Spoudogeloion. История Европы в романах

целом свете не сможет выполнить такую сложную работу за столь короткий срок!
Бенвенуто протянул герцогу солонку:
– Тем не менее, вот она, ваша светлость.
Цезарио принял солонку из рук Бенвенуто и понес к окну, чтобы рассмотреть на свету. С жадным любопытством он стал поворачивать ее и ощупывать пальцами, восхищенно качая при этом головой.
– Вы – гений, Бенвенуто, вы – гений! – промолвил он. – Бантинели! Бантинели! Позовите кто-нибудь Бантинели! Хочу, чтобы и он посмотрел на это чудо.
– Вы звали меня, ваша светлость? – в кабинет вошел запыхавшийся мажордом.
– Да, Бантинели. Вы прожужжали мне все уши, говоря, что я назначил слишком высокое жалование для Бенвенуто. Взгляните-ка на это! Ну, что вы скажите теперь? – герцог протянул мажордому солонку.
Бантинели насупился и недовольно проговорил:
– Я не знаток искусства, ваша светлость, но мне кажется, что тут слишком много всего. Да, слишком много, - потому и ушло столько золота на эту солонку.
– Ах, Бантинели, Бантинели, - укоризненно протянул герцог, - неужели вы не понимаете, что одна эта вещица обессмертит имя Бенвенуто, даже если бы он больше ничего не сделал в своей жизни. А заодно с ним я войду в историю; пусть забудутся все мои дела, но то, что эту солонку Бенвенуто изготовил для меня, не забудется никогда. Возможно, при упоминании моего имени потомки скажут: «А, герцог Цезарио! Ну, как же, - это тот, для  которого Бенвенуто сделал свою удивительную  солонку!».
Бантинели недоверчиво хмыкнул, а Бенвенуто с благодарностью поклонился герцогу:
– Спасибо, ваша светлость, за добрые слова, но думаю, что вы останетесь в памяти потомков не только из-за моей солонки, но и по своим великим делам.
– Вы мне льстите, маэстро, но и я благодарю вас за добрые слова, - шутливо поклонился в ответ герцог.
– А если бы у вас украли золото? – буркнул Бантинели, обращаясь к Бенвенуто. – Сидеть бы вам в темнице до конца ваших дней. Как вы могли быть таким неосторожным? Разве я вас не предупреждал?
– Ладно, Бантинели, что вы вспоминаете о том, что прошло! – прервал его герцог. – Ваш помощник во всем признался и в ближайшее время будет повешен. Грабителей мне тоже обещали поймать и повесить, - так о чем здесь толковать? Слава богу, что все закончилось благополучно; впрочем, мессера Бенвенуто не так-то легко ограбить! Говорят, вы задали бандитам хорошую взбучку, маэстро?
– Когда на меня нападают, я защищаюсь, - ответил Бенвенуто.
– У вас это хорошо получается! – подхватил Цезарио. – А ваш побег из тюрьмы? Святейший Алессандро до сих пор не может прийти в себя, он просто лопается от бешенства при упоминании о вас. Знаете что, Бенвенуто, приходите на бал, который я устраиваю в будущую субботу. Вы будете на нем одним из самых почетных гостей.
– Стар я для балов, ваша светлость, - сказал Бенвенуто, показывая на седые волосы на своей голове и бороде.
– Вы стары? Перестаньте прибедняться, вы дадите фору любому из молодых кавалеров, - засмеялся герцог. – А еще ваша слава, ваш талант, – дамы и так уже пеняют мне, что я прячу вас от женского общества. Итак, я жду вас в субботу, – я постараюсь, чтобы все ваши грустные воспоминания забылись.
***
По случаю бала все парадные помещения дворца Цезарио были открыты для гостей.
Просторные залы, где было освобождено место для танцев, продувались легким весенним ветром. Между висящими на стенах медальонами, на которых среди античных мыслителей и героев были изображены герцог Цезарио и его отец, вились длинные гирлянды из свежих цветов. Мраморные лоджии, окруженные живой изгородью, были уставлены столами с прохладительными напитками, фруктами и сладостями; более основательные закуски, а также вина должны были подаваться на ужине в герцогском парке.
Этот парк по праву считался самым большим в стране: длина его центральной аллеи составляла более мили. Везде росли кипарисы и магнолии; повсюду были разбиты цветники, а дорожки между ними вымощены керамической плиткой. Вдоль каждой аллеи тянулись заросли жасмина и розмарина, среди которых высились превосходные скульптуры и полукруглые портики с каменными скамьями внутри. На боковых аллеях стояли четыре павильона разной величины, увенчанные золочеными статуями греческих богов; свинцовые крыши павильонов покоились на белоснежных мраморных колоннах, а пол был выложен мозаикой. В парке были и шесть бассейнов из мрамора, кипевшие хрустальной водой, которая лилась из пасти золотых львов.
…В ожидании ужина дамы и кавалеры гуляли по аллеям парка, посматривая на слуг, которые носили блюда с едой на длинный стол, занимавший всю площадку под окнами дворца. Герцог Цезарио пока не появился здесь, - он продолжал встречать запоздавших гостей в парадном зале. Появления герцога ждали с  большим нетерпением еще от того, что не знали, кого он выберет хозяйкой бала.
Бенвенуто с большим интересом рассматривал гостей, - он слышал, что герцог не терпел, когда кто-либо из его приближенных становился слишком богатым и могущественным. Бывали случаи, что после бала у герцога такой человек внезапно заболевал и умирал, а все его имущество отходило Цезарио. Однако по лицам присутствующих нельзя было сказать, что они чего-то опасались: все они выглядели спокойными и веселыми.
Наконец, Цезарио, одетый в свои любимые алые и белые цвета, появился в парке и у женщин вырвался вздох разочарования, - герцог шел под руку с юной Джеролимой, связь с которой он поддерживал в течение последнего года. Следовательно, герцог не собирался выбирать себе новую любовницу, и дамы были этим разочарованы, потому что одни втайне надеялись завладеть сердцем Цезарио, а другие - посплетничать по поводу этого.
После ужина в парке началось грандиозное театрализованное представление с музыкой, пением, балетом, пушечными выстрелами и фейерверком. Все это организовал и придумал Якобо - инженер герцога. Красочные декорации, которые были установлены на центральной аллее, сменяли одна другую, приводимые в движение конной тягой через канаты и специальные колеса. На всякий случай конюхи держали наготове нескольких дополнительных лошадей; эти лошади, приученные к шуму и грохоту праздничного действия, стояли вначале тихо, но затем жеребцы стали взыгрывать с кобылами, а после начали за них между собой сражаться, кусаться и бить копытами друг друга, нанося серьезные раны. Конюхи пытались удержать жеребцов, но не справились с ними и, отбежав в сторону, лишь напрасно щелкали кнутами.
Эта сцена привлекла к себе всеобщее внимание. Цезарио и Джеролима от души смеялись, наблюдая за битвой распаленных жеребцов. Хохотали и гости герцога, заметно повеселевшие после ужина и танцев.
– Ну, теперь начнется потеха! – сказала молодая веселая вдовушка Изабелла, оттеснившая от Бенвенуто прочих синьор, желавших с ним познакомиться. – Как только закончится театральное зрелище, его светлость пригласит избранных им особ в большой парковый павильон, и вот там-то состоится представление поинтереснее! Может быть, и вы, маэстро Бенвенуто, удостоитесь чести быть приглашенным туда. Вы же гений, а наш герцог ценит гениальных людей. О, маэстро Бенвенуто, вы не прогадали, приехав к нам! Поверьте мне, вас ждет здесь столько интересного, столько нового.
Она призывно улыбнулась Бенвенуто, томно прикасаясь веером к своей полуобнаженной груди и поправляя складки на широкой вишневой юбке.
– Я всегда стремлюсь к новизне, - ответил Бенвенуто, целуя руку Изабеллы.
– Тогда мы с вами родственные натуры, - проговорила вдовушка, глядя Бенвенуто прямо в глаза.
– Однако мы еще не так близки, как хотелось бы, - возразил он, не отпуская ее руки.
– Но кто нам мешает сблизиться еще больше? – шепнула ему Изабелла.
– Мессер Бенвенуто! - раздался за их креслами голос слуги. - Его светлость приглашает вас после представления в большой парковый павильон.
– Что я вам говорила! – воскликнула Изабелла.
– А моя дама? – спросил Бенвенуто слугу. – Она может пойти со мной?
– Разумеется, мессер Бенвенуто. Вы вправе привести с собой кого вам будет угодно, - поклонился ему слуга.
– Вы пойдете со мной, моя красавица? – Бенвенуто посмотрел на Изабеллу.
– С вами я пойду даже в ад, - горячо сказала она.
– Вот было бы там весело! – засмеялся Бенвенуто.
– У его светлости будет веселее, - произнесла Изабелла с загадочной улыбкой…

Часть 3. Политика как состояние души. Положительные и отрицательные черты реалистического изображения политических деятелей. О том, как ни стихия, ни болезнь не могут справиться с творческим порывом. О том, как бывает неблагодарна власть, и как она умеет благодарить

Бенвенуто трудился над бюстом герцога Цезарио. Работа не клеилась: Бенвенуто никак не мог отобразить характергерцога, поскольку не понимал его до конца. В поведении Цезарио часто проявлялись такие противоречивые качества, что трудно было разобраться, какие из них основные, а какие – второстепенные.
Для того чтобы хоть как-то разобраться в этом, Бенвенуто попросил герцога дольше позировать ему и рассуждать при этом на разные темы. Цезарио охотно согласился и теперь почти ежедневно беседовал с Бенвенуто о всякой всячине, пока тот лепил из глины его изображение.
– Как я управляю людьми, спрашиваете вы? – говорил герцог. - Да очень просто, - я не стараюсь их переделать, а просто использую их слабости в своих интересах. Этому я научился от отца; а вот мой дед был идеалистом и требовал, чтобы его подданные строго соблюдали предписанные заповеди, не грешили, не подличали, не предавали, не обманывали, не крали – и так далее, и так далее! Он страшно злился, когда видел, что кто-то ведет себя неподобающим образом, воспринимал это как личную обиду и жестоко карал провинившегося. В его замке были страшные подвалы с камерами пыток и глухими склепами.
Много лет дед работал над улучшением людского нрава, но, конечно, потерпел неудачу. В итоге он отчаялся, впал в злейшую ипохондрию, затворился ото всех и умер в полном одиночестве.
Я не таков; я отлично понимаю, что без людских пороков не было бы ни государства, ни политики. Людские пороки – фундамент власти, поэтому, кстати, непорочная власть – такой же абсурд, как девственница в борделе. Подумайте, Бенвенуто, - если бы люди стали добродетельными, честными и порядочными, то зачем им была бы нужна власть над собой? Они тогда сами мирно решали бы все свои вопросы; никому не пришло бы в голову причинить зло другому человеку или господствовать над ним. Но такое невозможно, разве что когда установится Царствие Божье на земле, - до тех же пор принципы правления будут всегда одинаковыми.
Вы хотите знать, маэстро, что это за принципы? Пожалуйста, - вот несколько из них. Принцип первый. Из толпы, враждебной мне, сделать толпу, восторгающуюся мною. Для этого вначале надо разъединить враждебную мне толпу, выдернув из нее вожаков. Узнать их несложно: они или сами выдают себя своим поведением или особым отношением к ним людей. Но как выдернуть их из толпы, спросите вы? О, здесь существуют разные способы, в зависимости оттого, что представляют собой эти магнетические личности! Одних можно приблизить к власти; других можно запугать или сделать пугалом; а от третьих, увы, приходится избавляться физически.