На скрижали моего сердца

обгонять еле плетущиеся впереди автомобили. Совсем другой она выглядела, когда ехали в Красногорск. То и дело с уст срывалось нервное, со смешком, мол, что там за «чайник» впереди баранку мнёт, или – что эта курица о себе возомнила, она что, одна на дороге!
  Перед мостом через Истру, впереди маячили светящимися окнами высотки на улице Щорса, она свернула к заправке. Предложила выпить кофе в уютном кафе, расположенном в одном здании.
  Горячий капучино пили в полном молчании.
  - Ты расстроена неудавшейся поездкой? – прерываю затянувшееся молчание.
  Аннушка вымучено улыбнулась.
  - Никогда её такой не припомню. Прости, Аркаша, если что не так.
  - Всё нормально, - успокаиваю её, - не заостряй внимания на проблеме, не стоящей выеденного яйца.
  - Яйца?! – высоко поднялись бровки на симпатичном личике. – Да она сегодня была сама не своя!
  На столь вызывающее поведение обратили внимание остальные посетители кафе. Взоры с интересом, а вдруг что сейчас произойдёт, руки потянулись к мобильникам.
  Помощь пришла, откуда не ждали.
  Пьяно рассыпая трели, заработал Аннушкин телефон.
  - Да, Валюш!
  В трубке что-то неразборчиво проговорили. Лицо Аннушки вытянулось.
  - Конечно, забыла, Валюша! Прости дорогая! – и семафорит мне глазищами сине-зелёными, ресницами часто-часто помаргивая, - всё, уже едем, мы рядом!
  В трубке снова раздалось подобие членораздельной речи.
  - Нет, Валюш, ты не ослышалась, да, мы, вдвоём… приедем – увидишь… Откуда едем? Всё расскажу… До встречи!..
  Аннушка отключила телефон и минуту восторженно смотрела поверх меня, куда вдаль, укрытую пеленой дождя и тумана.
  - Представляешь, - это она мне, - у лучшей подруги день рождения, а я забыла!..
  Возле двери Аня нас быстро познакомила, Валя провела в зал, где и состоялось знакомство с гостями.  
  Свой день рождения Валюша отмечала четвёртый день подряд. Поэтому за праздничным столом остались по преимуществу одни стойкие оловянные солдатики: Геша, очередная бесконечно-долгая и внеземная любовь, мужичок с серо-испитым лицом тридцати с гаком лет, и молодая супружеская пара, соседи из квартиры напротив. Ну, и естественно, сама виновница торжества.
  Жестом полноправного хозяина положения Валя приказа Геше наливать, а то уйду, и вышла.
  Соседка сменила посуду. Положила чистые приборы и поставила фужеры-рюмки.
  Вернулась Валя, благоухая духами, лёгкий макияж на лице, тушь выразила длину ресниц, губы чуть-чуть подведены вишнёвой помадой. Вместо сорочки и брюк, на ней было облегающее платье цвета обожженной глины, преподносящее в выгодном ракурсе все выпирающие части, надо признаться, прекрасно сложенной фигуры.  
  Геша сразу сделал стойку; сосед, не запомнил имени, что-то шепнул на ухо жене, та его ощутимо ущипнула. Я выразил восхищение, ведь понимал, перемены эти адресованы мне. Анька напряглась, произнёс незамысловатый комплимент и подсуетившийся вовремя Геша сразу же выдал тост в честь именинницы.
  Прекрасно понимая, что домой сегодня не вернёмся, решил не отставать от хозяйки торжества и наравне с нею принимал на грудь крепкие горячительные напитки.
  Разошлись далеко за полночь.
  В три пополуночи проснулся от телефонного звонка. Аня протянула мне телефон и что-то пробурчала. Звонил Костя. Совершенно трезвым голосом поинтересовался, сплю ли я и один, выслушал ответ и сообщил, что приезжает завтра. Поинтересовался, чертяка, не скучаю ли и распрощался.
  - Друг звонил, - объяснил Ане, сонными глазами она смотрела на меня, моргая.
  Аня улеглась под бок, обняла. Шепнула, сладко чмокая губами:
  - Спи уже…  

                                                           ***

  Едва встала заря над сонным миром, укутанным в сырое серое одеяло тумана, красавец «Форд Фокус», ослепительно-белый и быстрый, как океанский лайнер, ведомый твёрдой рукой капитана, проехал, разбрызгивая воду из мутных зеркал луж, мимо дорожного указателя с названием города, перечёркнутого изящной белой диагональю.
                                           
                                                           32

  Костю заметил издалека.
  Он стоял возле подъезда и почти что не пританцовывал на месте от долгого нетерпения.
  - Ну? Чо? Выгорело? – посыпалась череда вопросов; Костя буквально сгорал от любопытства.  
  Переждал, пока накал глаз не пошёл на убыль.
  - Пойдём внутрь, - указал на дверь, - не на улице же делиться секретами.
  Увлекаемый мною в полумрак подъезда, друг не выдержал:
  - Аркаша, делись, блин, с кем замутил. Звонила Нина, она сообщила…
  Образно говоря, он недоумевал, почему я не воспользовался случаем, не взял в оборот подругу Нины, потомственную целительницу, «видно же было, Аркаша, как она тебя глазами… того!», но сразу оговорился, в спешке не попадая ключом в щель замка, что выбор предмета для развлечений, это моё сугубо личное дело.
  Стоя в прихожей, он снова пошёл в атаку:
  - Колись, дружбан, с кем замутил?
  - С женщиной, - спокойно отвечаю я.
  Костя опешил.
  Он ожидал услышать от меня жутко интересный, захватывающий, с подробностями эротико-приключенческий триллер. И, видя по обескураженному лицу, факт, что замутил «с женщиной» его не удовлетворил. Что он ожидал доскональнейшего рассказа о пуговицах, вырванных с «мясом» из сорочки, разорванной по шву юбки; что нужно было детально описать, каким образом поддался бастион женского белья, несокрушимая твердыня, под активным натиском моих сильных рук.
  Ещё более он чаял услышать, как чертовски была хороша и привлекательна особа противоположного пола. Как она, умело манипулируя мной, довела меня до оргазмичного состояния увёртками и прочими женскими хитростями. И когда, - о, наконец-то! – произошёл величайший момент адюльтера, когда две разные цивилизации сошлись в культурно-интеллектуальном поединке, когда были напрочь отброшены робость и стеснение, когда…
  Другими словами, он ждал нечто большего и отреагировал с некоторой заторможенностью.
  - С женщиной?
  Недоверие выплёскивалось из переполненного бокала.
  Вливаю порцию желчи.
  - Скажи, что с мужчиной, тебе было бы легче?
  «Железный занавес» недопонимания раскрошился под тараном Костиного смеха.
  - Да, нет же, Аркаша! Что ты! – Костю распирал здоровый цинизм. – Женщина, это хорошо; просто не поверишь, насколько хорошо!
  Вечером пришла Нина. Приготовила несложный ужин, по просьбе Кости: сельдь с лучком и картошкой, суп-харчо и домашнее солёное сало, которое Костя собственноручно нашинковал толстыми брусками.
  Водки из литрового хрустального графина выпили всего-то по рюмке. Быстро и с аппетитом поужинали. За чаем Костя сообщил, что его пригласили на арт-выставку старорусского искусства в этно-деревню. «Тут недалеко, за третьим кольцом». Кратко описал программу, мол, будет всё: уроки резьбы по дереву, вышивание, мастер-класс ткачества на станке, восстановленном по описанию из книги семнадцатого века, приготовление исконно русских блюд и … Костя закатил глаза и проникновенно закончил, что-де, предстоит грандиозный банкет. Вовремя поправился – пир, во время которого еда будет подаваться только в деревянной и глиняной посуде; никакого стекла, никаких пошлых европейских излишеств. По правде говоря, друг сначала сказал «европейских извращений», но исправился. И Нина как-то так грозно блеснула очами и тихо произнесла: «Ко-остя!»
  Костик выставил перед собой раскрытые ладони, безмолвно подчиняясь воле подруги.
  - Далее,- продолжил Костя, - ничьи отказы категорически не принимаются. Даже твой, Нина! Не смотри так. Мои многочисленные друзья и знакомые начинают подозревать, что ты брезгуешь их обществом…
  Нина постаралась возразить.
  - Но, Костя, в самом деле… А, работа?
  Костя был непреклонен: в его профиле, он развернулся к зашторенному окну, читалась открытая непререкаемость.
  - Никаких «но», Нина, это первое. Второе: работа не волк, сама знаешь.
  - Аркаша, - Нина предприняла попытку найти во мне помощника.
  Костя развернулся на стуле к нам лицом.
  - Что «Аркаша». Он поедет. Да, - на малое мгновение его взор подёрнулся задумчивой дымкой, - в его северных пальмирах долгонько ещё не будет таких грандиозных представлений, - и посмотрел внимательно на меня.
  Ох, как же мне хотелось сказать что-то беспредельно заумное!
  - Во сколько выезжаем? – спросил друга.
  Костя посмотрел на настенные часы, потом перевёл взгляд на руку, где на запястье красовались «Командирские» часы.
  - В четыре утра.

  Микроавтобус «Дассан», удивительная технологично-инженерная дерзкая помесь папы-гиганта и мамы-карлика, оказался вместительным. Рядом с водителем расположились две сонные барышни годов этак тридцати в ярких дутых куртках. В салоне дремали шесть пассажиров: двое мужчин в тёплых куртках, примерно моего возраста, и четыре барышни, ровесницы пассажирок впереди в такой же яркой верхней одежде.
  Как Костя ни отнекивался, Нина взяла в дорогу большой термос чаю, куда влила грамм триста коньяку, и бутерброды с сыром и колбасой. «Ехать, Нина, всего ничего. К чему лишняя толкотня?» «В дороге обязательно захочется перекусить», - разумно закончила спор Нина. Именно эта закуска оказалась не лишней.
  Как я понял из отрывочной беседы мужчин и женщин, маршрут пролегал куда-то на Оку.
  Костя нас познакомил. Имена девушек не отложились в памяти по причине большого объёма информации; с мужчинами проще: первый, с бородкой клинышком на круглом, как блин, лице, Антон, второй – Филипп, типично русский человек с приятным голосом и светлым взором. Как оказалось, мы ехали вместе с музыкальным коллективом, исполняющим русские народные песни; Антон руководитель сей компашки, поэтому его речь и жесты имели некую вальяжность.
  Водитель Николай тоже оказался другом Кости. «Скажи, - обратился к другу, - где у тебя нет друзей?» «Где нет, там найдутся», - ответил он. Коля    настоятельно просил не петь в машине, убеждая, что его старенький «Дассан» не вынесет очередной ультразвуковой пытки и развалится на гаечки-винтики где-нибудь посреди дороги.
  - Колян, не дрейфь, - успокоил его Костя, хлопая по плечу, - твой самокат не то ещё выдерживал. – И поинтересовался у девушек, сидящих рядом с водителем: - Чо, кралечки, дремлем?  
  Сидеть и смотреть на пассажиров бирюком не в моей натуре. Путь, известно, короче, когда завяжется интересный разговор, а уж если найдутся точки соприкосновения вкусов и желаний… Посмотрел на Нину и украдкой щёлкнул себя по горлу. Нина, замечательная женщина, поняла без слов. К радости мужчин и женщин, появление бутылки водки вызвало бурную положительную реакцию. Народ, положительно, ехал не только петь-танцевать.
  Тут-то и пригодились бутерброды Нины; Антон и Филипп порылись в сумках и извлекли на свет ещё парочку бутылок крепкого напитка; девушки тоже запаслись едой. На плоскости маленького чемодана организовался стол, на котором разместились пластиковые стаканчики и закуска.
  Лихо скрутив пробку с бутылки, я налил водку в стаканчики.
  - Ребята! Друзья! – обратился ко всем присутствующим, - очень кстати судьба всех нас здесь свела. Предлагаю выпить именно за это: за случайное знакомство и за весьма не хилый пикничок на колёсах!
  Антон выпил быстро, выплеснул отточенным движением руки в горло водку и не