образом как раз и происходило, причем именно в свете всей той невообразимо простецки до чего вот мертвецки же пьяной чекистской морали.
А между тем это как раз та червиво гнилая, отвратно невежественная мысль, истинно наспех создавшая тот самый невообразимо и жутко кривобокий лик бескрайне кровавого террора, была и впрямь весьма обезличенно казенной и вовсе-то безнадежно до чего убийственно серой.
182
Настоящая мораль создается веками и тысячелетиями древних традиций, более чем совсем же давно устоявшихся норм общественного поведения.
Причем в том самом замшело старом, и близко-то пока никем не переиначенном в чью-либо личную угоду мире этика, зиждившаяся, прежде всего, на обычаях вполне ведь оставшихся с самых незапамятных времен неизменно обладала всеми насущными свойствами закона, и пренебречь ею было вовсе вот на редкость донельзя проблематично.
А тем довольно ярким исключением из всего этого истинно общего правила могло еще разве что стать одно то довольно весомое наличие больших денежных средств, да и то молчаливое осуждение все-таки приносило свои плоды.
А, кроме того, суровая старая этика до чего и впрямь бесцеремонно мешала всяческим легким уговорам со свербящей где-либо глубоко, глубоко внутри личной, а не только общей совестью, и добрым ее обычаем был до чего неизменный великий стыд за все те кем-либо даже и нечаянно совершенные моральные преступления.
183
Ну а при тех до чего бесшабашных и рьяных большевиках никакого настоящего стыда ни в едином глазу попросту уж сходу никак вовсе так совсем вот начисто не осталось.
И при этом вот ведь что совсем уж явно так никак оно непонятно: его что корова языком разом слизала или ему и вправду довелось со всем тем паром бешеного энтузиазма сколь неприметно фактически полностью вовсе-то улетучиться?
А между тем, так или иначе, а почти всецело исчез всякий стыд как раз потому, что была в глубочайшем рву нелюдями большевиками почти напрочь поголовно расстреляна старая вера в Господа Бога, а вместо нее и вступила в свои права новомодная вера в человека – вершителя судеб рек, пустынь и внутриконтинентальных морей.
И ясное дело, что от этакой до чего неисчерпаемой силищи, где вообще жалости к ближнему, было даже и на самом донышке-то остаться?
Да и еще главное все это происходило именно по этому, а никак не иному сценарию только поскольку, что этих ближних ныне оказалось немыслимо много, а потому, как говорится, само собой оно разом понятно, что кто-то должен был попасть в ряды наиболее наихудших для морального обоснования всего их наипростейшего физического уничтожения.
184
Цивилизация – она вообще приучила людей видеть вокруг себя, одни разве что те донельзя ярчайшие символы самых что ни на есть абстрактнейших идеалов, а как раз потому и напрочь смыло почву, на которой и вправду некогда зиждились самые ведь сколь незатейливые и простые житейские истины всех тех прежних, былых времен.
Нынче все те донельзя стародавние и исконные принципы жизни и впрямь оказались почти этак разом совсем позабыты и беззастенчиво вычеркнуты из всякого нынешнего повседневного обихода.
И даже самое элементарное сострадание к ближнему намного уж реже стало стучаться в сердца людей.
Воланд из романа Булгакова «Мастер и Маргарита» никак не зря хотел показать москвичам шоу с отрыванием головы именно в том до чего только на редкость внушительно большом зале варьете.
Полное равнодушие ко всякому чужому горю это и есть следствие долгого и крайне же пошагового развития всей этой нашей современной цивилизации.
А все дело тут именно в том, что человек при всех тех ныне донельзя порою стесняющих его обстоятельствах, несомненно, так раз и навсегда попросту разучился видеть вокруг себя тех еще вполне полнокровно живых людей.
Сложилась именно та ситуация, когда народные толпы для самих себя как есть, попросту разом и превратились в ту до чего медленно шевелящуюся серую массу, кроме разве что тех отдельных личностей, кто и впрямь представляют для каждого из нас именно что некий свой сугубо личный интерес.
185
А между тем в той еще наиболее глубокой древности люди жили совершенно ведь явно иначе, знали каждого, кто обретался от них в самой непосредственной близости, то есть совсем уж вовсе так неподалеку и по соседству.
В то время как мы сегодня зачастую с превеликим трудом узнаем в лицо соседа по лестничной клетке, если, конечно, его входная дверь не находится попросту уж непосредственно напротив нашей квартиры.
И куда нам тогда до всех тех доподлинно разноликих понятий о свободе, равенстве и братстве, коли мы вообще едва замечаем друг друга?
И при этом ясно, как Божий день, что когда-нибудь все человечество вполне еще степенно придет именно к подобному довольно-то на редкость вполне до конца продвинутому всеобщему мироустройству.
Однако коли нечто подобное когда-нибудь и произойдет, то только лишь через многие и многие тысячелетия самого же постепенного и крайне ведь на редкость более чем вдумчивого и неспешного, а также и сколь до чего весьма всесторонне разветвленного общественного развития.
Причем нечто подобное при этом не будет истинным чудом из чудес, а всего-то оно разве что окажется самым обыденным следствием исключительно естественного подъема над всею сегодняшней сугубо будничной скверной тех донельзя же несметно многочисленных отдельных личностей, что совершенно ни в едином своем глазу не являются законодателями мод и общественных настроений.
186
И это разве что только они и сумеют некогда лишь затем на редкость благоразумно и здраво самым полноценным образом и впрямь-таки вполне еще переменить лицо всего этого мира, ну а те отдельные сподвижники могут разве что указать нужное направление, но никак и близко не более того…
Ну а если толпу простого народа ко всяческим абстрактным дальним далям всеобщего благополучия и впрямь сходу же потащить чисто волоком, то вот именно как раз от этого он никак не в меру, куда явственнее тогда и одичает, а со временем фактически выродится.
Ну а действительно хоть сколько-то светлее и радостнее его жизнь может стать разве что в связи с тем полноценно так мирным переоформлением всех существующих общественных норм в рамках безумно сложных и тщательно выверенных, однако при всем том весьма простецки же хозяйственных, а не бешено взрывных и ярых преобразований.
И кстати, если и вправду завести прямой разговор о некоем принципиально разумном осуществлении всего того, что и было поистине сладостно нам наобещано, что будто бы и впрямь оно вскоре вот станет самой обыденной частью чисто повседневной и житейской практики всего того или иного общечеловеческого общественного бытия…
А между тем как раз-таки ради хоть сколько-то полноценно реального, а не плакатно трафаретного достижения подобного рода больших и весьма многозначительных успехов явно и надо было вполне уж стояще некогда взяться за голову, а никак не той до чего верной и твердой рукой за наганы.
Раз непримиримо так яростное сведение на нет всего того мусорящего святую революционную среду только и создает весьма комфортные условия для появления новых тараканов, и они будут хуже и противнее прежних и главное их станет значительно больше, а чего еще ожидать коли все страна ныне превратилась в одну большую мусорную свалку.
Ну а во имя того дабы в стране наиболее полезным образом сменилась вся власть, а не одни холеные рожи власть предержащие надо было весьма планомерно модернизировать сам подход к общественной жизни, а не яростно лить и лить реки крови тех, кому некогда ранее жить вполне довелось всех лучше и сытней.
И надо было также и тщательно изыскивать во всей общенародной психологии явные зачатки всяческих чувственных прозрений и мудрости, а не весело рыскать посреди гиблого хлама идей, дабы суметь найти надежный и острый осиновый кол, который затем сколь удачно и можно будет мастерски смело воткнуть в гнусное сердце проклятого царского строя.
Да и еще при всем том кое-кому довелось невозмутимо же сладостно, так и мечтать как раз о том несусветно несбыточном, для чего на данный момент нисколько нет, как нет никакой материальной базы, а она всерьез должна быть, раз иначе все бравые теоретические выводы не более чем сущий бред собачий.
А, кроме того, и вообще наиболее заветное место для удивительно яркого воплощения всех тех до чего этак очаровательно праздных мечтаний могло ведь разве что только, и располагаться в стране удивительно красочных грез, но там нет ничего сытного для вечно голодных масс простого народа.
Но в той стране жить нельзя в ней можно разве что только побывать всецело напрягши силы воображения, а это никак не прибавит сил людям тянущим на себе все тяжкие тяготы беспросветной обыденности.
Они если и ускорят шаг то только лишь сильнее обычного выдохнуться, а сладкая цель при этом станет разве что еще значительно так далече.
То есть все чьи-либо гордые планы, остро нацеленные на самое доблестное воплощение в серые реалии невзрачной обыденности истинно наилучших благ, были на деле ориентированы на те чисто досужие домыслы, исподволь состоящие из чего-либо вроде бы вполне назревшего, однако только-то и являющегося неразрывным целым со всею чудовищной нежитью пространно книжного быта.
И это так раз все те прекрасные мечтания там и сям встречающиеся во всякой никак не в меру подчас восторженной литературе не более чем яркие контуры грядущего всеобщего счастья, и реальность их зыбка, ирреальна и полностью ныне призрачна.
Поскольку коли и доведется ей жить и вполне полноправно здравствовать, то разве что лишь только в том одном необычайно возвышенном и чрезмерно воспаленном воображении всяческих тех донельзя слащавых и праздных мыслью бородатых мечтателей.
А реальная жизнь она вполне так имеет чисто свое давно устоявшееся русло и если его изловчиться переменить то тогда только и всего, что та еще бешеная река людских страстей попросту разом напрочь снесет все платины былой косности, а уж вслед затем и безудержно зальет ближайшую и дальнюю округу алую кровью.
Нет, никак вот никогда не оросит она безмерно обширные пространства всею той целебной водой и впрямь всецело способной очистить же весь лик ныне ведь до чего только многолико существующего общества.
А то вполне вот настоящее лучшее будущее строится в тишине и покое общего людского согласия, а война классов это стихийное бедствие, разрушающее сами основы вполне здоровой системы экономических взаимоотношений…
Разумный подход требует принципиально иных решений, нежели чем были те уж разве что только и продиктованные одним лишь, тем совсем неуемно острым чувством явной несправедливости нынешнего обустройства современного общества.
187
А между тем на редкость бравым и верным шагом идти к доподлинно иным реалиям исключительно же вовсе вот иного бытия, более чем и впрямь-то будет возможно, разве что до чего беспрестанно и повседневно так и возясь при этом в той и впрямь сколь вязкой глине общественного быта.
Однако при всем том без какой-либо совершенно особой надобности вовсе уж никак и никому не должно бы обагрять свои
