мой господин.
-Вот-вот только это тысячу лет и слышу.
Иван Иванович опустил голову.
-Вы я посмотрю уже как милиция, являетесь, когда все случилось
Иван Иванович вздохнул:
-Но мой господин, это закономерно, с кем поведешься.
- А вы не водитесь.
-Постараюсь, мой господин.
-Вы уж постарайтесь. Спасибо Гусарову догадался взять с собою монету, а то не знаю что получилось.
-Подумаешь, ну поболтали бы. Родня как не как!
-Этого нам еще не хватало! Династии косточки перемывать. А есле сболтнули бы лишнего? Да пре посторонних! Тайны почивших, должны оставаться с их хозяевами, а не доставаться журналистам! Хоть они все и в нашем альбоме.
-А где же им еще быть?! Есле ты царь значит проклят!
-Я вас попрошу Иван Иванович!
-Да, мой господин,- вздохнул Иван Иванович. - А теперь разрешите допрос?
-Какой еще допрос? Вы, что совсем с катушек съехали? Завязывайте! Монета Петра Второго у Пети и вам это доподлинно известно. Вы что же наследника собираетесь допрашивать?
-А почему нет, мой господин. Он же не дипломат, чтобы его нельзя было допрашивать.
-Так, чтобы глаза мои пока вас не видели,- сказал Дмитрий Сергеевич и Иван Иванович растворился воздухе. Вернитесь, я еще не закончил, сказал Дмитрий Сергеевич.
Иван Иванович в туже секунду явился.
- И чтобы без монеты не возвращались, Александр Павлович вам не зачитывается.
-Вот так всегда,- сказал Иван Иванович и растворился в воздухе.
-Вы мне еще поговорите.
-Слушаюсь, мой господин,- раздалась над ухом Дмитрием Сергеевичем.
-Отправляйтесь уже, уморили,- сказал Дмитрий Сергеевич и улыбнулся пришедшим молодым людям.
Парень и девушка, что были постарше, держались за руки, Петя улыбался.
-Давайте знакомиться,- сказал Дмитрий Сергеевич.
-Петр второй,- громогласно сказал Петя.
Парень и девушка засмеялись.
Рублев ахнул.
Гусаров уже нечему не удивлялся.
Дмитрий Сергеевич улыбнулся.
-Здесь все свои можно без титулов.
-Тогда Петя, - улыбнулся Петя и протянул руку Рублеву.
Егор с волнением и жаром поздоровался с мальчиком.
-А это мои друзья, сказал Петя указывая на молодых людей. Захар и Оля.
-Очень, приятно Дмитрий Сергеевич. А это Егор Игоревич Рублев и Гусаров Андрей Максимович.
-Здорово,- весело сказал Петя.
-Я так тоже думаю,- улыбнулся Дмитрий Сергеевич. А что же вы собираетесь делать Захар?
-Я?
-Да мой друг, как вы собираетесь дальше жить?
Оля улыбнулась:
-Он обещал на мне жениться.
-Если обещал, значит жениться. Если вы согласитесь, я буду за него спокоен.
-Я подумаю,- рассмеялась Оля.
-Думайте, но все уже решено. Ведь помните, что браки заключаться с начало на небесах, а потом уже на грешной земле.
-Тогда я согласна. С таким аргументом не поспоришь.
И все рассмеялись.
-Нам пора,- сказал Дмитрий Сергеевич. А вы Захар везите Олю домой знакомьте невесту с отцом. И не волнуйтесь папа не будет против. Но если что вдруг не заладится, скажите, что Оля крестница Дмитрия Сергеевича, он очень обрадуется, даже если не обрадуется, будет за. Да и еще не обращайте внимания на то, что Матвей Петрович теперь всегда будет с покрытой головой, так уж он выбрал и ничего не поделаешь. И вам молодые люди скажу, если уж выбрали друг друга, чтобы до конца, а то совсем некуда не годиться только знакомятся и расстаются, весь небесный промысел насмарку. Не бегите от трудностей, и будет вам награда. Все ступайте, а Петя так уж надо остается с нами.
Захар протянул руку названному брату.
Петя улыбнулся и подал свою.
-Альтернатива,- сказал Петя и подмигнул Захару, указывая на Олю.
-При чем самая лучшая,- улыбнулся Дмитрий Сергеевич.
И молодые люди расстались.
-Прошу вас монету,- попросил Дмитрий Сергеевич, когда молодые люди ушли.
-А давайте еще хоть сколько-нибудь погуляем по городу. Можно?
Дмитрий Сергеевич улыбнулся.
-Да конечно можно о чем речь, но только не шалить молодой человек, а то я вас знаю.
И они к общей радости еще целый час гуляли по родным улицам Антона Павловича Чехова. Отмечались у памятника Петру великому и конечно заглянули в домик знаменитого писателя. Дмитрий Сергеевич, увлеченно беседовал с поэтом, а Егор Игоревич играл с Петей.
Глава десятая. Волшебный даритель.
Тройка черных как ночь вороных несла героев обратно в Ростов.
Дмитрий Сергеевич был задумчив, Рублев не мешал. Он сам, словно подхватив настроение соседа, отдался мыслям.
-Егор Игоревич,- сказал Дмитрий Сергеевич,- вы когда-нибудь задумывались насколько хрупко счастье? И что значит, то страшное опустошение, которое приходит взамен?
-Нет, не задумывался, я думаю, что я не терял большого счастья, чтобы о нем сожалеть.
-Так вы счастливый человек,- грустно улыбнулся Дмитрий Сергеевич.
-Да уж конечно.
- Значит, вы сомневаетесь, значит простите меня, я ошибся, вы несчастны, как и я и любой, кто сомневается. Сомненье, сомненье ах эти негодники сомненье. Почему негодники, знаете?
-А того что мало приятного.
-Да нет Егор Егорович, хуже! Только сомненье по-настоящему мешают быть счастливым.
. Ведь только отвергший сомнения может сказать, что он счастливый. Я вот смотрел на Петю и завидую.
-Да, дети самый счастливый народ,- улыбнулся Рублев. Это я вам как учитель с полной ответственностью заявляю.
-Да Егор Игоревич, дети не сомневаются, не поспоришь. Хоть кого-то Он смог оградить.
-А остальное?
-Все остальное Егор Игоревич Он забросил на черта. Но надо признать у Бога вышла такая палитра, которой подвластно все и все совершенно.
-А как же человек? Человек не совершенен.
-А вот вы куда. Это заблужденье, то самое что мешает человеку раскрыться. Все мой друг короли и все гении, не каждый может гения в себе открыть. От того людям кажется, что они не совершенны. Но не совершенен человек только иза своей лени. А то что человек сомневается, это с какой-то стороны даже прекрасно. Сомнение есть путь к совершенству, а то человечество совсем лапки свесило.
-Сомнения есть плод жизни!- понял Рублев.
-Да Егор Игоревич да и еще раз да. Как собственно и все. Жизнь есть начало всех начал. И пусть люди ленивы и то, что их окружает не всегда идеал, но ведь не в этом суть. Богу удалось непостижимое он явил без преувеличения совершенную штуку. И названье этой штуки жизнь. А потом уже жизнь дала побеги и восходы, и вышел урожай, а какой это уже другой вопрос. Но сначала была жизнь, и только она.
Рублев задумался.
-Значит, с начало было все-таки курица?
-Да, есле хотите, назовите так,- сказал Дмитрий Сергеевич и лукаво улыбнулся. Но если и была курица, имя у нее одно - жизнь. И та курица снесла золотое яичко.
-И что вы ходит?
-Да выходит как в сказке, а потом человек разбил то яичко, расколол на части, но части те все ровно из чистейшего золота. И человек должен понять как бы там ни было Бог создал самое первостепенное - жизнь. А какая это жизнь он дозволил решать человеку. И разве после этого Бог не волшебный даритель. И когда же человек поймет, что милость Бога и без того не знает границ. А человек с его вечным: «помоги» только раздражает, только выводит Бога из себя. - Помоги, господи спаси господи, Дмитрий Сергеевич разжег ярость в глазах. - Противно слушать люди. Бог безвозмездно дал тебе человек самый большой свой труд, а в довесок разрешил им пользоваться на свое усмотренье, поступать только так как только волен сам решить. Что же вам еще надо? Какую вы еще просите помощь? Что не помнете? Вам же совсем еще недавно напоминали: «Никогда ничего не просите, никогда и нечего и тем более у тех, кто сильнее вас, будет надо сами придут и дадут». Что же ты человек совсем от вседозволенности одурел? Богу противно твое нытье. И знаете, Егор Игоревич, что значит конец света. Конец света это ни что иное, когда Богу в конец станет обидно за свое детище жизнь и он такую задаст трепку, что мы с Иваном Ивановичем предпочтем где-нибудь переждать, чтобы не попасть под его праведный гнев. И станет место на земле лишь семи ангелам тем, о которых ведал Святой Иоанна Богослов.
Рублев был подавлен.
-И что все сбудется?
-Разумеется все, до последнего слова.
-И ничего нельзя сделать?
-Ничего за исключением самого главного.
-Что же это самое главное.
-Опомниться, Егор Игоревич, опомниться. И понять, что жизнь это миг, миг который Бог подарил человеку, чтобы он мог спастись,- вздохнул Дмитрий Сергеевич и в коляске явился Иван Иванович. Он был печален и угрюм, так словно на его сердце лег страшный груз.
Рублев некогда прежде не видел в подобном состояние неунывающего затейника. И испугался.
Иван Иванович тихо без слов подал своему господину непростую монету.
И также грустно Дмитрий Сергеевич взял бесценный раритет, так словно было такое, что на тот момент было важней, чем рубль Екатерины I, а вместе с ним все сокровища мира. Словно решалось, что-то значительное и да такой степени незаурядное, что самому Дмитрию Сергеевичу было не под силу вселить надежду в Ивана Ивановича и его сердце полное тревоги. Только если подбодрить словом.
-Да мой верный Иван Иванович, начал Дмитрий Сергеевич, но так и не закончил. Иван Иванович поднял голову и чувство, страшное чувство, когда от тебя нечего не зависит, так и хлынула из его глаз. - Ну, что вы возьмите себя в руки,- и Дмитрий Сергеевич по-дружески взял Ивана Ивановича за плечо.
-Что же станет, если Леня испугается?- с болью на сердце произнес Иван Иванович. Ведь я так в него верю. Скажите мой господин откройте мне, вы все про всех знаете. Леня не дрогнет, какой финал? Не мучьте меня господин, сжальтесь.
И вот уже Рублев с мольбой смотрел на Дмитрия Сергеевича, чтобы тот открыл тайну.
-Ах, друзья мои,- тяжело сказал Дмитрий Сергеевич. Если все было так просто. И если я только знал бы, разве я мучил вас? Я не знаю, что выйдет, никто не знает. Судьба предлагает обстоятельства, но лишь только обстоятельства. Бог вложил в грудь человека сердце, чистое сердце без претензии на что-либо. И это справедливо, чтобы без форы и вот в ритме жаркой песни героя или в постыдном визге труса пропоет сердце в вашей груди решать только вам. Человек дирижер и собьется ли, сыграют ли Богам данные инструменты, не зависит от сочинителя. Бог и без того все устроил и сцену- жизнь и поворот судьбы – сюжет. Остается лишь одно - сыграть достойно учителя. Вы что же думаете Бог жаждет трусов и предателей? Но как окружить себя боевыми проверенными товарищами не испытав тех в бою?
-Значит, всегда есть шанс?- спросил Рублев.
-Что значит шанс- это жалкая подачка фортуны? Вот Бог поистине милостив и его подарки всегда и во всем не знают границ, он подарил вам право выбирать. Иван Иванович подскажите, как любят выражаться ваши паразиты.
-Про то, что фарт любит рисковых.
-Вот-вот. Не попробуете, не узнаете. Я вам скажу, эти аферисты просто сбились с истинного пути, а отваги им не занимать. Если вон они черта порой ни во что не ставят, что уже говорить о людоедах. Хотя признаться честно мне лучше черт, чем людоед.
-И я про то мой господин. Как бы у Лени сердце в пятки не ушло.
-Не будем отчаиваться Иван Иванович как не как у Лени в союзницах сама любовь, а любовь окрыляет, любовь придает силы, любовь даже из самого законченного негодяя может сделать человека.
-И наоборот,- улыбнулся Иван Иванович.
-Я смотрю, вы развеселились.
-Извините мой господин.
-Не извиняйтесь бодрость духа это подспорья. Отправляемся все вместе на
