которую пытались выдать за мёртвую. А если узнал, то скажет ли об этом Френку? Но как он может её узнать? Та Джейн была совсем крошкой, а эта – почти взрослая. Нет, скорее всего, он попросту влюбился в красивую девушку. Для сестры вреда в этом пока нет. Лучше пусть Мореход её любит, чем выдаёт Френку. Но как же мучительна неизвестность! Что будет, когда сюда подойдёт Френк? Вдруг Мореход всё ему выложит? И ведь каждый день, каждый час, каждую минуту надо быть готовым к страшному. На всей шхуне нет сейчас человека опаснее бывшего Палтуса.
Дик украдкой посмотрел на него и увидел бессмысленную улыбку и устремлённый куда-то вдаль взгляд, скорее мечтательный, чем мстительный или коварный. Да, несомненно, он влюблён в Джейн. Но насколько было бы спокойнее, если бы на месте Палтуса был кто-то другой, кто не знал девушку прежде.
Внезапно его мысли приняли другое направление. Приближался шторм, а во время шторма порой случаются несчастья. Каким было бы облегчением узнать, что Мореход сорвался с мачты или его смыло волной! И сразу исчезло бы это страшное напряжение. Ведь погибнет не честный моряк, а опасный преступник, смерть которого облегчит освобождение невинных людей. И не надо будет бояться, что он узнает Джейн. А ведь можно чуть-чуть помочь правосудию и, если он окажется возле Морехода, столкнуть его вниз с мачты или перекинуть через борт, когда надвинется волна. Наверное, это не будет очень сложно.
Дика испугали не сами мысли об убийстве, а то, что он обдумывал способ убийства совершенно хладнокровно, не ужасаясь этому. Видно, он освоился с необходимостью убивать, когда дело дойдёт до защиты пассажиров. Если Мореход погибнет сейчас, то в предстоящей драке одним врагом будет меньше. Только бы Мореход не успел до шторма поделиться своими догадками с Френком! И ведь стоит, скотина, и молчит. Хоть бы намекнул, знает он или нет.
- Сильный будет шторм? – спросил Дик, чтобы начать разговор.
- Тебе виднее, - откликнулся Мореход. – Я давно не плавал.
Дику показалось, что Аксель слушает их презрительно, хотя вид его оставался отрешённым. Уж не думает ли он, что его помощник боится? Но нельзя ведь без всякого повода заявлять, что шторм ему нипочём. А ведь ему приходилось переживать сильные штормы. Капитан Линч знал несколько безопасных мест, где можно было переждать бурю, но не всегда имел возможность в них укрыться, и нередко ему приходилось отводить люггер как можно дальше от земли, чтобы волны и ветер не выбросили судно на берег. А как выдержит сам больной? Он и сейчас стоит, навалившись на борт, словно у него подгибаются ноги.
- Капитан, вам надо отдохнуть перед штормом, - сказал молодой человек. – Капитан, вы меня слышите?
- Да, мистер Брайтон, - отозвался Аксель. – Вы не волнуйтесь, ведь при таком помощнике капитана, какой имеется у меня, не страшен никакой шторм.
Дик вспыхнул. Он понимал, что у него нет опыта, но не настолько он несведущ в морской науке, чтобы над ним так издевались, да ещё в присутствии Морехода.
- И вы не волнуйтесь, капитан, - сухо сказал он. – Ваш помощник кое-что соображает.
- Зря вы так пренебрежительно о нём отзываетесь, мистер Брайтон, - устало заметил Аксель. – Он очень знающий моряк.
Дик и Мореход уставились на него.
- Кого вы имеете в виду? – спросил последний.
- Мистера Митчелла, конечно. На него можно положиться во всём.
«А вдруг он решит положиться на него во время шторма? – ужаснулся Дик. – И отца рядом не будет, и меня, а Френк не поймёт, что шхуна при таком командовании гибнет».
- Отмычка! – заорал он во весь голос.
- С ума сошёл? – вздрогнул Мореход.
- Задник! – ещё громче закричал Дик. – Где Отмычка?
- Кажется, в кубрике, мистер Брайтон, - ответил матрос. – Я за ним не слежу.
- Так иди и притащи его сюда.
- А если он меня не послушает?
- Дай ему пинка! – прорычал Дик. – Показать, как это делается? Повернись!
Но матрос не ждал наглядных примеров и поторопился выполнить приказ.
- Вы меня звали, мистер Брайтон? – спросил мрачный Отмычка, чей сон неожиданно и очень грубо прервали.
- Отведи капитана в его каюту, - распорядился Дик. – Пусть он отдохнёт перед штормом. А ты посиди рядом на случай, если ему что-нибудь понадобится. Капитан, идите к себе.
Аксель не стал возражать и покорно ушёл. Вероятно, он сам чувствовал, что отдых ему необходим.
- Здорово! – одобрительно воскликнул Мореход. – Хорошо же Линч их напугал. А ты ему подражаешь. «Дай пинка! Повернись, чтобы я показал, как это делается!» Великолепно! Почему ты сам не догадался навести порядок таким способом?
«Потому что это они дали бы мне пинка, а не я – им», - подумал Дик.
- У мистера Линча больше опыта, - ответил он. – Как ты сходил в каюты? Видел красотку?
- Её сторожит мисс Фэрфакс.
Будь осторожен и не показывай Френку, что она тебе нравится, - посоветовал Дик.
- А ты из-за него к ней не подходишь? – поинтересовался Мореход, испытующе глядя на молодого человека.
От этого взгляда Дику стало очень неуютно.
«Знает или догадывается», - думал он.
- При таком надзоре подойти к ней трудно, - сказал он. – Да и что я ей скажу? Что меня зовут Дик Брайтон, или Тигр? Какое ей до меня дело? А поговорить дольше не позволит мисс Фэрфакс. Да ещё проклятый капитан унижал меня у неё на глазах. Я и показаться-то ей теперь боюсь. Просто смотрю на неё издали и любуюсь.
- Разве ты с ней незнаком?
- Где я мог с ней познакомиться? Я даже не знал, что бывают такие девушки.
«Врёт, - подумал Мореход, но его смутили чистые серые глаза собеседника. – А если не врёт, то только потому, что Линч не посвящал его в свои дела».
- Я решил положиться на судьбу, - продолжал Дик. – Если мне суждено познакомиться с ней поближе, то я своего шанса не упущу, а если нет… найду себе другую.
«Не суждено, - сейчас же решил Мореход. – Суждено мне. Это я спас её ребёнком, и она принадлежит мне».
«Я убью его во время шторма, - твёрдо сказал себе Дик. – Пусть я буду гореть в аду, но я его убью».
Тут он заметил, что Задник не ушёл, а стоит совсем рядом.
- А ты пока свободен, Задник, - сказал Дик настороженно поглядывающему на него матросу.
- Вот ты, Тигр, молодец, - объявил тот. – Я хотел сказать: «Мистер Брайтон». Вы не оскорбляете меня, хоть и стали помощником капитана. А кок не имеет никого права издеваться над людьми. Подошва! Какая я ему подошва? Я столько лет был Задником, что уж забыл, когда меня называли по-другому.
«Какая ерунда его волнует! – удивился Дик. – Подошва, Задник. Какая разница, Подошва он или Задник, когда на шхуне творятся такие дела?»
Он порадовался, что сдержался, когда в подражании отцу хотел назвать Задника Стелькой. Раз этого дурака так задевает перемена прозвища, то пусть уж остаётся Задником.
- Кок сказал это случайно, - объяснил он. – Когда человек рассердится, он может и не так обозвать.
- Вот и обозвал бы как-то по-другому, это не так оскорбительно, а то он сказал, что я Подошва, - пробурчал матрос и удалился, разжигая в себе обиду.
- А, по-моему, Подошва звучит лучше, чем Задник, - высказал своё мнение Дик.
В ответ раздался смех. Молодой человек нервно вздрогнул, обернулся, увидел Френка и похолодел от страха. Сейчас проклятый Палтус или скажет о своём подозрении, или не скажет. Но даже если не скажет на этот раз, может сказать позже.
- Пока вы молоды и неопытны, запомните слова того, кто старше вас и много повидал, - назидательно проговорил Френк. – Самое дорогое для слуха большинства людей – его имя, ведь это ЕГО имя, первое слово, которое он услышал в начале своей жизни, а наибольшее оскорбление – переврать его. Вам это кажется глупым? Поверьте, что это так. Если бы тебя, Тигр, кто-то назвал Волком, то ты бы его поправил, хотя Волк ничем не хуже Тигра. Или если бы к тебе, Мореход, обратились…
«Как к Палтусу», - подумал Дик. Он бы не удержался от смеха, если бы не страх за сестру и отца.
Мореход даже в мыслях боялся произнести своё прежнее прозвище и весь напрягся, страшась, что Френк каким-то образом его узнал.
- … как, например, к Мореплавателю, - придумал Френк. – Ты бы возмутился, хотя никакой разницы нет. Так и Задник оскорблён тем, что его имя переврали.
- Но Заднику-то к чему возмущаться? – спросил бывший Палтус, считавший, что прозвище у этого матроса не лучше, чем было его собственное, от которого он с радостью избавился.
- У него это имя не ассоциируется ни с обувью, ни с чем-то ещё, - объяснил Френк.
Мореход обалдело посмотрел на него. Дик тоже никогда не слышал такого сложного слова, но привык общаться с Мистером Диксоном и умел улавливать смысл незнакомых выражений по контексту.
- То есть, слыша «Задник», он воображает лишь себя, а не заднюю часть обуви или… человека, - расшифровал Френк. – Но я пришёл сюда не для того, чтобы учить вас жизни, а ради капитана. Я уже спал, когда меня разбудила мысль, что его тоже надо отправить на отдых.
- Я уже отправил, - сообщил Дик. – С ним Отмычка.
- Ну и славно. Значит, я зря беспокоился. Скоро обед, так что нет смысла укладываться, а после обеда я посплю ещё. Ты свободен, Мореход.
Матрос помедлил, и Дика бросило в дрожь, но тот всё-таки ушёл, ничего не сказав Френку.
«Убить, - стучало в голове Дика. – Убить. Только в этом спасение для всех».
После обеда Френк распорядился отнести еду капитану и лично проследил, чтобы тот всё съел. Хьюго стало жутко от такой заботы. Френк представлялся ему существом, лишённым души. Он готов, не жалея себя, ухаживать за тем, кто ему нужен, а потом, когда надобность в подопечном отпадёт, хладнокровно его убить, а что Акселю не жить, кок читал в глазах Френка так же ясно, как если бы тот высказал свои намерения вслух. И самому Хьюго не жить, если не позаботиться вовремя о сохранении своей жизни.
«Ты погибнешь во время шторма», - с холодной решимостью произнёс он про себя. Если бы он знал, каким страхом охвачен Дик, то думал бы сейчас не о Френке, а о Мореходе.
Френк проспал до вечера, а проснулся с весьма скверными ощущениями. Судно сильно качало, а его самого не менее сильно подташнивало. Такой напасти он не ожидал, думая, что справился с морской болезнью. Он с омерзением и долей зависти подумал о Рыжем, сразу сдавшемся и не заставлявшем себя бороться с недугом, встал и вышел на палубу, еле удерживаясь на ногах и хватаясь за всё, что могло выдержать тяжесть его тела. Он ожидал, что снаружи будет темно, а ветер постарается сбить его с ног, но с изумлением обнаружил, что сияет солнце, а ветра почти нет.
«Опоздал, - мучила тревожная мысль. – Но Март должен быть на дежурстве и не уйти от припадочного без моего разрешения».
Однако, к его изумлению, ни капитана, ни кока не было видно. Мартин следил за порядком, Тигр же преспокойно развалился поодаль, словно забыл, что теперь он не матрос, а помощник капитана. Френк поспешил в каюту Акселя. Больной лежал, повернувшись лицом к стене, закутавшись одеялом почти с головой и не реагируя ни на сильную качку, ни на приход постороннего человека. Отмычка тоже не открыл глаз и не пошевелился в кресле, но вздохи и всхрапы давали повод предположить, что он жив. Френк с ужасом подумал, что капитан умер и теперь надо будет искать способ добраться до места. Он тихо подобрался к койке, наклонился, прислушиваясь, и от сильного толчка повалился прямо на неподвижное тело. Раздался короткий болезненный вскрик, заглушённый испуганным воплем Френка,
