакина Скайуокера в которого она уже была сама по уши влюблена еще до того как тот стал ее наставником и учителем. Она бегала специально посмотреть на Анакина, когда он появлялся во дворце Совета. И сама потом напросилась стать его учеником. И ей разрешили как ни странно. Мастер Оби-Ван Кеноби и Йода выставили ее кандидатуру на падавана за хорошие способности и чтобы побыстрей ее сплавить из школы джедаев. Асока сама рвалась в бой. Она была, как шило в заднице. И замучила всех своими вопросами, а когда ее возьмут в ученики джедаи?
К тому же ее способности надо было апробировать в самом бою. И лучшим кандидатом на роль учителя и наставника оказался как раз Анакин Скайуокер. Он единственный был тогда без ученика. Да и время подошло брать себе падавана. Таковы были правила, но Анакин Скайуокер все мялся и отнекивался. Он не хотел этого себе несчастья, глядя на других учителей джедаев. Да и Оби-Ван его все корил за одиночество и стыдил лично, что он воспитывал его, а он не желает быть наставником своему падавану. Ставил в пример даже своего погибшего учителя Квайгона Джина, который был учеником графа Дуку, хоть тот и оказался совращенным темной стороной силы и сошел давно с пути джедаев.
Но потом Анакин, все же взял ее на воспитание. И уже шла во всю клоническая война.
- Ты, моя шпилька – он ее все время обзывал.
- Я не шпилька – она всегда ему отвечала возмущенно –Я твой падаван. И прекрати меня так обзывать.
Асока всегда рвалась в бой и пыталась ему доказать, что она лучший из всех падаванов. Ее неуживчивый по молодости характер сам напрашивался на хорошую всегда трепку. Но Анакин ее всегда прощал. А от Оби-Вана всегда Асока Тано получала строгие выговоры за оплошности и проступки. И ей было не до Атолая Макофара. Она его почти не замечала. А он всегда старался быть рядом с Асокой. Даже в школе джедаев в группе фехтования на световых мечах, Атолай противоборствовал Асоке и работал с ней в паре, чтобы привлечь ее внимание к себе.
И лишь изредка им удавалось поговорить и то недолго с глазу на глаз.
Этот разговор был один на один и не в присутствии естественно Анакина и Оби-Вана. Этот разговор никто не слышал тогда. Атолай Макофара был не старше Асоки Тано. Им тогда было не больше шестнадцати лет. И они оба подавали неплохие надежды как падаваны своих наставников и учителей. Оби-Вана Кеноби и Анакина Скайуокера. И ныне погибшего по приказу 66 джедая Кел-дорианца Пло Куна. Магистра светлой силы и лучшего пилота Звездной Галактической Республики, что нашел саму когда-то на планете Шили маленькой пятилетней Асоку, и привез ее в храм и школу джедаев.
Она, Асока Тано тогда просто рассмеялась в лицо, Атолаю Макофаре. Считая его ненормальным и все превратив в этакую игру и детскую глупую забаву. И только теперь Асока понимала, какой была тогда глупой, когда они снова встретились на Ондероне и должны были противостоять друг другу, после того, как Атолай Макофара стал ситхом. Он не смог справится со своим гневом после убийства и смерти своего учителя Пло Куна, как многие из учеников падаванов. Вставших на путь ситхов, поддавшись темной силе. Многие просто став ситхами разбрелись сами по себе по всей галактике. Некоторые стали служить императору Сидиусу. Таковым был и Атолай Макофара. Он, обманутый темной силой и бывшим канцлером Палпатином в смерти его учителя, убил многих из джедаев и их падаванов. И случилось так, что они встретились уже как враги, а не как друзья. Его слова оказались пророческими. Хотя, случилось невероятное. И тому причиной была любовь. Она жила в Атолае Макофаре и не давала ему покоя. Как любовь Анакина Скайуокера, живущая в черной душе Дарта Вейдера. И она стала причиной его смерти.
Асока Тано помнит их тот бой в подробностях. Как она проигрывала ему. Его стиль был лучше ее стиля и гораздо скоростнее. Они бились в стороне от самого сражения, уйдя с поля боя в сторону и покинув войска. Атолай и Асока бились насмерть в воде и на суше. На камнях и скалах. Это он увел Асоку подальше от всех. От джедаев и ситхов. От клонов и дроидов. Атолай просто искал своей смерти. И вот казалось, он победил ее, Асоку. И помощи просто не откуда ей было ожидать. Но он поддался ей в самый последний момент. Он позволил убить ей себя.
Атолай Макофара разочаровался во всем. В джедаях и ситхах. В друзьях и врагах. И даже в любви, хоть это последнее, что у него еще оставалось.
В смертельном бою, он, тогда поддался ей и был убит.
Асока помнит его предсмертный вскрик, когда он, открывшись, специально ей, был пронзен одним зеленым световым падавана мечем.
Она помнит до сих пор тот вскрик от боли, и те перед смертью слетевшие с его губ слова перед тем, когда второй лазерный меч отсек ему голову.
– Люблю тебя, Асока - он сквозь боль произнес тогда ей.
А она вспомнила свои, сказанные когда-то ему в школе джедаев – Если придется, то сделаю это быстро и решительно. Чтобы не мучить тебя, любимый. И свой тот игривый глупый смех.
Асока не должна была такое делать, но все произошло мгновенно и в горячке самого боя. Асока даже не успела сразу всего понять и остановиться. Его те слова она вспомнила вместе с признаниями в любви, но позднее. И уже не было ей смешно как тогда. И теперь Асока носит при себе его, то из жемчуга бессалийское ожерелье. Как память о нем.
Асока Тано хотела бы сейчас попасть на Корускант. К могиле Атолая Макофара, попросить прощения. Объясниться во взаимности ему хотя бы мертвому. И помолиться за его душу, но там сейчас правили ситхи и их пособники. И путь
