вредных насекомых, поскольку ничего подобного на всем белом свете и близко не существует в той, как она ныне есть донельзя естественной природе вещей.
И это именно во имя тех хоть чего-либо стоящих способов борьбы за урожай, причем дабы тот действительно оставался, непременно достойным всякого грядущего своего употребления в пищу и надо было, куда тщательнее подыскивать до конца оправданно научные методы, а не применять даже к жукам нацистские средства решения любых наиболее насущных вопросов.
Вот, к примеру, аудиочастоты: вполне вероятно, уж будет возможно обнаружить и этакий жалящий мозг насекомых звук, от которого все, что ползает, разлетится в самые разные стороны на многие и многие километры где-либо только вокруг.
Или это могут быть как ультразвук, или тот еще инфразвук.
Ну, или, инфракрасное излучение, ведь может без тени сомнения вдруг оказаться, что, меняя его интенсивность и направленность, будет доступно хотя бы вот попробовать, что ли, отбить у насекомых-вредителей до чего всепоглощающий их аппетит полакомиться-то тем, что мы для себя, а не для них в распаханную землю, раз за разом сеем.
Причем этакие факторы можно уж умело бы сочетать воедино, но думать оно вредно, да и, ясное дело, все это обойдется гораздо дороже обычных химикатов…
211
А между тем с этими нашими современными химикатами до чего только нелепо сходу и получается никак ни та беспрестанная же борьба с паразитами, а одно лишь разве что именно ведь с ними более чем донельзя безотрадное сотрудничество.
Хотя, в принципе, может оно быть, что для кое-кого живущего одним лишь тем более чем суетливо насущным днем сегодняшним то уж, наверное, вовсе-то явно вот и не беда.
Главное – урожай спасти, а чего еще через те пока донельзя так далекие сто лет той самой фактически ежегодной химической обработки, в конце концов, и впрямь еще затем породит мать-земля, то, как и понятно, совсем не наша забота.
И как это только верно и сколь наглядно сам тот процесс борьбы со всеми теми злейшими вредителями никак уж не жалея на это красок описывает писатель Сергей Алексеев в романе «Рой»:
«Гусеница вырастала, окукливалась и скоро вылетала бабочкой, серой и ничем не примечательной. Порхала себе по деревьям, ничего не ела, не губила и лишь сеяла бессчетное количество невидимых простым глазом яиц.
И все три года тайгу посыпали с самолетов единственным тогда средством – дустом. От дуста передохло все живое, кроме шелкопряда. И если раньше хоть птицы склевывали гусениц, сколько могли, то теперь их никто не тревожил. Пожар смогла погасить только сама природа. Дождливой осенью яйца шелкопряда вымокли, а суровой зимой вымерзли, но стремянская тайга уже стояла черная и весной первый раз попробовала гореть».
212
И вот она, мудрость человеческая!
Травля первородного природного зла во всей ее красе!
Или как, то значительно вернее и лучше оно было в стихотворении (не в песне) Владимира Высоцкого:
«Я думаю, ученые наврали –
Прокол у них в теории, порез:
Развитие идет не по спирали,
А вкривь и вкось, вразнос, наперерез».
213
А может, еще следовало бы подыскивать нечто полезное и благоразумное, нежели чем то совершенно бесполезное, как и истинно, пожалуй, вредное опрыскивание растений химией, от которой зачастую погибнет гораздо поболее всего просто живого; а то, что и вправду вредит урожаю, получается так вследствие предпринятых усилий лишь значительнее затем цветет и пахнет?
Автору думается, что нечто подобное было бы обнаружить вовсе-то не столь и проблематично, правда, дело ясное: то еще непременно окажется несколько поболее затруднительным, нежели чем к тому на редкость неприглядному примеру, набредя же в глухом лесу на муравейник, быстро и делово облить его бензином, да и поднести спичку.
И все, проблема решена!
И ведь делается это разве что ради того, дабы иметь исключительно уж комфортабельную возможность переночевать каких-то пару дней без надоедливых насекомых прямо у себя под самым-то боком.
Быть временщиком – оно, в принципе, до чего неизменно как есть явно во всем безгранично слаще и проще, а заодно и значительно легче.
Да только как бы это посредством безнадежно так невразумительного разбазаривания, тех самых беспредельно «необъятных и широчайше несметных» ресурсов живой природы и нам-то самим времени на существование считай, уж при этом явно уж тогда совсем не осталось.
Правда, на наш сегодняшний день вся та сложившаяся ситуация нисколько ведь вовсе не выглядит исключительно уж донельзя сколь еще прискорбно и плачевно.
Весь тот доселе как-никак, а несметно благоухающий мир животный и растительный пока не так чтоб и впрямь почти повсеместно более чем старательно ныне полностью выкорчеван и чудовищно как есть, до чего еще безжалостно навек истреблен.
Да вот, однако, за чем-либо подобным дело безо всякой заминки, довольно-то вскоре нисколько не встанет.
214
Причем та самая исключительно же невозмутимо наглядная первопричина донельзя безалаберного отношения буквально ко всему, что нам сколь незатейливо и болезнетворно мешает в той, как она есть животворящей природе столь и впрямь откровенно, раз за разом вполне всерьез ведь запредельно сходу ясна.
Человек неизменно выбирает себе именно ту наиболее легкую дорогу, а тем паче это так, когда у него на голове царственно восседает та самая на редкость массивная начальствующая задница, что и впрямь-то до чего конкретно и весьма уж неукоснительно требует самых НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО спешных результатов.
Но, может быть, с нею абсолютно никак вовсе не следует, считай, что совсем же податливо, словно бы воск сколь еще неукоснительно разом считаться?
А то от той до чего наспех бездумно распаханной целины пользы будет никак явно не больше, чем от марсианского грунта в некоем том чисто же глобально грядущем масштабе.
215
Помнится, это как раз то самое непомерно огромное обилие саванн некогда и побудило обезьяну сползти ведь со временем вниз с высоких деревьев и стать-таки на ноги, постепенно преобразившись в современного человека.
Ну а в связи с этим автору иногда уж, собственно, думается, что, то самое величайшее изобилие гор мусора еще непременно так, в конце концов, сколь еще безупречно создаст некое новое разумное существо (крыса).
И вот встанет она тогда на задние лапы, да и даст со всей силы под зад человеку неумелому, заняв доселе принадлежавшее именно вот только ему место на той еще обрывисто крутой вершине эволюции.
Ведь недаром нынче доказано, что из каких-либо живых существ именно крыса обладает тем самым абстрактным мышлением, которое столь недавно считалось одним лишь достоянием всякого современного человека.
216
Правда может, все это и не более чем разве что злой сарказм, однако золото осенних лесов совершенно так нельзя сменить на безотрадную унылость железобетонных конструкций, не убив при этом чего-либо самого главного, и прежде всего внутри своего собственного сердца.
Мы медленно убиваем и калечим природу, выдавливаем из нее самый смак во имя чисто сегодняшних, исключительно сиюминутных наших интересов…
…И главное тут оно в том, что нечто подобное весьма назойливо делается совсем же не просто так, а со смыслом, дабы, вот как-никак, а сколь еще верно извлечь из овладения дарами природы, дивно отливающие красным отблеском самородки тех еще истинно великих личных выгод…
А тем временем все глубже и глубже будут уходить в зыбучий песок бездумного освоения несметных богатств из года в год нищающей природы те самые немыслимо сладкие надежды на действительно лучшее будущее, нежели чем были те прежние века бедово и развратно серого существования.
217
И главное – оно, значится, именно что попросту разом навеки сокрушить извечные оковы, яростно сдерживающие весь полет нашей великой и светлой мысли…
Ну а что до тех там и сям весьма наглядно при всем том никак ненароком возникающих бед природы, то ведь мы столь непременно более чем славно и успешно всеми-то силами как есть, обязательно вправим этот довольно мелкого рода производственный дефект…
Да и вообще чего там греха таить непременно сотрем мы те никак неуемные причуды природы в тот еще самый донельзя мелкий порошок, коли им и впрямь более чем невольно и доведется сходу посметь к нам никак не к спеху, совсем внезапно весьма этак разом затем уж нагрянуть.
Да и вообще, весь тяжкий воз неких тех до чего пока крайне далеких проблем разгребать и близко явно не нам…
Но наши внуки и правнуки, что они нам, вовсе-то на редкость донельзя чужие?
Это быть может разве что люди из кого-нибудь 38 столетия нам сегодняшним, ясно так, абсолютно вот совершенно и близко никто!
Да только может при этом стать достаточно серьезной дилеммой тот самый вопрос, а не будут ли там слышны жуткие проклятия уж именно в наш до чего безупречно конкретнейший и сегодняшний адрес.
Нет, то, конечно, самая полная чушь и абсолютная ерунда, да и зачем это нам о каких-либо делах и бедах тех еще пока весьма ведь на редкость отдаленных потомков сколь настойчиво и, кстати, полностью напрасно ныне-то начинать и впрямь вполне полноценно разом раздумывать?
Вот когда и впрямь действительно придет их родное время, то пусть это они сами за себя пред Всевышним как-нибудь непременно, до чего делово, от всей-то души уж весьма усердно еще похлопочут.
А все же во многом сами те или иные условия их грядущего повседневного существования фактически как-никак, а закладываются именно этим-то нашим сегодняшним днем…
Однако нечто подобное и близко так никак непонятно даже и большинству ученых, а не только тем еще простым обывателям, автору этих строк (уж поверьте), это более чем однозначно сколь полновесно известно.
218
И та наиболее суровая загвоздка в быте ныне существующего человечества и состоит в том, что вовсе-то никак не понять кое-кому и тени тех многочисленных бед и несчастий, которые нынешнее поколение не дай-то Бог разом еще оставит тому, очень пока относительно далекому миру довольно невзрачного будущего наших детей и внуков.
Но они никак ведь не в самой так запредельной дали и природа уже и сегодня бросает косые взгляды в сторону рода людского…
Но это остается никак почти вот и незамеченным для того действительно развитого сознания тех самых сколь еще и впрямь величественно грамотных в науке людей.
И вовсе не только потому, что они всегда и везде доподлинно соответствуют всем общеизвестной поговорке «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».
Нет дело тут и в чисто личностном неудобстве, попросту ни с того ни с сего (это вот надо) становиться же занозой в заду у начальства, которое защиту природы нисколько так не одобряет и, кстати, и близко ее никак не приветствует.
219
А то сколь безысходно под собою подразумевает, что пока не начнутся гигантские катаклизмы, да и в том доподлинно общемировом масштабе, весьма многие люди и пальцем не пошевелят для того, чтобы переменить всякое свое незыблемо потребительское отношение к той повсеместно нас окружающей, будто бы чисто внешней и сторонней нам среде.
А между тем всевозможные бури, а впрочем, и все другие, вполне возможно, что и геологические катаклизмы (Земле, ей явно не наплевать, чего это с
