парень. Мне так он вообще кажется добрым.
-У вас все добрые!- жуя, сказал Иван Иванович, подмигивая хихикающим девушкам.
-А что вы можете сказать про его отца Законникова Валерия Михайловича, помимо такого, что он полноват, порою дерзок, а порою смешлив, но не пузат и не высокомерен, потому что только недавно вошел во власть.
-Я с ним не знаком, так что воздержусь от оценки.
-Мудрое решение, я бы даже сказал, справедливое. Огульно осуждать незнакомца - равносильно казни без суда и следствия. Последствия могут быть непоправимы! А как вам его одежда?
-Он хорошо выглядит.
-Да, признаю - вкус имеется. Черный пиджак классического английского покроя с шелковыми светлыми брюками смотрится хорошо. А как вам люди, к которым подошел Законников с сыном?
-Я их в первый раз вижу.
-Любопытная компания, я вам о ней сейчас расскажу! Невысокий заросший шатен с крючковатым носом - это Братишков. Бандит обыкновенный! Спортивные синие штаны и белая футболка, с которыми он не расстается ни днем, ни ночью, говорят о его спортивном прошлом, а черный пиджак прямо-таки кричит, что его хозяин лезет из кожи, чтобы казаться интеллигентным. Насколько у таких, как Братишков, это получается- всем доподлинно известно. Одно только можно сказать, смешно бывает до слез. Братишков очень юркий и нервный. Ему то и дело мерещится, что его предадут коллеги по ремеслу. Наверное, все потому, что он и сам не раз прибегал к предательству. Братишков ни на минуту не расстается с пистолетом, любит пустить пыль в глаза и строит из себя главаря отпетой шайки. Гуляя в ресторане, может десять раз подряд заказывать песню разбойников из мультфильма «Бременские музыканты». При этом сам подпевает. Обладает очень интересной чертой характера. Может обобрать до нитки близкого человека и может с такой же легкостью все, что имеет, отдать первому встречному, только бы о нем не подумали плохо коллеги по ремеслу.
Пузатый, с плешью, богатырь, в костюме какого-то немыслимого цвета, лично мне напоминающего нечистоты - это генерал милиции Смехов. Любит похохотать, особенно на работе, отчего его подчиненным отнюдь не до смеха. Обожает всех разыгрывать и ставить в неловкое положение. Очень беспородный человек, как и Братишков, обладает любопытной чертой характера. Подчиненные, над которыми он издевается, у него на хорошем счету. Тем же, кого издевательства обходят стороной, ничего не светит в карьерном росте, дело порою доходит до абсурда! Попавшие в немилость подчиненные лебезят, что есть сил, выслуживаются перед Смеховым и умоляют его над ними поиздеваться. Таким образом, и те, и другие у него под пятой, и он вертит ими, как хочет.
Холеный подтянутый брюнет с уложенными волосами, с маникюром и ровным бронзовым загаром, в бордовом эксклюзивном костюме заоблачной цены - банкир Склянков. Парадокс его характера в том, что он всем сердцем ненавидит деньги, но изо всех сил стремится их заполучить как можно больше. У него вызывает панический страх даже мысль о дискомфорте. Он не переступит порог дома, пока несколько раз не убедится, хватит ли ему денег, если что-нибудь пойдет не так. В его списки чрезвычайных происшествий, которые могут с ним произойти, есть даже такой пункт, как похищение инопланетянами. На этот случай у Склянкина тоже имеется энная сумма, которой, по его мнению, будет достаточно для возращения на землю.
Рублев улыбнулся.
-Ну, шучу, шучу! До инопланетян, Егор Игоревич, у Склянкина еще не дошло, но все остальное, поверьте мне, просчитано как в банке!
Человек с грудью колесом и высоко поднятой головой - директор крупного завода Кирпичев. Обратите внимание на его манеру жестикулировать руками при разговоре и костюм, который выходит из всех допустимых рамок приличия, как, собственно, и поведение его хозяина. Посмотрите, костюм до такой степени ярко- красный, что становится больно глазам и сразу ухудшается настроение. Ему на всех начхать и при любом возможном случае он старается это как можно наглядней продемонстрировать. Все должны делать, как он сказал, и только с его разрешения. Если служащий Кирпичева без ведома подышал - выговор! Если о чем-нибудь подумал, отчитает как следует, а если вдруг самовольно совершит, пусть даже благое дело, которое может сослужит пользу всей компании, он получит такие неприятности, что даже врагу не пожелаешь. У Кирпичева инициатива наказуема в любой форме, а на то, что свобода действий - залог успеха, ему плевать. Только бы все выполнялось по его указке.
Молодая белокурая особа рядом с Кирпичевым - его любовница Лидочка. Не стану отрицать, одета шикарно! Мимо такого, как у Лидочки, вечернего платья постельных тонов с необыкновенными вставками, украшенными рубиновыми камушками, не прошла бы ни одна куртизанка при дворе. А они, скажу я вам, как никто другие, знали толк в одежде. Одежда на их изящном манящем к себе стане превращалась в неотразимое оружие, вдребезги разбивающее мужские сердца. Лидочка примечательна тем, что она относится к роду таких женщин, которые бегут от создания семьи, как в свое время французы уносили ноги из Парижа, охваченного чумой. Только с той разницей, что люди, покинувшие свою родину, спустя время, где-то нагулявшись, возвращались во Францию.
-Родину Бастилии и гильотины!- ворвался в разговор Иван Иванович, управляясь с вареными раками как с конфетами. Он ловко очищал хвосты, как будто не от красного колючего и жесткого панциря, а от самой обыкновенной мягкой хрупкой бумаги и, улыбаясь как ребенок, заполучивший детскую радость- шоколад, отправлял в рот запашистый кусочек необыкновенного на вкус мяса.
-Иван Иванович, пожалуйста, не перебивайте! Я же у вас не отнимаю раков, так значит и вы, имейте уважение и не лишайте меня мысли, которую я хочу донести до Егора Игоревича.
-Я больше не буду так делать. Ваши наставления для меня самый лучший урок,- сказал Иван Иванович, но на всякий случай спрятал от своего учителя тарелку с раками, видимо опасаясь, что могут отобрать.
Рублев хихикнул.
-Иван Иванович, вы неисправимы!- сказал Дмитрий Сергеевич, но улыбнулся, и продолжил свою мысль:
-Как я уже говорил, французы, возвращались, а такие как Лидочка никогда не берутся за голову и не оставляют свою праздную жизнь, сотканную из блестящей мишуры, пока сама жизнь не покидает их, или до тех пор, пока они не наскучат своим хозяевам.
-И в чем причина?- спросил Рублев.
-А черт его знает!- улыбаясь, сказал Дмитрий Сергеевич. – Да, Иван Иванович?
-Да, мой господин, но, по мне, пусть будет всему виной любовь!
-Какая же это любовь?! Это всего лишь красивая жизнь, на которую такие особы, как Лидочка, летят как мотыльки на огонь, и горят в пламени, которое в конечном итоге обращает все в цинизм и равнодушие.
-Так-то оно так, но пусть, хотя бы сегодня, здесь, где есть место только притворству, зародится истинная любовь!
-Я только буду этому рад и даже больше. Если я замечу хоть одну искру, явившуюся от соприкосновения взглядов, я приложу все силы, чтобы из нее разгорелся пожар любви. Любовь- украшение жизни! Ожерелье, которое каждый, хотя бы раз, но обязательно должен примерить. А если повезет, то и носить не снимая.
Глава девятнадцатая. Любовь и гении.
Любовь! О ней написано столько, что не сосчитать страниц, а прочесть и подавно. И сколько будет влюбленных пар на свете, столько и будет разных историй о любви со своими необыкновенными глупостями, своей недоговоренностью, сводящей с ума волнующим шепотом, пьянящими поцелуями и улыбками - всем тем что, пока будет солнце продолжать посылать свет и тепло на землю, будет сопровождать любовь.
И порой только взглянешь только посмотришь и вдруг сердце забьется по-иному?
-Егор Игоревич, вы не заметили, что Михаил все время крутит головой и изо всех сил старается поймать чей-то взгляд?- спросил Дмитрий Сергеевич.
Ивана Ивановича очень взволновало данное обстоятельство, и он даже, представьте себе, отставил в сторону тарелку. Скажите на милость кто сможет, есть, если идет разговор о любви? Безусловно, бесчувственных сухарей во все времена хватает, но им не место среди наших героев.
-Надо что-то сделать,- нервно сказал Иван Иванович. - Мне кажется, это судьба!
-Конечно, мы же здесь.
Иван Иванович еще больше разволновался.
-Вот увидите, все разрешится.
-Но как? Все так серо, и музыка дрянь.
Рублев сосредоточился. За короткое время, проведенное с необыкновенными приятелями, он научился предчувствовать, когда они что-то затевают.
-Боккерини, «Менуэт», - прошептал Дмитрий Сергеевич.
Заиграли невидимые скрипки и как будто кто-то начал распеваться. Так, когда разогревают связки, чтобы потом сразить наповал.
Происходило что-то невероятное. В нашей истории, если вы, читатель заметили только так. Реальность разбавляет волшебство или черная магия- это как кому нравится, и на смену серости приходят чудеса.
Музыка как аромат подснежника, вестника царицы любви, который после холода и мрака пробуждает самые теплые чувства в сердце, преобразила общество до неузнаваемости. Мужчины сменили бездушную одежду на умный благородный фрак. На смену узким юбкам, коротким пиджакам и откровенным нарядам пришла парча, дамы обрели стать, а юные барышни- загадку. Ту самую, что лишает покоя мужчин.
Никто не почувствовал перемены или, скорее всего по чей-то воле, все делали вид, что все так и надо. Произошедшее можно сравнить с действием, разворачивающимся на съемочной площадке, когда для двух главных героев создают декорации, привлекают сотни людей, делают все, чтобы только они, как можно лучше прониклись замыслом режиссера. И в нашем случае имя ему - Любовь.
-Маэстро, «Чардаш!»- выкрикнул Иван Иванович, и Монти взял в руки скрипку. И вот уже через мгновенья волнующая песня такая, что постепенно начинает закипать в жилах кровь, и сердце сжимается, чтобы потом выстрелить как пружина и понестись в груди наперегонки со страстью, с будоражила и закружила все вокруг.
-Еще немного и я сойду с ума!- подумал Михаил. В молодом сердце разгорался единственный в своем роде пожар, который тушат только глупцы, а безумцы наоборот стараются разжечь, чтобы как можно сильней пылать, и, если потребуется, сгореть в этом огне безвозвратно, но только бы познать испепеляющую жажду, от которой можно иссохнуть даже на дне ледяного источника.
-К «Элизе»,- сказал Дмитрий Сергеевич, и царь сонат – Бетховен уселся за рояль. Игра, зовущая к непринужденному, но полезному размышлению, пришла на смену жгучей песне Монти. И Михаил, начиная задыхаться от волнения, мучил себя единственным вопросом, который занимает всех без исключения влюбленных в первый миг после преподнесения им судьбой необыкновенного подарка. Как начать разговор, когда во рту все пересохло и вроде бы тепло, но так трясет, как ни в какой мороз?
-Парижский кордебалет, пожалуйста!- попросил Иван Иванович.
-По-моему, не к месту! – сказал Дмитрий Сергеевич. - И потом, не кордебалет, а балет, галоп.
-Пусть так, мой господин, но публика молчит, не слышен праздник!
-Ну, что ж, Оффенбах, играй!
Со всех сторон стали раздаваться голоса.
-Вы слышали новость?
-Какую именно?
-Про насильника!
-Про насильника?
-Представляете, и в нашем городе кипят шекспировские страсти!
-Это вы о
