прочих хищников, однозначно уж и тогда имело место великое множество смертей от всегда так и бродивших где-либо по соседству голода и болезней.
Ну, а социальная среда тогда носила точно те же черты, что и сегодня, только в некоем самом так зачаточном состоянии.
Западная исключительно благочестивая и чистая Европа так и осталась, собственно, дикой, и только уж сколь изящно она перекрасила всю свою именно изначальную дикую суть в некий совершенно иной, блестящий чисто внешним лоском крайне обманчивый цвет, однако внутри ее все сохранилось точно таковым, каким оно было всегда так еще испокон веков.
Россия как пересечение всех дорог подвергалась влияниям, завоеваниям, нападениям со всех сторон, и свойства ее народа включают в себя как азиата, да так и вполне полноценного европейца, да только безо всякой той чрезвычайной практичности и вящего пренебрежения к ближнему только за то, что он полностью иной по всей крови своей.
Всякое иное отношение к людям есть исключительно зрелое европейское влияние, и новоявленные националисты (те же, в сущности, фашисты) вовсе зря бьют себя в грудь, называя себя русскими.
Потому как, они - неэтнические западноевропейские вандалы, и все корни их психологии - в отрицании широкой русской души, путем чисто насильственного надевания на нее узкого швабского намордника…
Это ведь еще с того самого тургеневского Базарова чисто так разом как есть оно тогда и пошло.
Да мало того, часть интеллектуальной элиты
в России к тому же и вообще попросту гипертрофировала все те довольно неблаговидные европейские черты, причем уж случилось это разве что лишь явно так благодаря исключительно разным и никак неблаговидным веяниям как-то, совсем извне и издалека вполне долетавшим и до ее далеких берегов.
И уж все - это полностью напрямую вполне ведь было касаемо и впрямь-таки всей той сколь на редкость бездумной преемственности в смысле истинно как есть, самого еще рьяного мысленного переделывания всего своего весьма самобытного в нечто явно чужое…
А именно до самой нелепости полностью уж как есть донельзя слепого копирования всей той европейской формы политической власти.
И это притом, что России, несомненно, была нужна вовсе уж не та всем своим бессмысленным осиным роем так и гудящая Дума, а те чисто повсеместные автономные выборные советы, которых на Руси почти никогда совсем так и не было.
То, что действительно можно будет привести в виде довольно уж яркого исключения, это ведь разве что одно лишь только новгородское Вече, разогнанное Иваном Третьим и физически истребленное Иваном Четвертым.
В то самое время, как те еще выборные органы солдатских депутатов являли собой всего-то лишь рваное в клочья племя самодержцев из тех самых окопных клопов.
И они попросту до чего исключительно так запальчиво паразитировали на той самой всеобщей же благородно пролитой нацией крови в той и близко никак непонятно кому, собственно, нужной Первой мировой войне.
И ведь все, чего эти «деятели» вообще творили, делалось разве что ради того, дабы всласть еще лично так они и смогли вполне насладиться анархией, демагогической ахинеей и беззаконием, ими самими весьма поспешно и совершенно же бесславно и разнолико возглавленными.
Отныне та полностью обезглавленная армия стала лишь тем самым вот полнейшим оплотом вселенского разброда, а пришедшая ей на смену большевистская власть и впрямь оказалась сущим подобием гигантской паутины, образцом удушающих тенет абсолютного деспотизма, который разве что лишь одна она и была способна создать.
Ведь - это именно советская власть и смогла породить ту неимоверно так чисто железную дисциплину, правда, исключительно там, где ей, то и самой было на редкость уж значимо поистине выгодно.
А во всех прочих местах царили полнейший хаос и абсолютное чиновничье бездушие.
Ну, а всему тому на деле предшествовало, как и безгранично уж излишне потворствовало как раз-таки то абсолютно неблагоразумное создание многоликой Думы с ее весьма своеобразно каверзной фразеологией о понятиях, вербально воспринимаемых толпой, как право на вольную жизнь безо всяких сдерживающих широкую русскую вольницу всех-то ее прежних стальных оков.
Так что уж само создание эдакой Думы почти однозначно лишь разве что только усугубило и без того донельзя шаткое положение империи и однозначно еще лишь ускорило ее (при таком-то царе) вовсе-то неминуемую последующую погибель.
А ко всему тому тут и сколь и впрямь дурным образом примешалась та самая бездарно проигранная японская война.
И лишь разве что самодержец, так ведь и подпадающий под любое наиболее сильное влияние, и мог бездумно ввергнуть Россию в ту новую войну, на этот раз уже против Германии, будучи сам-то женат на немецкой принцессе, хотя ее мать и была англичанкой.
Да только, надо бы именно то более чем сходу заметить, всякому простому российскому обывателю было истинно наплевать на все те донельзя подчас широкие генеалогические древа.
Но его-то при этом вконец взвинтил сам уж явный так факт того, что совсем не иначе, а новоявленная императрица сама родом из тех краев, где живут теперешние недруги Российского государства.
А надо бы вполне конкретно вспомнить, что в той еще прежней России в царице, прежде так всего, видели именно же заступницу от всех невзгод и напастей.
А тут заступница сама оказалась уроженкой вражеских земель, где вечно полуголодным солдатам Российской империи и надо ведь было теперь сражаться, участвуя в той никак им не нужной и страшной войне.
Нет, может как есть поначалу, и в чем-то уж на редкость исключительно нужной, да только слишком так она немыслимо затянулась.
И вот оно, то чего можно найти по этому поводу в первом томе «Хождения по мукам» Алексея Толстого:
«А что, скажите, из вашей деревни охотно пошли на войну?
-Охотой многие пошли, господин.
- Был, значит, подъем?
- Да, поднялись. Отчего не пойти? Все-таки посмотрят - как там и что. А убьют - все равно и здесь помирать. Землишка у нас скудная, перебиваемся с хлеба на квас. А там, все говорят, - два раза мясо едят, и сахар, и чай, и табак, - сколько хочешь кури.
- А разве не страшно воевать?
- Как не страшно, конечно, страшно».
Должно быть, и Николаю Второму тоже уж было довольно-таки страшновато лезть во всеобщеевропейскую мясорубку.
Однако последнего российского самодержца, со всей очевидностью, прежде всего, одолевал страх за свое доброе имя, он, наверное, никогда попросту и не знал, что действительно прагматичный и умный политик все уж на свете сделает, дабы сколь надежно откреститься от любых своих устных обещаний.
Ну а бесчестность в политике - это одно лишь весьма вероломное несоблюдение официально подписанных договоров и международных соглашений.
И вот он тот, наиболее яркий и страшный пример его политики соглашательства буквально со всем, что только кому-либо будет угодно от него всенепременно так до чего незамедлительно разом же заполучить…
Попросту подчас надо было ему максимально так полно выразить всю свою деликатность и безотказность, более всего между тем, несомненно, во всем подходящую простому, старательному клерку любой-то на свете нотариальной конторы, и вовсе не важно, где она и вправду же на деле находится.
Витте Сергей Юльевич «Царствование Николая Второго»
«Я доложил Его Величеству, что турецкая контрибуция, согласно закону, ежегодно вносится в государственную роспись и затем в отчет государственного контроля и что об исчезновении этой статьи дохода сделается сейчас же всем известным. Я добавил, что это такие же русские деньги, как и всякие другие, входящие в роспись, что Турция нам платить контрибуцию в возмещение лишь части расходов, произведенных русским народом в последнюю восточную войну и что исчезновение из доходов этой суммы русскому народу в той или другой форме придется восполнить, и, наконец, что такая новая подачка Черногории по своим размерам переходит всякие пределы. В ответ на это Государь мне говорит:
"Что же делать - я уже обещал"».
О Боже мой! И это говорит великий самодержец огромной империи!!!
Чего тут удивительного, что он был и вправду готов стелиться ковриком под ногами его союзников по Антанте, Англии и Франции, а также и США…
Ему уж и вправду всячески этак надо было до чего еще незамедлительно и впрямь-таки сходу взвалить на себя почти всю неимоверную тяжесть войны, дабы только-то всецело укрепить давнишние дружеские связи…
Выйдя на войну с почти уж кровным своим родственником, он, кстати, сам и сделал первый шаг к пролитию крови своей семьи…
Но даже и совсем невольно влезши по самые уши в ту кем-то ведь вовсе другим заваренную кашу, он сколь явно мог бы все-таки остановиться, сделать шаг в сторону от и впрямь под самыми его ногами разверзающейся пропасти.
То есть запросто он мог полностью завязать со всякой войной, еще ведь за год до своего совсем же вымученного отречения.
Причем подписав мирный договор с Кайзеровской Германией, он и впрямь мог бы с честью так запросто успокоить весь тот бурлящий поток сущего недовольства в российском обществе.
Не надо было ему вести войну до победного конца, поскольку даже, и впрямь до чего вполне вот доблестно дойдя до самого города Берлина, он и тогда бы гроша ломаного от своих европейских СО-РАТНИКОВ УЖ ТОЧНО БЫ и близко так вовсе вот затем не получил.
Однако те его доблестные союзники только лишь этим удовлетвориться нисколько ведь явно совсем так не пожелали - им-то надо было до чего неимоверно значительно большее…
Раз кое-кто и впрямь сколь вполне окончательно понял, что Россия - сосед никак небезопасный, однозначно и вправду способный отхватить себе кусок землицы на востоке, а потому, ее и следовало полностью развалить до основания, чтобы в будущем сделать из нее раздробленную на куски колониальную страну под протекторатом всех вот развитых западноевропейских стран.
Но будет, несомненно, куда разве что получше эту тему как-либо особо не затрагивать, а вернуться ко всем тем чисто внутренним российским делам.
Жизнь в сырых и мерзлых окопах вполне ведь поспособствовала всеобщему солдатскому недовольству, что, впрочем, дело более чем понятное, а потому разглагольствовать об этом долго не стоит …
Российский мужик, конечно, стоек и терпелив, но тут надо бы истинно так до конца понимать, что позиционная война подразумевает под собой довольно длительное топтание на одном месте, скученность, тиф, крыс и вшей.
А, кроме того, тут еще и надо бы учесть и довольно большую предприимчивость всякого разного рода тыловых интендантов, разворовавших все, что плохо лежало по его сколь длительному пути к никак уж не близкому фронту.
Да точно также та еще позиционная война имеет и другие весьма «большие повседневные прелести»…
Вот как они вовсе этак ненавязчиво описаны в «Хождении по мукам» Алексея Толстого:
«- Пять миллионов солдат, которые гадят, - сказал он, - кроме того, гниют трупы и лошади. На всю жизнь у меня останется воспоминание об этой войне, как о том, что дурно пахнет. Брр…»
Да ведь и этого было бы, едва ли полностью во всем до конца сколь и впрямь истинно и впрямь-то весьма предостаточно!
К тому же и
