контрразведчиком. Сбитый с толку, запуганный обыватель не знал, кого слушаться. Огромное количество всевозможных авантюристов, типичных продуктов гражданской войны, сумели, пользуясь бессилием власти, проникнуть во все отрасли государственного аппарата. Понятие о законности совершенно отсутствовало. Бесконечное количество взаимно противоречащих распоряжений не давали возможности представителям власти на местах в них разобраться. Каждый действовал по своему усмотрению, действовал к тому же в полном сознании своей безнаказанности. Губительный пример подавался сверху.
Командующий Добровольческой армией и главноначальствующий Харьковской области генерал Май-Маевский безобразным, разгульным поведением своим, первый подавал пример. Его примеру следовали остальные. Хищения и мздоимство глубоко проникли во все отрасли управления. За соответствующую мзду можно было обойти любое распоряжение правительства. Несмотря на огромные естественные богатства занятого нами района, наша денежная валюта непрерывно падала. Предоставленный главным командованием на комиссионных началах частным предпринимателям вывоз почти ничего не приносил казне. Обязательные отчисления в казну с реализуемых за границей товаров, большей частью, оставались в кармане предпринимателя. Огромные запасы, доставляемые англичанами, бессовестно расхищались. Плохо снабженная армия питалась исключительно за счет населения, ложась на него непосильным бременем. Несмотря на большой приток добровольцев из вновь занятых армией мест, численность ее почти не возрастала. Тыл был набит уклоняющимися, огромное число которых благополучно пристроилось к невероятно разросшимся бесконечным управлениям и учреждениям».
387
В этакой обстановке воюющие белые части зачастую были тем еще сущим ведь бельмом на глазу у местного населения, что совсем так нередко исподлобья смотрело на них, именно как на тех, кто всесильно отвоевывает одну свирепую и алчущую чужого добра несвободу у некой другой нисколько не лучше и не хуже первой.
Потому как вслед за отступающими красными войсками в город сразу же входили белые и те темные личности, что сколь спешно брали власть за спиной у бравой воюющей гвардии, мало чем, в сущности, отличались от красных по всей своей душевной черствости и чисто так до чего крайней общечеловеческой низости.
Да и к тому же - ничего особенно нового белые никому и близко ведь явно не обещали.
Ниже еще одно довольно-таки весьма прискорбное свидетельство Врангеля на этот счет.
«В стране отсутствовал минимальный порядок. Слабая власть не умела заставить себе повиноваться. Подбор администрации на местах был совершенно неудовлетворителен. Произвол и злоупотребления чинов государственной стражи, многочисленных органов контрразведки и уголовно-розыскного дела стали обычным явлением».
А вот чего именно по тому же самому поводу пишет генерал Петр Краснов в его книге «Всевеликое Войско Донское»
«Атаман снесся с генералом Деникиным. Он снова и весьма настойчиво просил его оставить кубанцев самих доканчивать освобождение Кубани, как это сделало Войско Донское, а самому идти на Царицын и Воронеж. Атаман писал, что Добровольческая армия и кубанцы имеют против себя одну деморализованную банду "товарища" Сорокина, тогда как на севере силы большевиков крепнут, и сопротивление их почти неодолимо. Екатеринодар занят, 11 сентября на Кубани созывается Рада казачья, самое время генералу Деникину идти и становиться самостоятельным, вне казаков.
Но генерал Деникин отказал в этом атаману. Он должен оставаться на Кубани, пока не освободит от большевиков всего Северного Кавказа. Он откладывал свое движение на север и совместные действия с донцами. Он не хотел работать рядом с атаманом, сила и популярность которого в Войске была сильнее его популярности. Ему приятнее было иметь дело с мягким и податливым Филимоновым, нежели с крутым и твердым донским атаманом. С Радой он не считался, с Кругом и донским атаманом пришлось бы считаться. Генерал Деникин в это время уже не был ни солдатом, ни горячим патриотом - он был политиком. Политика приковывала его к Екатеринодару и Новороссийску. Он ждал союзников».
388
А между тем в букваре буквально-то всех, как один более-менее вполне ведь действительно грамотных политических деятелей, несомненно, этак считай, что черным по белому, более чем ясно написано…
«Наемные и союзнические войска бесполезны и опасны… Союзническое войско - это верная гибель тому, кто его призывает…» Никколо Макиавелли «Государь».
Да вот все-таки наемники, не имеющие ровным счетом абсолютно же никаких своих политических целей, а только разве что всею душой до чего отчаянно жаждущие довольно-то хорошо на почве личной лихости вполне еще должным образом непременно прославиться, а заодно и деньжат при этом вполне стояще подзаработать - это совсем иное, собственно, дело.
Большевики это весьма и весьма отлично так поняли!
Скажем, те же прибалты, что нынче пафосно и горестно столь самозабвенно возносят руки к небесам и на всю матушку Европу беспрестанно навзрыд плачут о совершенно уж невыносимо тяжких для них годах советской оккупации…
Да только - это как раз именно им и довелось в свое время до чего еще довольно ведь многое сделать во имя чисто личного своего корыстного интереса, так и, подсобляя сущему сброду свершать бесовскую революцию, которая, кстати, исключительно же повсеместно излучала одну лишь сущую темень кровавого безвременья.
Прибалты в свое время до чего только весьма массово служили у красных в своих национальных полках, ну а те, в свою очередь, их и впрямь до чего снисходительно, затем и отблагодарили той самой чисто временной, однако сколь надолго никак неестественно, разом и затянувшейся исключительно ведь призрачно мнимой национальной независимостью.
389
Большевики те самые кому-либо ими данные обещания выполняли, считай этак только скрепя сердце и исключительно через силу, и в этом они никак не отличались от всех тех прочих игроков в «покер общемировой политики…»
И это одна та Старая Россия и была в некотором смысле более чем бескрайне простодушно наивной, а это во времена строго деловых отношений и было вовсе ведь никак неразумно и более чем многозначительно донельзя же опрометчиво.
Ну а те статные и бравые белые генералы были, считай, как есть прямыми приемниками тех еще можно уж сказать великодержавных правителей, что разве что совсем так недавно ведь стали до чего чужеродными и более чем безысходно так ныне исключительно бывшими.
Да вот и еще что: чего это тут только не говори, а как бывший тот царь и все его министры, да и генералы старого пошиба при всем своем недюжинном уме были вполне вот точно также более чем слепо наивны.
А те самые разве что только лишь пресловутые «друзья союзники России» и близко никак попросту и не думали хоть сколько-то всерьез обеспокоиться о чьей-либо истинно роковой грядущей судьбе.
Поскольку на самом-то деле они явно лишь считай, как есть, только лишь и играли в свои особые политические карты, и им нисколько не было дела до диких бед заснеженной России, раз уж им только и нужно было тогда всячески закрепить на ее бескрайних просторах свои собственнические эгоистичные интересы.
И вообще, коли и было им до чего-либо дело так это разве что до того весьма этак необъятно широкого жизненного пространства, что теперича можно было совсем ведь поэтапно затем заселить западноевропейскими переселенцами, бессердечно согнав все от века на нем доселе проживавшее этническое население в некое подобие заокеанских индейских резерваций.
И уж сколь этак прагматично они тогда так замерли в том самом чисто безгрешном умилении, весело ожидая явственно должного затем последовать внутреннего коллапса вследствие чрезвычайно активного воздействия буквально-то все изъедающей большевистской ржавчины, что попросту обязана была безо всякого остатка всячески поглотить все силы России именно что, как есть считай изнутри.
И разумеется, что нечто подобное вовсе ведь не могло исключительно же вполне до конца оказаться тем еще самым чисто всеобъемлющим желанием привилегированных слоев всего того западного мира.
Но уж во всяком случае, именно таково и было можно сказать почти безупречно единое устремление всего того реакционного крыла западной дипломатии, да и вконец более чем совсем откровенно безнравственного политического руководства.
Да и вообще сколь безупречно так надобно и обо всем том хоть как-либо до чего и впрямь непременно более чем сходу разом напомнить.
Буквально во всем том западном мире на тот момент и близко никак попросту ведь не осталось абсолютно никаких тех единоличных диктатур.
390
Причем все - это вовсе никак не одно чисто так на редкость досужее мнение автора этих строк вот чего весьма доходчиво по данному поводу пишет первостатейный красный граф Алексей Толстой.
Причем то самое до чего еще только на редкость внезапное его возвращение в новую большевистскую Москву…
Нет, явно вряд ли, что он попросту взял, да в одночасье так в сердцах сколь еще благодушно полностью уж променял все свои прежние прямые убеждения на одни лишь всецело сентиментальные чувства к родному дому.
Нет, куда тут еще весьма вот более чем вероятнее и вернее, именно, то, что Алексей Толстой попросту как есть полностью так обессилено сдался врагам отчизны, раз теперича, они и вправду стали ее наиболее надежным оплотом.
Алексей Толстой «Хождение по мукам» том второй.
«Оставьте, пожалуйста!.. Чем мы будем обороняться, - вилами - тройчатками? Этим же летом немцы займут всю южную и среднюю полосу России, японцы - Сибирь, мужепесов наших со знаменитыми тройчатками загонят в тундры к Полярному кругу, и начнется порядок, и культура, и уважительное отношение к личности… И будет у нас Русланд…»
Правда вот тот сколь еще яркий внешний лоск нам, куда и впрямь исключительно так весьма поважнее всякой той чисто внешне так крайне неприязненной правды…
А как раз потому, и пусть вместо того чисто ведь повсеместно так уж и творящегося немыслимого беззакония и впрямь на высочайшем троне своего всевластия у нас и будет отныне донельзя вот заправски восседать тот самый до чего безмерно деспотически твердый закон.
А как раз ему между тем и было вполне ведь свойственно сколь еще безнадежно так деформировать мозг, а как раз потому он и делал человека послушным ни о чем существенном далее и не думающим простым орудием в руках воинственно за все и вся ответственного государства.
391
И уж все сущие недостатки общеевропейской культуры во времена новоявленных цивилизованных войн оказались слишком так явно можно сказать сколь отчаянно во всем на лицо…
То есть вся та будто бы и впрямь искренне налитая сущим добродушием физиономия западного европейца, в сущности, так, в конце концов, оказалась глянцевой маскарадной маской, под которой до поры до времени и скрывались длиннющие волчьи клыки…
Да только всего того и близко никак не могли себе взять хоть как-либо в толк люди, коим с самого еще малолетства внушалось более чем донельзя претензионное понятие того,
