бациллой» фактически так именно что на деле разом способной всецело сгубить все, то наиболее наилучшее в человеческом обществе…
А как иначе будет возможно охарактеризовать именно то состояние дел, когда террористы и направляющие их на лютую смерть демагоги-фанатики и близко-то не будут хоть сколько-то на деле вполне этак явственно порицаемы всяческим культурным и образованным обществом…
Да и мало того к тому же и будут они всеми фибрами своей черной души разом вполне ощущать не очень-то скрываемое сочувствие ко всем своим отчаянно кровавым делам.
А между тем наиболее конкретнейшей их целью было именно то сколь этак обезличенное изничтожение всех тех, кто по самой своей должности нисколько не соответствовал всем тем крайне верхоглядным и узколобым представлениям рьяных революционеров о наивысшей же чести и благородстве.
Да и никак совсем оно не иначе, а от министра внутренних дел уж вплоть так до полицмейстера какого-то там заштатного городка на самом краю огромной империи.
Причем тем полубезумным радикалам и впрямь разом еще захотелось взять, да уж начисто стереть с лица земли все те институты имперской государственной власти, которым между тем некогда ранее вполне довелось быть кем-то вот более–менее праведным нареченными на редкость сколь отчетливо благозвучными именами.
И уж как оно и понятно вся та сколь безупречно явная незыблемость их многовекового существования менее ведь всего озаботила тех, кто крушил, все и вся в истинно самозабвенном порыве всею душою стремясь начисто искоренить все некогда бывшее доселе, как будто бы его никогда уж и не было вовсе.
И главное, почти каждого из тех, кто никак не наш, надо было ныне тотчас умертвить или превратить в пыль под ногами…
Причем коли совсем не вскользь посмотреть на то, что буквально сходу разом являлось наиболее основной первопричиной лютой ненависти со стороны большевиков ко всей той так или иначе просвещенной и знатной прослойке общества…
То вполне ведь тогда разом и вырисовывается именно этакая картина…
Нет, все тут дело было именно в том, что вся та до чего необычайно простодушная людская масса вперед и с песней некуда не спешила.
Причем именно потому, что у нее вовсе не было на всех одного пролетарского поводыря, а были как раз-таки те, кто уж некогда ранее и вызвал к себе более чем справедливое уважение.
И только лишь всячески раздавив кого надо и не надо, а также еще и как следует, и вправду-то поприжав к ногтю всех оставшихся, и можно было несколько так позднее начать длинный и крайне ухабистый путь в некое совершенно несбыточно наилучшее грядущее…
И вот живые люди, бессменно олицетворяющие собой мир и покой всех тех праздных, и совершенно же сторонних делу революции обывателей, по чьим-то «светлым духом» революционным понятиям, были теперича самой историей явно обречены на скорую, и немыслимо так идейно правую всеобщую погибель.
И главное, только лишь в том и была вся их вина, что уж попросту всячески разом олицетворяли они собой лицо всего того безмерно ненавистного всем тем левым либералам исстари самодержавного государства.
Однако и самая первая кровь, даже и в том, собственно, случае, когда речь шла о никак этак вовсе не вызывающем никакого сочувствия отъявленном негодяе, скажем том же, генерале Трепове, явно ведь однозначно сколь явственно предвещала неимоверно мученическую смерть всяческой более-менее нормальной законодательной системы.
То есть, вполне возможно, что кое-кого действительно, пожалуй, следовало бы вполне вот казнить в назидание другим по приговору суда, однако при всем том никак не могло чье-либо исключительно же бессмысленное убийство несомненно-то само собою явно так сходу обозначать ничего, иного, кроме того одного…
Уж явно надвигается черными тучами та вовсе ведь никак неотвратимая буря совершенно бессмысленного разрушения буквально-то всего и вся, что до чего непременно сколь надолго затем и вправду накроет алою мглою всю огромную страну.
И почти все последующие, неисчислимые жертвы полностью беспричинного и беспощадного террора непременно окажутся, как бы это ни было печально, главными хранителями законности, ярыми противниками кровавой вакханалии, а потому, ради чудовищного торжества царства сурового мрака, их и надо было уничтожать первыми из числа прочих наилучших миллионов людей истинных граждан великой империи.
Причем некоторые явно ассоциируют все эти события с неким на самом-то деле исключительно вот нелепым национальным заговором, хотя все это, конечно же, более чем беспардонная чудовищная чушь!
Вовсе уж и близко не стоит сколь яростно так возносить над собой, словно флаг, вырванную из всякого ее контекста фразу старинного вавилонского Талмуда: она-то тогда весьма ярко отображала одно лишь именно свое время и попросту до чего однозначно имела совершенно так чисто своеобразный сакральный смысл.
«Лучшего из гоев убей» - было написано в те времена, когда еще была жива надежда на самое скорое возрождение еврейского государства.
Книга третьего века нашей эры в еврейском доме была ярким светочем в непроглядной тьме, но отнюдь никак не постулатом самых обыденных, повседневных истин.
Им она была разве что, то относительно короткое время после наиболее ведь конкретного своего самого первоначального написания.
Опыт не столь и далекого в те стародавние времена истинно героического прошлого, безусловно, научил евреев, что даже и самую большую греческую армию вполне возможно будет довольно-таки быстро рассеять, убив в самые первые минуты боя ее наиболее главного командира, а так оно и было при Маккавеях за шестьсот лет до этого.
Причем, если со всею явственной очевидностью всецело вернуться именно к этой-то нашей чисто нынешней современности, то уж то самое донельзя прагматичное разрушение русского государства было на редкость выгодно Европе, которая между делом могла бы при подобных делах сколь еще хватко заполучить под свой протекторат новые земли.
Ну, а также Америке, которая именно как раз тогда и осознала, что там, на востоке, медленно, но верно поднимает голову исполин, что вполне уж вскоре будет способен разом затмить собой всю ее в некоторых моментах точно так несколько дутую великую и самонадеянную славу.
Российские евреи, кроме своей национальной принадлежности, во всем остальном точно те же жители России, что и все другие прочие народы, ее населяющие, а потому они всецело разделяли с нею подчас так до чего непомерно горькую ее судьбу…
Да и сама мысль о кознях другого народа против своего собственного, как правило, оказывается сущей бессмыслицей, напраслиной и чудовищной ложью…
Имперские интересы других стран - это совсем уж по всей своей сути нечто вовсе иное…
Но их как есть, разом полностью сбрасывают со всех счетов именно те сколь глубокомысленные люди, что столь неизменно живут в мире позднего средневековья, и их сознание содержит в себе, в том числе и праздные иллюзии некоего панславянского братства, а также и мерзкие козни некоего чужого народа…
Причем все - это было всецело ведь разом основано именно что на всеобщем уж забытьи мозга нации, когда буквально каждый всею душой и телом принадлежащий к подобной славной когорте чисто свои сны безумно так радостно зрит.
Да вот, однако, всего того, что явно находится чисто вовне отраженного в кривом зеркале реальной действительности художественной литературе, этакие самого, что ни на есть блаженного духа люди при всем том, считай в упор и близко никак вовсе не видят.
И это явно касается не всей до чего широкой и крайне разнообразной картины мира, а довольно узкой полосы блаженных иллюзий.
А все это, потому что это именно там и существует тот самый наглядный и фактически бездонный пробел во всех чьих-то знаниях о том, что и впрямь-таки должно было касаться знаний о будущем, которое надо активно создавать, а не только вот яро предчувствовать его жаркое дыхание.
А между тем как раз-таки при подобном донельзя печальном раскладе и в САМОМ-то деле само собой еще уж разом тогда и выходит, что буквально весь тот дивный лес обыденной жизни попросту сам собой вконец заболачивается, и в нем, безусловно, заводится всякая нечисть…
Причем происходит нечто подобное как раз уж, когда та самая необычайно резво так и взметнувшаяся к звездам интеллектуальная элита, попросту сколь безраздельно живет себе за всеми теми чрезвычайно далекими облаками, а потому лишь разве что изредка она спускается вниз для самого беглого осмотра, однако, нисколько и не более того.
Братья А и Б Стругацкие некогда сколь уж верно и остро коснулись своим пером этакого во всем никак неуместного положения дел в их сюрреалистической повести «Улитка на склоне».
А уютный домик «человеческой улитки» - это именно тот веками доселе поднакопленный чисто житейский же опыт и впрямь относительно благополучного и цивилизованного существования.
Ну, а в России он был слишком вот совсем неестественно мал, а потому и нет в том ничего удивительного, что во время приключившейся дикой непогоды российской государственности просто-напросто совсем снесло «крышу».
И нечто подобное, во всей своей до чего только крайне неприглядной сущности произошло и близко никак не иначе, а именно потому, что совесть и религия неизменно являются единым целым у человека, коего ни на единый миг пока не коснулась широкая длань вполне еще самого себя достойного просвещения.
Воинствующий атеизм в России сколь явственно привел как раз к тому самому, считай ведь и впрямь до чего только невообразимому же нивелированию 1000-летнего развития гуманности.
Бывший ученик духовной семинарии создал из своего весьма этак невообразимо унылого и серого облика некий новый кровавый языческий культ.
На его портреты, правда, никто официально не молился, однако в его честь произносились дифирамбы исключительно так религиозного содержания.
По всей стране беспрестанно тогда зазвучали истерические покаяния всех тех, кто хоть в чем-либо, пусть и невзначай даже и бессловесно согрешил супротив навеки родной своей коммунистической партии, а куда точнее будет сказать - супротив ее до святотатства (при всякой дикой мысли о чем-либо ином) бессменного, фактически пожизненного генерального секретаря - Иосифа Сталина.
А это также было сколь донельзя явным признаком нового культа, причем вовсе уж не культа личности как это и поныне принято считать, а куда во всем вернее - культа языческого идола, непогрешимого и грозного, словно сама богиня Немезида.
Этот злодейски неправо обожествленный идол требовал и требовал крови не только во имя устранения заклятых врагов, но и ради вполне ведь наглядного доказательства самой насущной своей необходимости всему народу, которым тогда правило не правительство и даже не один человек.
Нет, всею страной тогда 30 лет сколь исправно же правила железная маска бесчеловечной идеологии, безапелляционно отрицающей право человека на всякую его индивидуальную личность.
И, конечно, все это когда-то, безусловно, и впрямь-то уже некогда более чем достоверно так было?
Да, правда, исторические примеры именно подобного
