лучистого доброго электрического света горел какой-то сердитый огонь. Языки пламени вырывались наружу и словно говорили, что с ним шутки плохи. Вместо неба была сплошная чернота. И, по всем правилам должно было быть так темно, что хоть глаз выколи, но стояли сумерки. Еще было очень зябко. Как и обещал Иван Иванович, дождь кто-то изо всех сил придерживал, но иногда случалось, что силы оставляли невидимого черного мага и срывались сотни капель, а потом снова - ничего. Кругом стояли лужи, и в них словно в зеркалах отражались несколько кривых, абсолютно голых, черных деревьев. Они были покрыты черной корой и на скрюченных страшных ветвях сидели вороны. Птиц было с десяток, не больше. Они смотрели на туристов и переглядывались между собой, как будто мысленно что-то обсуждая.
-Кто кого станет первым клевать!- сказал Иван Иванович и несколько женщин бросились назад к паровозу.
-Стоять, я сказал, или - крышка!
Туристки, давшие деру, застыли.
-Так-то лучше.
Алена взяла за руку Ивана Ивановича и тот, представляете, растерялся.
-Мне страшно!
-Алена, деточка, здесь это обычное дело. Ты представляешь, что со мной было бы, если бы я всем, кому страшно, позволял себя держать за руку?
Алена задрожала.
-Ну, хорошо, но только ненадолго. Пока не придем в зоопарк.
-Почему?
-Потому что там такие зверюги. Они меня боятся перестанут!
-Я вас нисколько не боюсь, даже наоборот.
-А так?- спросил Иван Иванович и снял шляпу. Экскурсия вздрогнула. У Алены загорелись глаза, и она потянулась свободной рукой к рожкам.
-Ты что это задумала?- испугался Иван Иванович и быстро надел шляпу. Чего-чего, а такого он, ну ни как не ожидал. Но надо отдать ему должное, уже через мгновения он сердито смотрел на Алену, чтобы она не забывалась, кто пред ней. И знаете, помогло. Алену еще больше взволновал наш необыкновенный герой.
-У вас, наверное, и хвост есть?! Покажите?
-Нет! – выкрикнул Иван Иванович и освободил свою руку. - И знаешь что?
-Что?- сказала Алена и улыбнулась так естественно и непринужденно, что у Ивана Ивановича куда-то подевались все сердитые слова.
-Так что вы хотели сказать, что у меня красивые глаза?
-Нет!
-А что?
-Ничего! Пожалуйста, не отвлекай меня по пустякам.
Темные глаза Алены стали наливаться слезами.
-Этого мне еще не хватало!
Алена стала шмыгать носом, делая вид, что всхлипывает.
-Хорошо!- рыча, сказал Иван Иванович и взял Алену за руку.- И поправь очки, а то сейчас соскочат и разобьются.
-Алена улыбнулась и сказала:
-И тогда вы станете моими глазами.
-Еще чего! Ты это выброси из головы. Ты знаешь, сколько мне лет?
-Сколько?
-Не скажу. Все, вперед, людоеды не дремлют!
-Настоящие?
-Настоящие, настоящие. А теперь, все быстро повернулись.
-Куда?
-Лицом к паровозу!
Переполненные недоумением все беспрекословно подчинились.
-Оле оп!- сказал Иван Иванович, и паровоз растворился в воздухе.
На туристов в упор смотрели одиннадцать слуг господина, как две капли воды похожие на Ивана Ивановича.
Они стояли в нескольких метрах от железнодорожного полотна на грязном тротуаре, и сразу за ними, за высокой кованой оградой, стояло нешуточных размеров здание из железа. Да, да, именно из железа. Огромные листы метала, наверное, весом в целую тонну не меньше, были сварены между собой и образовывали конструкцию, отдаленно напоминающую ангар. Никаких надписей или даже намека на то, что это был обещанный Иваном Ивановичем зоопарк, на сооружении не имелось.
-Ничего себе, зоопарк!- сказал кто-то.
-Это вход!- сказал Иван Иванович.
-Нечего себе, вход!
-Вполне респектабельный. Большой!
-Да, но как-то непривычно, чего-то не хватает.
-Удава на последнем издыхании и не вполне адекватного фотографа, который завязывает галстукам полуживую рептилию на маленьких детях, трясущихся от страха?
-Да!
-Дудки, как сказал бы Бобров. У меня здесь своих ненормальных хватает, чтобы я еще кого-то со стороны приглашал. Кстати, где оркестр?
Одиннадцать слуг все как один пожали плечами.
-Мы ждем!
-Да, пожалуйста! Что желаете?
Иван Иванович взглянул на туристов. У молодых людей горели глаза. Женщины хоть и выглядели уставшими, но готовы были, как всегда, на все.
-Орф “Фортуна!”- решил Иван Иванович и под тревожное рваное пение хора повел людей черт знает куда.
Ветер трепал волосы, кто-то дрожал. Светлана прижималась к Михаилу, Алена крепко держала за руку Ивана Ивановича.
-Открывайте!- сказал Иван Ивановичи и одиннадцать слуг распахнули массивные двери. Огромное пространство под стать океану предстало перед людьми. Ни стен, ни потолка – ничего, лишь только ледяной ветер и запах разлагающей плоти, как будто кто-то гнил заживо. На многие километры сплошная пустота, и только лестница с гранитными широкими ступенями и металлическими круглыми перилами вела глубоко под землю. Из места, напоминающего вход в подземный переход, бил тусклый свет и доносился тошнотворный запах.
-Сначала - предисловие,- сказал Иван Иванович. Он освободил свою руку, и Алена замерла со страхом в глазах. - Я буду поблизости.
-Хорошо!
Иван Иванович принялся ходить из стороны в сторону как маятник часов. Так он, собственно, делал всегда, когда собирался говорить серьезные и важные вещи. В движении у него лучше получалась, а момент был очень ответственный. Первый раз он выступал в роли экскурсовода, и не абы где, а в аду, если быть точным в одном из его мест, где, как я понимаю, содержались самые бесчеловечные существа, когда-либо жившие на свете. Называть людьми тех, кто здесь пребывает, будет неправильно. Разве можно звать изверга человеком? Того, кто с наслаждением измывается, а потом с улыбкой на губах лишает жизни.
От слов Ивана Ивановича зависело, как люди отнесутся к возмездию. Он должен был донести и наглядно показать, что ни один злодей не избежал высшего суда, и каждый получает только то, что заслуживает. Наверное, думал он, некоторые вещи кому-то покажутся очень страшными, но он твердо знал, что нет более бесчеловечных поступков, чем те, что совершили пребывающие здесь нелюди.
-Итак - инквизиция!- стал рассказывать вершитель справедливости. - Я хочу вам сказать, что это ведомство, как ни какое другое, обличило в свое время в человеке все его страшные наклонности. И, прошу учесть, именно в человеке, а не в инквизиции как таковой, которая являлась католическим институтом, построенным на базе монашеского ордена доминиканцев. Над людьми расправлялась не инквизиция, а одержимость злодеев- инквизиторов.
Почему я, собственно, заговорил об инквизиции. Я против смертной казни как таковой, но я полагаю, что, если бы сейчас против злодеев применялись некоторые средневековые расправы, может тогда злодеев было бы куда меньше. Я не призываю к насилию, но, как можно годами кормить безжалостных убийц детей и женщин, мне непонятно!
-Что вы предлагаете?- спросил рослый парень.
Иван Иванович остановился и, всплеснув руками, воскликнул:
-Ну, хотя бы распиливание!
Женщины вздрогнули.
-Берется пила из дуба с грубо насеченными зубьями и перепиливается злодей. Так, чтобы тупые зубья рвали плоть злодея, и он самолично испытал те страшные муки, на которые он обрекал людей. Или пауки - такие приспособления с расплюснутыми кончиками, которые использовались для вырывания ногтей и зубов или для иссечения мяса.
Кто-то вскрикнул.
-Да, жутко. Пауки раскаливались на огне и потом быстрым движением иссекали плоть. Все, вперед!- воскликнул Иван Иванович, взял за руку Алену и позвал всех за собой к лестнице, ступени которой были черными от грязи.
К перилам было больно притронуться, они настолько были ледяными, что обжигали кожу. Каждый шаг приближал к миру, где высшие силы вершили справедливость. Экскурсантов встретил полумрак, ледяные стены. Они оказались в туннеле протяженностью тридцать метров, из которого вела мраморная черная лестница теперь уже с серебряными перилами. Подземный переход, как, собственно, я и предполагал.
-Живей! Не страшитесь, пусть страх одолевает злодеев! – кричал Иван Иванович и вел за собой людей.
Тошнотворный запах ударил в нос, лишь только люди ступили на мраморную лестницу. Часть группы замешкалась.
-Затыкайте носы и вперед!- выкрикнул Иван Иванович. - Вы должны это видеть! Должны до всех донести, что правда есть!
Признаться честно, было жутко. Черное небо. Бесконечная череда скал. Голые деревья. Зловоние. Чей-то рев. Ни клеток, ни заграждений, или чего-то подобного. На довольно приличном расстоянии друг от друга прямо в скалах были вырублены комнаты, вход в которые преграждали толстые стальные прутья. Все было устроено так, что если вы стоите напротив одной комнаты, (впредь, для удобства, будем называть ее пещерой) вы ни за что не увидите, кто находится в другой, пока не преодолеете энное количество шагов, которые возможно символизировали годы, а порою и столетия между эпохами и свершившимися злодеяниями.
Иван Иванович подвел людей к одной из пещер, откуда, собственно, и исходил ужасный запах.
Кого-то бросило в жар, кто-то побледнел. Женщины, как правило, вскрикивали и закрывали лицо руками. Алена отвернулась. Марине первый раз в жизни было не до смеха. Людмила стала белая как мел, Светлана закрыла глаза. Некоторые настолько были потрясены, что остолбенели и лишились дара речи.
За прутьями хорошо было видно какое-то существо мужского пола, в котором с трудом можно было признать что-то человекообразное. Конечности у него были вздуты, в некоторых местах плоть отставала от кости. Когда он шевелился или поднимал руки, она свисала как тряпка, переброшенная через палку. Над ним кружила целая туча мух и в гниющих ранах копошились черви. Лица практически не было. Щеки были наполовину прогнившими. Все, что осталось от носа, представляло собой переносицу с ошметком плоти. Плешь на голове. Было видно, что оставшиеся волосы держатся на честном слове, и, если бы по ним провести гребешком, они бы отставали вместе с кожей.
-Князь епископства Бамберг и Вюрцбург- наглядный пример злодея- инквизитора!- сказал Иван Иванович.
-За что его так?- раздался женский голос.
-За шесть лет: с 1625 по 1631годы с его одобрения были сожжены полторы тысячи человек по обвинению в колдовстве. Он хохотал, когда людей охватывал огонь, наслаждался предсмертной агонией жертвы и самолично принимал участие практически во всех в казнях. Однажды злодей повелел сжечь женщину и ее трехлетнюю дочку якобы за то, что она была зачата от дьявола. Не будем мешать гнить князю и продолжим экскурсию. Пока мы будем переходить от злодея к злодею, я буду вам рассказывать любопытные факты из истории смертных приговоров, казней и пыток, чтобы, как говорится, скрасить время.
Экскурсия отправилась в страшный экскурс по самым бесчеловечным преступлениям, сотрясшим человечество, и Иван Иванович стал рассказывать шокирующее подробности и просто ужасающую статистику.
- В Испании во времена инквизиции в течение нескольких веков на кострах были сожжены 34658 человек, скончались от пыток 18049, приговорены к каторге 288214. Но самое массовое сожжение людей того времени произошло отнюдь не по вине инквизиции или злодеев- инквизиторов. В 1589 году по постановлению епархиального суда в городе Кведлинбург в ходе одной казни были сожжены заживо 133 человека, и то
