что европейская культура, куда превыше российской, да и сразу во всех можно сказать отношениях.
Ну а как раз потому во всем ее, лучезарном облике так и сияет солнце самого доподлинного духовного величия.
Хотя оно все явно так с порчей самого еще так грандиозного самолюбования…
А заодно и до чего только многим культурным западным европейцам и американцам вполне этак свойственен сколь откровенно заносчивый и отчаянно ярый снобизм.
Ну а та ныне почти уж прежняя Россия в самом начале прошлого столетия была вот попросту совсем неизлечимо больна средневековым рыцарством, который в той же Западной Европе, давно ведь взвешенно и здраво был всецело заменен трезвым, холодным и крайне веско циничным расчетом.
392
Несколько позднее русским эмигрантам, куда вот весьма еще значительно плотнее уж довелось на деле столкнуться с бытовым и обиходным западным подходом ко всей той общественной и личной жизни, а потому как раз тогда их и настигло прозрение кого это они и впрямь вовсе вот исключительно так долго боготворили и идеализировали…
Ну а славянофилы в России и вне ее пределов напрочь отказались от всякой естественной логики, истинно загодя ей, предпочтя всяческие мистические горести, а точно также их коньком и стало шельмование единственной нации, которая как оказывается одна в ответе за весь буквально вдоволь имеющиеся в этом мире сущий кавардак и беспорядок.
Тот же, к примеру, генерал Краснов, канув чернильным пятном в воду эмигрантской среды, вскоре явно до чего только последовательно перешел от весьма широких и объективных суждений обо всем этом мире к тем крайне ведь безнадежно вовсе-то субъективным…
А потому и страшный заговор против России он явно нашел и близко никак не там, где он действительно был, а как раз там, где его отродясь никогда и не бывало.
Но все - это случилось несколько позже…
Ну а в 1922 году он во весь свой голос вопрошал в его книге «Всевеликое Войско Донское» о том, что как есть в корне неверно видеть в союзниках барина, который всех нас в единый миг сколь этак сходу и впрямь еще разом рассудит.
«Атаман поставил на работу все ремесленные школы и гордился тем, что вся Донская армия одета с ног до головы в "свое", что она сидит на своих лошадях и на своих седлах. У императора Вильгельма он просил машин, фабрик, чтобы опять-таки как можно скорее освободиться от опеки иностранцев. Его ориентация сквозила во всех его речах и на Кругу, и особенно в станицах и войсковых частях. Это была ориентация русская - так понятная простому народу и так непонятная русской интеллигенции, которая привыкла всегда кланяться какому-нибудь иностранному кумиру и никак не могла понять, что единый кумир, которому стоит кланяться - это Родина».
393
Но российская интеллигенция, всегда ведь сколь степенно приклоняла голову пред всяким местным барином, холя и подобострастно нежа его чресла, когда он был где-либо вовсе неподалеку и, понося его почем свет стоит, в тот момент, когда ему доводилось даже и ненадолго, по случаю, отлучиться или всего-то навсего совсем невзначай попросту отвернуться.
А народ он все - это, как есть, вполне уж четко и ясно слыхал и себе на ус сходу мотал.
Ну а затем именно можно так сказать потому, что своего барина попросту вовсе никак явно не стало, все то прежнее единовластие разом и расползлось в самые разные стороны, превратившись в свободу насилия, грабежа, убийства.
Ну а также и пришли тогда те совсем же безмерно тяжкие времена вовсе ведь на редкость планомерного и явного попрания всех тех, как они ныне есть принципов всяческой хоть сколько-то вполне доподлинной общественной совести.
И главное буквально везде тогда творилось полностью одно и то совершенно разнузданное беззаконие, и если сами белые творили его не столь подчеркнуто агрессивно, то всенепременно находились и другие силы в их тылу, что обращали насилие против своего народа во что-либо никак не меньшее чем его, имелось в тылу у красных.
394
И буквально повсюду до чего бесконтрольно тогда царили дичайшая анархия и самый наглый подло лязгающий праздными и напыщенными словесами сущий разбой.
Столь воинственно демагогически себя оправдывающий, либо той исключительно уж на редкость отчаянно горькой судьбой злосчастной родины, или разве что лишь некогда затем ведь только грядущими счастливыми днями всего того более чем необъятно огромного человечества…
Причем буквально все тогда зависело от одного лишь того, а чья это именно сторона и впрямь явно на деле сумеет, куда значительно лучше и смелее сходу объегорить слепые массы простого и совершенно невежественного народа, да и сходу так взять его в охапку, куда значительно во всем резвее, нахрапистей и деловитей.
Причем для всякого того или иного «праведного существования» абсолютно же любого новоявленного деспотизма и была чисто еще, как есть вполне ведь на деле нужна довольно-таки необычайно жесткая и твердая рука.
И это как раз-таки ее сущим же олицетворением и стала тогда красная волосатая лапа большевизма, что сколь многолико всячески злобствовал в своем неистовом торжестве, и впрямь-то отрыгивая самую несусветную пролетарскую ярость, будучи всегда вот готов воспользоваться тем молотом, что всегда между тем находился в его сиволапых руках.
И вот буквально все чего мог сотворить со страной этот самый понурый и серый пролетарий, было до чего явно же заключено в одном лишь безумно яростном и алчном его устремлении чисто еще разом в щепы все и вся сходу, более чем беспощадно крушить, и ничего вообще собственно более…
А в то же самое время людей всецело олицетворявших собой светлый лик истинно наилучшего грядущего как-никак, а тогда попросту нещадно травили, словно тараканов, и все это за одну ту более чем очевидную их непохожесть на всеобщую серую массу простых обывателей.
А те и вправду были ныне сколь еще необычайно довольны всею своей мнимой свободой, причем никак не завоеванной светом разума, а прежде всего, явно полученной как есть фактически задарма.
395
Они-то нынче разом оказались абсолютно все господами, и это им, стало быть, теперича и надлежало решать, кому - это значится жить на белом свете, а кому это совершенно так вовсе и нет.
Но, даже и, не убив того далее никому ненужного человека, попросту явно пожалев на него пулю можно ведь было всего-то навсего разом лишить его последнего куска хлеба, а тем и обречь его на верную голодную смерть, причем именно за одно явное отсутствие у него тех еще исконно «праведных» пролетарских убеждений.
То есть, того самого ни к селу, ни к городу далее ненужного интеллигента могли всего-то, что разом вовсе ведь совсем невзначай оставить безо всяческих средств к его-то самому уж до чего вполне простому физическому существованию.
Всего-то так сказать, за его чисто полнейшей дальнейшей ненадобностью, и главное все это с единственно благой целью, дабы без промедления сходу избавить то еще лишь на данный момент только грядущее бесклассовое общество от тех и близко никак ему отныне вовсе так непотребных полностью безыдейных людей.
И вот он всему тому донельзя наглядный пример из книги большого писателя Сергея Алексеева «Крамола»
«И сразу же в госпитале на разные лады, со всевозможными оттенками тона, словно бред у тяжелобольного, зазвучал вопрос: ты за кого? Он не хотел изменить своему принципу и опуститься до политики; он был за жизнь во всех ее видах и поэтому в один миг оказался за воротами госпиталя. И остался совершенно один. Без дела, без больных и без возможности утолить боль страждущих. Он хотел взять патент на частную практику, но снова спросили: ты за кого? - и, услышав ответ, отказали».
396
А между тем исключительно же бесподобно прямолинейный конформизм при той самой крайней вот к тому до чего вполне естественной надобности он-то и есть самое явное свойство довольно значительного пласта всей той нынешней и современной российской интеллигенции.
Поскольку та была большевиками более чем тщательно отобрана и выпестована, а тот, кто был иным либо сам с голоду помер или подчас той еще злой комиссарской пулей был уж явно сражен посреди лютого безвременья сколь истинно бесславного промежутка между теми до чего навеки проклятыми 1917ым и 1922 годами.
Да и, кто-то вполне досыта за много, много лет наевшись вовсе-то совсем несытной лагерной баланды, стал ведь явно тогда вовсе вот иначе обо всем рассуждать, и как следствие этого слишком узконаправленно мыслить.
397
А между тем всего этого можно было еще избежать, однако, когда уж действительно надо было устраивать многотысячные демонстрации, и, залезши на возвышение громогласно возмущаться, более чем, неистово протестуя супротив весьма пагубного положения рабочего класса в России даже и самого слабого голоса поистине думы думающей интеллигенции слышно ведь практически не было.
Она стыдливо молчала, поскольку более чем явно сколь всегдашне любила употреблять в пищу мясо, но только всегда вполне так предпочитала, чтобы туши при этом разделывали никак не у нее прямо так на глазах.
То же самое касалось, и того чудовищного беззакония словно фиговым листочком прикрытого никак неброским словом репрессии…
И вот даже и глубоко внутри той совершенно обезличенной его сути и близко нет ни малейшего признака всех тех под самый корень раз и навсегда сломленных людских судеб, а между тем речь тут идет о тех невообразимых миллионах наилучших людей, сколь наспех совсем бездушно перемолотых необычайно ретивыми сталинскими костоломами.
Причем слишком многие представители российской интеллигенции обладали чересчур так инертным мышлением, они никак не желали заглянуть за спину той власти, что внешний фасад всегда этак торжественно украшала, но он был чисто как внешняя декорация в кукольном театре.
А за кулисами творилось такое, что и средневековым инквизиторам после беглого посещения сталинских застенок еще долго бы снились потом страшные сны.
И это и близко никакое вовсе не преувеличение!
У инквизиторов вера была чище, и они были, куда только во многом искреннее, чем те, у кого веры и души вскоре после попадания в обойму убойной системы НКВД попросту никак, затем не в едином глазу даже и в пятках попросту именно что совсем вот тогда не осталось.
Причем для большинства представителей интеллигенции все эти события были чем-то тяжким, но чисто для них самих вовсе вот явно сторонним…
А раз на широких городских улицах людей просто так нынче более не отстреливают, то разве, то и близко ведь никак оно нисколько не ясно - новая власть скрытых врагов своих ищет, успехов ей в этом, а я-то ей точно не враг, а стало быть, мне лично бояться вроде бы далее нечего.
398
Да и зачем вообще было хоть сколько-то существенно возражать той строптивой и злобной власти, раз это вполне оказалось лишь себе немыслимо так сходу только дороже…
Поскольку всех тех никак не в меру неистово смелых людей, она безо всякого счета сразу так сходу в рай широкой шеренгой в единый миг отправляет.
Это уж тебе ныне совсем не то, что в те полностью отныне навеки прежние времена, когда это и близко-то нисколько толком не порицалось и на течение всей той крайне размеренной
