Идеал недостижим

глупости, может быть? Не станет ли ему с ней – рано или поздно – скучно? Девочки к нему не привязались. Общение с матерью Ани было тягостно. Пугал его этот брак.

Время шло, а он все откладывал очередной визит.

2

В один ясный, не по-зимнему теплый день Игорь совершил рейд по книжным магазинам Фрунзе. Он делал это часто и с удовольствием. Домой возвратился с богатым уловом. Особенно радовали «Братья Карамазовы». Этот роман он еще не читал. Книги Достоевского попадались в магазинах редко. Игорь предвкушал захватывающее чтение. С недавних пор Достоевский стал его любимым писателем, наравне со Львом Толстым. Он жалел, что не читал Достоевского в юности, когда кровь в нем кипела.

Во дворе на скамейке сидела Жыпара. Под глазом виднелся свежий синяк. Рядом лежал узел.
Она обрадовалась.

– Два часа уже жду! А где Вадим Александрович?

– Он уехал.

Жыпара сникла. Помолчала. Произнесла несмело:

– А можно я у вас немного поживу? Я от мужа ушла.

Как это было некстати! Но Игорь не мог отказать.

– Конечно.

Он взял узел.

Жыпара то появлялась в их жизни – на короткое время, то исчезала – надолго.

После первого появления семь лет тому назад она пришла через год. И сразу расплакалась. Оказалось, Съездбек сказал ей своим неизменно вежливым тоном:  «Извини, но я хочу жениться на нормальной девушке». И попросил уйти. «Я его так любила… – говорила Жыпара жалобным голосом. – Он на однокурснице своей жениться собирается. Я ее видела. Никакой красоты». Это была первая любовь в ее жизни. И первое предательство.

Она осталась тогда у них. Не выходила из депрессии. Тщетно пытался Лунин-старший успокоить ее, развеселить.

Игорю было ее жалко. Вот тогда-то и зародилось у него мысль жениться на ней. Жыпара была ему глубоко симпатична. Он чувствовал, что может ее полюбить. Помимо его воли, еще примешивалась расчетливая мыслишка, что Жыпара будет особенно благодарна и предана ему за то, что он выбрал ее вот такую, с изъянами.

Игорь и мысли не допускал, что отец может влиять на его выбор. Он считал это абсурдным и унизительным. До сих пор не мог простить отцу вмешательство в их отношения с Варей. Но Игорю, конечно, была небезразлична его реакция. Он предполагал, что против Жыпары отец не будет возражать. Игорь подозревал, что для отца важны не столько качества будущей невестки, сколько ее отношение к нему. Жыпара относилась к отцу сердечно, с большим уважением. И это было не просто восточное уважение  к старшим. Иногда у нее прорывалось восхищение Луниным. Неподдельное восхищение: Жыпара все делала и говорила искренне. Тот бывал в таких случаях весьма польщен.

Игорь ничем не выдавал своего намерения, но Жыпара безошибочным женским чутьем начала о чем-то догадываться. Ее настроение улучшилось. Она стала внимательнее к нему.

Как-то Жыпара вдруг загорелась желанием сварить плов. Может, хотела продемонстрировать Игорю свое кулинарное умение. Сказала, что продукты она должна выбрать сама. Они с Игорем поехали на Ошский рынок.

Когда они вышли на остановке и пошли к базару, Жыпара взяла его под руку. Поглядывала на него почти нежно. Возле тротуара стояли двое молодых мужчин, европеец и азиат, разговаривали. Игорь с Жыпарой приблизились, и они замолчали. Посмотрели на хромающую Жыпару, потом – одинаковым насмешливо-сочувствующим взглядом – на него. Игорю стало не по себе. С этого мгновения он никогда больше не помышлял о женитьбе на Жыпаре! И опять она все почувствовала и поняла. Он тогда постарался поскорее уехать в горы.

Жыпара прожила у них полмесяца. Потом с кем-то познакомилась и ушла.

Она приходила еще несколько раз. Жила у них по неделе, по две. Чувствовалось, что Жыпара несчастна. И вот пять лет назад она явилась с сияющими глазами и счастливой улыбкой. И объявила, что выходит замуж. Лунины были рады за нее.

После этого она не появлялась. До сегодняшнего дня.

– Я вижу, вам телефон провели, – воскликнула Жыпара, когда они вошли.

– Только он сейчас не работает. Где-то под землей кабель поврежден.

Она стала развязывать узел. Вдруг подняла голову. – Игорь, а у тебя водка есть? Так тошно на душе!

Игорь удивился.

– Нет. Но я принесу.

Он пошел в магазин. Когда вернулся, Жыпара уже разложила вещи. Сели за стол.

Игорь сказал, что не пьет. Жыпара улыбнулась.

– Знаю. Но со мной-то выпей. Мне же неудобно будет одной пить.

Они выпили. Жыпара начала рассказывать о своем замужестве. Она всегда была готова излить душу.

Муж Урмат был ее односельчанином и дальним родственником. До аварии Жыпара считалась в кишлаке первой красавицей. А он был самым низкорослым и некрасивым среди ребят. Девушки его игнорировали. Он уехал в столицу. Больше о нем не слышали. Пять лет назад она столкнулась с ним на окраине Фрунзе. В кишлаке Жыпара была для него несбыточной мечтой. Теперь, увидев, что с ней сделала авария, он решил, что у него появились шансы. Предложил выйти за него замуж. И действительно, она приняла его предложение с благодарностью, как милость.

Уже после замужества Жыпара узнала, что Урмат отсидел срок. Приехав тогда из кишлака, он прожил во Фрунзе свободным человеком лишь неделю. Как-то вечером он оказался в самом глухом месте парка имени Фучика. Этот парк еще в тридцатые годы построили чехи из Интергельпо, но настоящим местом увеселения он так и не стал; из-за удаленности от центра города, очевидно. Вдруг Урмат услышал стоны. На земле под деревом лежал человек. Он бросился к нему. Тот был ранен в грудь. Он побежал к телефонной будке – вызвать «Скорую», милицию. Но милиционеры сами выросли перед ним. Это был патруль. Спросили, почему он бежал, почему одежда в крови. Очевидно, он запачкался, когда наклонился над раненым. Он объяснил. Повел их к раненому. Тот был уже мертв. Милиционеры его задержали по подозрению в убийстве. Тщетно доказывал Урмат, что не виноват. Его осудили.

Счастливой семейной жизни не получилось. Урмат пил, дебоширил. Зона его испортила. В кишлаке он алкоголем не злоупотреблял, держал себя тихо.

– Постоянно скандалы устраивает, – жаловалась Игорю Жыпара. –  Обзывает меня калекой, уродиной… – Слезы потекли по ее щекам. – Руки распускает. Сам видишь…  – Она дотронулась указательным пальцем до синяка под глазом.

– Я читал, что киргизы своих женщин уважают. Как все кочевники.

– Он ко мне нормально относится, когда трезвый. А выпьет – в идиота превращается. В злого идиота. Не могу я больше это терпеть.

Девушка вытерла слезы. Подняла на него глаза. Спросила вдруг:

– А почему ты не женишься, Игорь?

– Я не тороплюсь, – уклончиво ответил он.

– Ко мне во дворе бабуся подсела. Знаешь, что она сказала? Что Вадим Александрович не разрешает тебе жениться. И что заставляет тебя в горах работать. А сам по курортам разъезжает. Многие, говорит, в доме так думают.

Игорь чуть не расхохотался. До того это было нелепо. И в то же время он был уязвлен тем, что его могут считать таким безвольным, покорным человеком. И обидно было за отца, коробило от таких несправедливых обвинений.

– Что за глупость! – воскликнул он.

– Я ей тоже сказала, что это неправда… А еще она меня стыдить начала. Вредная бабуся. Говорит, как я могу жить в одной комнате с двумя мужчинами. Я ей объяснила, что Вадим Александрович мне как отец, а ты – как брат. Она не поверила. Так, говорит, не бывает. – Жыпара засмеялась. Посмотрела на Игоря с каким-то вызовом.

Они еще выпили.

Вдруг на ее глаза опять навернулись слезы.

– Еще день не прошел, а я уже по детям так соскучилась! Два мальчика у меня. Бекболотик и Уланчик. Это мое счастье.

Она долго говорила о своих детях.

Наконец, Жыпара опьянела. Пробормотала:

– Спать… – Посмотрела на него зовущим взглядом.

Сегодня Игорь ее не узнавал.

Он знал, что если жениться, то жене никогда не изменит. Он и перед Аней чувствовал какие-то обязательства. Считал, что должен быть ей верен. Хотя они даже ни разу еще не поцеловались. Он сделал вид, что ничего не замечает. Жыпара все поняла. Опустила голову.

Она легла спать на его кровати, а он – на диване отца.

Проснулись они поздно.

– Я решила вернуться к Урмату, – лежа еще в постели, сказала Жыпара со вздохом. – Не могу я жить без мальчишек моих.

Игорь не возражал. Сказал только:

– Так ты уйди от него вместе с детьми.

– Разве Урмат их отдаст! Он их сильно любит.

Он заваривал чай, а Жыпара была в ванной, когда в дверь позвонили. Игорь открыл. Это была Аня. Он шагнул, отчасти машинально, назад и в сторону, как бы приглашая войти. Не мог же он загородить ей дорогу!

– Игорь, почему ты не приходишь? Я тебе звонила, – оживленно заговорила Аня, проходя в комнату. – Из разных будок. Молчит телефон… От Тося узнала, где живешь. Еле нашла… Игорь, сегодня у моей старшей день рождения. Я пригласить тебя хотела. Ей…

Аня осеклась. Она заметила женскую одежду, бутылки на столе.

Из ванной вышла Жыпара. Она, очевидно, не слышала, что кто-то пришел. На ней было лишь нижнее белье. Увидев Аню, она  покраснела. Даже  смуглая кожа не могла это скрыть. Она проковыляла к кровати, стала поспешно одеваться.

– Всегда мы, бабы-дуры, мужикам верим! – вскрикнула Аня.

Ее лицо пылало негодованием. Глаза сверкали. Сейчас она была прекрасна!

– Аня, я все объясню!

– Чего тут объяснять? – Она горько усмехнулась. – Все понятно.

Аня выскочила из квартиры. Игорь устремился за ней.

– Аня, подожди! Ты неправильно поняла. Я…

– Больше ко мне не приходи! Я тебе больше знать не знаю! – зло выкрикнула она, сбегая по лестнице.

Игорь застыл на месте. Такое ему еще никто не говорил. Потом медленно вернулся в квартиру.

У Жыпары был виноватый вид.

– Извини, если из-за меня у тебя неприятности.

– Ничего страшного.

За завтраком почти не разговаривали.

Жыпара собрала свои вещи. Игорь проводил ее до остановки.

Вернувшись, он долго мерил комнату быстрыми шагами. Похоже, он наконец-то действительно влюбился в Аню! Ее гневная вспышка очаровала Игоря. Лишь горячие и страстные натуры были ему близки и понятны. Флегматичные люди казались Игорю  обитателями какого-то иного мира, где чувствуют и действуют по-другому. А может, он влюбился в Аню, потому что ее терял? Он решил поехать к ней и сделать предложение. И тут же нахлынули сомнения. Ведь Аня порвала с ним отношения. А он после этого явится. Разве он этим не унизится?.. Да, но он же мужчина. То есть существо более сильное и мудрое. Он должен решать за них обоих. И должен быть выше мелких обид. Игорь снял с вешалки куртку. И снова заколебался. А если Аня встретит его с презрением? Неважно, подлинным или напускным. Он никакого не потерпит. Игорь повесил куртку. И тут новое рассуждение пришло ему в голову. Строго говоря, у Ани нет на него никаких прав. Он пока свободный человек. Почему же она так возмутилась? О чем это говорит? О том, что Аня сильно ревнует! Значит, что он ей по-настоящему нравится! Эта мысль придала ему решимости. Он поехал к Ане.

Игорь смотрел в окно троллейбуса, на темно-серые облака на светло-сером небе и пытался угадать, как отнесется к его решению отец. Он склонялся к тому, что тот одобрит его выбор. Аня не могла не понравиться.

В троллейбус вошли два молодых узбека или уйгура. Плюхнулись на сиденье перед ним.

– Анька безотказная, – с