старому эльфу. - Ты тогда так исчез неожиданно, а вестей от тебя никаких не поступало. Я уже волноваться стал.
- Таксофона, Тамма, не было в камере. Не мог позвонить тебе, - не поднимаясь с места, пошутил Кутока и похлопал ладонью по шконке. - Садись или присаживайся, как тебе больше нравится, в зависимости от срока.
- Я постою лучше. Так спокойнее, - произнес президент и протянул руку в приветствии, видя, что обниматься Ангани не жаждет.
- Тут от безделья умереть можно, - заметил Кутока, но руку подал.
- Мрачно тут, Мгени, - Чини огляделся по сторонам. - Поехали.
- Может, баланды сперва похлебаем или тюремной каши пожуем? Тебе такой опыт вполне может по жизни пригодиться, - предложил Кутока. - Ты не голоден? Здесь нормально кормят. Есть тюрьмы, где в отличие от этой за месяц отсидки можно вообще желудок посадить.
- Идем. Нам много чего надо вдвоем обговорить и переоценить. Здесь не самое конфиденциальное место для обсуждения начала строительства атомной электростанции и бурения глубокой шахты для разведки полезных ископаемых.
26
Ответом на короткий звонок послужил щелчок замка входной двери. Оба соседа улыбнулись друг другу. С одной стороны стоял Джефри Клиан, с другой -Отци Тунга.
- Как вчера я обещал, так сегодня к вам и в гости заглянул, - немного смущаясь, произнес Джефри.
- А! Конечно! Проходите, господин Хасимо, - драматург пригласил Клиана в квартиру, отойдя в сторону и освобождая проход.
- Отци, можно просто Хасимо. К чему эти приставки, типа «господин»? - Джефри в тапочках и носках шагнул за порог дома.
- Хорошо, - согласился Тунга, закрывая за соседом дверь. - Я буду звать вас Хасимо.
- Можно и на «ты», - предложил Клиан.
- Вы меня можете так называть, если вам удобно, но я так устроен и отношусь еще к той части старой интеллигенции, которая из уважения к личности пытается всех называть на «вы». Проходите. Увидите, как приходится жить тем деятелям искусства, кто не согласился с жизненной концепцией... как это вы метко его назвали?.. Концепцией мироустройства рыжего плешивого волка. Присаживайтесь, где вам будет удобнее. Извините за холостяцкий бардак. А ведь, на самом деле, наш правитель так похож повадками на облезлого волка из чащобы! Отважный вы хомо. Но начнем по порядку, коль вы уж попросили меня... точнее, согласились получить от меня оценку на ваш литературный труд.
- С нетерпением жду, - Джефри сел в кресло.
- Чай, кофе, горячий отвар на цветках и плодах дикой розы... желаете? -предложил хозяин гостю.
- Потом.
- Отлично! Хасимо, я прочитал вашу книгу, - драматург уменьшил громкость телевизора, сел в кресло напротив Клиана и заложил ногу за ногу.
- И? - писатель чуть подался вперед.
- Мне понравилось. Конечно, это не совсем та книга в понимании критика, которую всецело можно назвать литературным произведением с большой буквы. Но... смело, хоть и простовато, - начал Отци.
- Для начала - нормально? - Джефри от похвалы немного расслабился.
- Даже больше, чем нормально, учитывая, что вы не имеете соответствующих навыков в написании... только без обид, - Тунга улыбнулся и выставил обе ладони, пытаясь смягчить свои слова. - Писатель не должен обижаться на критиканов. Он обязан быть выше их мнения, хоть и прислушиваться к нему. Ваши произведения, скорее, элемент народного творчества или городского фольклора. Продолжайте в том же духе, если вас не остановит государственный аппарат.
- Вы считаете, что мои сказки чересчур просты и их подтекст лежит на поверхности? А я думал, что все так завуалировал относительно власти, что внутренности моих произведений недоступны девяноста процентам населения.
- Они недоступны ста процентам населения и, в свою очередь, понятны ста процентам граждан. Так что опасайтесь. В спецслужбах тоже встречаются интеллектуалы. Их осталось на данный момент очень мало, но они есть. Так что не ждите, что вас раскусят лишь с приходом эры всеобщего просветления и коммунизма.
- Коммунизм - это фантом. По крайней мере, в понимании не концлагеря, а сытого равенства. Я не встречал таких сообществ и не слышал о них. Коммунизм своим существованием противоречит самой Природе, быть может, на ее начальном, плотском этапе развития. Посмотрите: все живые (и даже не обязательно разумные) существа стремятся занять в жизни более комфортную нишу, чтобы по условиям существования иметь более выгодные условия. А коммунизм твердит о равенстве. Выходит, что этот строй отвергает конкуренцию во всех ее проявлениях, отвергая и останавливая тем самым прогресс, что, естественно, ведет систему к деградации и, в конечном итоге, к распаду.
- У коммунизма и Чини идиосинкразия к конкурентной среде? - задал вопрос Отци.
- Ха-ха.
- Однако распад или смерть - это не конец всего сущего, а лишь одна из ступеней в бесконечном движении по спирали. Та же точка сингулярности для одних является концом, а для иных - началом. Но... это мы с вами далеко забрели в джунгли философии и бытия, а в реалии жить нам приходится в Хеджере. Давайте вернемся к вашим сказкам.
- С удовольствием, - согласился Джефри.
- Вы очень тонко подметили алчность, нечистоплотность, безграмотность плешивого волка, обладающего при этом огромнейшей тягой к абсолютной власти. Ваша книга написана ко времени. Ухудшающаяся экономическая ситуация скоро заставит нашего обывателя понимать смысл ваших строк. У нас же обыватель думает желудком.
- А слова произносит наружным сфинктером прямой кишки?
- Чини своими псевдосоциальными подачками приучил нашего люмпена жить, абсолютно не думая не только о далеком будущем, но и о завтрашнем дне.
- Все верно, - кивнул головой Клиан, - наше общество мне напоминает жену-домохозяйку, а Окманат Чини - это ее муж. Действительно, между маргинальными слоями Хеджера и их (не моим) президентом, с одной стороны, и безработной супругой и ее зажиточным мужем - с другой, очень много общего. Люмпен, как и домохозяйка, постоянно ждет подачки от своего хозяина. Именно подачки ждет такая жена, поскольку она не трудится, в полном понимании этого слова, и не имеет средств к существованию. Работать она, видите ли, на постоянной основе не хочет. Я не беру в расчет беременных, кормящих и инвалидов. Я говорю о здоровых молодых содержанках, которые, прикрываясь фразами типа «зато у меня порядок в доме», «зато я уделяю много внимания семье», не желают устраиваться на работу.
Муж может периодически поколачивать такую жену. А почему бы и нет? Он же строгий и справедливый, как наш президент, а она постоянно нуждается в твердой руке. И эта твердая рука без проблем может взять табуретку и запустить в нерадивую супругу. А Чини может устроить в прямом эфире телевидения своим подчиненным разнос, доходящий до публичного оскорбления, или послать взвод «Беркута», который втопчет ногами и дубинками в грязь горстку «прошитых» оппозиционеров, решивших выйти с плакатами против власти диктатора.
Все молчат: и жена, и общество. Так и надо. Ведь и муж, и президент - наш кормилец, наш защитник и последняя инстанция в поиске правды. Как же «лихторату», ждущему премии, субсидии, дешевого пойла на праздник, возмущаться? Ни в коем случае! Хозяин всегда прав. Он же щедрый, ибо содержит нас, глупых и неразумных. И этот люмпен или безработная жена готовы все прощать: измены, насилие, самодурство. Это все потому, что хеджерское общество в основной своей массе, как и домохозяйка, не хотят жить самостоятельно. А кто не работает, тот деградирует со временем. Да-да.
Обратите внимание на то, что смотрит по ТВ избиратель нашего президента? Правильно: телесериалы, примитивные шоу и... прочую чушь, сплетни из жизни звезд. А что обсуждают мамашки, сидящие постоянно дома? Верно. Они сбиваются в стаи с себе подобными на детских площадках и стрекочут о своих сопливых детях, о героях тех же сериалов... ну и восхищаются, хвалятся своими мужьями друг поперед дружкой. Это полная дебилизация страны.
- Это все делается командой Чини планомерно, для обыдлячивания народа этого государства, чтобы в будущем можно было ставить над ним любые эксперименты, - поддержал собеседника Тунга. - Диктатура день за днем и год за годом превращает личности в биомассу. Она перемалывает в кровавых ножах мясорубки все те ростки хорошего и доброго, что даются нам от рождения, смешивая их с ложью, карьеризмом, черствостью и предательством.
- Отци, но так не будет вечно. В тоталитарной системе народ безмолвствует и доволен до тех пор, пока диктатор в состоянии его накормить. Когда нечего жрать, население перестает смотреть в телевизор и рукоплескать узурпатору, а смотрит в пустой холодильник и достает из сарая вилы.
- До вил у нас пока еще далеко, как до ближайшего моря пешком, - усмехнулся Тунга.
- Тиран не может по-другому. Он закручивает гайки до тех пор, пока не сорвет резьбу. Когда у народа нет инструментов законной смены власти, то дело, в конце концов, всегда заканчивается бунтом.
- Народ довольно продолжительное время может соглашаться жить при авторитаризме и в нищете. Для него важен факт не абсолютного богатства и личных свобод, а нахождения конкретного индивидуума, то есть его, на социальной лестнице по отношению к остальному населению этой страны. Его бесит не то, что где-то за морями и лесами вольготно и сытно живет целый континент. Его бесит богатство соседа, который, по его мнению, достоин такой же доли, как и он сам. Его бесит социальное неравенство. И, в особенности, бесят его гуманоиды, сумевшие обогатиться за короткий промежуток времени посредством непрозрачных коммерческих сделок и проектов. Его тошнит от хомо, которые выставляют свое богатство напоказ, тем самым унижая окружающих и его самого.
Ну, и власть должна быть подотчетна народу. Она должна не жировать, наплевав на тех, кто их содержит, уплачивая налоги. Вся вертикаль власти должна трястись от того, что их может в любой момент покарать правитель. Голодные и бесправные могут долго не бунтовать, если рядом с ними будут существовать не «пузатые» чиновники, а скромные патриоты во власти. А если эти слуги народа будут еще периодически попадать в тюрьму, а лучше всего - расстреливаться за коррупцию, то народ, даже пухнущий с голоду, может обожать своего диктатора.
Все это, сдобренное пропагандой средств массовой информации, надолго может законсервировать пребывание во главе страны не совсем здоровой личности.
- Если у вас было тяжелое детство и, как считаете вы, с вами общество обходилось несправедливым образом, то это вовсе не значит, что теперь, находясь на вершине власти, вы получили вседозволенность. Следуя такой логике, а это логика маньяка, над которым некогда издевались плохие хомо, вы можете тоже безнаказанно унижать и издеваться над слабыми, действуя при этом по методологии маньяка или психически нездоровой личности.
- Хасимо, Чини плевать хотел с окна последнего этажа своей резиденции на весь этот сброд, который копошится внизу и периодически посылает ему то проклятья, то хвальбы. Ему до одного места все пожелания нашего населения. Чини держит хеджерский народ за быдло. А быдло - это скот. Разве со скотиной, которую сельский житель держит в хлеву, он обсуждает какие-нибудь дела? Нет. Крестьянин, не опираясь на мнение своего домашнего скота, то есть быдла, решает сам
