Идеал недостижим

некрасиво получается... Она очень хорошо о тебе отзывается. И говорит, – Лунин слегка улыбнулся, – что полюбила меня, когда я рассказал, как тебя воспитываю, как тебя украл. Полюбила за мое отношение к тебе.

Игорь отправился с отцом в Быстровку через два дня. Он очень волновался. Встретили его хорошо, сердечно. Накрыли праздничный стол. Лишь Андрея не было. Данила Никанорович произнес оригинальный остроумный тост.

Лунин с Игорем остались ночевать. Под утро Игорь сквозь сон слышал, как пришел Андрей. На укоры матери он отвечал пьяным бормотанием. Долго укладывался спать. Затем затих.

Утром Лунин с сыном поехали домой. Андрей спал беспробудным сном. Игорь с ним так и не познакомился.

2

Прошло две недели.

– Хочу поехать в горы, эфедру собирать, – объявил одним вечером Игорь. Он соскучился по горам. И ему хотелось одиночества. Людей он любил. Но одиночество любил больше.

– Да не спеши! – всполошился Лунин. – Ты ж только что приехал. Отдыхай. По закону демобилизованные имеют право не работать два месяца… И соскучился я по тебе. Не нарадуюсь, что ты рядом. Нина Даниловна даже обижается. Забыл, говорит, их совсем, в Быстровке не появляюсь.

– Хорошо.

Никогда не чувствовал Лунин себя таким счастливым. Он любил замечательную женщину. И был любим. У него было любимое дело – мумие. Это дело приносило неплохие деньги. Он верил, что скоро завоюет известность как автор документальных фильмов о мумие и эфедре. И, самое главное, сын опять был вместе с ним.

Они легли спать. Пожелали друг другу спокойной ночи.

Это был последний безмятежно счастливый день в жизни Лунина.

Утром он отправился в Быстровку.

Нинина подруга и коллега отмечала день рождения. Нина и Лунин пошли к ней в гости. Нина старалась брать Лунина с собой на разные мероприятия. Она гордилась им. Так приятно было выслушивать отзывы приятельниц о нем – лестные, даже  восторженные. «Какого ты мужика оторвала!» «Самый импозантный мужчина в Быстровке!»

За праздничным столом сидели, в основном, педагоги. Как всегда, Лунин был душою общества. Правда, вначале соперничать с ним пытался Виктор, новый учитель рисования. Он был довольно красив – грубой, мужественной красотой. И. видимо, привык находиться в центре внимания. Однако шутки Лунина были умнее, искрометнее, рассказы – увлекательнее. Наконец, Виктор мрачно замолчал. Стали танцевать. Виктор подошел к Нине и, не спрашивая разрешения у Лунина, пригласил ее на танец. Он пожирал Нину глазами. И прижимался к ней, как показалось Лунину, слишком плотно.

Музыка стихла, все опять уселись за стол. Лунин сумрачно молчал. А Виктор оживился и развеселился. Он охотно и привычно взял на себя обязанности тамады. Часто поглядывал на Нину. В самом деле она Виктору понравилась или он хотел позлить Лунина? Как понял тот из отрывочных фраз, Виктор жил один, снимал времянку в Быстровке.

– Нина, с ним больше не танцуй, – тихо сказал Лунин.

– Почему? – громко спросила Нина. Она была разгорячена и вином, и вниманием учителя рисования.

– Не танцуй с ним, – еще тише и еще настойчивей повторил Лунин, смотря на рюмку перед собой.

Снова заиграл проигрыватель, снова Виктор пригласил Нину. И снова она пошла с ним  танцевать. Нина считала, что никогда не помешает заставить любимого мужчину немного поревновать.

После второго танца Лунин и Нина ушли. Он настоял на этом, невзирая ни на ее досаду, ни на уговоры хозяйки.

Нина оживленно говорила о своей подруге, о гостях, о праздничном столе. Лунин молчал. Вдруг он гневно воскликнул:

– Почему ты второй раз пошла с ним танцевать? Я же сказал: «Не ходи!»

Она покосилась на него.

– И что тут такого? Захотела и пошла…  Витя ничего лишнего не позволил.

– У тебя глаза сияли, когда вы танцевали!

– У меня всегда глаза сияют!

– Раз я попросил, значит, ты не должна была с ним танцевать!

– Что это еще за домострой!

– Это не домострой. Если бы ты запретила мне с кем-нибудь танцевать, я бы подчинился. У нас с тобой республика двух. Мы друг для друга живем. Мы должны, мы обязаны выполнять подобные просьбы!

Они подошли к дому Нины. Лунин резко остановился.

– Я тебя лишь до дома довел. Заходить не буду.

– Как не будешь? – изумилась Нина. – И куда ты на ночь глядя собрался?

– Домой поеду.

– Вадя, не дури. Заходи!

– Нет!

– Как ты уедешь? Автобусы уже не ходят. На такси-то деньги есть? Если нет, я вынесу.

– Не надо! – отрезал он и зашагал к остановке.

– Смотри, не уедешь! В любом случае на остановке не ночуй, к нам приходи. В Быстровке ночью небезопасно.

Он не ответил.

Во время этого разговора вид у Нины был независимый, почти вызывающий. Но как только Лунин ушел, в ней произошла резкая перемена. Она поникла, погрустнела. Медленно побрела домой.

Нина оказалась права. Он не смог уехать. Машины не останавливались. А на такси не хватало денег. Лунин просидел на остановке до утра, до первого автобуса.

Игорь удивился, увидев утром измученного и удрученного отца. Тот, нервно шагая из угла в угол, все рассказал. Ему надо было высказаться.

– Идеальные отношения разрушить так легко! – с горечью воскликнул он, заканчивая рассказ. – А восстановить их невозможно. Почему этого не понимают?.. Разные мы с ней люди…

– Нина Даниловна тоже ведь учительница.

– Она из семьи переселенцев. Настоящей интеллигенткой ее нельзя назвать…  Сынок, не повторяй моих ошибок! Выбери себе в жены девушку нашего круга! – Игорь ощутил внутренний протест. Он чувствовал себя равным всем людям на земле. Не хотел быть ни ниже, ни выше их. – Со мной сначала посоветуйся. У тебя в этих делах опыта нет. Обязательно посоветуйся!

И эти слова не понравились Игорю. Но он промолчал.

На следующий день Лунину от Нина пришла открытка. «Любимый, родной! – писала она. – Люблю тебя и всегда буду любить! Гони прочь всякие сомнения. Думай только о хорошем. Приезжай! Крепко целую. Я».

Лунин обрадовался. Тут же поехал в Быстровку.

Он настоял, чтобы они поклялись  друг другу в вечной верности. Слова клятвы он придумал в дороге. Они стали друг перед другом на колени. Лунин  произносил клятву, Нина повторяла вслед за ним.

Вскоре Лунин собрался в Москву. Подошло время сдавать кандидатский минимум, второй  экзамен.

– Я Нине Даниловне не сказал, что уезжаю, – волнуясь, сообщил он Игорю. – Не надо, чтобы она это знала. Пусть думает, что я в любой момент могу в Быстровке появиться. Так что если она вдруг приедет, ты не говори, что я в Москву уехал.

– А что же я скажу? Она приедет, а тебя нет.

Лунин замялся.

– Ну, скажи, что я ненадолго отлучился. На день. В горы.

Игорь взглянул на отца с недоумением  и осуждением.

– Ты же мне всегда говорил, что обманывать нельзя.

– Это не обман. Я, действительно, ненадолго. Экзамен сдам и сразу вернусь.

– Но ты же не в горы поедешь.

Лунин пришел в замешательство.

– Ладно, тогда просто ничего не говори… Пойду хлеба куплю. – Он поспешил закончить этот разговор. И готовил, и покупал продукты по-прежнему только Лунин.

– Как это? – спросил удивленно Игорь, но тот уже выходил из квартиры.

Через два дня после  отъезда  Лунина  приехала  Нина  Даниловна.  Как  всегда
– жизнерадостная, энергичная. И как всегда – с тяжелыми сумками, полными всякой снеди.

– А где сам?

– Он… Его сейчас нет.

– Вижу, что нет, – рассмеялась она. – Когда придет?

– Он… не скоро будет.

– Куда он ушел-то?

Игорь молчал в замешательстве.

– А пылюки-то, пылюки снова сколько! – Нина Даниловна обвела взглядом комнату и покачала головой. – Или он не сказал, куда?

– Он уехал. Ненадолго.

– Уехал? Куда?

–  В Москву. Кандидатский минимум сдавать. Скоро возвратится.

– Вот те раз. Что же Вадя мне ничего не сказал!

Она стала вытирать везде пыль. При этом напевала. Вдруг оборвала пение.

– Игорь, все хочу тебя спросить. Почему ты отцу в мумииных делах не помогаешь?

Он растерялся. Ответил не сразу.

– Не нравится мне мумие.

– Не понимаю я этого. Но это твое дело, конечно.

Нина Даниловна помыла пол, сварила борщ и уехала.

3

Как-то в троллейбусе Игорь обратил внимание на одну девушку. Она стояла спиной к нему. Он залюбовался ее фигурой. Девушка была высокая, стройная, длинноногая. Голову держала высоко. Густые темные волосы наполовину закрывали длинную шею. Но для него главным всегда было лицо. Троллейбус подъезжал к его остановке. Девушка повернулась и направилась к выходу. Игорь замер. Она была красавицей. У нее были полные губы, вздернутый нос, слегка выступающие скулы. Темно-карие глаза глядели гордо, даже надменно.

Если бы он подружился с ней! Это казалось ему немыслимым счастьем.

Они вышли. Девушка пошла по улице, ведущей к его дому. Он шел позади, на приличном расстоянии. Несколько раз Игорь порывался догнать ее и сказать придуманные только что слова: «Боюсь показаться пошлым. Но сейчас я убедился, что любовь с первого взгляда существует. Увидел вас и убедился. Я говорю правду». Однако Игорь не мог решиться. «Ну, смелее! – подбадривал он себя. – Если сейчас ее упустишь – больше не увидишь!» Но шаг не убыстрял. Они свернули на Восемнадцатую линию. Миновали его дом. Пересекли улицу Кулатова. Девушка вдруг обернулась, бросила на него быстрый насмешливый взгляд и продолжила свой путь. Игорь тут же повернул домой.

Весь вечер и всю ночь Игорь думал о ней. Девушка почему-то представлялась ему студенткой университета, будущей учительницей русского или иностранного языка. Он проклинал себя за нерешительность.

Но не прошло и двух дней, как он встретил ее снова. Она шла по Восемнадцатой линии, неся увесистую авоську с картошкой. Игорь предложил помочь донести.

Девушка надменно взглянула на него. Произнесла снисходительно, словно делая ему одолжение:

– Ладно.

Голос у нее был хрипловатый. Она передала ему авоську. Игорь с удивлением заметил, что руки  у нее грубые. Несколько метров они прошли молча.

– Вы далеко отсюда живете? – спросил Игорь, чтобы прервать молчание.

Девушка внезапно громко рассмеялась, слегка запрокинув голову.

– Боишься, что долго картошку тащить придется? Нет, недалеко. – И он засмеялся, правда, несколько натянуто. Они помолчали. Вдруг девушка повернула голову и посмотрела на него. Уже не надменно, а, скорее, оценивающе. – А ты, наверно, тоже близко живешь? Я тебя видела.

– Ближе некуда. Живу в доме, мимо которого мы сейчас проходим. Вот это наш балкон… Ну вот, где мы живем, нам примерно известно. Осталось только познакомиться. Игорь.

– Варвара… А ты с родителями живешь?

– Вдвоем с отцом. – Игорь действительно так считал. Отец и Нина Даниловна официально свои отношения не оформили. – Вообще-то сейчас я один живу: он в отъезде.

– А мать? Она вас кинула?

– Да нет. Отец с ней разошелся, когда мне четыре года было.

– Почему ты с ней не остался?

– Отец меня украл.

– Как интересно! – Варя остановилась. – Почти пришли. Теперь я сама донесу. Спасибо.

– Да я бы до самого дома донес.

– Нет, – отрезала она. Он отдал ей авоську.

– Что же, мы больше не увидимся? – Как ни старался Игорь произнести эти слова непринужденно, голос его дрогнул.

Варвара поглядела на него испытующим взглядом.

– А ты хочешь увидеться?

– Да. Очень.

Она благосклонно улыбнулась.

– Увидимся, увидимся. Пока. –