чьем-либо мягком стуле, так и торчащей проблемы.
Раз вся та сколь еще невообразимо вымученная ее выпуклость от самого вот сердца всячески вопиет ко всему тому только лишь затем еще разве что последующему своему разрешению в рамках всего того донельзя же нынче весьма и весьма плоско и безыдейно пока существующего мироздания.
Этакий выход, однако, совершенно бесчеловечен и оставшиеся в живых «избранные» в конечном итоге окажутся ничуть вот не лучше всяких диванных клопов.
Правда можно поступить и несколько гуманнее попросту разом уж возродив старый, как этот мир рабовладельческий строй только лишь сходу придав всей его и вправду до чего только древней конструкции некую ту вовсе ведь совсем другую новоявлено идейную упаковку.
И может кое-кому само собою весьма вот издали разом еще сходу уж, затем вполне еще показаться…
…а именно что буквально всякое прошлое зло было бы необходимо фактически так разом сходу извести уж на самом-то корню более чем действенно как есть, полностью его чисто физически изничтожив.
Да только всякое затаенное или неприкрыто и впрямь сколь еще откровенное зло неизменно обитает весьма глубоко же внутри той или иной людской натуры и никаким внешним переустройством всего того общественного бытия вовсе ведь и близко ее оттуда никогда вот явно не выковырять.
Да и вообще все те ныне далекие царские времена нисколько не были до чего еще безмерно страшны и ужасны, а также и совсем ведь вовсе вот безнадежно тягостны.
И именно чем-либо таковым разве что лишь некогда затем и предстояло уж до чего явственно вот вполне еще стать разве что всему тому разве что только донельзя чудовищно варварскому сталинскому безвременью.
Поскольку даже и той сколь еще давнишней дохристианской рабовладельческой эпохе нисколько не была свойственна лютая смертная казнь по отношению к целым же несметным миллионам живых и полностью как есть безропотных своей судьбе людей.
И даже децимация это разве что можно сказать одна только превентивная мера супротив значительно большей же крови при исключительно так вынужденном подавлении больших воинских бунтов.
Но то был великий Рим, а из России третьего Рима, пока и близко вот уж явно никак не вышло, однако, учитывая довольно-то мрачную судьбу двух его предшественников, вряд ли что стоит обо всем том более чем иступлено горевать, до чего и впрямь несусветно о том чисто вот всею душой сожалея.
338
Но сколь этак беспрестанно же плакались некогда друг другу в жилетку некоторые всецело достойные люди столь обильно при всем том, пуская слезу, причем как раз по поводу того, что ИХ России быть чудодейственно великой не дают именно те чисто среднестатистические безыдейные обыватели, неизменно думающие разве что об одном хлебе насущном.
И буквально все, что ими повседневно уж движет это одна та до чего еще мелко плавающая мысль о том, как бы это им получше бы угодить своему от века всем ведь сердцем любимому осанистому барину.
А раз сам город Петроград в 1917 году и стал всем тем ярым либералам, безусловно, сколь донельзя вот явно чужим и бесхозным, то они, и кормить его во имя всех тех светлых и благостных перемен были попросту и близко никак вовсе так явно уж совсем не намерены.
Ну а тем паче нисколько не собирались, они вполне вот вдоволь обеспечивать продовольствием какую-то там русскую армию, с неким германцем храбро сряжающуюся на общеевропейском фронте.
339
Поскольку если та, совершенно вовсе чуждая всякому их светлому духу российская армия НЕ ДАЙ-ТО БОГ своего врага в суровых и яростных боях всею силой до чего еще яростно вполне ведь всерьез одолеет…
И это именно тогда этакая пиррова победа только лишь весьма безнадежно же прочнее разом тогда укрепит трон стародавнего злосчастного монарха, с самими мрачными и как есть заранее полностью вот предсказуемыми последствиями для всех тех безо всякой меры благих идей.
И вот уж чего обо всем этом отрывисто и размашисто пишет генерал Краснов в его книге «От двуглавого орла к красному знамени»
«Полки своего корпуса Саблин нашел распустившимися, но, главное, что его беспокоило, это совершенно расстроившееся довольствие корпуса. Он призвал интенданта и после долгой беседы с ним выяснил, что с продовольствием выходит заминка в центре.
- Если позволите, - сказал интендант, - мы достанем все, что нужно, через земский и городской союзы. У них на складах все в изобилии. Вам только написать письмо, и они охотно дадут. У них даже белая мука есть.
- Как же это так, почтеннейший, - спросил Саблин, - а у вас нет?
- Потому-то у нас и нет, что у них есть. Они все из-под носа скупают, не стесняясь справочной ценой. Теперь все в их руках. Захотят - завалят армию хлебом, не захотят - у нас и по фунту не хватит.
"Странно это, - подумал Саблин. - В продовольствии, этом важном факторе войны и победы, хозяева не главнокомандующие армиями, не начальники, не те, кто вел войну, а разные "милостивые государи", как их называл Мацнев, общественные деятели, представители партий, борющихся против Правительства».
И там же:
«Саблин отдал приказ расширить корпусные склады и всякими правдами и неправдами пополнить их так, чтобы в деле продовольствия совершенно не зависеть ни от кого. Он разослал по окрестностям дивизионных интендантов и заведующих хозяйством и скупал все, что можно было скупить. Его агенты повсюду сталкивались с агентами земгора, который вырос в громадную организацию. Рядом с ним стоял Военный торгово-промышленный комитет - мощная организация, захватившая все снабжение армии в руки. Склады комитета ломились от запасов, на фронт же снаряжение отпускалось очень скупо».
340
И, ясное дело, отчего - это именно как раз ведь этак оно полностью сходу и повелось, да и по чьей, кстати, весьма и весьма сколь суровой же милости…
Раз никак не иначе, а все чисто подобным образом само собою по наклонной плоскости в то самое время и пришло именно к тому, чтобы вовсе вот даже и поневоле заставить солдатский организм попросту совсем неистово взбунтоваться, да и чего-либо эдакое несусветное сходу явно еще начать себе более чем воинственно требовать…
Причем нечто подобное до чего только изрядно подогревалось, считай ведь именно сверху, а никак не снизу.
Вот он еще один отрывок это довольно-таки легко весьма ведь объективно доказывающий, причем из той же книги генерала Краснова «От двуглавого орла к красному знамени»
«- Вот видите, - вкрадчиво, точно протискиваясь в душу Саблина, заговорил Самойлов. - Мы готовим сознательного солдата, то есть такого, который мог бы разбираться во всей сложной политической обстановке. Солдата, способного на критику и анализ.
- Иными словами, вы хотите внести в армию политику? - с негодованием воскликнул Саблин.
- Ну… Немножко политики. Нам нужно, чтобы армия поняла, что распутины не олицетворяют русскую монархию, что варнавы, штюрмеры, сухомлиновы недопустимы. Нам нужна сила, чтобы сломить упрямство. Может быть, маленький дворцовый переворот.
- Сумеете ли вы остановиться на этом?.. Оставьте меня. Мне страшно слышать все, что вы говорите. И с такими мыслями вы едете в Ставку! Боже, Боже, что же это такое»?!
341
А из всего того вышеизложенного само собой до чего ведь конкретно сколь разом и следует, что некие те враждебные друг другу силы, несомненно, попросту вовсе вот безответственно вырывали из рук царя власть и каждый при этом, безусловно, так и старался тянуть одеяло в одну ту свою сугубо единичную сторону.
Однако не будет ли до чего и впрямь только явно попроще слишком вот многое сходу свалить на одних тех совершенно уж попросту вездесущих евреев?
Генерал Краснов, именно подобным образом в конечном-то итоге и поступил, тотчас переступив через всю свою еще изначальную непредвзятость и самое неподдельное душевное благородство.
Можно подумать, что все беды России и вправду начались именно что только лишь разве что с тем чисто же насильственным присоединением к ней бывших польских земель, весьма густо еще издревле населенных еврейским населением?
А между тем в точности то сущее разобщение и великий разброд некогда в той же мере вполне бытовали и при царе Иване Грозном, да и при Иване Калите, а, впрочем, наверное, что и некогда ранее не зря же древние славяне варягов править собой пригласили.
Русская междоусобица, как есть уж до чего этак, безусловно, совсем вот вовсе вот неотъемлемо сколь еще полноценно дозволила 250летние правление татаро-монгольского ига.
А между тем коли бы русские князья, собрались все уж сразу-то вместе в один отчаянно мощный и единый кулак, они бы без тени сомнения точно имели бы шанс на голову разбить хана Мамая и его предшественников весьма задолго до прославленной в веках Куликовской битвы и положившей начало концу монголо-татарского ига.
342
Да, кстати, и господа сами себе искренне и искрометно наилучшие товарищи, только лишь оттого всю в стране власть лично так себе разом уж отхватить до чего только весьма вот надолго и прочно сумели…
Ясное дело, что тут и близко никак не обошлось без всей той на редкость донельзя уж роковой и зловредной случайности сколь вовсе вот только естественно, что заключавшейся именно в том, что это у них одних и была та поистине настоящая стойкая сплоченность в их тоже, пожалуй, более чем разнородной среде.
Причем покуда те вполне сознательные «народные деятели» только-то еще весьма скованно и неуверенно всячески лишь до чего еще настороженно всячески присматривались ко всей той крайне вот в тот момент отчаянно наколенной политической обстановке…
Все те той еще самой вовсе этак необычайно же разнообразной породы буквоеды, если чем и занимались это разве что именно и впрямь-то безмерно полюбившимся им милейшим праздником их души и сердца, а именно самыми фантасмагорически воспаренными словопрениями о немыслимо славном грядущем всей той, как она вообще ныне есть матушки России.
343
Они говорили и говорили, а тем временем на местах все более и более крепло сущее разложение и чем дальше, тем вот именно только поболее вся ситуация вполне как есть наглядно попросту совсем же и выходила буквально из-под всякого контроля.
Причем происходило нечто подобное именно из-за того, что НАРОДНАЯ ДУМА попросту всецело ведь явно так предстала сущим образцом многоликой антинародности, как и безмерно чванливым чревовещателем великой толстовской «премудрости» о той самой сколь и впрямь еще весьма насущной потребности истого прямохождения в самые дебри всего того честного и простого народа.
И это именно Лев Толстой, он-то и есть тот величественный и непререкаемый человечище, что столь непреложно твердою рукой так и, водя пером по бумаге, как есть и предопределил все те надлежащие только лишь грядущие условия, дабы интеллигенция хоть чуточку бы слилась с тем самым всецело чуждым ее заморскому духу народом.
Да вот, однако, за все - это на редкость благое и исторически верное начинание, он до сущего же неприличия явно ведь взялся крайне вот донельзя непрактично и вовсе-то и впрямь до чего еще весьма ущербно и поверхностно…
Ну а заодно и вообще никак ни с того конца с которого бы оно хоть сколько-то того вполне ведь на деле еще уж
