всеобщим диким несовершенством всего этого ныне как есть отвратительно же нелепого общественного обустройства.
А оно фактически вечно, то есть ничего тут вообще не поделаешь, покуда существует человеческое общество в нем в разной степени так или иначе будет присутствовать и та самая явная несправедливость и крайне суровое угнетение масс.
Но их реальное раскабаление – это не вопрос силы, а разума!
И иногда он требует жесткого подхода к обезумевшей толпе, ибо она разума никак не приемлет, а понимает одну только силу.
И да как бы оно не было гадко, а позитивные изменения внутри общественного организма подчас не могут обходиться без малой крови, но кровью большой смываются одни те еще совесть, ум и честь любой эпохи, а остаются в наличии, одни темень и грязь, что весьма значительно приумножаться при этом в размерах.
И как тут не крути, а хоть как-либо получше наша жизнь если и станет, то разве что со всем тем как есть невообразимо великим народным просвещением, а также и тем до конца продуманным и чисто так исключительно постепенным перевоспитанием серых масс простого народа.
Однако вот добиваться всего этого надо бы уж совсем никак не пустыми воззваниями!
Поскольку даже и в мыслях своих исключительно так порядком до чего полноценно ведь изменить все те безнадежно тягостные реалии общественного быта, серым свинцом наспех пройдясь по белой бумаге никак так явно попросту и невозможно.
Ну, а из той самой весьма вот конкретной области вполне еще печально возможного тут один лишь и только яростный и чисто животный популизм, сколь поспешно наспех срастающийся со всем тем восторженным идеализмом.
И вот истинно на деле став с ним одним, как есть чисто так единым целым он, и толкает затем колесо истории к единовластию тьмы краснознаменной социальной демагогии.
И люди при этом разом перестают быть самими собой, а только разве что орудиями борьбы, задействованными во имя построения нового политического бытия, причем разве что только из мелких обломков бытия прежнего и ныне так до чего еще поскудно объявленного полностью уж донельзя абсурдным и нелепым.
А между тем именно подобным образом все те истинно бесценные наработки духовности и цивилизованности чисто так в единый миг разом сходу растают в сущее небытие вовсе вот только немыслимо скотского зверства.
Но это надо было вполне ведь понять, а между тем можно так чисто теоретически, но при всем том конструктивно разом и начать разом строить совершенно из ничего некий тот исключительно новый мир идей и мыслей.
И вот как есть, бесподобно же верно обосновав все главные тезисы грядущего пока нисколько никак попросту и несбыточного счастья и можно было всю ту грубую и грязную работу и вправду фактически напрочь затем уж переложить на плечи тех самых вовсе вот бездушных и беспринципных варваров.
То есть, как раз-таки тех самых людишек, у которых вместо настоящего света души, неизменно имелся исключительно тот весьма этак еще неистово огненный пламень страстей всецело вот полноценно осознавшего себя властелином мира грязного и сколь этак отчаянно никак вовсе совсем неугомонного животного.
Хотя есть, конечно, тут и явная оговорка, но она и близко не касается до чего только весьма ведь широких общественных преобразований.
То уж действительно правда в некоем личностном плане, окажется никак и близко попросту невозможно прожить достойно, не используя силу, когда к тому сама собой явно приводит вся та довольно-таки и близко никак не неблагоприятно сложившаяся обстановка?
Да, кто вообще с этим спорить-то будет!
427
Да и сама большая и малая правда всей общественной жизни в том и состоит, что как-никак а насилие наиважнейший фактор способный сходу притормозить донельзя пагубный процесс, когда кто-либо спешно и беспардонно попытается сделать этот несовершенный мир, куда хуже и гаже, чем он и без того есть на наш сегодняшний день.
В этаком случае сущая агрессивность по отношению к злу есть добро, а те, кто случайно попал под топор, всего лишь заплатят неимоверно страшную цену своей жизни за всеобщее благо, что является совершеннейшей случайностью, а вовсе не закономерностью.
Ну а в случае до чего безнадежно сколь явного пренебрежения той еще самой донельзя острой необходимостью чрезвычайно же жесткого наведения порядка некогда затем вовсе-то совсем так повседневной и обыденной закономерностью явно ведь разом и станет медленная и мучительная смерть миллионов безвинных людей.
Нет в этой жизни ничего, что обошлось бы без жертв, но вот их количество можно и по мере сил преуменьшить, если суметь осознать разницу между безудержным потоком и вполне контролируемым те еще малым ручейком.
И кто бы в том сомневался, что вот задушить большевистскую революцию в самом начале без крови было никак вовсе нельзя, но то было бы кровь во спасение, кровь во благо, а никакой хирургический процесс без нее попросту никак не обходится.
Но кто-то ведь всею душою поверил в то, что пришлые люди, не знавшие ничего кроме своего подполья и фактически жившие на свете, словно же крысы и смогут разом так сдвинуть людские массы в сторону некоей лучшей и куда поболее светлой жизни.
И вот уж оно тут явное противоречие народную кровь, значит проливать совсем нельзя, а кровь тех, кто над ним стоял и из него довольно-таки весьма заметно выделялся, проливать было не просто можно, но и никак незамедлительно весьма вот отчаянно более чем доблестно разом и нужно.
И все это складывалось в общую сумму из тех самых политических слагаемых, что будто бы от перемены местами и впрямь должны были получить кучу плюсов, причем главным, из которых и было право на то самое тупое и ничем поначалу никак этак неудержимое хамское горлопанство.
И это именно оно и стало наиболее верным признаком новой революционной эры, в условиях которой, главным постулатом вполне успешной общественной деятельности стало затем никак не наличие верных аргументов в споре, а то самое до чего строгое равнение на тех, кто оказался во главе всего людского стада…
Однако кое-кому всего вот важнее было именно так сокрушить все то проклятое прошлое…
А теперь уж как раз и пришла ведь пора дать его Величеству народу свет свежих истин и права, поправ при этом все регалии и привилегии прежнего знатного сословия.
Ну этак и до создания того самого нового пролетарского царства был всего-то один лишь маленький шаг.
Причем среди его жизненных приоритетов создание каких-либо благ народа вовсе вот никак абсолютно не значилось, а наоборот истинно главным для этого режима было вот только лишь, и создать условия для самого максимальной от него до чего еще верной так защищенности.
И прежде всего это достигалось именно при помощи чудовищного распухшего при большевиках чиновничьего и чисто же, как есть считай бюрократического аппарата.
И тот верой и правдой служил своим хозяевам, выдавая горы никому ненужной бумаги, а дела оставляя совсем без движения и все это было связано, прежде всего, с инертностью мышления тех людей, что думали о светлом будущем и никак несветлом настоящем…
Однако вот о сохранении того что было незыблемо светлым в прошлом они вообще вот никогда совсем и близко не думали…
Тьму-тьмущую на одних только праздных словах уничтожать – это ведь совсем не то же самое как вот ее до чего еще старательно рассевать, никак не боясь в ней вот впрямь-таки хоть как-либо перепачкаться…
428
И это как раз-таки благодаря донельзя так весьма стойкому отсутствию хоть какого-либо желания испачкать душу разом окунув свои нежные руки в необычайно мерзкое усмирение серых масс, и придут затем те самые безумно страшные времена чрезвычайно же безудержного и беспамятного кровопролития.
Причем это вовсе ведь отнюдь не самый худший из всех только вполне еще возможных сценариев медленного, но верного скольжения эпохи в самую же трясину красноокого флагами скотства!
А вот коли появился бы на Божий свет именно тот отвратительно бесславный тоталитаризм, что от края и до края целиком обескровил бы весь интеллектуальный мир нашего некогда всецело единого отечества…
Нет, это как раз ведь тогда всех ростков грядущего до чего сходу и коснулся бы тот самый безумно острый серп…
При Сталине он все-таки был недостаточно остер, а только лишь заточен под всякую непокорную во все стороны торчащую траву, но никак тогда не было принято считать бурьяном все уж никак нисколько неординарное.
Это еще хорошо, что России достался более-менее адекватный правитель, а именно потому она до сих пор и присутствует на всех политических картах этого весьма разноликого мира.
А впрочем, при том, куда поистине вот счастливом раскладе территория Российской империи явно так ныне значительно бы расширилась, а никак этак не сократилась бы в весьма и весьма значительной мере.
Но не все потеряно и вот для того, чтобы мир, в котором мы все ныне живем, стал на деле, а не на словах светлее и чище нужно тщательно шлифовать и шлифовать душу подрастающего поколения, а не устраивать казнь всего того, что прижимало к своему холеному ногтю весь безлико серый пролетариат.
Смерть угнетению и насилию может прийти только разве что на острие пера вонзенного в самую суть отчаянно грубого людского невежества, ну а, подняв на вилы своих господ, народ и сам разом окажется промеж их зубьев, поскольку бывшие холопы став хозяевами вил из рук совсем уж не выпустят.
И если действительно строить новое общество, то ведь и должно оно быть кирпичик за кирпичиком никак не в единый миг светлым разумом, а не кислыми эмоциями со временем возведено на безупречно твердом фундаменте постепенного усиления факторов вполне способствующих значительно лучшему благосостоянию простого гражданина дабы сколь многое ныне стало совершенно другим.
И Россия тоже вполне могла всецело внести свою посильную лепту в самое действенное формирование, куда и впрямь поболее гуманистического подхода к людскому социуму, а в частности к тому самому чисто всеобщему благосостоянию всех ведь трудящихся в поте лица своего.
Но все это было полностью так утеряно в результате уничтожения целого пласта тонкой духовности начисто переплавленного в жерле вулкана адских и безумных революционных страстей
Светлое будущее оказалось доменной печью, в которой начисто же сгорело, то, что до этого сплеталось воедино долгими веками…
Свет внутри сердец довольно-таки сильно поблек не только из-за плохих житейских условий, но и потому, что в тех сердцах слишком много тогда наслоилось душной пыли из-за всего того чисто дутого энтузиазма, что разом ведь всколыхнул души всякими слащавыми воззваниями…
Но при этом как это тут вообще не крути так ведь и, метя территорию неким ловким и метким словом, а некое вовсе уж совсем иное грядущее все-таки есть и к нему разве что только и надо бы до чего вот постепенно найти именно ту самую верную тропу…
Да только в том все и дело, что тропа эта сугубо индивидуальна буквально для каждого из нас, а потому и любая массовость тут попросту абсолютно так до чего исключительно попросту вовсе противопоказана.
Ну, а коли некое внезапно просветленное суровыми идеями
